Вся промышленная жизнь Петрограда была парализована всеобщей политической стачкой. В городе остановились крупнейшие и крупные оружейные, артиллерийские, снарядные, патронные, пороховые, судостроительные, электротехнические, химические, текстильные, кожевенные предприятия, составлявшие ядро военно-промышленного комплекса столицы.
Опорными пунктами всеобщей стачки были крупные промышленные предприятия. Здесь происходила первичная идейно-организационная закалка рабочей массы перед выходом ее на уличные магистрали, вырабатывались маршруты движения как заводских, так и порайонных рабочих колонн, определялись их массовые действия на день, внедрялись в массы революционные лозунги. 26 февраля охранное отделение в своей записке отмечало: «В данный момент заводы играют роль грандиозных клубов... где опытные ораторы электризуют толпу, координируют действия отдельных заводов и дают всем выступлениям согласованность и организацию»[1].
На первом этапе революции (23-24 февраля) массовая стачка явилась главным средством раскачивания [188] масс и стремительного вовлечения их в уличное демонстрационное движение. В. И. Ленин, обобщая исторический опыт первой русской революции, указывал: «...спепифически пролетарское средство борьбы, именно стачка, представляло главное средство раскачивания масс и наиболее характерное явление в волнообразном нарастании решающих событий»[2].
Тесное переплетение массовой стачки с митингами и уличной демонстрацией придало рабочему движению огромную наступательную силу. На третий день революции движение переросло в городскую всеобщую стачку и политическую демонстрацию. Приводимая ниже табл. 8 динамики стачечной борьбы петроградского пролетариата с 23 до 26 февраля 1917 г. свидетельствует о широком размахе всеобщей стачки в ее начальной стадии[3]. Всего всеобщей стачкой в Петрограде было охвачено 306 489 пролетариев с 438 промышленных предприятий - почти 80% численности петроградских рабочих и почти 50% всех заводов и фабрик столицы. [189]
Табл. 9 показывает широту охвата и степень участия различных отрядов (по профессиональному признаку) питерского пролетариата в ходе революционных боев 23-26 февраля 1917 г. Ведущей силой всеобщей политической забастовки являлись металлисты. В. И. Ленин характеризовал металлистов как «передовой отряд пролетариата», как «самые лучшие элементы рабочего класса»[4].
25-26 февраля металлисты составляли 71,5% от ее участников. Этот показатель свидетельствует о том, что металлисты в силу своей организованности и сознательности [190] сохранения боевых традиций и опыта революций 1905-1907 годов, влияния на них большевистской партии, своих революционных действий определяли темп, накал и наступательный характер всеобщей стачки в столице. С первых дней революции они успешно раскачивали и втягивали в стачечное, а затем и в уличное массовое движение широкие массы питерских рабочих: текстильщиков (25-26 февраля они составляли 11,5% от числа участников забастовки), печатников, химиков, деревообделочников, кожевенников, трамвайщиков (они составляли 14,1%), пищевиков, табачников, рабочих керамического производства (они составляли 2,9%).
Определенную часть среди питерского пролетариата составляли малосознательные рабочие, недавние выходцы из мелкобуржуазных прослоек городского и сельского населения. Своими действиями они вносили в революционное движение мелкобуржуазную стихийность и неорганизованность, что проявлялось в «свободном» курсировании по улицам в «стихийно-рассеянном состоянии», а не в рабочих колоннах; во внесении элементов анархичности в организованное движение колонн; в том, что они быстро поддавались панике и отчаянию на отдельных этапах движения, например 26 февраля. Эту часть столичных рабочих организация большевиков, а также революционно-демократические группировки не смогли охватить своим идейным и организационным влиянием.
Важнейшими центрами всеобщей стачки были крупнейшие металлообрабатывающие предприятия столицы: в Выборгском - «Новый Лесснер», «Старый Парвиайнен», Я. М. Айваза, Розенкранца, Металлический; в Нарвском - Путиловский завод; в Невском - Обуховский и Невский судостроительный заводы; в Московском - «Сименс-Шуккерт» и Вагоностроительный; в Петроградском - Дюфлона, «Вулкан», «Лангензипен»; в Василеостровском - «Сименс-Гальске», «Сименс-Шуккерт», Балтийский судостроительный; в 1-м Городском - Орудийный казенный завод и завод «Сан-Галли»; во 2-м Городском - Франко-Русский и Адмиралтейский заводы; в Колпино - Ижорский механический; в Сестрорецке - Сестрорецкий оружейный завод.
Табл. 10 раскрывает динамику участия рабочих крупнейших и крупных предприятий во всеобщей стачке с 23 по 26 февраля, втягивание в нее средних (с числом рабочих [191] от 100 до 500 человек), мелких (от 50 до 100 человек), мельчайших (от 10 до 50 и от 1 до 10 человек) предприятий.
Из данных табл. 10 видно, что 100 крупнейших и крупных предприятий (или 22,8% всех предприятий) дали абсолютное большинство - 266 520 участников (87% всех стачечников) всеобщей политической стачки 25-26 февраля; 137 (31,2%) средних предприятий - 31 493 стачечника (10,2%); а 201 (46%) мелких и мельчайших предприятий дали только 8476 (2,8%) забастовщиков.
