К началу 1924 г. советская промышленность добилась первых осязаемых результатов. Среднегодовой прирост ее составил в 1921-1923 гг. 41,1%. причем в тяжелой индустрии темпы его были еще более высокими - 48,3%. Производство стали выросло в 1922/23 г. по сравнению с 1921 г. почти в 3,5 раза. Успешно претворялся в жизнь ленинский план ГОЭЛРО. Уже в 1922 г. вошли в строй действующих Каширская ГРЭС и электростанция «Красный Октябрь»[1].
Однако промышленность страны переживала весьма серьезные трудности. В 1923 г. ее продукция составляла всего лишь 35% довоенного уровняала убытки, понесенные всей промышленностью[2]. Много еще было бездействовавших заводов, потухших домен и мартеновских печей. Низкой оставалась производительность труда: на многих предприятиях она не превышала 30-40% уровня 1913 г. Население продолжало испытывать недостаток в предметах первой необходимости. Нужно было восстановить основные отрасли промышленности, одновременно осуществляя реконструкцию заводов и фабрик на основе передового отечественного и зарубежного опыта, поднять творческую активность рабочего класса, всех трудящихся, укрепить трудовую дисциплину, повысить производительность труда. Эти огромной важности задачи в области экономической политики были выдвинуты и обоснованы XIII партийной конференцией. Для их выполнения требовались значительные усилия всей партии, рабочего класса, немалые средства.
Необходимо было также, чтобы у руля возрождавшейся государственной промышленности стал крупный организатор, опытный хозяйственный деятель, самоотверженный борец за претворение в жизнь ленинского плана построения социализма в СССР. [333]
Центральный Комитет партии, решая этот вопрос, исходил также из того, что не стало В. И. Ленина, который повседневно направлял деятельность партийных, государственных и хозяйственных органов. Во главе промышленности должен был стать человек, который глубоко усвоил ленинский стиль работы, обладал ленинским чутьем ко всему новому, умел вовремя заметить выдвигаемые жизнью проблемы, был достаточно решителен и тверд в осуществлении курса партии. Выбор ЦК РКП (б) пал на Ф. Э. Дзержинского.
2 февраля 1924 г. первая сессия ЦИК СССР по предложению ЦК партии утвердила его председателем Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) СССР[3]. 5 февраля он сдал дела в НКПС, а 11 февраля приступил к исполнению обязанностей председателя ВСНХ СССР[4]. Так по воле Коммунистической партии Дзержинский стал у руля социалистической промышленности. Началась новая яркая страница в жизни и деятельности соратника и верного ученика В. И. Ленина.
«Я думаю и в ВСНХ, - писал Феликс Эдмундович о плане своих действий, - повести ту же линию, что и на транспорте: ясная государственная линия, общая и обязательная для всех хозяйственников, единство и в этом смысле советской госуд[арственной] промышленности, при максимальной самодеятельности и инициативности мест и правлений и их не синдикатских, а общественных объединений. Задача тяжелая, огромная»[5].
Дзержинский большое внимание уделял проблеме повышения производительности труда. Он, как и вся партия, исходил при этом из ленинского указания о том, что «производительность труда, это, в последнем счете, самое важное, самое главное для победы нового общественного строя»[6].
«Что такое производительность труда? - спрашивал Феликс Эдмундович в речи на VI Всесоюзном съезде профсоюза текстильщиков в ноябре 1924 г. и отвечал: - Для капиталистического строя производительность труда - это вопрос увеличения эксплуатации, увеличения прибыли капиталистов, это вопрос, откуда черпать средства [334] для порабощения рабочих. Но, товарищи, производительность труда в Советском государстве при рабочей диктатуре - это вопрос, как подвести базу под коммунизм... чтобы крепок был рабоче-крестьянский союз. Вот что такое производительность труда у нас...»[7]
Производительность общественного труда тесным образом связана с политикой в области заработной платы. И не случайно поэтому Центральный Комитет партии летом 1923 г., когда усилилось расхождение цен на изделия промышленности и сельского хозяйства, рассмотрел вопрос о зарплате рабочих и служащих. Была создана комиссия, в которую вошел и Дзержинский[8]. Специальной комиссии во главе с Феликсом Эдмундовичем Политбюро ЦК 4 сентября поручило разработать проект директив по вопросу о зарплате для опубликования в печати. В том же месяце ЦК создал комиссию под председательством Дзержинского для подготовки предложений о зарплате, увязав ее с повышением производительности труда. Выводы комиссии нашли отражение в решениях пленума ЦК РКП (б) 25 сентября. В них отмечалось, что рост зарплаты может иметь место только в связи с увеличением производительности труда[9]. Феликс Эдмундович в записке от 2 декабря 1923 г. на имя В. И. Межлаука отмечал: «Основной недостаток нашего хозяйства и основная причина «ножниц» - это неиспользование 8-час[ового] дня рабочего полезной работой, т. е. низкая производ[ительность] труда...»[10]
XIII партийная конференция выдвинула повышение производительности труда в качестве одной из первоочередных задач партии. Для разработки мер по решению этой задачи Политбюро образовало в феврале 1924 г. постоянную комиссию ЦК, членом ее стал Дзержинский[11]. Он активно пропагандировал и осуществлял на практике ленинские идеи о значении производительности труда.
В записке 5 февраля 1924 г. Феликс Эдмундович указывал, что один из основных вопросов, стоящих перед [335] Советской властью, заключается в том, чтобы научиться соразмерять повышение заработной платы с подъемом производительности труда и удешевлением изделий.
В подготовленном им лично в марте 1924 г. документе «Основные положения к перезаключению коллективных договоров» говорилось, что рост реальной зарплаты возможен исключительно путем увеличения производства продукции на каждого рабочего, а нормы выработки необходимо, как общее правило, увеличить, рассчитав их на полный 8-часовой рабочий день[12]. Эти предложения Дзержинского были учтены Центральным Комитетом партии, Советом Труда и Обороны[13]. При президиуме ВСНХ СССР был создан специальный орган - Постоянное совещание по поднятию производительности труда во главе с Дзержинским. Оно просуществовало до июля 1925 г.[14]
В то время в нашей промышленности не существовало точных, научно обоснованных критериев определения производительности труда, поэтому ВЦСПС, Наркомат труда, Госплан, ВСНХ и другие органы пользовались разными методами, нередко не последнюю роль играли и узковедомственные интересы. Невысоким было и качество работы статистических учреждений. В печати появлялись противоречивые данные о достигнутом уровне производительности труда. Все это мешало планомерной работе по выявлению резервов и путей ее роста. Более того, троцкисты, а также руководство ВЦСПС во главе с Томским пытались доказывать необходимость опережающих темпов роста заработной платы, и лишь на этой основе, по их мнению, можно было обеспечить затем и повышение производительности труда. Такая линия ставила под угрозу срыва ленинский курс партий на быстрое восстановление и развитие экономики, создание необходимых накоплений для расширения производства и модернизации оборудования, подрывала базу роста производительности труда и самой зарплаты.
Коммунистическая партия считала неотложной задачу наведения порядка в учете трудовых затрат, разоблачения [336] антинаучных концепций оппозиционеров о соотношении производительности труда и заработной платы. В решении этих проблем большую роль сыграл Ф. Э. Дзержинский.
Он предпринял серьезные усилия к налаживанию статистической работы в ВСНХ, внимательно изучал положение дел с заработной платой и уровнем производительности труда на отдельных предприятиях. На съездах профсоюзов, заседаниях президиума ВСНХ СССР, совещаниях хозяйственников и профсоюзных работников он без устали пропагандировал и отстаивал ленинскую идею о решающем значении для судеб социализма производительности труда. Выступая на совещании в ВСНХ 4 июня 1924 г., Феликс Эдмундович призывал повысить производительность труда и увеличить зарплату путем улучшения организации производства, контроля со стороны рабочих за этим делом[15]. Возвращаясь к данному вопросу 5 июня в письме на имя начальников управлений и отделов ВСНХ СССР, руководителей совнархозов союзных и автономных республик и областей, он указал на большое политическое значение выдвинутой проблемы, считая единственной базой роста зарплаты результаты труда. «...Нельзя поднять этот уровень, - писал председатель ВСНХ СССР, - без увеличения производительности, если не нарушить, не разорвать союз пролетариата с крестьянством...»
Пленум ЦК образовал 12 июня 1924 г. комиссию ЦК и ЦКК по зарплате и утвердил предложенный Дзержинским ее персональный состав, в который был включен и Феликс Эдмундович[16].
Уже на первом заседании 14 июня комиссия поручила ему подготовить доклад о мерах по увеличению производительности труда[17].
С целью привлечения внимания широкой общественности к этой проблеме он предложил развернуть кампанию в печати, о чем просил и редактора «Торгово-промышленной газеты» М. А. Савельева. Дзержинский указывал на необходимость освещения в печати конкретных мер, способствовавших повышению производительности [337] труда[18]. Он сам опубликовал ряд статей в центральной прессе. Постоянное совещание по поднятию производительности труда при ВСНХ СССР на заседании 25 ноября 1924 г., проходившем под председательством Ф. Э. Дзержинского, решило образовать денежный фонд для издания литературы по вопросам производительности труда[19].
С целью обобщения и распространения положительного опыта, научной разработки этих вопросов по инициативе и под общим руководством Феликса Эдмундовича стал издаваться сборник «К проблеме производительности труда». 21 марта 1925 г. был издан отредактированный и подписанный им циркуляр об участии производственников в издании этого сборника и использовании его материалов в практической работе[20]. Дзержинский горячо откликнулся на намерение Института Ленина издать брошюру на тему «Ленин и производительность труда» и просил В. Л. Ледера оказать содействие в ее подготовке[21].
В деле повышения производительности труда большое значение имело уплотнение рабочего дня. Ф. Э. Дзержинский считал, что пример в этом должны показывать сами сотрудники ВСНХ СССР. С этой целью он предложил организовать обследование занятости служащих и подготовить доклад с выводами и предложениями. «Необходимо, - писал он, - учесть все общие и индивидуальные перерывы и сидение без работы. Должно быть учтено хождение на завтраки, обеды, в местком, в ячейку и т. д.»[22]
1 июля 1924 г. Ф. Э. Дзержинский руководил совещанием по вопросам производительности труда. Перед его участниками он поставил задачу глубоко и тщательно проанализировать причины низкой производительности труда и определить меры для ее повышения с учетом конкретных условий работы каждого треста, завода, фабрики. Было решено послать комиссии для обследования [338] действительного состояния производительности труда и заработной платы на предприятиях[23].
18 июля под председательством Ф. Э. Дзержинского состоялось очередное совещание, посвященное производительности труда, в котором участвовали представители хозяйственных и профсоюзных организаций председатели правлений трестов и директора крупных заводов и фабрик, работники аппарата ВСНХ, ВЦСПС и НК РКИ. На совещании несколько раз выступал Ф. Э. Дзержинский. По его предложению для редактирования тезисов была создана специальная комиссия[24]. 24 августа тезисы «О производительности труда и мерах ее повышения», утвержденные председателем ВСНХ СССР, были опубликованы в печати. В них определялись пути и методы повышения производительности труда, меры, направленные на всемерное улучшение технической оснащенности предприятий, механизацию производства, специализацию и стандартизацию, более полную загрузку предприятий. Большое внимание уделялось научной организации нормирования труда, повышению его интенсивности, уплотнению рабочего дня, расширению сдельной оплаты, подготовке новых кадров квалифицированных рабочих и т. п.[25] Активизировалась деятельность Комиссии ЦК и ЦКК па вопросам зарплаты. Тщательно изучив статистические сведения, материалы обследований важнейших отраслей промышленности и обобщив их, она внесла предложения в Политбюро ЦК РКП (б). Доклад комиссии был всесторонне рассмотрен на заседании Политбюро ЦК 30 июля 1924 г. и принята в основе вводная часть ее предложений. Учитывая важность проблемы, Политбюро поручило Секретариату ЦК главные положения документа дать в виде письменной директивы для печати, а также утвердило предложенные комиссией конкретные меры с некоторыми поправками[26].
16-20 августа 1924 г. на пленуме ЦК РКП (б), обсуждавшем доклад комиссии, с содокладом по вопросу «О политике заработной платы» от имени ВСНХ СССР выступил [339] Ф. Э. Дзержинский[27]. На основе ленинских положений о производительности труда он глубоко обосновал необходимость опережающих темпов ее роста по отношению к заработной плате в условиях социалистического строя и повышения на этой основе оплаты труда. Ф. Э. Дзержинский подверг острой критике тогдашнее руководство ВЦСПС, и прежде всего Томского, за узковедомственный подход к вопросам зарплаты и производительности труда и наметил меры для успешного решения этой проблемы[28].
Позицию председателя ВСНХ СССР поддержало подавляющее большинство участников пленума. Было принято написанное им постановление, в котором подчеркивалось, что «рост производительности труда должен обгонять рост зарплаты»[29].
Выступая на пленуме с докладом о социальном страховании, Дзержинский показал его тесную связь с проблемами зарплаты и высказался за более правильное расходование фонда социального страхования.
В развитие решения пленума ЦК «О политике зарплаты» был подготовлен проект письма «О практических мероприятиях по поднятию производительности труда». В записке в Политбюро ЦК Феликс Эдмундович обосновал необходимость его принятия и опубликования[30]. Политбюро поддержало предложение Дзержинского. Документ, изданный от имени ВЦСПС, ВСНХ СССР и Наркомата труда[31], стал программой действий по дальнейшему развертыванию борьбы за повышение производительности труда.
Большое место этот вопрос занял в докладе Дзержинского на январском (1925 г.) пленуме ЦК РКП (б) и в его выступлении на пленуме ЦКК в том же месяце.
Подчеркнув, что рабочий класс СССР, став у власти, несет ответственность за все, что делается в стране, и прежде всего за состояние промышленного производства, он подверг критике точку зрения о том, что уже якобы достигнут предел в увеличении норм выработки. «Если [340] мы не поднимем производительности труда, - говорил Феликс Эдмундович, - мы, как советское рабочее государство, не сможем существовать»[32].
Руководитель ВСНХ считал, что эта задача «требует непременной поддержки широких рабочих масс и полного использования их коллективного творчества и инициативы»[33].
В выступлении на расширенном совещании президиума ВСНХ СССР с представителями местных совнархозов и промбюро 2 декабря 1924 г. Дзержинский показал огромное международное значение борьбы за высокую производительность труда. Необходимо, говорил он, добиться более высоких показателей, «чтобы конкурировать своими измерителями и организацией труда в рабочем государстве и при рабочей диктатуре с результатами организации труда при капиталистическом строе»[34].
Феликс Эдмундович раскрыл роль стандартизации промышленных изделий как крупного резерва повышения эффективности общественного производства и призвал широко вести эту работу «для возрождения нашей промышленности и всего народного хозяйства». Предложив создать при СТО Высший совет по стандартизации, он писал, что стандартизация «должна ввести целый переворот в хоз[яйственной] жизни и неслыханно поднять народное благосостояние - без необходимости предварительно получить огромные средства»[35].
