Автор произвольно в одном и том же смысле употребляет то термин zaskoczenie, то термин niespodzianka. - Р е д.

1. Виды внезапности во время войны. - 2. Роль внезапности во время войны 1914-1918 гг. - 3. Стратегическая и тактическая внезапность в современной войне. - 4. Техническая внезапность. - 5. Роль внезапности в бактериологической войне.

1. Как известно, стратегическая внезапность обеспечивается сохранением втайне подготовки большого наступления настолько долго, чтобы у противника не осталось времени для переброски на угрожаемый участок фронта более значительных резервов (речь идет о резервах главнокомандующего, т. е. о стратегических резервах).

Тактическая внезапность обусловливается скрытием исходного положения, дня, часа и вообще всех условий, сопровождающих наступление, чтобы противник не смог организовать на угрожаемом участке оборону, способную отразить нападение. Таким образом, в решительный момент его огонь окажется несогласованным. Этот огонь часто будет направлен впустую, а первые оборонительные линии будут застигнуты врасплох, в то время как местные резервы не поспеют прийти на помощь и не смогут успешно повести контратаку.

Техническая внезапность вызывается применением на поле сражения неизвестных до этого противнику средств (танки, ОВ, самолеты нового типа).

Идеалом является осуществление полной внезапности, охватывающей все три вышеперечисленных области. [179]

2. В первый период войны 1914-1918 гг. достижение внезапности было довольно легкой задачей вследствие быстро менявшейся боевой обстановки и возможности предпринимать наступление без долгих и видимых приготовлений. Контрнаступление 5-й французской армии (Гиз 26/VIII 1914 г.) и появление 6-й армии на Марне (15/IX 1914 г.) были выполнены совершенно неожиданно для Германии.

В период позиционной войны, с ноября 1914 г. до конца 1917 г., организация ударов на укрепленные позиции требовала продолжительных технических работ большого масштаба, заранее обращавших на себя внимание противника. Поэтому в указанный период не было речи о стратегической внезапности, лучшим доказательством чего являются наступление Жоффра 25 августа 1915 г., наступление Нивеля 16 апреля 1917 г. и германское наступление 21 февраля 1916 г. на Верден.

Длительная артиллерийская подготовка, продолжавшаяся обычно в течение нескольких дней и имевшая целью уничтожение препятствий по пути движения пехоты, исключала также и тактическую внезапность (бой на Сомме в 1916 г.). Во всех этих случаях противник располагал достаточным временем, чтобы принять предохранительные меры и укрепиться на угрожаемом участке. Поэтому результаты наступлений подобного рода обычно бывали незначительны или даже равнялись нулю.

В период частичного возрождения маневра, наступивший в 1918 г., большинство имевших значение участков фронта уже было достаточно подготовлено к действиям. Предварительные приготовления в этот период были очень коротки, благодаря чему стала возможной стратегическая внезапность.

Германия сумела сочетать стратегическую внезапность с тактической путем ограничения артиллерийской подготовки несколькими часами и применения химических снарядов (метод полк. Брухмюллера).

Союзнические войска достигли со временем еще больших результатов, обходясь вообще без артиллерийской подготовки или ограничивая ее несколькими минутами, благодаря [180] изобретению танков и применению их на поле боя (контрнаступление Манжена 18 июля 1918 г.).

Так как в конце 1918 г. обе стороны стали принимать меры для сохранения тайны и сосредоточение войск, как правило, производилось ночью, а артиллерийская подготовка была заменена химическими атаками и танками, то в этот период наступило возрождение тактической внезапности, заключавшейся в быстрой организации наступления и резком его развертывании вглубь расположения противника. Тем не менее, внезапное нападение на противника на поле сражения попрежнему оставалось трудной задачей, вследствие медленных темпов сосредоточения сил и затруднений, связанных с начальным ударом. Этот последний был сравнительно легким лишь в исключительных условиях. Так, например, в контрнаступлении Манжена 18 июля 1918 г. были с успехом использованы лесные массивы у Виллер-Коттере.

3. В будущей войне стремление захватить противника врасплох и усилить внезапность станет требованием, из которого будут исходить при составлении плана боя. Снабжение современных армий техническими средствами самого последнего образца и значительно лучшее умение пользоваться этими средствами, чем это имело место во время мировой войны, - все это будет в гораздо большей степени способствовать действиям подобного рода. Применение моторизации позволит производить внезапное сосредоточение сил. Благодаря танкам и авиации артиллерийская подготовка может стать излишней. В будущем могут также в значительной мере отпасть полевые военно-инженерные работы, предпринимавшиеся прежде перед каждым большим наступлением, так как теперь могут быть устроены и применяться на довольно значительном расстоянии от фронта отлично скрытые технические и продовольственные склады, снабжение же действующих частей будет происходить с помощью автотранспортных колонн.