Успех и дальнейшее развитие февральской всеобщей политической стачки в Петрограде решались поведением и силой революционного натиска основной массы питерского пролетариата, сосредоточенной в своей подавляющей части на крупнейших и крупных металлообрабатывающих предприятиях. Благодаря тому что среди металлистов на крупнейших предприятиях произошли наименьшие изменения в количественном и социальном составе за период войны и в большей степени сохранилось довоенное правдистское пролетарское ядро (по сравнению с другими отрядами столичных рабочих), большевистская организация столицы могла оказывать наиболее действенное влияние на этот отряд пролетариев.
Высокая степень организованности петроградского пролетариата представляла огромную опасность для царских властей. 26 февраля министерство внутренних дел следующим образом характеризовало намерения пролетарских масс: «Завтра (27 февраля. - И. Л.) рабочие выйдут на заводы, но с исключительной целью собраться, спеться и снова двинуться на улицу уже организованно и планомерно для достижения полного успеха»[5].
Февральская всеобщая стачка приобрела всеобъемлющий характер. Помимо фабрично-заводских рабочих в стачку влились работники городского хозяйства: электрики, водопроводчики, газовщики, строители. Важное значение имело присоединение к всеобщей стачке трамвайщиков. Контрреволюционный штаб лишился возможности использовать основную транспортную связь в городе для переброски войск и полиции из одного района в другой. Всеобщей стачкой была парализована работа почти всех хлебопекарен и городских булочных[6].
25-26 февраля революционное движение петроградских рабочих и работниц носило более организованный [193] характер, чем 23 и 24 февраля. Недаром даже московская либерально-буржуазная газета «Русское слово» в обзоре февральских событий в столице вынуждена была отметить: «25 февраля движение приняло уже более организованный характер. В нем приняли участие организованные группы рабочих. Для руководства движением были образованы особые комитеты»[7]. На движении сказывалось направляющее влияние Руководящего центра большевиков, заводских партийных ячеек, традиции революционной борьбы и сплоченность металлистов.
Широкий размах движения сопровождался массовым революционным творчеством и инициативой рабочих Петрограда. На крупных металлообрабатывающих предприятиях рабочие явочным порядком начали организовывать фабрично-заводские комитеты. Они создавались на базе действовавших в годы войны нелегальных стачечных комитетов[8]. Одновременно на ведущих предприятиях Выборгской стороны по инициативе большевиков и рабочих-активистов состоялись выборы в Совет рабочих депутатов. В руководстве движением масс приняли участие профсоюзы металлистов, текстильщиков, печатников, булочников и др., вышедшие из подполья и начавшие свою легальную деятельность с первого дня всеобщей забастовки.
Всеобщая политическая стачка повела к подъему революционной активности пролетарских масс, созданию новых и восстановлению старых классовых организаций рабочего класса. Включение фабрично-заводских комитетов, инициативных групп депутатов Совета рабочих депутатов, профессиональных союзов в руководство революционной борьбы придавало движению большую организованность, целенаправленность и сплоченность. Всеобщая стачка питерского пролетариата переплелась теснейшим образом с митингами, массовыми демонстрациями, уличными схватками рабочих с полицией. За первые четыре дня революции в Петрограде (с 23 по 26 февраля 1917 г.)[9], его рабочих районах и городском центре состоялось 97 массовых митингов со 192,5 тыс. участников (из них 114,1 тыс. приходилось на рабочие районы и 78,4 тыс. - на городской центр); по улицам прошли 124 демонстрационных колонны, в которых приняли участие 468,6 тыс. демонстрантов (из них рабочие окраины дали 323,2 тыс., городской центр - 145,3 тыс. демонстрантов). Рабочие провели 95 групповых схваток (из них [194] 45 вооруженных) с полицией, жандармерией, отдельными казачьими разъездами, обезоружили 46, ранили 47 и убили 5 полицейских. Рабочие, студенты, трудящиеся города понесли тяжелые потери: 85 убитых, 267 раненых, 179 арестованных.
Наибольший размах революционные действия рабочих приобрели в Выборгском районе и в центральной части столицы. Пролетарии-выборжцы за четыре дня революции провели 34 митинга и 28 демонстраций, в которых соответственно участвовали 46,3 тыс. и 113,3 тыс. человек, 34 групповых схватки с полицией; в пяти других рабочих районах состоялось 47 митингов и 55 демонстраций с соответственным количеством участников 67,8 тыс. и 108 тыс. человек, 28 схваток с полицией.
Всеобщая стачка в тесном переплетении с массовыми уличными демонстрациями логически подводила пролетариат Петрограда к вооруженному восстанию. Это обстоятельство прежде всего было учтено Большевистским центром. 26 февраля министр внутренних дел А. Д. Протопопов в блокноте «Для памяти» сделал запись: «Эсдеки предполагают использовать происходящее теперь (движение) и решить вопрос по поводу руководства массами. Если со стороны властей не будет энергичных мер, то в понедельник устроить баррикады»[10].