Дзержинский большое значение придавал рационализации производства. «Центральным и самым основным вопросом нашей промышленности сейчас, - указывал он, - является вопрос рационализации нашей техники и организации производства. Эта задача должна стать категорическим императивом «морали» и «воли» всех наших работников-хозяйственников, в какой бы области они ни работали»[36]. Феликс Эдмундович считал нужным организовать тщательное изучение дела рационализации на предприятиях индустриально развитых капиталистических [341] стран и предложил конкретные меры в этом направлении.
Усилия председателя ВСНХ СССР и руководимого им учреждения в обеспечении высоких темпов роста производительности труда получили весьма положительную оценку Центрального Комитета партии. Политбюро ЦК в постановлении от 2 апреля 1925 г. отмечало, что «работа ВСНХ во исполнение решения Пленума ЦК в деле поднятия производительности труда была произведена правильно и в целом достигнуты крупные результаты в виде фактического повышения производительности труда при общей тенденции зарплаты к подъему...»[37].
В связи с достигнутыми успехами в повышении производительности труда Центральный Комитет принял 30 июля 1925 г. решение о завершении работы Комиссии ЦК и ЦКК по заработной плате. Оно было утверждено октябрьским (1925 г.) пленумом ЦК, на котором с большой речью выступил Дзержинский, снова подчеркнув важность проблемы производительности труда.
Феликс Эдмундович рассказал, как приехавшая в СССР немецкая рабочая делегация вела беседу с рабочими одного из заводов. Советскому рабочему был задан вопрос: «Как ты работаешь?» И лишь затем последовал вопрос: «Что ты за это получаешь и как ты живешь?» Приведя этот факт, Дзержинский заметил: «Подход правильный».
Руководитель ВСНХ СССР обратил особое внимание на необходимость трудового воспитания широких рабочих масс, и прежде всего нового пополнения рабочего класса. Молодые рабочие еще не понимают, по словам Дзержинского, что фабрика «находится в руках рабоче-крестьянского государства... где коллективно выковывается... счастье рабочего класса»[38].
На пленуме были подвергнуты критике многочисленные безответственные выступления Сокольникова о возможности значительно поднять зарплату рабочих в ближайший период. Была дана отповедь и Томскому, выдвинувшему на пленуме демагогический лозунг о том, что в заработной плате надо равняться на заграницу. В частности, Дзержинский заметил, что в расчете на единицу изделия уровень зарплаты в СССР отнюдь не ниже зарубежного уровня. [342]
В решении проблемы производительности труда, как и в целом развития народного хозяйства, все большее значение приобретало правильное планирование, которое учитывало бы потребности общества и его материальные возможности. Это хорошо понимал председатель ВСНХ СССР, выступавший как против оторванного от жизни прожектерства, так и против тех, кто пытался «обосновать» минимальные темпы роста экономики и, в частности, производительности труда. «Ведь в конце концов основа социалистического хозяйства, - говорил он, - заключается в том, чтобы составить правильный план...»
Научно обоснованный и утвержденный государственный план должен, по мысли Феликса Эдмундовича, стать законом для каждого предприятия, для каждого хозяйственника. Он сам был образцом соблюдения плановой дисциплины. На одном из пленумов ЦК Дзержинский говорил: «Вся моя деятельность заключается в том, чтобы план сделался жизнью»[39].
В то же время, считая, что государственный план не детальная регламентация каждого шага предприятия или хозяйственного объединения, в записке для ЦК партии 23 октября 1923 г. он предлагал «отказаться от губительной маниловщины всеобъемлющего планирования...».
Феликс Эдмундович неоднократно подчеркивал ленинскую мысль о том, что повышение материального благосостояния трудящихся, рост их заработной платы возможны лишь на основе неуклонного повышения производительности труда, обеспечения непрерывного технического прогресса, с учетом финансовых возможностей государства. В докладе на собрании хозяйственников в деловом клубе 24 января 1926 г. Ф. Э. Дзержинский говорил: «Потребности рабочих непрерывно растут, но для того, чтобы увеличение заработной платы шло в ногу с развитием потребностей рабочих, у нас есть только один путь - перевод нашей промышленности на высшую техническую базу»[40].
Для подготовки эффективных мер дальнейшего повышения зарплаты ЦК ВКП(б) образовал в феврале 1926 г. комиссию, в состав которой вошел и Ф. Э. Дзержинский. На основе ее материалов Совет Труда и Обороны 18 мая 1926 г. принял постановление «О поднятии производительности [343] труда в промышленности и на транспорте». В этом документе особое внимание обращалось на ликвидацию простоев, своевременное снабжение предприятий сырьем, материалами, топливом, на устранение организационных недочетов, улучшение использования оборудования, правильный подбор руководящих хозяйственных кадров, повышение авторитета и расширение прав низшего и среднего технического персонала. Были определены также меры укрепления трудовой дисциплины, рационального использования рабочего времени, трудовых ресурсов, повышения квалификации рабочих и другие.
В результате постоянного внимания партии, усилий рабочего класса, большой организаторской деятельности Дзержинского, всего аппарата ВСНХ СССР темпы роста производительности труда значительно увеличились. К концу восстановительного периода производительность труда в промышленности и заработная плата почти достигли довоенного уровня. Повышение производительности труда способствовало улучшению материального благосостояния трудящихся, укреплению союза рабочего класса и крестьянства, усилению руководящей роли рабочего класса в этом союзе и - в целом - в социалистическом строительстве, созданию важнейшего источника накоплений для социалистической индустриализации страны.
* * *
Велика роль Ф. Э. Дзержинского в осуществлении ленинского плана построения социализма в СССР, и прежде всего в создании тяжелой промышленности. В. И. Ленин подчеркивал, что «единственной возможной экономической основой социализма является крупная машинная индустрия»[41].
Руководствуясь указаниями В. И. Ленина, XII съезд партии (апрель 1923 г.) отмечал: «Уголь, нефть, металл - вот те отрасли промышленности, успехи которых действительно обеспечат и хозяйственное процветание республики, и ее внешнюю безопасность»[42].
Важнейшими отраслями тяжелой индустрии являлись [344] металлургия и машиностроение, которые объединялись тогда в одно понятие «металлопромышленность».
Центральный Комитет партии и Советское правительство прилагали энергичные усилия к ее возрождению.
Феликс Эдмундович в ноябре 1923 г. на заседании президиума Госплана говорил: «Мы должны стать металлической Россией. Металлургия - все наше будущее»[43].
В марте 1924 г. была создана комиссия Политбюро ЦК РКП (б) по металлопромышленности (официально называлась Высшей правительственной комиссией по металлопромышленности) во главе с Ф. Э. Дзержинским.
Ее работа продолжалась более полугода. Комиссия обстоятельно изучила состояние металлургии и машиностроения, внесла в ЦК и правительство ряд ценных предложений, помогла партии определить основные направления дальнейшего развития этих важнейших отраслей тяжелой промышленности.
Ф. Э. Дзержинский в многочисленных выступлениях, записках в ЦК, Совнарком, Совет Труда и Обороны горячо отстаивал ленинские идеи о роли тяжелой индустрии в строительстве социалистической экономики. Он подчеркивал значение металлургии и машиностроения для поднятия экономической мощи и обороноспособности СССР, повышения жизненного уровня и культуры трудящихся, укрепления союза рабочих и крестьян. «И тот союз пролетариата с крестьянством, который является базой у нас власти пролетариата, - отмечал он в докладе на пленуме ЦК профсоюза металлистов в июне 1924 г., - не может быть укреплен и обеспечен навсегда без развитой металлопромышленности».
Решающим источником накопления для социалистической индустриализации страны Дзержинский считал высокую производительность труда. «Нам нужно осознать, - говорил он, - что единственной базой, единственным источником нашего накопления является сейчас производительность труда, результат трудовой энергии»[44].
Партия принимала меры к развитию крупных предприятий тяжелой индустрии и основных промышленных [345] центров страны. Политбюро ЦК РКП (б) и Совет Труда и Обороны отменили в августе 1923 г. постановление президиума ВСНХ (председателем был Рыков) о закрытии крупнейшего предприятия в Петрограде - завода «Красный путиловец» как якобы нерентабельного[45].
На состоявшемся под председательством Ф. Э. Дзержинского в мае 1924 г. совещании в ВСНХ СССР большое место заняли вопросы развития предприятий тяжелой индустрии Ленинграда, было принято также постановление «О тракторостроении».
Центральный Комитет создал комиссию Политбюро ЦК по ленинградской промышленности во главе с Ф. Э. Дзержинским. Подкомиссия, которой руководил М. В. Фрунзе, рассмотрела в июне 1924 г. вопрос о значении ленинградской промышленности в целом и о роли ее оборонных предприятий в частности. Решение подкомиссии было использовано председателем ВСНХ в докладе, направленном в Политбюро ЦК. В этом документе отмечалось: «Усиленное развитие ленинградской промышленности вообще, а металлообрабатывающей в особенности увеличит экономическо-политическое значение Ленинграда, превратит его в еще более могучий фактор хозяйственного возрождения Республики, а также обороны морских и сухопутных границ... резко поднимет влияние пролетарской революции, Советской власти за рубежом и особенно в пограничных странах»[46].
Таким образом, развитие индустриального потенциала Ленинграда было тесно связано с экономическим возрождением всей страны, укреплением обороноспособности СССР, значительным ростом влияния первого в мире социалистического государства.
Комиссия Политбюро ЦК, отмечая важность воссоздания оборонной промышленности, вместе с тем указывала, что продукция заводов Ленинграда должна по преимуществу удовлетворять широкие потребности трудящихся. В связи с этим она обратила особое внимание на развитие металлообработки, электромашиностроения, авиастроения, судостроения (особенно морского) и т. д. [346]
В июле 1924 г. Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело доклад комиссии по ленинградской промышленности и на основе ее заключения дало высокую оценку роли и значения в целом индустрии и оборонных предприятий города в частности.
В записке В. Н. Манцеву 22 декабря 1924 г. Ф. Э. Дзержинский подчеркивал: «Ленинградскую промышленность надо всемерно поддерживать именно в тех отраслях, которые и должны в Ленинграде развиваться»[47]. Он поддержал ходатайство ленинградцев о специализации Путиловского завода на производстве тракторов, а завода «Большевик» - на моторостроении.
Учитывая важность промышленности Ленинграда, ЦК РКП (б) и Советское правительство приняли решение о составлении пятилетней программы ее развития. Этот проект в январе 1925 г. обсудил президиум ВСНХ СССР и высказался за ускорение темпов развития ряда промышленных трестов и прежде всего машиностроительных предприятий.
12 сентября 1924 г. Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело информационный доклад Ф. Э. Дзержинского о металлопромышленности. «Если необходимо - а это бесспорно - металлопромышленность выдвинуть вперед, дать ей возможность стать на крепкие ноги, - говорил он, - то необходимо всем ведомствам дать жесткую директиву, что они должны безусловно и безоговорочно выполнять взятые ими на себя или возложенные на них партией и правительством обязательства по отношению к металлопромышленности в первую очередь... Если теперь не проделаем значительной подготовительной работы в области металлургии, то по истечении нескольких лет мы теряем целую эпоху для ее развития».
Приняв к сведению доклад председателя ВСНХ СССР, Политбюро ЦК наметило ряд мер по развитию металлопромышленности.
Дзержинский требовал глубоко изучать и знать производственную деятельность каждого крупного предприятия, создавать для этого благоприятные условия. «Страна и партия, - писал он В. В. Куйбышеву, - должны знать, как работает каждый крупный основной завод в отдельности. Каждый завод должен иметь свое лицо». [347]
В связи с подготовкой съезда работников промышленности и транспорта Ф. Э. Дзержинский, находясь в отпуске, 23 октября 1924 г. составил документ большого принципиального значения - письмо на имя заместителя председателя коллегии Главного экономического управления ВСНХ СССР А. М. Гинзбурга.
Дзержинский выступил противником «выколачивания» у государства новых средств, что означало, по его мнению, выступление против союза рабочих и крестьян, и призвал к анализу «возможностей изыскания этих средств в нашей экономике, в процессе нашей организации производства и труда и распределения»[49].
Он видел источник средств для развития промышленности прежде всего в ликвидации бесхозяйственности в сфере производства, повышении качества сырья, топлива, материалов, в их экономии, в уплотнении рабочего дня, в приведении штатов в соответствие с объемом производства. «Это значит, - писал председатель ВСНХ СССР, - расширение производства сейчас может идти за счет рационализации хозяйства без необходимости пропорционального увеличения оборотных средств».
Источником накоплений считал он и ликвидацию бесхозяйственности и расточительности в сфере распределения, особенно - в торговле.
Существенный источник накоплений - удешевление всех изделий, т. е. поднятие покупной способности рубля. По мысли автора письма политика снижения цен приведет к реальному увеличению денежных средств в стране, станет стимулом улучшения организации и технологии [348] производства. Снижение цен на промышленные изделия, увеличение выпуска и удешевление средств производства для сельского хозяйства окажут также благотворное воздействие в деле снижения цен на его продукцию. «Эти средства (тракторы, удобрения и др.), - писал Феликс Эдмундович, - должны в несколько лет так поднять с[ельское] хозяйство, что мы будем иметь огромные запасы и для экспорта и для избыточного внутреннего потребления». Председатель ВСНХ СССР рекомендовал составить перспективный план развития производства средств производства для сельского хозяйства, выделив в этих целях специальный орган в Промплане.
В письме Дзержинский указывал и на такие важные источники накопления, как реализация неиспользуемых оборотных средств, ускорение их оборачиваемости, удешевление кредита, учет и расходование по назначению амортизационных средств, правильная оценка основных фондов, привлечение в промышленность сбережений населения (займы).
В целях лучшего использования денежных и материальных средств Ф. Э. Дзержинский предлагал усилить плановую работу, создать благоприятные условия для развития инициативы трудящихся в поисках и использовании внутренних резервов.
Обращая особое внимание на собственные источники накопления, заложенные в природе социалистического строя, Феликс Эдмундович вместе с тем не исключал возможности получения внешних займов. Он был лишь против того, чтобы развитие социалистической экономики целиком зависело от них. Ф. Э. Дзержинский указывал: «Нам... не следует... в нашем практическом планировании базироваться на внешний заем, который не от нас зависит. Если мы будем на нем базироваться, то мы попадем в плен английского короля и будем от него зависеть, еще не получив ни шиллинга. И я убежден, что у нас самих есть возможность хотя более медленного, но верного и не кабального развития и что чем более в своем... планировании будем базироваться на себя, тем больше гарантий получения займа, получения на сносных условиях, и тем более гарантий, что этот заем не будет потребительски использован».
Возвращаясь к этому допросу в докладе на V Всесоюзной конференции профсоюза металлистов (ноябрь 1924 г.), Ф. Э. Дзержинский подчеркивал, что, чем крепче [349] будет политическое и экономическое положение страны, тем скорее империалисты пойдут на предоставление нам помощи. «Мы этот заем получим только тогда,- говорил он,- когда будем вести линию самостоятельного развития, самостоятельных усилий, и только при этой линии этот заграничный заем не будет для нас кабалой»[50]. Возможность получения внешних займов руководитель советской промышленности связывал с развитием социалистической экономики, с укреплением ее независимости от иностранного капитала.
Вместе с тем он выступал и против тех, кто отрицал необходимость экономических связей с капиталистическими странами, и в частности импорта металлоизделий. Председатель ВСНХ призывал к разумному сочетанию собственного производства с ввозом из-за границы необходимых товаров[51].
