1. Характер операций начального периода войны и действительность современной обороны страны. - 2. Значение полевых и долговременных укреплений в будущей войне. - 3. Наступление как лучшее средство обороны в современной войне. - 4. Руководство операциями в период прикрытия и сосредоточения и по окончании стратегического развертывания.

1. От действительности и максимальной мощи оборонительной системы будет также зависеть выбор того метода действий, который будет применяться в случае войны. Современные демократии, в общем, преклоняются перед обороной и хотят в случае вооруженного конфликта избежать во что бы то ни стало наступления. Это - необоснованный и ложный взгляд, так как в любом столкновении превентивное наступление является лучшим средством обороны. Поэтому, независимо от политики государства, которая должна иметь оборонительный характер, стратегическое наступление будет самым верным средством достижения цели, при условии готовности к нему в момент взрыва войны. Поэтому государство, последовательно готовящее наступательную войну, может иметь моральный и материальный перевес над противником, мыслящим и действующим в оборонительном духе.

Впрочем, следует задуматься над вопросом, возможна ли с чисто деловой точки зрения классическая оборона в будущей войне. [229]

В открытом поле она, безусловно, будет кровавой эфемеридой, которая лишь в исключительных условиях сможет привести к успеху, да и то лишь к частичному.

Местность по своим природным свойствам и организации всегда оказывала и оказывает значительное влияние на род и характер военных действий. Она может давать выгодное для действующих войск прикрытие, задерживая одновременно с этим или облегчая их движение, придавая им некоторое естественное направление и содействуя возможности переброски расположения и группировки войск перед боем. Поэтому, независимо от наступательного или оборонительного характера войны, местность всегда может быть использована соответствующим образом.

Однако, нужно иметь в виду, что современные мощные технические средства могут преодолеть почти каждое естественное препятствие. Ни леса, ни горы, ни даже болота, степи или пустыни не могут воспрепятствовать проведению решающих боев большого масштаба. Довоенные теории, отличавшиеся преклонением перед военным значением естественных препятствий, уже во время мировой войны оказались ошибочными. Человек, захваченный размахом гигантских боев, пробирался всюду вместе со хвоим оружием. Но наряду с этим открытая, ровная, лишенная всяких препятствий местность, к которой стремились когда-то, как к идеальной для сражения, стала недоступной для решающих пехотных атак.

Это изменение или, вернее, уточнение понятий является результатом введения автоматического оружия, обладающего мошным огнем, который является убийственным для частей, продвигающихся по ровной открытой местности. Уже первые недели мировой войны наглядно выявили необходимость дальнейшего пересмотра взглядов на роль местности в операциях и решительно подчеркнули огромное значение современной фортификации. Таким образом, уже в 1914 г. организация местности стала проводиться в жизнь по принципам, применявшимся ранее лишь в крепостной войне. В будущем подобные способы сохранятся и даже усилятся. Увеличение огневой мощи автоматического оружия, дальнейшее усовершенствование пулеметов, дальнобойных орудий и танков, увеличение разрушительной силы [230] современных взрывчатых и отравляющих веществ - все это в известных условиях усиливает значение современных долговременных укреплений и соответственно укрепленных естественных препятствий. Кроме того, в будущей войне явится, безусловно, необходимым избегать людских потерь в размерах, известных нам по войне 1914-1918 гг. Этого потребуют не только гуманитарные принципы и опасность исчерпания людских ресурсов - в особенности в странах с немногочисленным населением, - но и необходимость беречь возможно лучше отборные части, которым, вероятно, придется уже в первую фазу войны начать решительные действия.

2. В будущем полевые укрепления старого типа не будут обладать той сопротивляемостью, которой они отличались в первые 3 года мировой войны и которую они утратили в 1918 г. Окопы и проволочные заграждения не будут в состоянии долго выдерживать напор противника, располагающего механизированными частями, ОВ и сильной боевой авиацией.