Соответственно использованные дымовые завесы дадут возможность прикрыть движение собственных войск даже в открытом поле и предпринять операцию в любое время дня, невзирая на артиллерийский огонь противника. [181]

Под их прикрытием механизированные бригады, располагающие тяжелыми и хорошо бронированными танками, будут стремиться прорвать фронт, используя всю громадную ударную силу, которую они развернут в атаке. Этот прорыв фронта будет использован быстроходными танками, после чего механизированная конница бросится в пробитую таким образом брешь, чтобы использовать успех. Масса бомбардировочной авиации окажет мощную поддержку этим действиям. Оперативная перегруппировка войск будет происходить очень быстро. Перебрасывая затем моторизованные и механизированные части войск на другой участок фронта, мы сможем повторить вышеописанный эксперимент и предпринять новые попытки захвата врасплох до тех пор, пока противник не будет совсем отброшен.

Так может развертываться бой за укрепленные позиции. Следующие друг за другом поочередно в пространстве и во времени удары, связанные в одно органическое целое, будут напоминать метод Фоша времен 1918 т., но значительно улучшенный, так как он будет опираться на чрезвычайно мощную технику, которой еще не было в то время. Подобные резкие удары могут быть применены даже против сильно укрепленных позиций, их гораздо легче будет организовать, и они будут гораздо более действительны в обычной местности и в маневренной войне. Их целью всегда будет стремление разбить части противника, дезорганизовать его группировки по фронту и в глубину, а затем разрушить посредством ударов, направленных, по возможности, на фланги и тылы.

Будущая война будет состоять из неожиданных и резких кризисов, которые приведут к поражению одной из действующих сторон, а именно той, которая в мирное время будет пренебрегать организационной подготовкой, необходимой для парирования вытекающей из этого опасности.

4. Техническая внезапность всегда оказывала большое влияние на ход войны; размеры этого влияния зависели от важности данного изобретения. Во время крымского конфликта французская пехота, вооруженная нарезным оружием, [182] заставляла батареи русской гладкоствольной артиллерии, снаряды которой (полные) были недействительны на расстоянии свыше 1 000 шагов, прекращать стрельбу уже на расстоянии 800 шагов. Русская же пехота, вооруженная гладкоствольными ружьями, совершенно не могла сладить с французской пехотой. Эта разница в вооружении была одной из главных причин поражения русских. Прусская артиллерия была значительно выше французской, что также оказало решающее влияние на ход событий 1870 г.

Одной из неожиданностей, подготовленных центральными державами к мировой войне, было массовое применение сверхтяжелых осадных орудий.

Техническая внезапность играла большую роль на протяжении всей мировой войны, особенно же в период позиционных боев, когда захват противника врасплох стал почти исключительно научно-технической проблемой.

Так было во время организации неожиданной для союзников массовой химической атаки в 1915 г. Такой же характер имело применение в бою на Сомме в 1916 г. французских самолетов Спад, а позднее английских танков, сосредоточенных в большом количестве в 1917 г. под Камбрэ. Все эти внезапности были вызваны техническими новинками, примененными на поле сражения должным образом, т. е. в наступлении. Если, несмотря на это, они не дали непосредственных и решающих результатов, то только потому, что не были использованы в таком размере, который обеспечивал бы полную и верную победу. Кроме того, применявшее их командование не было в достаточной степени подготовлено к немедленному использованию достигнутого ими первоначального успеха. Это относится, в первую очередь, к немцам, попытка которых перевесить в свою пользу чашу весов с помощью ОВ не дала результатов именно по этим причинам.

В значительно меньшей степени это относится к англичанам и их попыткам решить мировую войну с помощью изобретенных в Англии и примененных массой, т. е. правильно, танков.

Однако, немцы, наученные опытом, рационально применили в конце войны мощные минометы, которые производили громадные опустошения в рядах союзников и, имея значительный [183] перевес над траншейными орудиями противника, обеспечили Людендорфу крупные победы в марте и мае 1918 г.

Однако, ни одна из перечисленных внезапностей не может итти в сравнение с тем, что нас ожидает в будущей войне^[1]. Фактором, решающим успех каждого нового военного изобретения, является безусловная тайна, которая должна окружать массовое производство нового средства боя. Тогда каждое значительное улучшение военной техники станет для противника опасным вследствие своей неожиданности. Оно может нанести смертельный удар стране, не располагающей достаточно развитой промышленностью и научно-технической мыслью. После такого внезапного нападения последняя не сможет быстро ответить новым изобретением, нейтрализующим пагубные результаты нового оружия.