Благодаря усилиям партии, рабочего класса тяжелая промышленность наращивала темпы развития. Московский автомобильный завод к седьмой годовщине Великого Октября выпустил первые советские полуторатонные автомашины «АМО Ф-15»[52].
Была проведена большая работа по переоборудованию ряда предприятий Ленинграда, производивших ранее военную продукцию, на выпуск мирной продукции. Например, весьма символично для рабоче-крестьянского государства то, что первый трактор был изготовлен на «Красном путиловце» в бывшей пушечной мастерской.
С завершением работы Высшей правительственной комиссии по металлопромышленности Дзержинский был по его просьбе утвержден решением Политбюро ЦК 13 ноября 1924 г. председателем правления Главного управления металлической промышленности (Главметалла), одного из главков ВСНХ СССР. В его ведении находились в то время 52 хозяйственных объединения и отдельные предприятия, а также 3 синдиката, ведавших реализацией металлопродукции. На этом посту Феликс Эдмундович оставался до конца своей жизни, возглавляя одновременно ВСНХ СССР и ОГПУ. Кроме того, с 23 ноября [350] 1925 г. до 5 февраля 1926 г. он исполнял обязанности председателя ВСНХ РСФСР[53].
Жизнь требовала расширения программы металлопромышленности. Обосновав это в докладе для Политбюро ЦК 16 декабря 1924 г., Дзержинский отмечал: «Усилившийся спрос на металлы может побудить к пересмотру производственной программы в смысле ее расширения, и первым шагом в этом направлении является пересмотр программы южной и уральской металлургии».
Центральный Комитет партии решил включить в повестку дня своего январского (1925 г.) пленума вопрос: «Положение и перспективы металлопромышленности». До начала его работы Феликс Эдмундович написал обстоятельный доклад, в котором были обрисованы перспективы развития металлургии, всех отраслей машиностроения, сделаны глубокие выводы о роли и значении тяжелой индустрии, о путях создания материально-технической базы социализма. Этот документ был роздан участникам пленума ЦК. В устном выступлении на вечернем заседании пленума 19 января Дзержинский показал необходимость более быстрого роста металлопромышленности на основе анализа основных фондов всей промышленности. «Проблема восстановления, обновления, реконструкции основного капитала - средств производства, - подчеркнул докладчик, - подошла уже к нам вплотную в целом ряде производств. Если мы не обратим на эту проблему внимания уже теперь... то в недалеком будущем мы очутимся в катастрофическом положении - у нас не будет технической базы для дальнейшего развития. А это обозначает, что рост металлопромышленности, которая и является этой технической базой всей промышленности, транспорта и сельского хозяйства, нельзя искусственно задерживать»[54].
Темпы роста тяжелой индустрии, как и всей промышленности, тесным образом были связаны с проблемами удешевления промышленных изделий, что непосредственно влияло на укрепление союза рабочего класса и крестьянства, а также на экономическое соревнование СССР с капиталистическими странами на мировом рынке. «Без быстрого и достаточного развития нашего собственного [351] производства, - отмечалось в докладе, - мы будем обречены на то, что заграница будет нас бить более дешевыми ценами»[55].
Обосновывая возможность и необходимость более высоких темпов роста тяжелой промышленности, докладчик предостерегал вместе с тем против беспочвенного прожектерства, считал необходимым подходить к решению этой задачи по-ленински, с учетом реальных возможностей государства.
В докладе содержались предложения, направленные на более быстрое развитие цветной металлургии, паровозостроения, судостроения, сельскохозяйственного машиностроения, и прежде всего тракторной промышленности. Еще раньше, 28 июля 1924 г., Ф. Э. Дзержинский просил Политбюро ЦК РКП (б) поручить Совету Труда и Обороны «ускорить разрешение вопроса о тракторостроении на наших заводах». В письме В. И. Меж-лауку 23 декабря 1924 г. Феликс Эдмундович указывал: «На тракторостроение надо обратить максимум внимания и сил Главметалла...»[56] Он предлагал привлечь к делу тракторостроения крупных специалистов, в том числе зарубежных. В докладе январскому (1925 г.) пленуму ЦК Дзержинский писал: «Это совершенно новое у нас дело имеет в смысле потребностей страны неограниченные перспективы». Он обосновал необходимость постройки нового, оборудованного по последнему слову техники тракторного завода.
Забегая несколько вперед, следует сказать, что правление Главметалла наметило в марте 1926 г. конкретные меры по проектированию и строительству тракторного завода в Сталинграде. 12 июля 1926 г. состоялась его закладка[57]. Это был исторический день в жизни страны, важный момент в решении задач социалистической индустриализации, в социалистическом переустройстве сельского хозяйства. Был заложен первый камень в строительстве первого тракторного завода. Это произошло за несколько дней до смерти инициатора строительства этого предприятия Ф. Э. Дзержинского. И завод по праву стал носить его имя.
На январском (1925 г.) пленуме ЦК был поставлен [352] вопрос и о развитии тепловозостроения. Еще 5 декабря 1924 г. Совет Труда и Обороны образовал иод председательством А. Д. Цюрупы комиссию для составления единого плана тепловозостроения, она должна была раз в три месяца докладывать СТО о ходе работы.
Первой ласточкой отечественного тепловозостроения был изготовленный на завода, «Красный путиловец» тепловоз системы Я. М. Гаккеля. Накануне пленума ЦК, 16 января 1925 г., завершился пробный рейс железнодорожного состава на тепловозной тяге из Ленинграда в Москву с заходом на Волховстрой[58]. В связи с этим 17 января «Торгово-промышленная газета» писала: «В течение двух лет длилась эта постройка, которая была возможна только благодаря личной поддержке В. И. Ленина... И потому то обстоятельство, что тепловоз носит название «Имени В. И. Ленина», имеет здесь особый смысл».
Важнейшие идеи доклада Ф. Э. Дзержинского были поддержаны участниками пленума ЦК. Так, М. И. Калинин показал большое значение тяжелой промышленности, и в частности металлургии, в развитии сельского хозяйства, в укреплении союза рабочих и крестьян. «Вопрос о железе, - говорил он, - делается все более и более актуальным для крестьянства, ибо потребность в этом растет...» М. В. Фрунзе заявил, что предложения Ф. Э. Дзержинского об увеличении производства меди, свинца, олова «будут поддержаны Реввоенсоветом полностью и целиком».
На пленуме ЦК потерпели поражение троцкисты, которые пытались навязать партии линию на снижение темпов развития тяжелой индустрии путем сокращения бюджетных ассигнований на эти цели. Такую позицию отстаивал в докладе о бюджете Сокольников. Ф. Э. Дзержинский, Г. И. Петровский, Д. Е. Сулимов и другие участники пленума решительно выступили против губительной для дела социализма линии троцкистов.
Пленум ЦК РКП (б) одобрил в основном доклад Ф. Э. Дзержинского, признал необходимым дальнейшее развитие металлопромышленности и обязал Политбюро ЦК обеспечить увеличение бюджетных ассигнований и расширение кредита для нее. Предлагалось приступить к разработке плана восстановления основных фондов, переоборудования и постройки новых заводов с учетом потребностей [353] всего хозяйства. Политбюро поручалось обсудить меры по улучшению снабжения деревни металлом. Пленум ЦК полностью одобрил предложения о развитии цветной металлургии собственными усилиями и средствами. Совету Труда и Обороны было поручено срочно рассмотреть вопрос о производстве гусеничных тракторов, автомобилей, а также о судостроении[59].
Решения январского (1925 г.) пленума ЦК РКП (б) - крупная победа ленинского курса на ускорение темпов развития металлургии и машиностроения - сердцевины социалистической тяжелой индустрии. Эти решения получили единодушную поддержку партии, всего рабочего класса.
Учитывая все возраставшую роль металлопромышленности в развитии всего народного хозяйства, Центральный Комитет решил обсудить перспективы ее развития на XIV Всесоюзной партийной конференции. Докладчиком по этому вопросу был утвержден Ф. Э. Дзержинский. Основные положения доклада были опубликованы в газетах, его тезисы рассмотрело Политбюро ЦК, а сам доклад - пленум ЦК РКП (б) 24 апреля 1925 г. Были одобрены основные идеи и выводы доклада. Хорошим подарком проходившей 27-29 апреля 1925 г. XIV конференции был пуск (после консервации) Днепропетровского металлургического завода в Каменском (ныне - Днепродзержинск).
Делегаты горячо поддержали предложения Дзержинского об ускорении темпов развития металлургии и машиностроения, механизации производства, обновлении заводского оборудования[60]. И подлинным гимном в честь основы основ социалистической экономики - тяжелой индустрии - прозвучали слова Ф. Э. Дзержинского в его заключительном выступлении: «Рабоче-крестьянская Россия - разве она может быть другой, как не металлической, как именно такой базой, которая могла бы защитить наше государство и крепко держать октябрьские завоевания? Только с металлом, как со своей базой, она может это выполнить и поднять производительные силы, которые кроются в недрах нашей земли»[61]. [354]
Конференция единодушно одобрила предложения Ф. Э. Дзержинского и приняла их без всякого изменения в качестве постановления, тем самым выразив полное доверие линии Центрального Комитета партии на всемерное развитие тяжелой промышленности.
Было признано необходимым увеличить программу металлопромышленности на 1924/25 г. на 26% по сравнению с первоначально утвержденной, составить план строительства новых заводов[62]. Решения XIV конференции легли в основу практической деятельности партии и советского народа по развитию крупной индустрии. Уже 1 мая 1925 г. председатель ВСНХ СССР предложил «вовсю взяться за составление плана постройки новых заводов...»[63].
Проблемы развития промышленности были обстоятельно рассмотрены на III Всесоюзном съезде Советов (май 1925 г.) в докладе Ф. Э. Дзержинского и выступлениях делегатов. «Вопрос о восстановлении основного капитала, - говорил он, - уже сменяется и дополняется другим вопросом - вопросом расширения основного капитала. Необходимо изыскание средств для постройки новых станков, новых машин, нового оборудования, новых фабрик и заводов»[64].
Делегаты много внимания уделили авиационной промышленности. Еще до съезда Дзержинский писал: «Дело авиастроения надо во что бы то ни стало поставить на крепкие ноги»[65]. Начальник штаба РККА С. С. Каменев на съезде Советов сказал, что за последний год «авиационная промышленность выросла до неузнаваемости и сделала гигантские шаги вперед»[66]. В создании воздушного флота страна начала освобождаться от иностранной зависимости. Так наглядно подтверждалось значение политики преимущественного развития тяжелой индустрии в деле укрепления обороноспособности СССР. Именно эту мысль подчеркнул М. В. Фрунзе: «Военная техника теснейшим образом связана и зиждется на общетехническом развитии страны»[67]. Он сообщил, что если в 1922-1924 гг. [355] было закуплено за границей 700 самолетов, то в 1925 г. не было приобретено ни одного самолета. Потребности Красной Армии полностью обеспечила отечественная авиационная промышленность.
На основе решений XIV партконференции и III съезда Советов было намечено к проектированию и началу строительства в 1925/26 г. 117 заводов и 28 шахт, в том числе 25 заводов в металлопромышленности, 7 - в нефтяной, 18 заводов в химической промышленности[68].
Некоторые итоги работы металлопромышленности были подведены на VII Всесоюзном съезде профсоюза металлистов (ноябрь 1925 г.). Незадолго до съезда был пущен Константиновский металлургический завод[69]. Дал первую продукцию Екатеринославский трубопрокатный завод им. К. Либкнехта. К восьмой годовщине Октябрьской революции выпустил первые трехтонные автомобили Ярославский автомобильный завод[70]. Продукция металлопромышленности за 1924/25 г. выросла более чем вдвое при росте всей промышленности на 62%[71]. Такие высокие темпы ее развития - результат героического труда рабочего класса, правильной, ленинской политики Коммунистической партии.
В докладе Ф. Э. Дзержинского, выступлениях делегатов съезда профсоюза металлистов были определены меры дальнейшего роста металлургии и машиностроения.
С яркой речью на съезде металлистов выступил М. И. Калинин. Он высоко оценил достижения металлопромышленности, отметив, что в последние два с половиной года «ни одна отрасль промышленности так гигантски не развивалась, как металлургическая промышленность»[72].
Дзержинский был активным проводником ленинского плана электрификации страны, в осуществлении которого он видел наиболее эффективный путь технического перевооружения всего народного хозяйства, предлагая «форсировать [356] электрификацию» с целью решения важнейшей задачи - удешевления изделий промышленности[73].
В докладе на III Всесоюзном съезде Советов Феликс Эдмундович остановился на первых успехах в выполнении плана ГОЭЛРО, подчеркнув, что «теперь, когда хозяйство нашего Союза становится прочно на ноги, работы по электрификации страна... должны явиться первоочередной задачей»[74].
Заслуживает внимания докладная записка Ф. Э. Дзержинского от 9 марта 1926 г. в Совет Труда и Обороны. «Энергия... будет... определять собою, - писал он, - успешность разрешения задачи индустриализации хозяйства СССР и дальнейшее экономическое развитие Союза». Указав на срочную необходимость государственного регулирования энергоснабжения страны и плановой увязки развития промышленности и транспорта с его возможностями, Феликс Эдмундович считал также важным установление теснейшей связи между развитием топливной промышленности и электрификацией страны. Он рассматривал электрификацию «как мощное средство распределения энергии и рационализации топливоиспользования...». Руководитель ВСНХ СССР предлагал усиленно развивать электропередачи на большие расстояния, а для решения всех энергетических проблем создать в составе ВСНХ СССР Главное энергетическое управление. Несколько раньше, 2 октября 1925 г., в одной из служебных записок Дзержинский, опираясь на указания В. И. Ленина, выдвинул задачу электрификации сельского хозяйства.
В осуществлении плана ГОЭЛРО он придавал важное значение деятельности Электробанка, который должен стать, как писал об этом Феликс Эдмундович Г. М. Кржижановскому 7 марта 1926 г., «мощным рычагом электрификации страны».
Председатель ВСНХ СССР принимал меры к улучшению работы специального отдела - Главэлектро и его важного подразделения - Электростроя, отвечавшего за строительство электростанций. Ф. Э. Дзержинский следил за ходом их сооружения.
В записке члену президиума ВСНХ СССР А. П. Чубарову от 13 марта 1924 г. он предлагал принять меры по [357] ускорению строительства Кизеловской электростанции. В центре его внимания находился и Волховстрой. Различные ведомства направляли туда немало комиссий, что отвлекало строителей от дела. Постоянно действующие комиссии нередко дублировали друг друга и вносили неразбериху в руководство строительством электростанции. Феликс Эдмундович в марте 1924 г. рекомендовал подчинить Волховстрой ВСНХ СССР через Севзаппромбюро, не посылать специальных комиссий на стройку без решения президиума ВСНХ СССР или СТО. Эти предложения получили одобрение Политбюро ЦК. Дзержинский поддержал также предложение ответственного работника аппарата ЦК РКП (б) М. Сорокина, побывавшего на стройке, о переводе управления Волховстроем из Ленинграда непосредственно на место строительства.
