Характеристике крестьянства, его экономического положения, его социального лица и революционных возможностей В. И. Ленин уделял большое внимание. Уже в ранних работах им высказана мысль о крестьянстве как союзнике пролетариата в назревающей буржуазно-демократической революции, а о сельском пролетариате как союзнике в социалистической революции. Наиболее важным процессом, развивающимся в деревне, В. И. Ленин считал разложение крестьянства.

О возникновении социального неравенства в крестьянской среде, о так называемой дифференциации в конце XIX в. писали многие авторы. Но большинство из них смотрели на этот процесс как на простое имущественное неравенство. Несомненно, отмечал В. И. Ленин, возникновение имущественного неравенства есть исходный пункт всего процесса. Но во второй половине XIX в. дело этим не ограничивается. Старое крестьянство не только дифференцируется, оно совершенно разрушается^[1]. Советские историки в ходе дискуссии о социальном расслоении крестьянства пришли к выводу, что этот процесс разделен на несколько стадий: сначала идет возникновение простого имущественного неравенства в недрах старого феодального строя, затем это неравенство перерастает в создание определенных социальных групп - босяков, с одной стороны, и ростовщиков-торговцев - с другой, это процесс социального расслоения, выражающийся в зачаточных, средневековых формах господства капитала. К концу XIX в., как указывал В. И. Ленин, капитал перерастает эти зачаточные формы и начинается процесс разложения крестьянства на классы капиталистического общества, что характерно для конца XIX - начала XX в. В. И. Ленин так характеризовал этот процесс: «Но вот с развитием товарного хозяйства ускользает почва из-под этой первичной формы господства капитала: разорение крестьянства, дошедшее теперь уже до полного краха, означает потерю крестьянами своего инвентаря, - [85] на основании которого держалась и крепостная и кабальная форма труда...

Что этот переход и начал совершаться в пореформенной России, - это опять-таки бесспорный факт... Факт этот показывает дальнейшее развитие капитализма, дальнейшее развитие той классовой противоположности, которая присуща нашему капиталистическому обществу и которая в предыдущую эпоху выражалась в отношении «кулака» к крестьянину, а теперь начинает выражаться в отношении рационального хозяина к батраку и поденщику»^[2]. Следует отметить, что здесь В. И. Ленин употребил слово «кулак» в его первоначальном значении как «ростовщик» и противопоставил его во втором случае (при дальнейшем развитии капитализма) «рациональному хозяину», т. е. капиталисту-предпринимателю в земледелии. Впоследствии слово «кулак», как уже отмечалось, употреблялось и во втором значении. В этом отрывке выделены также «первичные», «средневековые» формы господства капитала и переход к новейшим формам, когда ростовщика сменяет «рациональный хозяин» - предприниматель. В. И. Ленин писал, что народники не понимали этого факта, что они «...отстаивают только средневековые формы капитала от натиска его новейших, чисто буржуазных форм»^[3].

Особо В. И. Ленин подчеркивал, что при новейших формах капитала не просто выделяются отдельные богачи (мироеды, кулаки), а именно класс сельских капиталистов. Он показал, что народники видели конкретное проявление процесса, но давали ему слишком упрощенное объяснение - они считали, что это массовое появление в деревне разных «пройдох», жуликов, хапуг. Один из народников написал, что надо что-то против них предпринимать, так как пока идут разговоры об этом, «колесо истории вертится, действуют стихийные силы» и эти «пройдохи перестраивают жизнь по-своему». Процитировав эти слова, В. И. Ленин шутливо заметил: «Какой бы шум вы подняли, друзья, когда бы это сказал я!» Разница заключалась в том, продолжал он, что для народников стихийные силы сводятся к «пройдохам», а для марксистов стихийные силы воплощаются в классе буржуазии. «С классом может бороться только другой класс, и притом непременно такой, который вполне уже «дифференцирован» от своего врага, вполне противоположен ему, но с «пройдохами», разумеется, достаточно бороться одной полиции в крайнем случае - «обществу» и «государству»^[4].

Вопрос о разложении крестьянства является одним из главных в ленинском труде «Развитие капитализма в России», и исследуется этот процесс в главах о крестьянстве, о мелкой крестьянской промышленности и о капиталистической мануфактуре, а [86] также в заключительной главе - об образовании рынка крупной промышленности. Такой комплексный анализ позволил В. И. Ленину показать разложение крестьянства и образование новых классов в деревне и в городе, в земледелии и в промышленности.