Таким образом, укрепления должны быть модернизированы. Для этого им потребуются: бетон и стальная броня, как на дредноутах; убежища, способные выдержать атаку современных технических средств; ходы сообщения, скорострельное оружие, машины, дополняющие человека, а также стена из камней и железа, заменяющая живую стену из людей.

К сожалению, укрепления этого типа чрезвычайно дороги. Их постройка в большом масштабе для обеспечения границ государства на всем их протяжении столь же разорительна, как и война. Удержание таких укреплений на уровне стоящих перед ними задач, их сохранение и модернизация будут вызывать новые крупные расходы. А так как эти расходы поневоле придется сократить до незначительных сумм, то укрепленные районы со временем будут постепенно терять свою ценность.

Современные укрепления с их сложным механизмом обороны требуют постоянных довольно многочисленных и хорошо обученных гарнизонов. Таким образом, они дают [231] лишь частичную экономию живой силы. Части, обученные действиям по обороне укреплений, мало пригодны для действий вне укреплений. Поэтому при их формировании нужно соблюдать экономию, чтобы не причинить этим ущерба формированию полевых войск.

Кроме того, постройка укреплений подобного рода потребует много времени (постройка оборонительных позиций во время мировой войны всегда требовала нескольких месяцев, несмотря на многочисленные отряды рабочих и обилие строительных материалов), поэтому в действительности придется ограничиться укреплением лишь наиболее угрожаемых участков фронта.

Для этой цели можно использовать какое-либо крупное естественное препятствие - большую реку или горную цепь, - а в случае отсутствия такой идеальной позиции - точки опоры, связанные в одно целое (соответственно застроенные местности, большие леса и водные преграды). С их помощью можно организовать непрерывный фронт наблюдения, а также огневую завесу и, прежде всего, расположенные в шахматном порядке центры сопротивления, снабженные современным вооружением (противотанковыми орудиями) и способные вести бой даже в случае обхода.

Укрепления значительно уменьшают недостатки обороны, но полностью их не компенсируют. Будучи применены слишком схематически, они могут затруднить сосредоточение мобилизованных войск, связав слишком большое количество их с мертвыми участками фронта, и, таким образом, ослабить резервы главнокомандующего.

Следовательно, и в этом случае классическая оборона не будет удачной системой ведения войны до тех пор, пока не найдутся средства, необходимые для создания таких укрепленных границ, которые стали бы почти недоступными даже для войск с современным вооружением и которые позволили бы организовать резервы, отличающиеся молниеносной быстротой передвижения.

Но поскольку такой прогресс пока является, быть может, химерой, надо воздерживаться от легкомысленных жертв со стороны полевой армии в пользу долговременных укреплений и от заблаговременного отказа от наступления. [232]

Принимая во внимание все вышесказанное, следует поставить вопрос, имеют ли долговременные укрепления наступательные свойства, заслуживающие внимания? Ведь, в Женеве часто можно слышать обвинения, направленные по адресу укрепляющих свои границы государств, в том, что они питают агрессивные намерения. По этим обвинениям укрепленные районы сосредоточения (плацдармы), расположенные вблизи границ соседнего государства, являются для него постоянной угрозой.

Наступательное значение укреплений, понятно, не равняется нулю. Действительно, правильно использованные укрепления позволяют сделать некоторую экономию сил. Пассивный фронт, укрепленный современным образом, можно удержать с помощью более слабых частей. Сэкономленные таким образом войска смогут принять участие в наступательных операциях. Но в действительности эта экономия, как мы видели, не так уж велика.

В укреплениях может быть дальнобойная артиллерия, способная к бомбардировке территории противника. Однако, это будет редким и исключительным случаем, так как оборона требует, прежде всего, короткого перекрестного огня и орудий с навесной траекторией, способных к действительному обстрелу местности, расположенной непосредственно впереди укрепленных позиций.