Поэтому необходимо считаться с фактом, что сохранение подобного рода тайны при благоприятствующих обстоятельствах почти всегда возможно. Международный контроль вооружений, а тем более наблюдение Лиги наций, не поможет, если тот, кто готовится к таким действиям, пожелает сохранить тайну. Гораздо более действительным средством является собственная разведка.

Подготовка такого рода может быть раскрыта благодаря болтливости прессы и парламентским прениям, которые, к сожалению, более возможны в странах, руководствующихся демократическими принципами, чем в странах с диктаторским строем.

Не подлежит сомнению, что послевоенная Германия усиленно и действительно работает над полным использованием техники для военных целей и что она готовит в этой области много внезапностей. Лучшим доказательством является, между прочим, «карманный» крейсер, превышающий, благодаря примененным на нем изобретениям, силу и боевые качества других судов этого типа. [184]

Германская техническая мысль всегда играла главенствующую роль в области военных изобретений. Германские ученые отличались решительностью в стремлении достигнуть недосягаемого. Поэтому немцы были и являются весьма искусными в области научно-технической подготовки войны.

Не следует игнорировать вытекающую из этого опасность. Ведь, и подводные лодки сначала подвергались насмешкам, а потом стали синонимом всеобщей угрозы. Разве самые компетентные специалисты не считали этого замечательного изобретения утопией до тех пор, пока оно не проявило своей разрушительной деятельности, ставшей столь чувствительной для противников? Бдительность и осторожность в этом отношении являются, безусловно, необходимыми. Это особенно справедливо относительно возможных изобретений в области воздушно-химической войны.

Во время мировой войны авиация не имела достаточно данных, чтобы стать орудием внезапности. Она была связана с местностью, расположенной вблизи от фронта, группировалась всегда на направлении намеченных ударов, не могла отказаться от обращавшего на себя внимание оборудования и часто подвергалась воздушному нападению противника. В будущем это будет не так. Быстрое развитие гражданской авиации и постройка многочисленных аэродромов, из которых большинство окажет во время войны большие услуги воздушной армии, особенно в странах, где общества гражданской авиации подчинены воле правительства (Германия, Италия), постоянный рост радиуса действия боевых самолетов, значительное улучшение связи, позволяющее соединить действующие эскадрильи с фронтом и с командованием, находящимися на большом расстоянии, в значительной степени освободили авиацию, обеспечивая ей значительно большую свободу действий, и ослабили узы, связывавшие ее ранее с землей. В настоящее время она может гораздо свободнее принять ту или иную группировку внутри страны. Искусно сосредоточенная на центральных позициях или разбросанная на сравнительно большом пространстве, она может оставаться незамеченной противником, являясь, таким образом, серьезным [185] элементом захвата неприятеля врасплох. Вследствие этого возможность организации внезапных воздушных нападений значительно возрастет в будущем, - особенно, если мы будем располагать самолетами, способными к посадке на любой ровной местности без специального оборудования, а также если самолеты можно будет быстро разбирать, чтобы их скрыть.

В будущем воюющие стороны будут стараться произвести еще до объявления войны внезапное нападение на противника с помощью могучего воздушного флота.

Однако, величайшей внезапностью будущей войны может стать массовое применение боевых химических средств.

Химические средства включают в себя, наряду с использованием электричества на расстоянии (кроме ультрафиолетовых лучей, относящихся еще к области фантазии), возможность достижения максимальной технической внезапности. Досягаемость и применимость химического оружия в будущем значительно улучшатся. Уже теперь не подлежит сомнению, что существуют ОВ, не требующие благоприятного ветра и исключительно сухого воздуха, чтобы быть примененными в атаке. Кроме того, как вытекает из сдержанных заявлений Габера и Ганслиана, в Германии подготавливается радикальное изменение существующих методов химического нападения, которое до сих пор было в полной зависимости от атмосферных условий и требовало слишком многочисленных и тяжелых машин. Таким образом в будущей войне ОВ сыграют серьезную роль не только в позиционной, но и в маневренной войне, что многократно усилит их значение и сделает их серьезным оружием нападения врасплох.

Применение ОВ в массовом количестве в будущей войне решительно изменит ее лицо. Их влияние на организацию армии и на характер ее действий будет могущественно и может быть сравнено лишь с аналогичной ролью такого знаменитого изобретения, каким было изобретение пороха.