При анализе социальной структуры общества В. И. Ленин отнес к сельскохозяйственному населению 20,2 млн. самостоятельных работников и 76,8 млн. членов семей, а всего 97 млн. чел.^[5]. Обращает на себя внимание большая доля членов семей - один работник на четырех членов семьи. Во всех остальных группах это соотношение было значительно меньше: в промышленности на пять работников только семь членов семей (т. е. 1:1,4), в торговле один к двум, а в целом на все группы населения, кроме крестьян, на 11 млн. самостоятельных работников приходилось только 16,9 млн. членов семей, т. е. 1,5 члена семьи на одного работающего. Поэтому в селах средняя семья равнялась 5 чел., а в городах - 2,5 чел. Крестьянская семья давала почти весь естественный прирост населения.

Все сельскохозяйственное население В. И. Ленин разделил на три группы, отличающиеся по своему классовому положению: пролетарии и полупролетарии - приблизительно 50%, или 48,5 млн. человек, среднее крестьянство, беднейшие мелкие хозяева - 30%, или 29,1 млн., и сельская буржуазия, зажиточные мелкие хозяева - 20%, или 19,4 млн. чел^[6]. Если мы вспомним общее деление всего населения России на те же группы, то можем легко подсчитать, что крестьяне составляли:

среди пролетариев и полупролетариев - 76%

среди беднейших мелких хозяев - 81%

среди зажиточных мелких хозяев - 84%

Это свидетельствует о мелкобуржуазности деревни по сравнению с городом. «Затушевывать многочисленность мелкобуржуазных слоев в населении России, - отмечал В. И. Ленин, - значило бы прямо фальсифицировать картину нашей экономической действительности»^[7].

Столыпинская реформа дала еще один толчок разложению крестьянства. В апреле 1917 г. В. И. Ленин в написанной им для VII (Апрельской) Всероссийской конференции резолюции по аграрному вопросу писал: «...зажиточное крестьянство России давно уже создало элементы крестьянской буржуазии, и столыпинская аграрная реформа, несомненно, усилила, умножила, укрепила эти элементы. На другом полюсе деревни столь же усилились, умножились сельскохозяйственные наемные рабочие, пролетарии и близкая к ним масса полупролетарского крестьянства»^[8]. Этот процесс продолжался и в годы первой мировой войны, которая резко ухудшила положение бедноты и в то [87] же время дала возможность нажиться кулакам на высоких спекулятивных ценах. В. И. Ленин отмечал, что так же как и развитие капитализма, процесс разложения не мог развиваться иначе, чем скачками, загзагами, то быстро шагая вперед, то временно падая ниже прежнего уровня, но соотношение групп в целом шло в сторону дальнейшего разложения на сельский пролетариат и сельскую буржуазию^[9].

Сущность разложения крестьянства В. И. Ленин раскрывал так: «Совокупность всех экономических противоречий в крестьянстве и составляет то, что мы называем разложением крестьянства. Сами крестьяне в высшей степени метко и рельефно характеризуют этот процесс термином: «раскрестьянивание». Этот процесс означает коренное разрушение старого патриархального крестьянства и создание новых типов сельского населения»^[10].

Первый новый тип в деревне - это сельская буржуазия. «Численно крестьянская буржуазия составляет небольшое меньшинство всего крестьянства, - писал В. И. Ленин, - вероятно, не более одной пятой доли дворов (что соответствует приблизительно трем десятым населения), причем это отношение, разумеется, сильно колеблется в разных местностях. Но по своему значению во всей совокупности крестьянского хозяйства, - в общей сумме принадлежащих крестьянству средств производства, в общем количестве производимых крестьянством земледельческих продуктов, - крестьянская буржуазия является безусловно преобладающей. Она - господин современной деревни»^[11]. Колебания доли сельской буржуазии по отдельным местностям были довольно значительны - от 3-10% в черноземных губерниях до 20-30% в поволжских и южных^[12]. Исследования советских историков, привлекающих новые источники по разложению крестьянства, подтверждают в основном те же пределы колебаний по отдельным местностям.

