Анна Марковна Иткина (1899-?)
А. М. Иткина с юных лет включилась в борьбу с самодержавием. В 1917 г. она вступила в ряды РСДРП (б). Учитывая ее революционный опыт, идейную убежденность, моральную чистоту и незаурядные организаторские способности, товарищи по партии доверили 18-летней Анне ответственный пост секретаря Нарвско-Петергофского райкома партии большевиков. Она была делегатом VI съезда партии и II Всероссийского съезда Советов, видела и слышала В. И. Ленина. В годы гражданской войны и интервенции Иткина находилась в числе защитников Петрограда, работала в ПК РКП (б) и агитационно-пропагандистском отделе Петроградского военного округа. Затем долгое время находилась на ответственной партийной работе. Окончив Институт красной профессуры, она перешла на преподавательскую работу, последние годы являлась научным сотрудником Института мировой экономики и политики. Ее воспоминания позволяют представить обстановку в крупнейшем пролетарском районе Петрограда - за Нарвской заставой в первые дни Советской власти.
Фрагмент из воспоминаний А. М. Иткиной «В борьбе за Великий Октябрь» публикуется по тексту книги: В огне революционных боев. Сб. воспоминаний старых большевиков-питерцев. М., 1967, с. 176-180.
26-го вечером я вновь была в Смольном. Выступление Ильича о мире и земле никогда не изгладится из памяти. Радость светилась на всех лицах. Мечта многих поколений осуществлялась: земля будет принадлежать народу. Появилась уверенность, что войне будет положен конец.
На следующий день после исторического заседания съезда, объявившего, что Советы являются верховным органом власти в стране, было созвано экстренное заседание Нарвско-Петергофского Совета, на котором приступили к организации Советской власти в районе. Было намечено создать при райсовете свой Совет комиссаров, в состав которого должны были войти комиссары по промышленности, труду, торговле, финансам, просвещению и т. д.
Таким образом, уже в первый день после победоносного восстания на местах приступили к мирной государственной работе. Но контрреволюция без боя не сдавалась. Она бросила против советского Петрограда казачий корпус Краснова. Началось наступление, известное под названием «наступление Керенского-Краснова».
Вновь пришлось мобилизовать всех и все, чтобы отбить атаки контрреволюции. Около 11 тыс. красногвардейцев и рабочих Нарвского района были направлены в распоряжение военного командования.
Наш район находился на пути к фронту, и поэтому мы начали рыть окопы, ставить проволочные заграждения, организовывать питательные пункты для двигающихся [172] по Петергофскому шоссе красногвардейских отрядов.
Вечером 28 октября районный Совет и завком Путиловского завода получили распоряжение В. И. Ленина изготовить и доставить в пункты, которые будут указаны Военно-революционным комитетом, легкие и тяжелые орудия с боевой прислугой и снарядами, раздобыть телефоны, фураж, продовольствие, 250 кавалерийских лошадей. На выполнение этого приказа был мобилизован почти весь актив района.
Утром 29-го в районный комитет пришел член путиловского завкома П. А. Данилов. Он рассказал, что ночью в завкоме был В. И. Ленин. Данилов говорил об этом с понятным волнением. Судя по его рассказу, Владимир Ильич хотел проверить, как обстоят дела с отправкой пушек на фронт, объяснить рабочим необходимость срочно закончить строительство бронепоезда. Весть о посещении Владимира Ильича быстро разнеслась по заводу и вдохновила рабочих на героический труд[1].
29-го днем состоялось заседание ПК. Мы сообщили, что рабочие стремятся уйти на фронт, усиленно вооружаются. Открыто пять питательных пунктов. Почту, телеграф, продовольственное дело районный Совет сосредоточил в своих руках. Рабочие Путиловского завода, несмотря на то что им еще не выдали очередной получки, по зову партии немедленно приступили к работе. Они смогут дать фронту необходимое количество пушек, но нужны снаряды и перевозочные средства, на которых пушки можно будет вывезти с завода. И вот в тот же день из Николаевского кавалерийского училища были доставлены лошади, на них и вывезли пушки. Путиловская артиллерия помогла разгромить казачьи части Краснова. Путиловцы и на этот раз внесли достойный вклад в защиту революции.
Контрреволюционные силы - меньшевики и эсеры - воспользовались наступлением Керенского - Краснова и требовали создания «однородного социалистического» правительства, т. е. правительства, в которое вошли бы меньшевики, правые эсеры и даже народные социалисты. Это требование они выдвинули через Викжель (Всероссийский центральный исполнительный комитет железнодорожников).
Часть членов Центрального Комитета большевистской партии (Каменев, Зиновьев, Рыков, Ногин, Милютин), напуганных угрозой Викжеля объявить всеобщую [173] забастовку железнодорожников, если Советское правительство откажется от переговоров с ними, поддержали требования Викжеля. Охваченные паникой, они не верили в возможность удержать власть без привлечения других, так называемых социалистических, партий.