Таким образом, всеобщая стачка не только всколыхнула на революционную борьбу глубинные слои рабочих масс Петрограда, но и вскрыла расстановку классовых и партийных сил, продемонстрировала гибкость большевистского руководства в массах. В рабочих окраинных районах полностью был дезорганизован и разрушен полицейско-административный аппарат власти. Всеобщая стачка расчистила рабочим массам дорогу к вооруженному восстанию, создала благоприятные условия для перехода на сторону революции солдатского гарнизона Петрограда.
[1] Февральская революция и охранное отделение. - Былое, 1918, № 1 (29), с. 174.
[2] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 311.
[3] Данные табл. 8, 9, 10 составлены по статистическим сведениям отдела промышленности Министерства торговли и промышленности, полученным и разработанным на основании донесений участковых фабричных инспекторов в марте - мае 1917 г. (ЦГИА СССР, ф. 23, оп. 16, 1917 г., д. 253, л. 1-119). Эти данные касаются в основном лишь частных предприятий Петрограда, они являются наиболее полными и достоверными, ибо в них приводятся данные не только о числе стачек, количестве стачечников, но и о продолжительности забастовок. При подсчетах числа стачек и количества стачечников на казенных, ведомственных и ремесленных предприятиях за основу брались сведения особого отдела департамента полиции (ЦГАОР СССР, ф. ДП, ОО, 1917 г., д. 341, ч. 57, л. 1-46), данные телефонных донесений полицейских надзирателей в петроградское охранное отделение (ЦГАОР СССР, ф. ПОО, 1917 г., д. 669, л. 1-325; ЛГИА, ф. 1229, oп. 1, д. 944, л. 31-32), данные донесений и рапортов полицейских приставов различных районов города в градоначальство (ЦГИА СССР, ф. 1282, oп. 1, 1917 г., д. 741, л. 9-161), данные администрации отдельных петроградских предприятий (ЛГИА, ф. 1229, oп. 1, д. 937, 943, 962, 968, 985; ф. 1258, оп. 2, д. 276; ф. 1419, оп. 6, д. 9; ф. 1270, оп. 12, д. 315; ф. 1221, oп. 1, д. 78; ф. 1285, оп. 2, д. 352). При подсчете забастовочных выступлений питерского пролетариата учитывались все стачки на частных, казенных, ведомственных, городских и ремесленных предприятиях. Каждая забастовка подсчитывалась только один раз, несмотря на неоднократное упоминание о ней в различных источниках. При подсчете засчитывались стачки, происходившие не только на предприятиях Петрограда, но и на предприятиях его пригородов (Сестрорецк, Колпино, Кронштадт, Шлиссельбург, Ораниенбаум). См. также: Лейберов И. П. Петроградский пролетариат во всеобщей политической стачке 25 февраля 1917 г. - В кн.: Октябрь и гражданская война в СССР. М., 1966.
[4] См. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 313.
[5] Февральская революция и охранное отделение. - Былое, 1918, № 1 (29), с. 173.
[6] ЦГИА СССР, ф. 1282, oп. 1, д. 741, л. 101, 106 об.; Правда, 5 марта 1917 г.
[7] Русское слово, 2 марта 1917 г.
[8] История рабочего класса Ленинграда, вып. 2. Л., 1963, с. 174- 175, 177-178.
[9] Подсчеты произведены на основании данных: донесений и рапортов полицейских приставов различных районов города в градоначальство (ЦГИА СССР, ф. 1282, oп. 1, д. 741, л. 9-161); телефонных донесений полицейских надзирателей в ПОО (ЦГАОР СССР, ф. ДП, ОО, 1917 г., д. 669, л. 1-325); официальных сводок департамента полиции (ЦГАОР СССР, ф. ДП, ОО, 1917 г., д. 341, ч. 57, л. 1-46 об.); материалов Чрезвычайной следственной комиссии (ЦГАОР СССР, ф. 1467, oп. 1, д. 471, л. 1-60); сведений администрации отдельных предприятий (ЦГИА СССР, ф. 1229, oп. 1, д. 937, 943, 969, 985). При подсчете использованы отдельные мемуары питерских рабочих: Кондратьева Т. К. (Красная летопись, 1923, № 7); Мильчика И. И. (Рабочий февраль. М.-Л., 1931); Гаврилова И. Г. (Красная летопись, 1932, № 5-6 (50-51); Гордиенко И. М. (Из боевого прошлого. М., 1957); Чугурина И. Д. (ЛПА, ф. 4000, оп. 5, д. 74); Каюрова В. Н. (Пролетарская революция, 1923, № 13); двух сборников воспоминаний участников событий (В огне революционных боев. М., 1967; Петроград в дни Великого Октября. Л., 1967).
[10] ЦГАОР СССР, ф. 1467, oп. 1, д. 466, л. 21. Под эсдеками Протопопов подразумевал большевиков, это видно хотя бы из факта записи им текста большевистской листовки от 26 февраля 1917 г. - Там же, л. 21.