В отличие от народников, которые видели в деревне только ростовщический капитал в лице кулаков, мироедов, В. И. Ленин показал, что в деревне одновременно были и ростовщики, и торговцы, и капиталисты-предприниматели, иногда совмещавшие в одном лице все эти формы капитала, но преобладали среди них в начале XX в. предприниматели. Это видно из того, что все данные о зажиточной верхушке: количество посева, скота, машин, наем рабочей силы и пр. - производственного характера. К сожалению, у исследователей нет данных о количестве денежного капитала, о нем можно судить только по общим данным бюджетных обследований, но практика показывала, что богатые крестьяне скрывали размеры своего денежного капитала. Иногда отдельные исследователи высказывают мнение о преобладании [88] в деревне торгово-ростовщического капитала, но никакими данными это не подтверждают. Наоборот, при оценке роли кулачества все оперируют данными о производстве. Это было в свое время отмечено В. И. Лениным, который писал: «Если бы капитал в нашей деревне бессилен был создать что-либо кроме кабалы и ростовщичества, тогда бы мы не могли, по данным о производстве, констатировать разложение крестьянства, образование сельской буржуазии и сельского пролетариата...»^[13]. Ростовщики выделялись бы из однородной массы только размером денежного капитала, а не размером земледельческого производства, заметил он. Самостоятельное развитие торгового и ростовщического капитала в деревне задерживало разложение крестьянства, отвлекало капитал на торгово-ростовщические сделки, но вело и к его накоплению, что затем расширяло и производственный капитал. Вытеснение торгово-ростовщического капитала мелких хищников развитием европейски правильных форм кредита, включая и кредитную крестьянскую кооперацию, обратит этот капитал на производство^[14], писал В. И. Ленин. В дальнейшем в деревне все шире открывались ссудо-сберегательные кассы, росла кредитная кооперация. К 1913 г. в России было более 12 тыс. кредитных и ссудо-сберегательных товариществ, а число членов в них приближалось к 8 млн. К 1917 г. их количество возросло в полтора раза.

Одним из самых характерных признаков сельской буржуазии В. И. Ленин называл применение наемного труда. В отличие от промышленности в сельском хозяйстве наем постоянных работников - батраков уступал место найму на короткие сроки (сроковый наем), на отдельные виды работ (сдельный) или на несколько дней (поденный). Это было продиктовано сезонностью работ в сельском хозяйстве. Летом, особенно в короткие сроки сева, уборки, сенокоса, требовалось максимальное число рабочих рук, а зимой держать такое количество рабочие рук было просто убыточно. В. И. Ленин отмечал, что сдельный и поденный наем «... в высшей степени характерный признак крестьянской буржуазии»^[15]. Было много различных видов скрытого найма, разных форм «соседской помощи», были и прямые отработки - за одолженный зимой или весной хлеб.

Однако, как уже указывалось, настоящее фермерское хозяйство в массе своей еще не сложилось в России, были созданы только элементы фермерства в центре страны и хозяйства фермерского типа на окраинах, применявшие труд десятков, а то и сотен батраков. Зажиточное крестьянство имело настоящую заинтересованность в захвате помещичьих земель.

В ленинском определении сельского пролетариата, как и полупролетариата, [89] обращает на себя внимание постоянное указание на то, что это «наемный рабочий с наделом». Особенность исторического развития России заключалась в том, что большинство крестьян было фактически прикреплено к земле, к наделам, хотя юридически крестьяне были свободны. В местностях, где была община (а в общине было четыре пятых всех крестьянских дворов), привязанность к наделу еще соединялась трудностью выхода из общины. Конечно, любой закон можно было обойти, и их обходили (скрытая продажа наделов под видом аренды и т. п.). Но тип пролетария с наделом в России был распространен больше, чем в других странах, хотя В. И. Ленин специально указывал, что такой тип распространен во всех капиталистических странах^[16].