Некоторые специалисты утверждали о нецелесообразности строительства Волховской электростанции якобы в связи с недостатком воды для ее работы. Феликс Эдмундович поручил руководству Севзаппромбюро проверить это заявление. При проверке оно не подтвердилось, и строительство было продолжено. Чтобы подробно ознакомиться с его ходом, Дзержинский 15 июня 1925 г. приехал на Волховстрой. Он имел обстоятельные беседы с главным инженером стройки Г. О. Графтио[75], другими ее руководителями и рабочими. В связи с поступившими сигналами о высокой себестоимости работ на Волховстрое Феликс Эдмундович в записке Г. М. Кржижановскому поставил вопрос о необходимости их тщательной проверки и обоснованной оценки[76].
Большое внимание Дзержинский уделял подготовке к строительству Днепровской гидроэлектростанции. В июле 1925 г. он издал приказ о порядке рассмотрения проекта станции и составлении плана реконструкции народного хозяйства в связи с ее сооружением, а также дал поручение собрать все материалы о Днепрострое. Решение о строительстве Днепрогэса встретило сопротивление некоторых старых специалистов, а также Троцкого, который считал, что электростанцию можно возвести лишь с помощью иностранного капитала[77]. Дзержинский категорически возражал против этого. [358]
В конце 1925 г. страна отмечала пятилетие плана ГОЭЛРО. К этому времени было завершено начатое по инициативе Владимира Ильича строительство Шатурской электростанции. 3 декабря Дзержинский принимал участие в заседании Политбюро ЦК, на котором было решено присвоить ей имя В. И. Ленина. Вступили в строй Каширская, Кизеловская, «Красный Октябрь» (Ленинград), Нижегородская (Балахнинская), а в 1926 г. дали ток Волховская и Штеровская электростанции. Так приобретал реальные черты ленинский план электрификации страны.
Дзержинскому принадлежит немалая заслуга в возрождении и развитии топливной промышленности, и прежде всего Донбасса.
В его работе весной 1923 г. возникли трудности. В связи с этим 7 мая Политбюро ЦК РКП (б) образовало комиссию под председательством заместителя председателя Совнаркома А. Д. Цюрупы для разработки мер по улучшению финансового положения Донбасса и определения основных направлений топливной политики. В состав комиссии вошел и Дзержинский.
Сообщая о ее создании в телеграмме председателю Донецкого губисполкома М. Л. Рухимовичу 11 мая 1923 г., Феликс Эдмундович просил подготовить материалы о причинах падения добычи угля, его себестоимости и ценах, об организации управления каменноугольной промышленностью и отношении к мелким шахтам. Он просил также выслать данные об использовании рабочей силы и оплате труда, о программе восстановления Донбасса, в том числе о работе по электрификации, о роли Донбасса в общем топливном балансе страны. В 1923/24 г. он давал три четверти общесоюзной добычи каменного угля[78].
В заметках Дзержинского, составленных им в период его работы в комиссии Политбюро ЦК, содержались предложения о партийной и культурно-массовой работе, в том числе о посылке в Донбасс лучших организаторов и пропагандистов, об отношении к специалистам, о механизации и электрификации, повышении производительности труда шахтеров, организации его оплаты, деятельности кооперации, о строительстве жилья, бань. Он подвергал критике некоторых ответственных работников [359] топливных органов. Вопреки пессимистическим оценкам перспективного развития каменноугольной промышленности, содержавшимся в выступлениях отдельных руководителей топливных учреждений, Дзержинский обосновал возможность и необходимость увеличения добычи каменного угля. Феликс Эдмундович рекомендовал заменить начальника Главного управления по топливу (ГУТ) И. Т. Смилгу, который допустил крупные ошибки в работе.
Дзержинский тщательно готовил каждое свое предложение. Например, он сделал выписки из газетных статей и книг о топливной проблеме, составил диаграммы добычи каменного угля в Донбассе по месяцам за 1920-1923 гг. Конкретными расчетами Дзержинский доказывал экономическую выгодность использования каменного угля вместо дров. Судя по заметкам, его интересовала постановка за границей снабжения топливом, связи топливодобывающей и металлургической промышленности, их взаимоотношения с железнодорожным транспортом.
В Центральном партийном архиве хранятся блокноты Дзержинского с надписью «Топливо», относящиеся к периоду его работы в комиссии. Здесь имеются расчеты о добыче топлива за 1903-1913 гг. (по годам и районам, в том числе отдельно по Донбассу), а также отдельно за 1913-1918 гг. Приводятся цены на бакинскую нефть в 1904-1915 годы, данные об импорте каменного угля в 1901-1914 гг., имеются выписки из газет за апрель 1923 г. В другом блокноте содержится важная запись Феликса Эдмундовича, раскрывающая суть топливной проблемы и пути ее решения: «Удешевление топлива для потребителей и увеличение добычи должно быть самостоятельной задачей, независимой от другой задачи - восстановления крупных каменноугольных предприятий, задачи, рассчитанной на длинный ряд лет, требующей крупных государственных затрат».
Поступившие в комиссию по Донбассу материалы Дзержинский тщательно анализировал, критически оценивал некоторые из них. Так, приводя данные из доклада Управления государственной каменноугольной промышленности Донбасса, он писал, что в докладе нет ни слова о мерах по уменьшению себестоимости угля, увеличению производительности труда.
Дзержинский активно участвовал в работе комиссии Политбюро ЦК. На ее заседаниях 22 и 26 мая 1923 г. был [360] обсужден доклад Г. М. Кржижановского. Госплану и Управлению государственной каменноугольной промышленности (УГКП) поручалось наметить меры по увеличению и удешевлению добычи угля, а Госплану - составить план восстановительных работ в Донбассе.
Дзержинский обстоятельно изучил подготовленные Госпланом документы. Некоторые меры, по его мнению, не были достаточно обоснованы и вызвали у него возражения. Он, в частности, не согласился с предложенной Госпланом политикой цен на топливо для плановых потребителей.
В документе Госплана предлагалось, чтобы все угольные недра, а также шахты Донбасса находились в распоряжении УГКП с правом сдать их в аренду и использовать полученные средства на нужды Донбасса. Дзержинский и здесь проявил высокий государственный подход к этой проблеме. «Передача недр УГКП, - указывал он, - экономическая нелепость, ибо право распоряжения недрами должно быть у государства, а не у отдельного треста. Государство должно получать возмещение за эксплуатацию недр».
Феликс Эдмундович не ограничился лишь критическим анализом материалов Госплана, а как член комиссии сформулировал ряд предложений, многие из них были затем одобрены Политбюро ЦК. Так, он рекомендовал ликвидировать существовавшую изоляцию топливных органов от всего народного хозяйства, считая, что ГУТ должен остаться лишь как государственный орган регулирования и контроля. Он внес также предложение разрешить НКПС участвовать в эксплуатации каменноугольных недр. Добившись получения в июне, 1923 г. в распоряжение НКПС нескольких каменноугольных шахт в Донбассе для их эксплуатации («Транспорткопи»), Дзержинский выдвинул задачу превратить их в образцовые - «дать максимум дешевого угля»[79].
30 июня 1923 г. комиссия по Донбассу представила в ЦК свой доклад, в котором указывала на снижение добычи каменного угля, рост его себестоимости. С целью увеличения добычи топлива предлагалось всемерно содействовать развитию мелкой и средней каменноугольной промышленности, которая до войны давала около 43% общей добычи угля в Донбассе; добиться снижения [361] цены на топливо для преодоления кризиса его сбыта; предоставить максимальную хозяйственную самостоятельность рудоуправлениям; урегулировать вопросы зарплаты шахтеров и добиться повышения производительности их труда[80].
4 июля 1923 г. пленум ЦК. РКП (б) рассмотрел доклад комиссии и принял в основе ее предложения. Решено было реорганизовать Главное управление по топливу (ГУТ) в орган, планирующий развитие топливной промышленности и контролирующий выполнение планов.
Несмотря на принятые меры по улучшению работы Донбасса и сбыта донецкого топлива, продолжали оставаться высокими цены на каменный уголь. Дзержинский в записке в Политбюро ЦК РКП (б) 28 сентября 1923 г. представил конкретный план действий по снижению себестоимости донецкого угля и в целом по улучшению руководства топливной промышленностью[81]. Эти же вопросы он обстоятельно осветил в своих предложениях в Совет Труда и Обороны 14 ноября[82]. Возвращаясь к данной проблеме в записке В. И. Межлауку 15 декабря, Феликс Эдмундович писал: «Без увеличения потребления Донугля не будет его удешевления, а без удешевления угля нельзя удешевить металла и т. д. Поэтому в этом вопросе мы должны проявить максимум мысли и дела»[83].
Эти предложения Дзержинский и Межлаук осветили в статье «Очередные задачи партии в Донбассе», опубликованной в «Правде» 22 января 1924 г. В статье были учтены указания Политбюро ЦК РКП (б), содержавшиеся в постановлении 5 января 1924 г., в котором говорилось о кризисе сбыта донецкого топлива и намечались меры к усилению его реализации.
Вопрос о положении каменноугольной промышленности обсудили на объединенном заседании президиум Госплана и ЦКК - РКП 1 февраля 1924 г. В его работе принимали участие Г. М. Кржижановский (председатель), В. В. Куйбышев, А. Д. Цюрупа, Е. М. Ярославский, В. И. Межлаук, видные ученые С. Г. Струмилин, И. М. Губкин, Л. К. Рамзин и другие. С большой речью [362] выступил Ф. Э. Дзержинский. Комиссии под его председательством поручалось рассмотреть вопросы работы каменноугольной промышленности, выдвинутые в ходе заседания[84]. Но на другой день Феликс Эдмундович был назначен председателем ВСНХ СССР, и он практически не смог возглавить комиссию. Ее председателем стал Г. М. Кржижановский.
Став у руля государственной промышленности, Дзержинский еще больше внимания уделял работе всесоюзной кочегарки. 8 февраля 1924 г. он обратился к Межлауку с запиской, в которой интересовался бюджетом рабочих Донбасса и просил сообщить, какая разница цен в кооперативных магазинах и на рынке, какие меры необходимо принять для борьбы с дороговизной.
Вопрос о работе Донбасса стал предметом обсуждения 9 февраля 1924 г. на заседании Политбюро ЦК, которое признало настоятельной задачу замены древесного топлива минеральным. Комиссии, членом которой был и Дзержинский, поручалось подготовить проект обращения к партийным организациям и коллективам предприятий определенных районов, а также рассмотреть вопрос о необходимых мерах по советской линии. Проект комиссии Политбюро рассмотрело 14 февраля с участием Дзержинского и передало для окончательного утверждения в секретариат ЦК. Обращение ЦК РКП (б) было опубликовано в «Правде» 2 марта. В нем сообщалось, что в связи с большим значением Донецкого бассейна в экономике страны решено образовать Комитет содействия Донбассу. Председателем Центрального комитета содействия Донбассу решением ЦИК и СНК СССР был назначен Ф. Э. Дзержинский. Феликс Эдмундович писал: «Задачи Комитета огромной важности. Надо сдвинуть с места дело и дать ему размах». 17 марта на заседании Политбюро ЦК, на котором присутствовал и Дзержинский, была дана директива об увеличении в тресте «Донуголь» норм выработки, а 28 марта Центральный комитет содействия Донбассу рассмотрел весь комплекс вопросов, связанных с ликвидацией кризиса сбыта донецкого топлива[85].
Постановления об увеличении его потребления были [363] приняты президиумом ВСНХ СССР на заседаниях 22 марта и 2 апреля 1924 г., проходивших под председательством Дзержинского[86].
Линия на увеличение минерального топлива в топливном балансе встречала сопротивление консервативно мысливших работников, предлагавших, как писал Феликс Эдмундович, вернуться «к излюбленным дровам». Он обратил внимание на статью Еленского в «Правде», пытавшегося обосновать возврат на некоторых железных дорогах к дровяному топливу. В записке Межлауку 10 апреля 1924 г. Дзержинский просил «принять все меры, чтобы Еленские не сорвали нам дела», и считал нужным разъяснить начальнику Казанской железной дороги, о которой шла речь в статье, «какое политическое и экономическое значение имеет Донбасс». Об этой же статье он писал и Г. И. Благонравову с просьбой принять меры против злоупотреблений в организации заготовок дров, подчеркнув, что «Донбасс мы должны во что бы то ни стало вывести из кризиса сбыта». Приняв неотложные меры, Дзержинский, как председатель ЦК содействия Донбассу, представил в Совет Труда и Обороны доклад, в котором сообщал о работе по реализации донецкого топлива[87]. По его предложению СТО принял 22 августа
1924 г. решение о дополнительном финансировании треста «Донуголь»[88]. Меры партии и правительства, Центрального комитета содействия Донбассу давали положительные результаты. Уже в августе 1924 г. президиум ВСНХ СССР констатировал большие успехи треста «Донуголь» в увеличении добычи угля, повышении его качества, росте производительности труда, улучшении технической оснащенности шахт[89]. В связи с выполнением задач Центральный комитет и местные комитеты содействия Донбассу постановлением ЦИК и СНК СССР от 26 сентября 1924 г. были упразднены[90]. Но и в последующее время Феликс Эдмундович проявлял большой интерес к Донбассу. По его предложению СТО 22 июля 1925 г. ассигновал средства для предприятий треста [364] «Донуголь»[91]. Дзержинский и руководимый им коллектив ВСНХ принимали меры к развитию новых каменноугольных районов. Так, 26 марта 1925 г. Политбюро ЦК РКП (б) по просьбе ВСНХ СССР дало согласие на посылку геологической экспедиции для обследования каменноугольных и нефтяных месторождений на Северном Сахалине.
Под председательством Дзержинского 4 января 1926 г. проходило заседание президиума ВСНХ РСФСР, на котором обсуждался вопрос о промышленности Дальневосточной области и было решено начать подготовку к широкому развертыванию работ по добыче угля на Дальнем Востоке[92].
Председатель ВСНХ СССР внимательно следил за восстановлением и развитием нефтяной промышленности. В письме председателю правления треста «Грознефть» И. В. Косиору 8 марта 1924 г., изложив свою точку зрения на развитие этой важной отрасли экономики и высказав гордость за быстрое восстановление нефтяных промыслов, он в то же время критиковал руководство трестов «Грознефть» и «Азнефть» за высокие цены на нефть, за их оторванность от остальных отраслей народного хозяйства[93].
Президиум ВСНХ СССР 2 марта 1925 г. утвердил по докладу профессора И. М. Губкина положение о совете нефтяной промышленности[94].
В записке Л. К. Рамзину Ф. Э. Дзержинский предлагал разработать меры по экономии топлива, использованию худших сортов, рационализации его добычи и сжигания. Он высказался за разумное использование нефти как топлива, в частности, выразил сомнение в целесообразности сжигания, нефти паровозами: «Нефть - для нас валюта»[95].
Однако быстрый рост народного хозяйства с настоятельной необходимостью выдвигал вопрос об освоении новых нефтяных богатств.
Обсудив 24 февраля 1926 г. доклад И. М. Губкина, президиум ВСНХ СССР принял постановление об организации [365] нефтеразведки, считая это дело задачей чрезвычайной важности[96].
Некоторые итоги работы топливной промышленности Дзержинский подвел в докладе на XIV Московской губернской партконференции (декабрь 1925 г.). Он, в частности, отметил, что удельный вес минерального топлива в топливном балансе не только достиг довоенного уровня, но даже превзошел его[97]. И в этом была большая заслуга председателя ВСНХ СССР.