Укрепления могут скрыть и прикрыть подготовку к наступлению путем создания в них материальных складов, облегчая одновременно с этим сосредоточение необходимых для наступления войск. Кроме того, они облегчат начало наступления войск тогда, когда понадобится сломить сопротивление укреплений противника, расположенных напротив. Помимо этого, в качестве исходных позиций для наступления большого масштаба, способствующих увеличению числа возможных вариантов наступления, укрепления могут содействовать улучшению шансов обороняющегося и быстрому восстановлению равновесия сил, без которого наступление было бы слишком рискованным. Таким образом, правильно использованные укрепления в состоянии облегчить маневренную войну.

В очерченных выше пределах укрепления действительно могут иметь наступательное значение. Но современное наступление [233] уже не подготавливается теми способами, какие мы наблюдали в 1917 г., когда их организация требовала предварительных работ большого масштаба, сосредоточения больших людских масс и материалов, а также довольно значительного срока для выполнения. В наше время самые грозные удары будут предприниматься моторизованными и механизированными тактическими соединениями, сосредоточивающимися и наступающими с молниеносной быстротой, при одновременном сохранении полной тайны. Естественным результатом этого будет полная неожиданность их появления для противника. Подобная система войны довольно ясно вырисовалась уже в 1918 г. Ее типичным примером является контрнаступление Манжена, во время которого быстро сосредоточенная 10-я французская армия неожиданно и с полным успехом атаковала фланг противника. Этот способ ведения операций может еще более уменьшить наступательное значение долговременных укреплений. Взгляд, противоположный высказанным здесь принципам и относящийся к укреплениям с настоящим фетишизмом, является пережитком XIX в. Это - устарелая теория, которую невозможно применить в современной войне.

3. Из предыдущего вытекает, что переоценка роли и значения укреплений, равно как и недооценка их, могут привести в будущем к крупным ошибкам.

Даже самые прочные укрепления никогда не были силой сами по себе и не гарантировали защищающим их солдатам и охраняемому ими государству полной безопасности. Они лишь усиливали оборонительные возможности страны, увеличивая иногда очень значительно сопротивляемость ее армии. При полном использовании точности современного оружия и постоянной, целесообразной оперативной работе главнокомандующего они и в будущем принесут большую пользу. Впрочем, они имеют не только материальное значение. Они возбуждают и укрепляют чувство уверенности в собственных войсках, действуя вместе с тем сдерживающим, а иногда и удручающим образом на войска противника. [234]

Самые значительные в настоящее время и наиболее современные французские укрепления, построенные вдоль франко-германской границы, - от места соприкосновения французской границы с Люксембургом до Рейна и вдоль него, - заключаются в непрерывной организации полей сражений на всем пространстве, охваченном этими укреплениями. Копирование этих образцов другими государствами по целому ряду причин затруднительно, а часто даже невозможно.

Более доступным образцом - в особенности для государств с широкими и открытыми границами - является система укрепленных районов.

Укрепления подобного рода применены во Франции на второстепенном фронте, т. е. в Альпах и при обороне Ниццы. Ограничивая применение подобных укреплений важнейшими стратегическими узлами, можно прикрыть с их помощью наиболее жизненные районы государства. Усиление прикрытия мобилизации и сосредоточения армии, а также создание исходных позиций для собственных войск - вот их главные задачи. Это значительно более дешевая система, не требующая для обороны таких значительных сил, как система непрерывных укреплений. Кроме того, она более гибка и дает возможность собственной армии вести действия, зависящие от меняющейся во время войны обстановки.

Необходимо всегда помнить, что главной и решающей задачей армии попрежнему остается уничтожение армии противника, а не пассивная оборона страны. Впрочем, этой последней в настоящее время невозможно достигнуть при равномерном, непрерывном и вследствие этого слишком растянутом прикрытии границ государства. Для их прикрытия необходимо предусмотреть небольшие силы, почти не втягивая в это полевые войска, сосредоточивающиеся внутри страны, для организации и проведения решающего удара в соответствующий момент и в подходящем месте.