Сельский пролетариат состоял из нескольких слоев. На «левом» его фланге находились наемные рабочие-батраки. В. И. Ленин, как правило, выделял этих «чистых» пролетариев и иногда относил их к группе рабочего класса. К ним часто он относил и так называемых «поденщиков» (крестьяне-поденщики), которые жили главным образом за счет заработков, но землю не бросали. В работе «Развитие капитализма в России» они отнесены к пролетариям, но позднее он, выделяя класс пролетариата как единый, различал в нем слои пролетарские и полупролетарские. Второй слой преобладал, полупролетариев было больше, чем батраков. Такое же положение было и во Франции, где 75% наемных рабочих имели землю. Поэтому В. И. Ленин указывал, что вообще для сельского пролетариата характерен «ничтожный размер хозяйства на клочке земли», «невозможность существовать без продажи рабочей силы (= «промыслы» неимущего крестьянства)» и «низкий жизненный уровень»^[17]. К представителям сельского пролетариата В. И. Ленин относил всех безлошадных и однолошадных крестьян, отмечая, что в отдельных районах этот массовый расчет подлежит «более или менее значительным видоизменениям, сообразно с местными условиями»^[18]. «Безлошадный крестьянин, - писал В. И. Ленин, - это такой, который стал уже совсем неимущим. Это - пролетарий. Живет он (покуда живет, и вернее сказать, что перебивается, а не живет) не землей, не хозяйством, а работой по найму. Это - родной брат городского рабочего»^[19]. Представление о величине полупролетариата дают данные о количестве однолошадных дворов. «Однолошадный крестьянин, - продолжал В. И. Ленин, - как и безлошадный, тоже только «заработками» и перебивается... Это значит, что однолошадный крестьянин наполовину перестал быть хозяином, а стал наймитом, пролетарием. [90] Вот почему таких крестьян и называют полупролетариями»^[20]. По данным военно-конских переписей, в России в начале XX в. было 3,2 млн. безлошадных (29,2% всех хозяйств) и 3,4 млн. однолошадных (30,3%) дворов. Именно эти дворы и составляли сельский пролетариат и полупролетариат. Их положение в России усугублялось чрезвычайно низким жизненным уровнем, что объяснялось наличием полукрепостнических отработок, гнетом податей и выкупных платежей. В этом отношении В. И. Ленин называл сельских пролетариев и полупролетариев пауперами и отмечал, что наемные рабочие на Западе живут гораздо лучше, чем эти «самостоятельные» крестьяне в России. В процессе пролетаризации деревни происходила и пауперизация, т. е. обнищание крестьян.

Интересна разработка некоторых конкретных теоретико-методологических аспектов проблемы разложения крестьянства в советской исторической литературе последних лет. Проводимый анализ количественного соотношения различных типов крестьянства по разным местностям дополняется характеристикой их качественных отличий. Среди сельской буржуазии исследователи особо выделяют крупных предпринимателей или так называемые крупнокулацкие хозяйства, что дает возможность выявить дальнейшее развитие буржуазии, рост капитализма в кулацких хозяйствах. В составе бедноты признано необходимым особо исследовать положение сельскохозяйственных наемных рабочих, их роль в производстве и в революционном движении.

Величайшей заслугой В. И. Ленина была разработка учения о союзе рабочего класса с крестьянством. Это учение было основано на глубоком знании социально-экономического положения крестьянства. Вопреки Г. В. Плеханову, который считал, что «трудовой крестьянин - консерватор или даже реакционер в силу своего положения»^[21], В. И. Ленин отмечал глубокую революционность российского крестьянства. Он показал, что революция 1905-1907 гг. была в сущности крестьянской революцией. «Одна из главных отличительных черт нашей революции состоит в том, - писал В. И. Ленин, - что это была крестьянская буржуазная революция в эпоху очень высокого развития капитализма во всем мире и сравнительно высокого в России. Это была буржуазная революция, ибо ее непосредственной задачей было свержение царского самодержавия, царской монархии и разрушение помещичьего землевладения, а не свержение господства буржуазии... И это была крестьянская буржуазная революция, ибо объективные условия выдвинули на первую очередь вопрос об изменении коренных условий жизни крестьянства, о ломке старого средневекового землевладения, о «расчистке земли» для капитализма, объективные условия выдвинули [91] на арену более или менее самостоятельного исторического действия крестьянские массы»^[22].

После первой русской революции В. И. Ленин предсказал дальнейшее развитие революционной борьбы крестьянства под руководством рабочего класса за свержение самодержавия и ликвидацию помещичьего землевладения. «Революционный кризис,- писал он,- на почве неразрешенных буржуазно-демократических задач остается неизбежным»^[23]. Это предсказание полностью подтвердилось. Рабочий класс и крестьянство свергли царизм в Февральской революции 1917 г.

<< Назад | Содержание | Вперед >>