Среди отраслей тяжелой индустрии все большее значение приобретала химическая промышленность.
Феликс Эдмундович прилагал усилия к развитию прежде всего производства минеральных удобрений. Об этом говорят, в частности, его записки в марте 1925 г. заведующему отделом экономики труда Главного экономического управления ВСНХ СССР И. А. Кравалю и председателю Госплана А. Д. Цюрупе.
В докладе на III Всесоюзном съезде Советов 15 мая 1925 г. Дзержинский обратил внимание на то, что основное препятствие для развития производства минеральных удобрений - их высокая себестоимость. Она объяснялась прежде всего дороговизной производства фосфорной кислоты для обогащения фосфоритов, из которых вырабатывались минеральные удобрения. Дзержинский рассказал делегатам съезда о том, что в Институте по минеральным удобрениям под руководством профессора Э. В. Брицке разработан новый, более дешевый метод получения фосфорной кислоты и начато ее промышленное освоение[98]. Однако, как выяснилось, освоение происходило крайне медленно, и Феликс Эдмундович в записке В. И. Межлауку 29 мая 1925 г. просил ускорить решение проблемы и сообщить ему о причинах задержки.
Дзержинский вникал во многие детали работы химической промышленности. Например, выяснив, что себестоимость производства и продажная цена химических антисептиков весьма высокая, он незамедлительно предложил определить меры по максимальному снижению на них цен.
К решению проблем химической промышленности Феликс Эдмундович считал нужным привлечь внимание широкой [366] общественности. «Только при этом условии, - писал он 30 октября 1925 г., - мы сможем сбросить с себя нашу отсталость и некультурность в такой области, важнейшей для нашего будущего, как химическая промышленность, и добиться уровня наших врагов... Дела наши требуют величайшего общего напряжения и общей мысли»[99].
С целью улучшения руководства предприятиями химической промышленности приказом Дзержинского от 4 августа 1925 г. в составе Главного экономического управления ВСНХ СССР был создан Химический комитет (вместо существовавшего до этого особого совещания по химической промышленности)[100].
Вопросы развития химической промышленности обсуждались на заседаниях президиума ВСНХ СССР, Госплана и Совета Труда и Обороны. Так, 11 июня 1926 г. СТО с участием Ф. Э. Дзержинского рассмотрел ее промышленно-финансовый план на 1925/26 г. В постановлении отмечалось, что «без правильной и отвечающей всем современным требованиям организации этой промышленности немыслимы ни промышленное процветание Союза, ни постановка на надлежащую высоту дела обороны страны»[101]. Принятые меры способствовали росту производства химической продукции.
Незадолго до XIV съезда партии в докладе на XIV Московской губернской конференции РКП (б) 11 декабря 1925 г. Ф. Э. Дзержинский решительно высказался за реконструкцию промышленности на новой технической базе. Он подчеркнул, что «у нас уже нет никаких технических возможностей расширять производство дальше без постройки новых фабрик и заводов»[102], что «если нами, нашей партией, нашим правительством не будут приняты меры для изыскания и увеличения средств по реконструкции и переоборудованию наших построек и наших новых фабрик, то мы можем быть обречены в следующие годы на неслыханно тяжелый товарный голод, который нас мучит уже теперь»[103]. Феликс Эдмундович утверждал: «Мы должны во что бы то ни стало отыскать у себя средства для того, чтобы форсировать наше производство, [367] чтобы его расширить»[104]. Московские коммунисты решительно поддержали его предложения.
Все это показывает, как ленинское большинство Центрального Комитета партии, учитывая материальные возможности, назревшие экономические потребности и интересы рабочего класса и трудящегося крестьянства, настойчиво и последовательно проводило в жизнь курс на воссоздание и развитие тяжелой промышленности с ее сердцевиной - металлургией и машиностроением. В осуществлении его большую роль играл Ф. Э. Дзержинский.
Создавать крупную индустрию партии и советскому пароду приходилось в сложной обстановке, когда ушел из жизни великий Ленин, усилился напор мелкобуржуазных сил, активизировались оппортунистические элементы в партии. Кроме того, не хватало средств, квалифицированных рабочих и специалистов, отсутствовал опыт промышленного строительства на социалистических началах. Важнейшими вехами в защите, обосновании и конкретизации составной части ленинского плана построения социализма - индустриализации страны - стали решения XII и XIII съездов партии, XIII и XIV партийных конференций, январского и апрельского (1925 г.) пленумов ЦК РКП (б), III Всесоюзного съезда Советов.
Несостоятельными оказались домыслы оппозиционеров о том, что якобы в этот период партия была против индустриализации. Ф. Э. Дзержинский на апрельском (1926 г.) пленуме ЦК ВКП(б) говорил: «Я думаю, товарищи, что именно партию нашу к такому новому повороту на индустриализацию не надо было призывать, потому что она всегда стояла на этой точке зрения... Жестокая ошибка думать, будто наша партия в 1923 г. и раньше была антииндустриальной и что сейчас она нуждается в принципиальном повороте своей линии»[105].
Линия на социалистическую индустриализацию страны красной нитью проходила через все документы и материалы XIV съезда партии, состоявшегося в декабре 1925 г. Недаром он вошел в историю как съезд индустриализации.
Была отвергнута попытка оппозиционеров пересмотреть ленинский вывод о возможности построения социализма [368] в одной стране, получивший в решениях XIV конференции ВКП(б) силу партийного закона.
XIV съезд подвел итоги хозяйственного строительства, обобщил опыт работы партийных организаций и в резолюции «По отчету Центрального Комитета» сформулировал главную задачу: «обеспечить за СССР экономическую самостоятельность, оберегающую СССР от превращения его в придаток капиталистического мирового хозяйства, для чего держать курс на индустриализацию страны, развитие производства средств производства и образование резервов для экономического маневрирования»[106].
Эти решения съезда имели чрезвычайно важное, принципиальное значение. Благодаря им линия на социалистическую индустриализацию страны стала директивой партии. На съезде была вскрыта несостоятельность и антиленинская направленность платформы «новой оппозиции» по всем коренным вопросам политики, в том числе и в области хозяйственного строительства. Таким образом, XIV съезд ВКП(б) - крупный шаг вперед в защите и дальнейшей конкретизации ленинского плана индустриализации страны.
Ф. Э. Дзержинский не выступал на XIV съезде партии, но всей предшествующей деятельностью внес значительный вклад в обоснование политики партии на социалистическую индустриализацию страны, а затем стал ее самым активным проводником, по словам Г. М. Кржижановского, «подлинным рыцарем индустриализации».
Еще во время работы съезда, 25 декабря, как только была принята резолюция по отчету ЦК, Феликс Эдмундович предложил подготовить проект письма ВСНХ СССР в развитие ее основных положений[107]. В день закрытия высшего партийного форума он в одном из писем изложил сущность ряда неотложных проблем, в том числе социалистического накопления и источников расширения основных фондов промышленности, рекомендовав «этим делом заняться всерьез в ближайшие дни». Дзержинский требовал строго руководствоваться решениями XIV съезда партии при подготовке планов развития промышленности, и прежде всего отраслей тяжелой индустрии. Так, [369] он предложил Главметаллу ВСНХ СССР переработать план развития металлургии и металлообрабатывающей промышленности на основе директивы партийного съезда о превращении СССР в страну, производящую машины и оборудование[108].
Многие вопросы, вытекавшие из решений съезда, Дзержинский поставил в записке на имя заместителя председателя ВСНХ СССР Э. И. Квиринга 6 января 1926 г.[109], в докладе на пленуме ВЦСПС 9 февраля[110] и в докладе на XXIII Чрезвычайной Ленинградской губернской конференции ВКП(б) 11 февраля 1926 г. Выступая в Ленинграде, Феликс Эдмундович подчеркивал, что «мы должны находить у себя источники и средства для нашего социалистического накопления, для реконструкции, переоборудования и постройки новых заводов»[111]. В речи на заседании президиума ВСНХ СССР 19 марта 1926 г. он говорил: «Мы пришли к 100% использованию нашего основного капитала, и нам действительно нужно наметить полную реконструкцию нашего народного хозяйства»[112].
Феликс Эдмундович указывал на важность использования достижений науки и техники в ходе социалистической индустриализации. Он писал: «Индустриализация страны, которая становится базой нашего социалистического строительства, может быть осуществлена лишь при условии использования всех научно-технических достижений, с одной стороны, и разработки новых исследований - с другой»[113].
Апрельский (1926 г.) пленум ЦК ВКЦ (б) рассмотрел вопрос «О хозяйственном положении и хозяйственной политике». Подготовленный Рыковым проект резолюции по данному вопросу еще до пленума подвергли критике многие члены ЦК, в их числе и Дзержинский. Проект был коренным образом переработан, в частности, Феликс Эдмундович внес в него ряд принципиальных изменений и дополнений. [370]
В замечаниях, написанных 17 марта 1926 г., он обратил внимание на необходимость полнее показать значение металлопромышленности. В проекте Рыкова главные надежды в решении проблем индустриализации возлагались на развитие и использование экспортных возможностей страны путем обеспечения «общего подъема сельского хозяйства». Это противоречило линии XIV съезда партии. Такая постановка вопроса мало чем отличалась от позиции Сокольникова, его плана «дауэсизации» страны. В связи с этим Дзержинский писал: «Я думаю, что весь пункт надо было бы иначе построить, указав в нем на опасность нашей зависимости от капиталистических стран (выпукло выразившуюся в этом году) и на необходимость наряду с форсированием экспорта в этом и ближайшие годы, эмансипироваться от заграницы развитием хлопководства, овцеводства, скотоводства, добычи цветных металлов и выплавки черных металлов, машиностроения и т. д.»[114]
При перечислении отраслей народного хозяйства, недостаточно развитых, Рыков «забыл» назвать металлургию. Феликс Эдмундович внес предложение: «К отраслям с недостаточным развитием надо добавить цветную и черную металлургию»[115].
Его замечания были приняты и нашли полное отражение в резолюции пленума Центрального Комитета.
Против линии партии на пленуме ЦК выступили Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие оппозиционеры.
Линию троцкистов подвергли аргументированной критике Ф. Э. Дзержинский, А. А. Жданов, М. И. Калинин, А. И. Микоян, Г. К. Орджоникидзе, Г. И. Петровский, Я. Э. Рудзутак, И. В. Сталин, В. Я. Чубарь, Р. И. Эйхе и другие. Разоблачая подлинный смысл платформы оппозиции, Феликс Эдмундович говорил на пленуме: «Мне кажется, что у Троцкого и Каменева идет вопрос не об индустриализации страны, не о том, откуда найти средства для усиления основного капитала нашей промышленности, а о том, каким образом сколотить кой-какой основной капитал для их политических целей, для политических комбинаций»[116]. [371]
Отбросив авантюристические предложения троцкистов, пленум ЦК разработал меры по осуществлению индустриализации страны, отвечавшие конкретной обстановке и решениям XIV съезда партии. В решениях пленума подчеркивалось, что «развитие индустрии и вообще индустриализация страны является той решающей задачей, успешное разрешение которой определяет дальнейший рост всего хозяйства в целом по пути к победе социализма»[117].
Находясь в Харькове, Дзержинский выступил 8 мая 1926 г. с речью на Всеукраинском съезде горнорабочих. Изложение ее было опубликовано в газетах под заголовком «Своими средствами добьемся индустриализации СССР». И эта мысль проходила красной нитьюо через все выступление председателя ВСНХ СССР. «Мы можем и должны добиться изыскания средств внутри страны»[118], - говорил он и затем дал анализ источников накопления, необходимых средств для индустриализации страны. Одну из целей своей поездки на Украину Феликс Эдмундович видел в том, чтобы «наглядно ознакомиться с течением производственных процессов в тяжелой индустрии...»[119]. С его участием была обстоятельно изучена деятельность крупнейшего металлургического треста «Югосталь» и южного машиностроительного треста. На заседании Политбюро ЦК КП (б) У 10 мая Дзержинский отмечал, что «для нас металлургия Украины является нервом всей жизни СССР»[120].
На краткое время председатель ВСНХ вернулся в Москву, а 19 мая снова прибыл на Украину[121]. Наряду с детальным изучением состояния треста «Югосталь» и Южмаштреста он особое внимание обратил на работу Керченского металлургического завода, на производство тракторов на Харьковском паровозостроительном заводе. 28 мая Феликс Эдмундович ознакомился с этим предприятием[122]. В тот же день он выехал в Москву.
Его последняя поездка на Украину благотворно сказалась на результатах хозяйственной деятельности предприятий металлургии и машиностроения. [372]
Пребывание на Украине помогло Дзержинскому глубже изучить работу металлопромышленности Юга страны. Этот вопрос 11 июня 1926 г. обсуждался с его участием на заседании Совета Труда и Обороны, а 14 июня - на заседании Политбюро ЦК ВКП(б). Обсуждался доклад руководства Главметалла. ЦК и СТО определили меры дальнейшего развития металлургии и машиностроения. Инициатором многих из них выступил Феликс Эдмундович.
Огромной заботой о судьбах социалистической индустриализации страны, о поисках наиболее эффективных путей ее осуществления была проникнута последняя речь председателя ВСНХ на июльском (1926 г.) пленуме ЦК, произнесенная за три часа до внезапной кончины.
Подъем тяжелой индустрии открывал новые возможности для легкой, и в частности текстильной, промышленности. Феликс Эдмундович проявлял заботу о создании необходимой сырьевой базы, увеличении сбора хлопка, завоевании хлопковой независимости страны. На пленуме ВЦСПС 2 июня 1924 г. он призывал к всемерному развитию производства хлопка в Туркестане, Азербайджане, Бухаре[123]. По предложению Дзержинского СТО рассмотрел 13 июня вопрос о производстве хлопка в Закавказье и признал его делом общесоюзного значения[124].
Основные цели и задачи работников текстильной промышленности председатель ВСНХ СССР изложил в речи на шестом Всесоюзном съезде профсоюза текстильщиков (ноябрь 1924 г.), которая неоднократно прерывалась аплодисментами и закончилась пением «Интернационала». Феликс Эдмундович высоко оценил роль этой отрасли экономики в упрочении союза рабочего класса и крестьянства, подчеркнув, что «текстиль - одно из основных звеньев, которое служит укреплению смычки города и деревни»[125]. Дзержинский указал на необходимость удешевления продукции текстильной промышленности, значительного расширения производства[126]. Эта задача была особенно актуальной, поскольку цены на ситец в 1923 г. возросли в 4,8 раза[127]. [373]
Меры по снижению цен на мануфактуру и исходное сырье Феликс Эдмундович изложил в записках члену президиума ВСНХ СССР А. Н. Долгову 20 февраля 1924 г., наркому внутренней торговли А. М. Лежаве 22 июля 1924 г., в ГЭУ ВСНХ СССР 15 августа 1924 г., во Всероссийский текстильный синдикат 4 июля 1925 г. Необходимость снижения цен он обосновал также в выступлении на заседании президиума ВСНХ СССР 14 июля 1924 г.[128]
Дзержинский внимательно относился к сигналам, поступавшим от рабочих и крестьян, и принимал по ним действенные меры. Крестьянин-льновод Н. Соловьев из Ярославской губернии в марте 1924 г. обратился к Феликсу Эдмундовичу с письмом, в котором жаловался на то, что близлежащие фабрики отказываются покупать у крестьян лен, объясняя это отсутствием денег. Проверив факты, Дзержинский дал указание льняной мануфактуре «Заря социализма» закупать у крестьян лен и написал об этом Соловьеву. «Прошу и впредь, - указывал председатель ВСНХ, - сообщать нам о замеченных непорядках, дабы государство могло вовремя принять должные меры и содействовать возрождению нашего льняного хозяйства и усилить работу наших государственных фабрик».