Были и в нашем районе отдельные товарищи, которые, не разобравшись в существе разногласий, возникших между большинством ЦК партии во главе с Лениным и оппозицией, тоже говорили, что надо ввести меньшевиков и эсеров в правительство. Их выступления встретили отпор со стороны райкома.
1 ноября было созвано заседание райкома, на нем была принята ясная и четкая резолюция по этому вопросу. В ней говорилось, что райком считает совершенно недопустимыми какие бы то ни было шаги к примирению с меньшевиками и эсерами - оборонцами в момент, когда эти партии открыто перешли на сторону контрреволюции и принимают активное участие в подавлении рабоче-крестьянского восстания. Райком призвал всех членов партии к строжайшей дисциплине, к выступлениям в духе основной линии ЦК. Этим решением большевики Нарвской заставы еще раз подтвердили, что они по-ленински понимают задачи, поставленные партией в борьбе за победу пролетарской революции.
Дезорганизаторское поведение оппозиции вызвало протест во всех партийных организациях. Члены партии, все сознательные рабочие были глубоко обеспокоены создавшимся положением внутри ЦК партии. 4 ноября в Смольном собрался актив петроградской организации. На нем присутствовали члены ЦК, ПК, представители районов - всего 112 человек. Собрание объявило себя экстренной партийной конференцией.
Мы, представители Нарвского района, пошли на это собрание с твердым намерением резко осудить оппозицию. В комнате, где обычно заседала фракция Петросовета, делегаты сидели плотно друг около друга в пальто, шапках, платках. Было очень холодно. Смольный не отапливался. Выступление Зиновьева, в котором звучали растерянность, неверие, страх перед трудностями, никого не убедило, кроме очень узкого круга его сторонников. Он пугал нас неизбежностью изоляции от масс, тем, что рабочих не поддержит крестьянство. Мы же ежедневно убеждались, работая в районе, в гуще народа, в обратном. Мы видели, как росло наше влияние, несмотря на голод, нужду, расстройство экономики, видели, [174] как крепнут связи между рабочими, солдатами, крестьянами.
На конференцию пришел Владимир Ильич. Он выступил против сторонников «однородного» социалистического правительства. Его речь, проникнутая глубокой верой в творческие силы трудящихся, вдохновила всех участников конференции. Мы ушли с твердой решимостью и в дальнейшем бороться за линию большинства ЦК.
На следующий день после экстренной партийной конференции, 5 ноября, в Петрограде открылась первая конференция работниц. Это было большим политическим событием. Впервые сразу после победы Октября собрались представительницы 80 тыс. работниц. Конференции предшествовала большая подготовительная работа, организационная и агитационная, для которой ПК была создана инициативная группа. В нее входили А. М. Коллонтай, К. Н. Самойлова, К. И. Николаева, Л. Н. Сталь[2], представители от районов. Мне, как представительнице Нарвского райкома, пришлось принимать участие в работе инициативной комиссии и конференции.
Делегатки, узнав о капитулянтском поведении группы членов ЦК и правительства, были глубоко возмущены и решили послать к В. И. Ленину делегацию. В состав делегации вошли К. Николаева, К. Самойлова, А. Арбузова (работница Трубочного завода), Прохорова (наборщица), В. Апреликова (завод «Треугольник»), М. Васильева (союз почтовых и телеграфных служащих), Л. Васильева (работница не помню точно какой фабрики), А. Иткина (Нарвский райком).
Поздним вечером мы направились по петроградским улицам к Смольному. Петроград был погружен во мрак. Редко где в окнах светился огонь. Был холодный, по-осеннему неуютный вечер.
Разговаривая, добрались мы до Смольного. У Смольного горели костры, вокруг которых расположились красногвардейцы, солдаты, матросы, охранявшие Смольный. Живое дыхание штаба революции как бы коснулось каждого из нас.
Мы поднялись наверх, в кабинет Ленина. Владимир Ильич, страшно, сверх человеческих сил занятый неотложными делами, не заставил нас ждать и сразу принял. Его кабинет был скромной рабочей комнатой. Ленин сидел за столом и писал. Вид у него был утомленный, печать бессонных ночей лежала на его лице. Как только Владимир Ильич нас увидел, он поднялся, приветливо [175] поздоровался и оживленно сказал, что рад видеть делегацию питерских работниц.
Как-то сразу исчезло смущение, овладевшее нами в момент, когда мы переступили порог кабинета Ильича. Стало просто и легко, как будто мы встретились со старым знакомым. Таков был Ильич, простой и доступный.
Ленин подробно расспрашивал нас о конференции, о ее составе, о вопросах, которые ставят работницы. Все его интересовало.
От имени делегации К. И. Николаева сказала, что питерские работницы безоговорочно поддерживают Советскую власть и готовы бороться за нее, не жалея сил и жизни, что им чужды какие бы то ни было капитулянтские настроения.