Облегчить это должны укрепления, пересекающие пути наступающих войск противника и дающие возможность разведать его действительные намерения и подготовку, а также проведение наступления против его главных сил. [235]

Роль и влияние долговременных укреплений стали бы гибельны, если бы они служили основой совершенно пассивной обороны, которая никогда не вела к победе, а в настоящее время привела бы страну к неминуемой катастрофе. Между тем, подобные тенденции существуют. Их источником являются ложно понятые пацифистские взгляды. Стремясь во что бы то ни стало к обороне всей территории страны в целом, - что является утопией, хотя бы вследствие существования авиации, - некоторые хотят использовать для этой цели укрепления, построенные вдоль границ государства, как прочную базу войны подобного рода. Первоначальные равномерные гарнизоны этой современной китайской стены, а также их постепенное усиление по мере роста мобилизации государственных сил, должны, якобы, обеспечить успех боев, происходящих вдоль границы государства. Таким образом, основные принципы Лиги наций были бы сохранены. Кроме того, постройка укреплений подобного рода, якобы, должна привести к значительному сокращению вооружений и расходов на оборону страны.

Подобные ложные теории, продиктованные не деловыми, а политическими соображениями, провозглашают лозунги, убийственные с военной точки зрения. Как уже было выше указано, для современных технических боевых соедств нет таких прочных укреплений, которые нельзя было бы прорвать, сосредоточив современные столь мощные разрушительные средства. Равномерное же распределение гарнизонов по всем границам государства, а также отсутствие достаточно сильных и подвижных резервов, открыло бы наступающему противнику путь к полной победе. Он достиг бы этой цели легко, потому что система подобного рода обеспечила бы ему полную свободу и инициативу действий.

4. Классические труды, посвященные стратегии и оперативному искусству (Клаузевиц, Жомини и др.), во многих основных вопросах сохранили свою актуальность. В общем, однако, заключающиеся в них взгляды должны быть подвергнуты коренному пересмотру, хотя бы вследствие [236] наличия современных методов мобилизации и сосредоточения. Маневр, которым будет пользоваться будущая война, будет иметь в период прикрытия одни свойства, а в период концентрации и после него - другие. Моторизация же, как совершенно новый фактор, усложняет дело в каждом из указанных периодов.

Независимо от системы, примененной для прикрытия, - о чем уже было более подробно сказано в другом месте, - прикрытие, во всяком случае, будет заключаться в организации сопротивления на растянутом, идущем вдоль границы фронте и в применении подвижных, более или менее многочисленных резервов, способных к немедленным действиям. Выбранные для этой цели еще в мирное время позиции и их гарнизоны не могут в этот период меняться, так как это угрожает их качеству. Таким образом, роль главнокомандующего будет заключаться, главным образом, в правильном использовани резервов, находящихся в его распоряжении.

Эти последние, по сравнению с протяженностью фронта, всегда будут незначительны. Тем более их необходимо беречь, чтобы в случае надобности поддержать ослабевший фронт или организовать с их помощью новые участки прикрытия на тех оперативных театрах, которые создаются по мере накопления сил. Использование их для операций местного значения недопустимо. Во избежание рассеивания имеющихся к этому времени в нашем распоряжении немногочисленных дивизий лучше решиться на временную потерю небольших приграничных участков, чем допустить излишнее ослабление, вследствие слишком упорной обороны.

Резервы прикрытия должны быть, как правило, использованы в массе и только в действительно серьезные моменты. После проведения быстрой и решительной контратаки их следует вывести из боя, чтобы сохранить для дальнейшего использования. Поэтому они должны отличаться большой подвижностью и иметь много танков или механизированную конницу. Их участие требует хорошо организованной разведки, - чтобы не действовать вслепую, а также охранения на большом расстоянии и отличных средств связи. Чем реже эти действия и чем более временный [237] характер они имеют, тем более мощной массой они должны располагать - особенно в моменты, имеющие переломное значение в полном смысле этого слова.