Феликс Эдмундович глубоко вникал в деятельность текстильных предприятий. 11 августа 1925 г. в записке в Цугпром ВСНХ СССР он подверг критике представленные материалы о состоянии и плане развития текстильной промышленности, обнаружив в них немало ошибок, в том числе в арифметических расчетах, и потребовал представления нового документа. Дзержинский спрашивал, в частности: «Какие и кем разработаны и насколько проработаны планы постройки новых фабрик - каких, на сколько веретен, где и в какие сроки, кто этим вопросом занят».
Ф. Э. Дзержинский и в целом президиум ВСНХ СССР добились существенного сдвига в развитии текстильной промышленности, и в том числе текстильного машиностроения. В частности, было намечено строительство крупного хлопчатобумажного комбината в Ленинграде[129].
Усилиями рабочего класса, партии текстильная промышленность уверенно пошла в гору. [374]
Партия и правительство в решении проблем экономики придавали большое значение науке, использованию ее достижений в народном хозяйстве, проявляли ленинскую заботу об ученых. Активным проводником этой линии был Феликс Эдмундович.
О его огромном внимании к науке свидетельствует, например, письмо в научно-технический отдел ВСНХ СССР 22 января 1925 г. Посетив в этот день выставку НТО, Дзержинский отметил большие успехи, каких добились советские ученые. Вместе с тем председатель ВСНХ СССР указывал, что наши научные институты могут и должны сделать значительно больше, чем до сих пор, в деле восстановления промышленности, подъема сельского хозяйства, в организации обороны страны. Им нужна всемерная поддержка со стороны ВСНХ и других учреждений. Он предложил подготовить доклад о работе институтов для обсуждения в президиуме ВСНХ СССР и обратиться от имени ВСНХ с письмом к местным хозяйственным органам о деятельности научных учреждений и о необходимости установления с ними непосредственной связи и использования достижений науки.
4 февраля 1925 г. в президиуме ВСНХ СССР состоялось обсуждение работы его научно-технического отдела. Феликс Эдмундович в выступлении снова подчеркнул важность внедрения научных достижений в производство[130].
В решении президиума ВСНХ были полностью учтены рекомендации, содержавшиеся в письме Дзержинского в НТО.
Отмечая огромное значение науки в развитии народного хозяйства, в техническом прогрессе страны, он говорил на III Всесоюзном съезде Советов: «Когда мы, крепкие своим союзом рабочих и крестьян и наций, населяющих наш Союз, будем опираться на науку, тогда только мы сможем выполнить безболезненно те цели и те задачи, которые мы ставим перед собой»[131]. Дзержинский высказал принципиально важную мысль о том, что «только в рабоче-крестьянском государстве получается действительная база для беспрепятственного, для свободного развития науки, знания, технической мысли»[132]. Это [375] не означало, что наука тем самым автоматически будет иметь необходимые импульсы. Для ее развития потребуются большие усилия партии и государственных органов. Феликс Эдмундович считал, что «поощрение и помощь научной технической мысли должны быть нашей первейшей задачей»[133]. Эти положения нашли отражение в документах съезда Советов. 21 мая 1925 г. Дзержинский на совещании в президиуме ВСНХ СССР с участием руководителей местных хозяйственных органов, ссылаясь на решения III съезда Советов, указывал на необходимость того, чтобы на предприятиях учитывалось большое значение науки[134]. Президиум ВСНХ СССР, обсудив 11 июня вопрос о проведении в жизнь постановлений съезда Советов, поручил НТО представить доклад об улучшении деятельности научно-технических учреждений, в котором предлагалось предусмотреть обеспечение их опытными заводами, организацию командировок специалистов за границу, разработку плана строительства научно-технических институтов[135].
Феликс Эдмундович стремился привлечь к исследовательской работе в промышленности крупных ученых. С этой целью в декабре 1924 г. при НТО были созданы научно-технические советы. Открывались новые научные учреждения: Институт по изучению минерального сырья имени В. И. Ленина, Лаборатория гидравлических установок, Научно-исследовательский институт по изучению Севера, Центральный нефтяной исследовательский институт, Экспериментальный институт силикатов и другие. Всего к июню 1925 г. при НТО ВСНХ СССР работало 20 институтов и самостоятельных лабораторий[136].
Дзержинский внимательно следил за работой ученых, занимавшихся исследованиями Курской магнитной аномалии. На заседании президиума ВСНХ СССР 28 января 1925 г. обсуждался доклад профессора И. М. Губкина о деятельности Особой комиссии по Курской магнитной аномалии (ОККМА). В решении отмечалось огромнейшее научное и практическое значение ее работы и признавалось [376] необходимым продолжить исследования в районе КМА[137].
В проведении индустриализации страны партия огромное внимание уделяла режиму экономии. Она исходила при этом из указаний В. И. Ленина о необходимости строжайшей экономии в условиях социализма. «Если мы сохраним за рабочим классом руководство над крестьянством, - писал Владимир Ильич в статье «Лучше меньше, да лучше», - то мы получим возможность ценой величайшей и величайшей экономии хозяйства в нашем государстве добиться того, чтобы всякое малейшее сбережение сохранить для развития нашей крупной машинной индустрии, для развития электрификации, гидроторфа, для достройки Волховстроя и прочее»[138].
Особенно широко борьба за режим экономии развернулась после XIV съезда партии, когда началось практическое осуществление курса на социалистическую индустриализацию страны. Феликс Эдмундович явился инициатором кампании за режим экономии. В приказе председателя ВСНХ СССР № 413 от 23 февраля 1926 г., получившем название «Режим экономии», предлагалось резко сократить накладные расходы в народном хозяйстве[139]. С этого времени вопрос о режиме экономии глубоко освещается в выступлениях, докладах, записках и приказах Дзержинского.
Так, в записке редактору «Торгово-промышленной газеты» М. А. Савельеву 28 февраля 1926 г. Феликс Эдмундович, поддерживая начатую кампанию за режим экономии, подчеркнул, что это дело «должно сберечь для производственных целей много десятков миллионов»[140]. В тот же день он направил письмо Г. А. Русанову, председателю созданной президиумом ВСНХ СССР комиссии по сокращению накладных расходов. Дзержинский обосновал практические меры по осуществлению режима экономии, предложив придать кампании строго деловой характер.
В начале марта в центральных газетах была опубликована беседа Ф. Э. Дзержинского с представителями печати о режиме экономии. «В условиях советской действительности, [377] экономия, - отмечал он, - это одна из важнейших партийных директив в области нашего хозяйственного строительства... Режим экономии, таким образом ...есть борьба за действительное социалистическое строительство»[141].
В одном из выступлений председатель ВСНХ СССР «лозунг величайшего режима экономии» назвал фокусом всей проблемы экономического развития страны[142].
В обращении к совещанию ревизионных комиссий 8 марта 1926 г. Феликс Эдмундович со всей категоричностью указывал, что «всякая вольная или невольная трата излишних средств должна рассматриваться как преступление перед Советским государством».
Дзержинский издал ряд приказов, в том числе о режиме экономии в рекламном деле и о сокращении отчетности[143].
С целью глубокого разъяснения политики режима экономии он внес предложение провести собрание коммунистов-хозяйственников «для откровенной беседы», намереваясь выступить на этом собрании с докладом.
Центральный Комитет партии, придавая огромное значение развернувшейся кампании за режим экономии, решил обратиться к партийным организациям с письмом, проект которого было поручено составить Ф. Э. Дзержинскому и председателю ЦКК, наркому РКИ В. В. Куйбышеву. Феликс Эдмундович в пространной записке Г. А. Русанову, М. А. Савельеву и ответственному работнику ВСНХ СССР Т. П. Самсонову 1-8 марта 1926 г. просил их заняться подготовкой проекта. «Надо его написать, - указывал Дзержинский, - кратко, четко, деловито и сильно»[144], обосновав ряд конкретных предложений для губкомов партии. В тезисной форме он показал, каким должно быть основное содержание документа. Вот некоторые наиболее важные извлечения из этой записки: «Необходимость реконструкции и расширения. (Основная цель - поднять общее благосостояние и мощь, и обороноспособность рабоче-крест[ьянского] государства). Только на этой базе труд рабочего и крестьянина даст огромнейший результат. Наши богатства, обеспечивающие успех. [378] Необходимы средства... Мы безумно расточительны. Только рубль сбережения на душу населения в год даст 140 млн. Маленькое сбережение в каждой нашей хоз[яйственной] ячейке - экономия на всем, что неотложно необходимо. Жестокая урезка всяких излишеств и непроизводительных расходов даст нашему хозяйству в год сотни миллионов сбережений... Без этой экономии, без напряжения всех сил в этом направлении мы со стоящими перед нами грандиозными задачами нашего роста, обороны и удовлетворения интересов широких трудовых масс не справимся. Дать заветы Ленина»[145]. В записке перечислялись конкретные примеры возможного и необходимого сокращения расходов, экономии государственных средств. Выдвинутые Дзержинским положения легли в основу принятого ЦК и ЦКК ВКП(б) проекта Обращения о борьбе за режим экономии[146], в который Феликс Эдмундович внес еще отдельные дополнения. Согласованный с ним проект Куйбышев направил Сталину и другим руководителям партии и правительства[147]. 22 апреля Политбюро ЦК одобрило циркулярное письмо[148], а 25 апреля оно было опубликовано под названием «Обращение ЦК и ЦКК ВКП(б) ко всем парторганизациям, ко всем контрольным комиссиям партии, ко всем членам партии, работающим в хозяйственных, кооперативных, торговых, банковских и других учреждениях, о борьбе за режим экономии».
Еще до принятия обращения 13 апреля на совещании президиума ВСНХ СССР с президиумами ВСНХ союзных республик, промбюро и крупнейшими губсовнархозами Феликс Эдмундович был избран председателем комиссии по борьбе за режим экономии. В тот же день он выступил на заседании этой комиссии[149]. Спустя три дня руководитель ВСНХ сделал доклад «Борьба за режим экономии и печать» на созванном отделом печати ЦК ВКП(б) совещании руководителей московской печати[150]. [379]
Одной из целей поездки Дзержинского на Украину в мае 1926 года была проверка работы по режиму экономии, о чем он сообщал 4 мая Э. И. Клирингу. Председатель ВСНХ СССР прибыл в Харьков 6 мая после двухнедельного отдыха в Крыму[151], а 7 мая уже председательствовал и выступал на заседании президиума ВСНХ Украины. Первым был обсужден вопрос о борьбе за режим экономии. Феликс Эдмундович обратил внимание на необходимость усиления работы по сокращению накладных расходов, отчетности, улучшению рационализации производства, повышению производительности труда и роли производственных совещаний в этом деле[152]. Проблемы режима экономии нашли отражение в выступлениях Дзержинского на Всеукраинском съезде горнорабочих 8 мая, на совещании правления «Югостали» 24 мая, а также в других речах и статьях. За несколько дней до смерти, 11 июля, он писал: «Необходимо... побудить тресты, чтобы проводили режим экономии со всей серьезностью и настойчивостью». Борьба за строжайший режим экономии, как один из основных методов социалистического хозяйствования, находилась в центре внимания председателя ВСНХ в течение последних месяцев его жизни и деятельности. Он просил, по словам Куйбышева, назначить его «диктатором по режиму экономии»[153]. И в том, что кампания за режим экономии приобретала все более широкий размах, была огромная заслуга Ф. Э. Дзержинского.
* * *
В решении проблем экономического строительства партия придавала большое значение улучшению работы государственного и хозяйственного аппарата, совершенствованию управления промышленностью, другими отраслями народного хозяйства. Она руководствовалась ленинскими принципами управления и методами деятельности партийного, государственного и хозяйственного аппарата, добиваясь его упрощения и удешевления. Владимир Ильич писал: «Мы должны свести наш госаппарат [380] до максимальной экономии. Мы должны изгнать из него все следы излишеств...»[154] Немалый вклад в теоретическое и практическое решение данной проблемы внес Ф. Э. Дзержинский.
Вскоре после опубликования статьи В. И. Лепина «Лучше меньше, да лучше», 16 марта 1923 г., он подготовил документ, который скромно назвал «первоначальным наброском для отзыва», и разослал его на заключение руководителям ряда наркоматов и ведомств. Феликс Эдмундович писал, что в управленческом аппарате значительная часть сотрудников - представители эксплуататорских в прошлом классов и буржуазной интеллигенции, и выдвигал задачу завоевания на сторону Советской власти этих сотрудников, их перевоспитания. «Призыв тов. Ленина в его статье от 2-го марта (имеется в виду работа В. И. Ленина «Лучше меньше, да лучше». - Авт.), - подчеркивал Дзержинский, - не должен быть сужен к частичному вопросу об организации РКП и ЦКК, но должен стать знаменем и душой всей работы нашей партии и всех ее ячеек в советских аппаратах. Ибо разрешение вопроса госаппарата есть вопрос существования Рабоче-Крестьянской России». Предлагая обсудить его на съезде партии, автор записки наметил план конкретных действий (всего 15 пунктов). Среди них рекомендация о выдвижении на руководящие посты рабочих и коммунистов, имевших большой партийный стаж и опыт организаторской работы, сохранивших связи с трудящимися[155]. ЦК РКП (б) поручил Ф. Э. Дзержинскому выступить с докладом на XII съезде партии в секции по организационному вопросу.
Представляют интерес его заметки, составленные, вероятно, в процессе подготовки к этому докладу. Они показывают, как глубоко научно, по-ленински подходил Феликс Эдмундович к проблеме улучшения деятельности государственного аппарата. Вот начало этих заметок: «Задачи: Улучшение и сокращ[ение] госаппаратов
с точки зрения дешевизны,
-»- увязки с раб[очими] и крестьянами,
-»- накопления,
-»- уничт[ожения] бюрократизма,
-»- преодол[ения] ведомственности. [381]
...Методы-поменьше мелочного контроля,
система доверия (подбор лиц, которым
можно доверять)...
выдвижение снизу - честных, деловых,
без комчванства».
В личном фонде Дзержинского сохранились вырезки статей В. И. Ленина из газеты «Правда» «Как нам реорганизовать Рабкрин?» и «Лучше меньше, да лучше» с большим числом подчеркнутых мест, особенно во второй из них. Это - свидетельство тщательного изучения им ленинских рекомендаций по совершенствованию работы госаппарата. В докладе на заседании оргсекции XII съезда Феликс Эдмундович решительно выступил против канцелярско-бюрократических методов руководства, против «чудовищной централизации»; подробно остановился на задачах, которые выдвигались перед объединенными органами ЦКК - РКП. Касаясь проблемы реорганизации аппарата управления, он говорил: «Надо придерживаться строго директив т. Ленина: «Лучше меньше, да лучше»»[156].