Людмила Сталь, стоявшая у стола Владимира Ильича, добавила: «Все мы возмущены, все! И моряки возмущены!» Владимир Ильич улыбнулся. Лицо Владимира Ильича просветлело, и голосом, полным глубокого убеждения, он сказал, что рад, очень рад услышать это. Он был доволен. Это чувствовали мы все. Казалось, что усталость сошла с его лица. Помню, что, прощаясь с нами, он просил передать работницам, что партия твердо уверена в своей окончательной победе, надо только стойко держаться, дружно работать. Мы ушли, окрыленные этой встречей.
* * *
И после Октября меньшевики, эсеры и анархисты продолжали вести подрывную работу на фабриках и заводах. Помню, как накануне открытия Учредительного собрания на заводе «Треугольник» было устроено собрание. Какой-то меньшевик предложил направиться в день открытия Учредительного собрания к Таврическому дворцу со знаменами, на которых должны были красоваться приветствия «единственно законной власти» России. Рабочие встретили это предложение в штыки. Меньшевика стащили с трибуны. На том же заводе анархисты замышляли арестовать завком, в котором большинство принадлежало большевикам. И эта затея не удалась. Но анархисты волей рабочих были выведены из заводских организаций, и только. Такого великодушия они сами не ожидали. Были сведения, что вражеские элементы готовят взрыв на Путиловском заводе. Завком усилил охрану завода, произвел пробную окопку около всех наиболее важных цехов для обнаружения [176] проводов и подкопов. В такой накаленной обстановке боролись большевики района после Октября.
Шли часы, дни, бессонные ночи, отданные безраздельно революции. Наступил тяжелый 1918 год. Рабочие голодали, но не сдавались. Красногвардейцы часто уходили в караул, не получив даже 1/4 фунта хлеба[3]. Борьба за хлеб стала одной из главных задач. Райком укрепил районную продовольственную управу - орган, ведавший продовольствием в районе. Активно в ней работали старый деятель рабочего движения модельщик Путиловского завода И. Левин и В. Фокин, тогда еще совсем молодой, член партии с 1915 г. Начали создаваться продовольственные отряды. Группами рабочие уезжали в деревню за хлебом и ремонтировать сельскохозяйственные орудия. На фабриках и заводах собственными средствами старались облегчить положение рабочих. На заводе «Треугольник» завком как-то выдал рабочим по нескольку пар галош, и они меняли их в деревне на хлеб. Но рабочие уходили не только за хлебом, они уходили и на фронт.
2 марта в районе вместо штаба Красной гвардии был создан штаб Красной Армии. Он поместился за Путиловским заводом, на так называемой Абаковской даче. Насколько я помню, штаб состоял из семи человек, представителем райкома была пишущая эти строки. Штаб формировал красноармейские части из добровольцев-рабочих и отправлял их в распоряжение Петроградского военного округа. На заводах рабочих становилось все меньше. Самые активные и сознательные уходили бороться за Советскую власть. Поредели и партийные ряды. В партийной организации Судостроительной верфи в октябре 1917 г. было около ста человек, а в середине 1918 г. осталось полтора десятка коммунистов. Оставшиеся самоотверженно боролись и работали. Вскоре партийные организации на заводах и фабриках начали пополняться новыми членами партии. Нарвская партийная организация набиралась новых сил, она продолжала быть боевой и крепкой опорой партии в ее титанической борьбе за укрепление Советской власти в годы гражданской войны. [177]
[1] В ночь с 28 на 29 октября (10-11 ноября) 1917 г. В. И. Ленин (около часа ночи) приезжал на Путиловский завод: Нарвская застава, Петергофское шоссе, д. 67 (см.: В. И. Ленин. Биохроника, т. 5, с. 13).
[2] К. Н. Самойлова (1876-1921) - член партии большевиков с 1903 г., делегат 7-й (Апрельской) конференции РСДРП (б). После Октября - председатель комиссии по работе среди женщин-работниц при ПК РСДРП(б); К. И. Николаева (1893-1944) - одна из руководительниц женского пролетарского движения, член большевистской партии с 1909 г. В 1924-1926 гг. - зав. отделом работниц ЦК РКП (б), член ЦК РКП (б) и ЦИК СССР; Л. Н. Сталь (1872-1939) - участница борьбы за Советскую власть в Кронштадте, член Коммунистической партии с 1897 г. С октября 1917 г. - член Петроградского окружкома РСДРП (б), после на партийной, советской и научной работе; А. М. Коллонтай - см. с. 437 настоящей книги.
[3] 1 фунт - 400 г. В суровую зиму 1917/18 г. снежные заносы практически остановили работу железных дорог. Подвоз хлеба в Петроград во второй половине декабря составлял не более 10,5 вагонов в день, а вскоре прекратился совсем. В Петрограде была введена всеобщая трудовая повинность по очистке города и железнодорожных путей ог снежных заносов. В результате энергичных мер по уборке снега продвижение застрявших поездов было ускорено (см.: Декреты Советской власти о Петрограде. 25 октября (7 ноября) 1917 г. - 29 декабря 1918 г. Л., 1986, с. 84).