Однако, политические условия - прийти в случае необходимости на помощь союзнику или для обеспечения основных национальных интересов - могут привести к более быстрому использованию резервов прикрытия. В таком случае главное командование должно стремиться к замене их частями, мобилизованными ускоренным порядком, в соответствии с планом, выработанным в мирное время и осуществленным во время войны.

Это положение подвергнется изменению с того момента, когда части, мобилизованные внутри страны, станут прибывать в районы армий. Тогда фронт может быть усилен, а прибывающие части будут постепенно увеличивать силы, находящиеся исключительно в распоряжении главнокомандующего.

В этот момент обычно является искушение добиться хотя бы частичного осуществления государственных целей войны или использовать какую-либо возможность военного успеха. Перед главнокомандующим встанет тогда вопрос, действовать ли ему немедленно или же выждать того момента, когда он будет располагать основным комплексом мобилизованных сил?

Очень многие факторы оказывают влияние на выбор и применение одного из этих двух методов. Следует, между прочим, констатировать, что даже при благоприятном соотношении сил, располагающем к немедленным действиям, этому воспрепятствует характер современных войск. В отличие от наполеоновской армии 1805 и 1806 гг. они не будут способны к серьезным действиям тотчас после мобилизации.

Так как мобилизованные части будут иметь отборные, но не привыкшие к войне кадры, а преобладающее количество запасных не будет иметь достаточной подготовки, то в результате этого части, сформированные из них, не будут иметь необходимой сплоченности, кроме того, их новое боевое вооружение должно быть еще опробовано и дополнено, реквизированные же в последний момент животные должны быть приучены к своей новой службе. Организованные [238] таким образом тактические соединения нельзя сразу бросать в бой, следует выждать, пока они хоть немного сплотятся.

Поэтому даже при наличии хорошей армии рекомендуется проявить благоразумие и сдержанность. Впрочем, тактические принципы, установленные в мирное время, тоже потребуют некоторого опытного периода, пока не выявится их действительная практическая пригодность. Обычно, в начале каждой войны приходится действовать наощупь по многим основным вопросам. Не подлежит сомнению, что воспоминания о столь печальных событиях, как бои, происходившие в августе 1914 г., вызванные уже тогда огневой мощью автоматического и скорострельного оружия, уберегут нас в будущей войне от поисков подобной авантюры, весьма возможной при современном высоком уровне военных изобретений. В этой области нас ожидает не один печальный сюрприз.

В результате сказанного следует считать, что осторожность, проявленная в этот период войны, является добродетелью, украшающей вождя.

Впрочем, период сосредоточения не будет подходящим для начала операций в большом масштабе даже тогда, когда общая подготовка к войне будет на требуемом уровне и войска будут готовы к бою без промедления. Действительно, в этот период войны интенсивно развертывающиеся перевозки войск из внутренних областей страны к фронту чрезмерно затрудняют перегруппировку войск, уже прибывших на фронт, делая невозможными всякие параллельные фронту передвижения; важнейшие службы еще не сорганизованы надлежащим образом, а резервы имеют много недостатков, в то время как общая организация поля сражения еще не закончена.

Проявление стратегической инициативы в этих условиях было бы решением, чреватым серьезными последствиями. Таким образом, до окончания сосредоточения главнокомандующий пойдет на это лишь в случае крайней необходимости. В нормальных условиях он скорее решится занять оборонительные позиции, частичная стабилизация которых будет до некоторой степени напоминать методы, применявшиеся в 1914-1918 гг. [239]

Такое стратегическое выжидание не может продолжаться после того, как все силы будут мобилизованы и их сосредоточение будет закончено.

В противном случае государственные деятели станут опасаться, что руководимые ими страны могут быть втянуты в войну, которая, как 20 лет тому назад, продлится бесконечно долго, что вызовет революции во многих странах. Над стратегами снова повиснет непрерывная угроза прорыва временно стабилизовавшихся фронтов мото-мехвойсками. Гражданское же население, подвергающееся воздушно-химической опасности, тоже будет желать скорейшего окончания войны. Не следует подвергать его моральную устойчивость слишком длительным испытаниям.