Все специалисты, а также участники международной анкеты, организованной Лигой наций по вопросу химической войны, категорически утверждают, что она направлена «одновременно и на фронт и на все население противника, на его богатства и на источники его силы». [186]

Этой теории отвечает взгляд, что «каждое рассуждение о будущих возможностях должно считаться с действиями против масс вражеской нации», а также что «современная война порвала со старым принципом, на основании которого ее острие должно быть направлено лишь против неприятельской армии», и, наконец, что «объектом будущей войны явится вся нация, а ее театром-неприятельская страна на всем ее протяжении»^[2].

С положениями подобного рода отлично гармонируют тезисы, на основании которых^[3]:

«...в настоящее время война больше, чем когда-либо, означает борьбу за существование. Современная же борьба за существование наций не признает никаких ограничений со стороны договоров и параграфов, как не признает и никаких моральных указаний. Рыцарство принадлежит тому времени, когда войну вели профессиональные армии. Оно немыслимо в такой период, когда нации борются за свою жизнь. И если даже теперь, после страшных переживаний последней войны, нации украшают себя знаком благородной гуманности, то надвигающаяся война превратит все это в ничего не стоящий лист бумаги, подобно тому, как это случилось с аналогичными обязательствами во время мирового конфликта наций».

Третья империя серьезно готовится применить в будущей войне принципы этого рода. Современные германские ученые и философы совершенно открыто провозглашают беспощадную войну, которая будет безжалостной и для гражданского населения. Как известно, индивидуальная и коллективная ПВО очень трудна. Находящиеся до сих пор в употреблении противогазы имеют поглотители весьма ограниченного действия. Они защищают организм лишь от некоторых точно определенных ОВ. Против других ОВ их фильтр недействителен. Этот факт положил начало соперничеству и постоянной гонке, которая существует в течение ряда лет между изменяющими свой состав ОВ и противогазами. Этот факт станет источником серьезнейших [187] технических внезапностей в будущем конфликте государств. Те же замечания относятся и к известным способам защиты всего тела от ОВ.

Кроме того, ближайшее будущее принесет нам серьезные неожиданности в области тактики химической борьбы. Уже теперь существуют сильно раздражающие химические средства, с помощью которых можно вести действительную атаку против противогазов. Они раздражают, несмотря на противогаз, дыхательные пути бойца, вынуждая его сбросить, несмотря на всю дисциплину, противогаз в тот момент, когда ему угрожает неминуемая смерть от другого ОВ. До сих пор стремление к изобретению идеального противогаза, защищающего от всех известных и неизвестных ОВ и от способов борьбы подобного рода, не дали положительных результатов. Кто изобрел бы подобный универсальный противогаз, - что, впрочем, может быть вопросом науки, техники и времени, - и кто наряду с этим располагал бы безусловно действительным ОВ, тот достиг бы решительного перевеса над противником в будущей войне.

5. Бактериологическая война, абсолютно и категорически осужденная ассамблеей Лиги наций в 1929 г., до сих пор не принимается серьезно во внимание. По общему мнению профессоров Пфейфера, Борде, Мадсена и Кэннона, бактерии как носители эпидемических заболеваний в настоящее время не являются слишком опасным оружием, однако, лишь при том условии, что атакованная сторона организует надлежащим и современным образом свою оборону. Каждую эпидемию можно приостановить сравнительно быстро с помощью соответствующих предохранительных средств, не допуская ее массового распространения. При настоящем положении вещей бактериологическая война, по мнению этих ученых, является утопией. Но человеческая изобретательность может в будущем изменить это положение.

Впрочем, сдерживающим моментом в применении во время войны болезнетворных бактерий до сих пор является опасность перенесения эпидемии в собственные части [188] и в собственную страну, что является гораздо более опасным в маневренной войне, чем в позиционной. Если бы, однако, удалось избежать этой опасности, то пришлось бы серьезно считаться с применением в будущей войне этого, пожалуй, жесточайшего средства войны. Заражение проточных вод и источников бациллами холеры, чумы, сыпного тифа и сапа при использовании для распространения бактерий авиабомб грозит катастрофическими последствиями государству, которое будет неожиданно застигнуто такими методами борьбы. Поэтому совершенно необходимо проявлять максимальную бдительность. Можно не допустить распространения эпидемии, применив вовремя предохранительные прививки как людям, так и животным. Несравненно труднее справиться с эпидемией, принявшей уже массовый характер. Поэтому соответствующая организация общественной гигиены, а также не отстающая от научного прогресса готовность в области военной бактериологии, наряду с хорошей научной разведкой, являются серьезным вопросом в современной обороне страны. [189]

<< Назад | Содержание | Вперед >>