Дзержинский вел постоянно работу по совершенствованию системы управления промышленностью, боролся против бюрократизма и заседательской суетни.
Весьма примечательно его письмо от 3 июня 1925 г. руководящим работникам ВСНХ. «Самым большим бедствием для нас в настоящее время,- писал Феликс Эдмундович,- является бесконечное обилие всяких заседаний, поглощающих бесконечно много времени без достаточных результатов, не окупающих ни в какой мере потерянных часов...» Он считал необходимым «ввести личную ответственность за порученное дело в большей мере, чем до сих пор». Для сокращения числа заседаний Дзержинский рекомендовал «ввести обычай на каждом заседании первым пунктом ставить вопрос: нужно ли это заседание и кто из присутствующих может и должен быть освобожден от участия в нем, нельзя ли было вопрос разрешить без заседания»[157].
Вслед за этим письмом последовал приказ Дзержинского по ВСНХ, в котором предлагалось представить список комиссий, подлежавших ликвидации. Устанавливался новый порядок проведения совещаний и заседаний. [382] Их могли созывать теперь только члены президиума ВСНХ СССР, начальники управлений, заведующие отделами, председатели комиссий, зарегистрированных в административно-финансовом управлении ВСНХ. Заседания разрешалось начинать не ранее 14 часов 30 минут, приглашать ограниченное число действительно необходимых лиц. Повестку дня, а также материалы к заседанию с готовыми предложениями предлагалось вручать не позднее, чем за сутки до начала заседания[158]. Порядок проведения заседаний президиума ВСНХ СССР был рассмотрен на заседании самого президиума, проходившего под председательством Дзержинского 13 июля 1925 г. В решении отмечалось, что доклады на его заседаниях должны излагаться в краткой, сжатой форме, все материалы члены президиума ВСНХ получают не позднее, чем за 2 дня до заседаний. Время их начала устанавливалось в 18 часов. Докладчику предоставлялся регламент не более 15 минут, содокладчику - не более 10 минут, выступающим в прениях - и для заключительного слова - по 5 минут[159].
«Самым основным злом, дезорганизующим заводы, тресты, органы управления промышленностью, - писал Феликс Эдмундович, - это отчетный, справочный, бухгалтерский, статистический, контрольный потоп. Доклады, доклады. Отчеты, отчеты. Цифры, таблицы, бесконечный ряд цифр. А людей, знающих дело, нет. Нет при этой системе времени изучить вопрос. Знают дело не люди, а справки, доклады. Пишутся горы бумаг, читать их некому и нет физической возможности»[160]. И Дзержинский стремился к сокращению отчетности. 27 марта 1926 г. им был издан об этом приказ по ВСНХ СССР[161], к данному вопросу он снова вернулся в записке в Главметалл. «Надо, - писал председатель ВСНХ, - лично знакомиться с деталями, а не через пуды отчетов и справок».
17 июня 1926 г. в приказе «Оздоровление системы управления» он требовал максимальной гибкости и четкости в работе руководящего аппарата, повышения ответственности каждого сотрудника. Эта мысль была выражена [383] так: «Решай, делай и отвечай, не тратя ни одной лишней минуты, не допуская никаких лишних инстанций, - таков должен быть метод повседневной работы каждого руководителя»[162].
«Правда» 23 июня опубликовала статью Дзержинского «Об улучшении работы госаппарата», в которой подчеркивалось, что борьба за гибкий, экономный государственный и хозяйственный аппарат, за упрощение его структуры и устранение всяких бюрократических наростов - неотъемлемая часть всей кампании по рационализации народного хозяйства.
Подвергая критике недостатки в работе хозяйственного аппарата, председатель ВСНХ писал: «Мелочная опека, необходимость получения санкции на каждый предпринимаемый шаг парализуют инициативу и затрудняют возможность маневрирования»[163].
Совершенствованию работы аппарата было посвящено выступление Дзержинского на совещании ответственных работников ВСНХ СССР 9 июля 1926 г. Высокие темпы развития советской экономики не в последнюю очередь зависели, по мнению оратора, от четкой работы аппарата хозяйственных органов. Он выступил против бумажных методов руководства, против так называемого организационного фетишизма. «Центр тяжести, - говорил Феликс Эдмундович, - должен заключаться в ответственности работающих, в противопоставлении организационному фетишизму живых людей, ответственных людей»[164]. Конкретизируя эту мысль, руководитель ВСНХ СССР указывал: «Мы должны ввести личную ответственность, чтобы было известно, кто чем занимается, что изучает и за что отвечает, в какой мере»[165]. Он предлагал «ввести режим личного общения с теми, кем мы управляем и кому мы поручаем ту или иную работу»[166]. Эти мысли и предложения Феликса Эдмундовича нашли отражение в письме руководителям различных подразделений ВСНХ СССР, изложение которого было дано 16 июня 1926 г. в «Торгово-промышленной газете».
10 июля Дзержинский издал приказ «Об улучшении работы аппарата ВСНХ СССР и устранении бюрократизма». [384] В нем определялись порядок организации и содержание деловой переписки различных подразделений Совета, предлагалось добиться конкретности и краткости каждого документа, любого предложения[167].
В документе, направленном 3 июля 1926 г. председателю ЦКК, наркому РКИ В. В. Куйбышеву имеете с большим личным письмом, Ф. Э. Дзержинский критиковал существовавшую тогда практику деятельности хозяйственных руководителей. Он отмечал, что девять десятых их сил и энергии уходит не на создание новых ценностей, подбор работников и организацию дела, а на согласование, отчетность и другие бесплодные занятия. Он подчеркивал, что «только упрощение нашего аппарата может нам сейчас дать непосредственно дополнительные средства для индустриализации и для удовлетворения потребностей рабочих. Только при этом условии мы сможем реально провести режим экономии». Председатель ВСНХ сформулировал конкретные предложения, многие из которых не утратили своего практического интереса и в современных условиях. Так, касаясь целесообразности реорганизации Госплана, он писал, что это учреждение должно «стать коллегией ученых, дающих СТО экспертные заключения и вырабатывающих общие годовые и перспективные планы и контрольные цифры. Ничего больше». Дзержинский предлагал «решительное и бесповоротное сокращение отчетности», замену «системы бумажной переписки системой личного общения: приемы, выезды на места, клубы», сокращение аппарата, запрещение писать большие доклады в высшие государственные органы и внутри учреждений. Характер и содержание их он определял так: «Краткие мотивы и предложения, четко, коротко и исчерпывающе составленные с личным докладом знающего дело, если это потребуется».
Что касается сокращения аппарата, то Феликс Эдмундович осуществил это на практике - сперва в НКПС, а затем в ВСНХ СССР. Так, уже к апрелю 1925 г., по сообщению Дзержинского на Пленуме ЦК РКП (б), аппарат ВСНХ СССР был уменьшен с 6 тысяч до 3700 сотрудников[168]. К началу июня 1925 г. штаты ВСНХ СССР, [385] включая сотрудников научных институтов и других учреждений научно-технического отдела, составляли 3630 человек[169].
Доказывая целесообразность и необходимость принятия его предложений по совершенствованию аппарата, Дзержинский писал: «У нас сейчас уже есть люди, на которых можно возложить ответственность». В личном письме содержалось немало резких оценок состояния дел в народном хозяйстве страны, приводились факты происков империалистических кругов против страны социализма, активизации троцкистов. Но, как настоящий большевик-ленинец, Феликс Эдмундович с оптимизмом смотрел в будущее, выражал полную уверенность в том, что партия и народ успешно решат все задачи, стоявшие перед страной[170].
Наиболее плодотворной Дзержинский считал работу, основанную на доверии к сотрудникам. Спустя две недели после перехода в ВСНХ СССР он говорил, что «нельзя иначе руководить, нельзя иначе управлять таким большим, колоссально огромным делом, как ВСНХ, как только путем полного доверия к работникам...». И далее он подчеркивал: «Тот, кому поручен трест, вручена организация того или иного местного органа, должен иметь и все доверие, и всю ответственность, и возможность проявления инициативы»[171].
Накопив опыт руководства Высшим советом народного хозяйства, Дзержинский пришел к выводу о необходимости его реорганизации. 3 марта 1926 г. он поручил подготовить предложения об изменении структуры ВСНХ и в частности о создании химического, энергетического и горного управлений, топливного отдела, промплана, а в записке 8 марта обосновал новую схему аппарата Высшего совета народного хозяйства.
В выступлении 19 марта на заседании президиума ВСНХ СССР Феликс Эдмундович показал целесообразность такой реорганизации и определил ее основные пути. Подвергнув критике факты бюрократизма и волокиты, он заявил: «Мне кажется, этой волокиты не будет, если к нашей реорганизации мы прибавим действительную четкость работы, четкость аппаратов, в которых [386] не будет лишних звеньев, лишних передаточных органов»[172].
Вслед за этим Дзержинский издал циркуляр «Об организации управления промышленностью». В нем отмечалось, что четкое разграничение функций каждого работника, установление сферы его компетенции непременное условие рациональной организации труда. Председатель ВСНХ СССР указывал на необходимость повышения авторитета административно-технического персонала, освобождения его от ненужной канцелярской работы, что будет способствовать укреплению трудовой дисциплины[173].
Подготовка предложений по реорганизации ВСНХ СССР продолжалась и в последующее время. На совещании работников госпромышленности (апрель 1926 г.) Феликс Эдмундович, разъясняя важность реорганизации аппарата управления промышленностью, рекомендовал вместе с тем сохранить ВСНХ как ее центральный руководящий орган[174]. Совещание в основном одобрило намеченную реорганизацию ВСНХ СССР.
Первым шагом в этом стал приказ Дзержинского 12 июня 1926 г. В целях большей координации и избежания параллелизма в работе однородных органов ВСНХ этим приказом упразднялось Особое совещание по восстановлению основного капитала (ОСВОК). Подверглась изменениям структура Центрального управления государственной промышленности (Цугпрома) и Главного экономического управления (ГЭУ) ВСНХ СССР[175].
В ходе доработки проекта нового положения о ВСНХ СССР Феликс Эдмундович вносил принципиальные предложения, направленные на повышение его роли как органа государственной власти. Об этом он писал, в частности, своему заместителю по ВСНХ Э. И. Клирингу 5 июля 1926 г., а также в записках В. В. Куйбышеву (12 июля), Г. А. Русанову (5, 11 и 14 июля), в МК РКП (б) (14 июля), А. М. Гинзбургу (8 июля) и другим товарищам. И во всех этих документах Ф. Э. Дзержинский всесторонне обосновывал идеи совершенствования работы аппарата хозяйственного управления. [387]
Скоропостижная кончина помешала ему довести до конца задуманную реформу. Эта задача была решена спустя некоторое время после его смерти. Совет Народных Комиссаров СССР 24 августа 1926 г. заслушал доклад В. В. Куйбышева, сменившего Ф. Э. Дзержинского на посту председателя ВСНХ СССР, о необходимых изменениях в структуре аппарата этого органа. Куйбышев говорил, что Дзержинский намечал реорганизацию ВСНХ по трем основным линиям с целью усиления его функций в планировании развития промышленности, более эффективного руководства ее отдельными отраслями, расширения функций регулирующего органа. «Эту мысль тов. Дзержинского, - отметил докладчик, - я всецело поддерживаю так же, как и составленный им проект реорганизации...»[176] СНК СССР согласился с предложениями Куйбышева и разрешил приступить к реорганизации аппарата ВСНХ. Таким образом, мысли и идеи Феликса Эдмундовича о совершенствовании управления промышленностью получили полную поддержку со стороны правительства и затем были осуществлены на практике.
Деятельность Ф. Э. Дзержинского по руководству развитием транспорта и промышленности - наглядный пример глубокого проникновения в сущность экономических процессов, его умения найти главное звено в цепи хозяйственных и политических задач, опереться в их решении на широкие массы трудящихся.
Как нарком путей сообщения, он всесторонне проанализировал взаимосвязь важнейших отраслей экономики - транспорта, машиностроительной, металлургической и топливной промышленности, активно способствовал созданию необходимых условий для гармоничного развития народного хозяйства, преодоления возникших трудностей, связанных с разницей в ценах на продукты сельского хозяйства и промышленные товары. Дзержинский показал, что социалистические предприятия могут стать рентабельными не путем безудержного взвинчивания цен на выпускаемые ими изделия, а прежде всего путем снижения цен, себестоимости, повышения производительности [388] труда при неуклонном росте объема промышленного производства.
Деятель ленинского типа, Ф. Э. Дзержинский был крупным теоретиком и практиком в области экономического строительства.
Большую роль сыграл он в создании и развитии новых наиболее перспективных отраслей народного хозяйства: тепловозостроения, тракторной, авиационной, текстильной промышленности, судостроения, турбостроения, цветной металлургии и других. Проекты многих будущих промышленных новостроек составлялись по его замыслам. Развитие новых отраслей промышленности способствовало уменьшению экономической зависимости СССР от иностранного капитала, находилось в русле борьбы партии за социалистическую индустриализацию страны.
Немалое значение для дальнейшего укрепления союза рабочего класса и крестьянства имели начатый по инициативе Дзержинского поворот промышленности в сторону удовлетворения нужд крестьянского рынка, а также снижение оптовых и розничных цен на промышленные товары, развитие мелкого кустарного производства.
В решении проблемы индустриализации страны значительное место принадлежало поиску и правильному использованию источников накопления средств. Ф. Э. Дзержинский вслед за В. И. Лениным одним из первых поставил этот вопрос, дал ему марксистско-ленинское освещение, показав, что страна в состоянии найти и использовать внутренние источники накопления.
Коммунистическая партия разработала и осуществила в рассматриваемый период ряд мер по совершенствованию управления и рационализации производства, внедрению в промышленность достижений науки и техники, научной организации труда, принципа хозяйственного расчета, повышению роли руководителей предприятий и трестов, специалистов, подготовке квалифицированных кадров рабочих. Инициатором многих из этих мер был Феликс Эдмундович.
Подъем важнейших отраслей промышленности - результат коллективных усилий Коммунистической партии, ее Центрального Комитета, мобилизовавших рабочий класс, трудящееся крестьянство, интеллигенцию на борьбу за победу социализма в СССР. [389]
Вместе с Ф. Э. Дзержинским работали такие крупные руководители партийных, хозяйственных, советских и профсоюзных органов, как Э. И. Квиринг, Г. М. Кржижановский, И. И. Лепсе, С. С. Лобов, В. Н. Манцев, В. И. Межлаук, Д. Е. Сулимов, М. Л. Рухимович и другие.
«Писать о работе Ф. Э. Дзержинского в области народного хозяйства, - отмечал В. И. Межлаук, - это значит писать историю народного хозяйства с момента введения новой экономической политики. Не найдется ни одной проблемы, которая была бы поставлена развитием народного хозяйства перед партией и правительством с весны 1921 г., в которой не принимал бы самое непосредственное участие Ф. Э. Дзержинский»[177].
В борьбе за индустриализацию страны огромное значение приобретало развитие творческой активности рабочего класса и всех трудящихся. И в это важнейшее дело немалый вклад внес Ф. Э. Дзержинский. Вместе с другими членами ЦК партии он всячески способствовал повышению роли производственных совещаний, профсоюзных организаций, движения рационализаторов и изобретателей и многих других форм участия рабочих масс в управлении производством.