Таким образом, в будущей войне будут, по всей вероятности, стремиться сократить ее начальный, исключительно оборонительный период, чтобы как можно быстрее перейти к решительному наступлению и ускорить действия решающего значения. Оборона, даже опирающаяся на современные долговременные укрепления, не может продолжаться слишком долго. Вместо пассивного ожидания событий надо будет действовать, и притом действовать весьма энергично, пользуясь методом наступления, как имеющим больше шансов на успех и победу.

В будущем наступление будет, повидимому, становиться все более и более грозным, в особенности наступление армий, обильно оснащенных современным техническим вооружением. Они будут продвигаться вперед мощными перекатами гораздо быстрее и глубже, чем во время мировой войны. Моторизованные и механизированные войска будут способствовать возрождению маневра в большом масштабе на любой доступной им местности. Таким образом, наступательный марш в будущем может напоминать поход великой армии в 1806 г., размах которого определяется теми результатами, которых достиг Наполеон, и его могучими скачками, последний из которых заключался в одном броске от Эльбы до Шпрее.

Чтобы сделать возможными подобные действия в будущей войне, необходимо рационально применять принцип расчленения сил, решительно влияющий на ход войны. Эту [240] возможность даст нам как пропагандируемая нами организация, так и техническое оснащение современных войск; как принятая нами мобилизационная система, так и проектируемые укрепления прифронтовой полосы. Это тем важнее, что, по современным указаниям, будущая война будет, по всей вероятности, маневренной, ее фронты часто будут прорываться, а фланги воюющих будут открыты.

Военное искусство Наполеона, который был мастером применения стратегического маневра, полностью вернет свое прежнее значение. Притом авиация и модернизированная конница позволят в будущем гораздо лучше организовать разведку; моторизация современных войск и постройка соответствующей сети путей сообщения вернут этим армиям утраченную в свое время подвижность; новейшие средства связи создадут условия для более четкого, чем в 1812 г., командования.

Однако, с другой стороны, оперативное руководство современными массовыми армиями наталкивается на неизвестные в наполеоновские времена затруднения. Возможности молниеносных перемен на фронте и опасность внезапных сокрушительных ударов в будущем будут гораздо значительнее. Чтобы оказать им сопротивление, в настоящее время совершенно необходима вполне современная организация обороны страны, а также руководство операциями, вполне стоящее на высоте своих задач.

Но не следует забывать, что упомянутая нами кампания 1806 г. закончилась не только величайшей в истории победой, но и безусловной эксплоатацией разбитой в то время Пруссии. Можно провести целый ряд аналогий между этим походом и современностью. Не подлежит сомнению, что будущая война, если она произойдет, будет развертываться в условиях такой неизвестной до сих пор ненависти, что может привести к полному истреблению одной из воюющих сторон. Ведь уже теперь руководители некоторых стран открыто провозглашают, что конечной целью войны является полное истребление некоторых рас.

В этих условиях государства, которым угрожают подобные тенденции, должны во-время понять, что в случае навязанного им конфликта они будут бороться за свое существование в полном смысле этого слова. Ввиду обилия и [241] мощности современных средств боя, разрушительная сила которых проявится в будущей войне чрезвычайно интенсивно как на поле боя, так и во всей стране, ближайшая война станет для них вопросом жизни и смерти.

Подводя итоги всему ранее изложенному, могу с уверенностью сказать, что малейшее упущение со стороны мирно настроенных государств в области организации и приспособления обороны к характеру будущей войны было бы безумием.

Будучи вызвано стремлением к миру во что бы то ни стало или преждевременной верой в действительность международной системы безопасности, оно привело бы нас при настоящем положении вещей к неминуемой гибели. [242]

<< Назад | Содержание |