Претворяя в жизнь ленинские указания, Ф. Э. Дзержинский добивался укрепления принципа единоначалия на производстве, создания здоровых, подлинно социалистических отношений между командным составом промышленности и рабочими. Феликс Эдмундович и сам являл собой пример ленинской связи с массами. Его можно было видеть на субботниках по расчистке железнодорожных путей, в воинских частях, в заводских цехах, на стройках электростанций, в детских домах. Он неоднократно выезжал на места, туда, где было особенно трудно, где решались судьбы строительства социализма. Ф. Э. Дзержинский писал в мае 1926 г.: «Я охотно переехал бы в провинцию на постоянную работу...»[178] Его видели и слышали портовые рабочие и моряки Одессы и Николаева, речники Киева и Днепропетровска, металлисты Харькова и Ленинграда, железнодорожники Омска [390] и Новосибирска, строители Волхова и Запорожья, рабочие и инженеры Свердловска и Тбилиси.
Ф. Э. Дзержинский по-ленински, умело воспитывал руководящие кадры промышленности и транспорта. «Школу Дзержинского» прошли сотни хозяйственных руководителей - ответственных работников ВСНХ и Главметалла, трестов и синдикатов, директоров и главных инженеров предприятий.
Подбор руководящих кадров, командиров производства он считал делом очень важным и вместе с тем трудным.
Феликс Эдмундович учил: «Хозяйственник не должен ни на минуту забывать, что он является также и политическим деятелем»[179].
Важнейшим средством правильного воспитания кадров и исправления недостатков Ф. Э. Дзержинский считал критику и самокритику. Выступая на совещании работников местных хозяйственных органов 16 апреля 1926 г., он говорил: «Мы здесь в своей критике строим социализм. Мы выковываем кадр людей, которые в области организации промышленности смогут осуществить социализм»[180].
Ему принадлежит огромная заслуга в осуществлении ленинских указаний об удешевлении и упрощении государственного и хозяйственного аппарата, о постоянном совершенствовании управления народным хозяйством. Вместе с тем Феликс Эдмундович решительно выступал против реорганизационного «зуда», против поспешных и непродуманных решений в деле управления промышленностью. Он писал, что «здесь нельзя действовать наскоком. Непродуманность и торопливость здесь вреднее всего, ибо почти наверняка приведут к обратным результатам: еще большему разбуханию, еще большему бюрократизму»[181].
Будучи крупнейшим партийным и государственным деятелем, Дзержинский не считал для себя зазорным постоянно учиться. Он учился у рабочих, инженеров, других специалистов; черпал знания из книг; учился любому новому делу, которое ему поручала партия - было ли это производство металла или работа каменноугольных [391] шахт, организация железнодорожного хозяйства или решение проблем судостроения. Основной школой жизни и борьбы он считал практическое участие в строительстве социализма и коммунизма.
Важнейшее условие успешного решения хозяйственных задач - повышение руководящей роли Коммунистической партии.
Эта идея красной нитью проходит через все выступления, статьи и другие документы Феликса Эдмундовича. Ни один принципиальный вопрос развития народного хозяйства он не решал без ведома и одобрения Центрального Комитета партии. Ф. Э. Дзержинский требовал усиления партийного влияния на предприятиях, в промышленных трестах, на железных дорогах, в самих хозяйственных наркоматах. Он стремился поднять роль каждого коммуниста, работающего в сфере общественного производства, сделать его активным бойцом за претворение в жизнь политики Коммунистической партии. [392]
[1] См. «История социалистической экономики СССР», т. 2. М., «Наука». 1976, стр. 268, 286, 306.
[2] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 53.
[3] См. «Правда», 3 февраля 1924 г.
[4] См. «Сборник приказов и циркуляров по ВСНХ СССР и РСФСР», № 3, февраль. М., 1924, стр. 15.
[5] «Пролетарская революция», 1927, № 7 (66), стр. 239.
[6] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 39, стр. 21.
[7] ЦГАОР, ф. 5457, оп. 8, д. 1, л. 23; «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 154.
[8] См. «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 153.
[9] См. «Известия ЦК РКП(б)», № 9-10, 1923, стр. 9.
[10] См. С. С. Хромов. Дзержинский во главе металлопромышленности, стр. 57.
[11] См. «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 153.
[12] См. «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 154.
[13] См. там же; ЦГАОР, ф. 5674, on. 1, д. 6, л. 107-108.
[14] См. «Торгово-промышленная газета», 9 апреля 1924 г. и 11 июля 1925 г.
[15] ЦГАНХ, ф. 3429, oп 1, д. 5019, л. 33.
[16] См. «Доклад о деятельности комиссии ЦК и ЦКК по зарплате». М., 1925, стр. 9.
[17] См. там же, стр. 23.
[18] См. «Правда», 19 июня, 9 июля, 3 сентября 1924 г.; «Труд», 9 июля 1924 г.
[19] «Торгово-промышленная газета», 28 ноября 1924 г.
[20] «Торгово-промышленная газета», 3 апреля 1925 г.; ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 149, л. 128-129.
[21] Документ от 9 сентября 1924 г.
[22] Записка от 7 ноября 1924 г.
[23] «Торгово-промышленная газета», 3 июля 1924 г.; См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 31-40.
[24] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 116, л. 1; См. «К проблеме производительности труда», вып. 1. М., 1924, стр. 17-34.
[25] См. «Торгово-промышленная газета», 24 августа 1924 г.
[26] Вводная часть постановления была написана 21 июля Ф. Э. Дзержинским.
[27] С докладом по этому вопросу выступил зам. наркома РКИ Н. М. Янсон.
[28] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 50-65.
[29] «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 131.
[30] Документ от 17 декабря 1924 г.
[31] См. «Торгово-промышленная газета», 4 января 1925 г.
[32] «Торгово-промышленная газета», 27 января 1925 г.
[33] «Экономическая газета», 1967, № 36, стр. 8.
[34] Ф. Э. Дзержинский. Очередные задачи промышленной политики. М.-Л., 1925, стр. 27.
[35] «Экономическая газета», 1967, № 36, стр. 8.
[36] «Экономическая жизнь», 5 сентября 1926 г. Письмо Дзержинского от 22 октября 1925 г.
[37] «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 158.
[38] Там же.
[39] «Социалистический труд», 1967, № 9, стр. 159.
[40] Там же.
[41] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 44, стр. 50.
[42] «КПСС в резолюциях...», т. 2, стр. 419.
[43] «В Совет Труда и Обороны. Докладная записка по вопросу о металлопромышленности Ф. Э. Дзержинского». М., Транспечать, 1923, стр. 53-54.
[44] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 29.
[45] См. В. М. Иванов, С. Н. Канев. На мирной основе. Ленинградская партийная организация в борьбе за восстановление промышленности города. 1921-1925 гг. Лениздат, 1961, стр. 121-123; ЦГАОР, ф. 5674, oп. 1, д. 1, л. 285.
[46] См. С. С. Хромов. Ф. Э. Дзержинский во главе металлопромышленности, стр. 117.
[47] «Исторический архив», 1960, № 2, стр. 76.
[48] «Правда», 1 и 2 ноября 1924 г.
[49] См. С. С. Хромов. Социалистическая индустриализация - великий подвиг советского народа (к 50-летию XIV съезда партии). М, «Знание», 1975, стр. 21.
[50] Ф. Э. Дзержинский. Очередные задачи промышленной политики. М., 1925, стр. 60.
[51] Там же, стр. 53.
[52] См. «Экономическая жизнь СССР. Хроника событий и фактов. 1917-1959». М., 1961, стр. 142.
[53] См. «Торгово-промышленная газета», 26 ноября 1925 г., 5 февраля 1926 г.
[54] «Экономическая жизнь», 8 февраля 1925 г.
[55] «Экономическая жизнь», 8 февраля 1925 г.
[56] «Вопросы истории КПСС», 1960, № 1, стр. 11.
[57] См. «Борьба» (Сталинград), 14 июля 1926 г.
[58] См. «Торгово-промышленная газета», 17 и 20 января 1925 г.
[59] См. «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 150-151.
[60] См. «Четырнадцатая конференция Российской Коммунистической партии (большевиков). Стенографический отчет». М.- Л., Госиздат, 1925, стр. 194-205.
[61] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 134.
[62] См. «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 205-206.
[63] «Исторический архив», 1960, № 2, стр. 81.
[64] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр, 168.
[65] См. С. С. Дзержинская. В годы великих боев, стр. 418.
[66] «Третий съезд Советов Союза Советских Социалистических Республик. Стенографический отчет». М., 1925, стр. 253.
[67] Там же, стр. 507.
[68] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 236.
[69] См. «Торгово-промышленная газета», 25 октября 1925 г.
[70] См. «Экономическая жизнь СССР. Хроника событий и фактов 1917-1959», стр. 156.
[71] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 214, 220.
[72] М. И. Калинин. Избранные произведения, т. 1. М., Госполитиздат, 1960, стр. 709.
[73] Записка от 18 марта 1925 г.
[74] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 149.
[75] См. С. С. Дзержинская. В годы великих боев, стр. 410; «Ленинградская правда», 16 июня 1925 г.
[76] ЦПА ИМЛ, ф. 76, oп. 1, д. 1496, л. 3.
[77] ЦГАНХ, ф. 3429, oп. 1, д. 5061, л. 8.
[78] ПА ИИП ЦК КПУ, ф. 1, оп. 75, д. 526, л. 1; oп. 1, д. 703, л. 93.
[79] Записка В. И. Межлауку от 2 декабря 1923 г.
[80] ЦПА ИМЛ, ф. 79, oп. 1, д. 274, л. 1-6.
[81] См. «Исторический архив», 1960, № 2, стр. 60.
[82] ЦГАОР, ф. 5674, оп 4, д. 826, л. 26-27.
[83] ЦПА ИМЛ, ф. 76, оп. 4, д. 1267, л. 1.
[84] См. «Торгово-промышленная газета», 3 февраля 1924 г.; ЦПА ИМЛ, ф. 76, oп. 1, д. 1513, л. 1-8.
[85] ЦГАНХ, ф. 4086, oп. 1, д. 13, л. 26-56.
[86] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 318, л. 17; д. 82, л. 3.
[87] ЦГАНХ, ф. 4086, oп. 1, д. 13, л. 19-20.
[88] ЦГАОР, ф. 5674, oп. 1, д. 7, л. 371.
[89] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 98, л. 7.
[90] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 145, л. 9.
[91] ЦГАОР, ф. 5674, oп. 1, д. 12, л. 129.
[92] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 126, д. 30, л. 265.
[93] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 15-17.
[94] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 319, л. 29.
[95] Документ от 23 октября 1925 г.
[96] См. «Торгово-промышленная газета», 26 февраля 1926 г.
[97] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 226.
[98] Там же, стр. 153.
[99] ЦПА ИМЛ, ф. 76, oп. 1, д. 1600, л. 1.
[100] ЦГАНХ, ф. 3429, oп. 1, д. 5062, л. 76.
[101] ЦГАОР, ф. 5674, oп. 1, д. 17, л. 217.
[102] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 218.
[103] Там же, стр. 217.
[104] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 242.
[105] Там же, стр. 297-298.
[106] «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 247.
[107] См. «Вопросы истории КПСС», 1960, № 1, стр. 14-15.
[108] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 275.
[109] См. «Торгово-промышленная газета», 20 июля 1927 г.
[110] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 276-293.
[111] Ф. Э. Дзержинский. О хозяйственном строительстве СССР. Доклад на XXIII чрезвычайной Ленинградской губернской конференции ВКП(б). М.-Л., 1926, стр. 29.
[112] «Торгово-промышленная газета», 21 марта 1926 г.
[113] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 312.
[114] ЦПА ИМЛ, ф. 79, oп. 1, д. 637, л. 32-33, 35, 38.
[115] Там же, л. 39.
[116] Ф. Э Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 297.
[117] «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 313.
[118] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 338.
[119] Газета «Коммунист» (Харьков), 8 мая 1926 г.
[120] См. С. С. Хромов. Ф. Э. Дзержинский во главе металлопромышленности, стр. 298.
[121] См. «Украинский экономист», 20 мая 1926 г.
[122] См. «Торгово-промышленная газета», 29 мая 1926 г.
[123] ЦГАОР, ф. 5451, оп. 8, д. 45, л. 46.
[124] Там же, ф. 5674, oп. 1, д. 7, л. 35, 41.
[125] «Голос текстилей», 22 ноября 1924 г.
[126] См. «Экономическая жизнь», 22 ноября 1924 г.; «Известия», 23 ноября 1924 г.; «Торгово-промышленная газета», 22 ноября 1924 г.
[127] ЦГАОР, ф. 5457, оп. 8, д. 1, л. 17.
[128] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 97, л. 5.
[129] См. «Торгово-промышленная газета», 17 февраля, 4 марта и 27 июня 1925 г.; ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 319, л. 26, 28, 58.
[130] См. «Научные достижения в промышленности и работы научно-технического отдела ВСНХ СССР». М., 1925, стр. 40-44.
[131] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 183.
[132] Там же, стр. 182.
[133] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 183.
[134] ЦГАНХ, ф. 3429, oп. 1, д. 5042, л. 72.
[135] См. «Торгово-промышленная газета», 13 июня 1925 г.
[136] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 1, д. 5049, л. 59; д. 5053, л. 78; д. 5058, л. 320; д. 5060, л. 25; д. 5061, л. 253-259; д. 5059, л. 63-86.
[137] «Торгово-промышленная газета», 30 января 1925 г.
[138] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 405.
[139] См. «Торгово-промышленная газета», 24 февраля 1926 г.
[140] «Неделя», 5-11 февраля 1961 г., стр. 5.
[141] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 295.
[142] См. там же, стр. 369.
[143] См. «Торгово-промышленная газета», 12 марта и 30 марта 1926 г.
[144] «Торгово-промышленная газета», 20 июля 1927 г.
[145] «Торгово-промышленная газета», 20 июля 1927 г.
[146] См. «КПСС в резолюциях...», т. 3, стр. 322-327.
[147] ЦПА ИМЛ, ф. 79, oп. 1, д. 593, л. 1-8.
[148] См. «Индустриализация СССР, 1926-1928 гг. Документы и материалы». М., 1969, стр. 509.
[149] См. «Торгово-промышленцая газета», 14 апреля 1926 г.
[150] См. Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 314-322; «Торгово-промышленная газета», 17 апреля 1926 г.
[151] См. «Коммунист» (Харьков), 7 мая 1926 г.
[152] См. «Украинский экономист» (Харьков), 9 мая 1926 г.
[153] См. С. С. Хромов. Ф. Э. Дзержинский во главе металлопромышленности, стр. 340.
[154] В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 45, стр. 405.
[155] ЦПА ИМЛ, ф. 79, oп. 1, д. 256, л. 1-6.
[156] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. I, стр. 420.
[157] «Вопросы истории КПСС», 1960, № 1, стр. 13.
[158] См. «Торгово-промышленная газета», 5 июня 1925 г.
[159] ЦГАНХ, ф. 3429, oп. 1, д. 5043, л. 66, 66 об.
[160] «Пролетарская революция», 1927, № 7 (66), стр. 243.
[161] ЦГАНХ, ф. 3429, oп. 1, д. 5086, л. 93-96.
[162] «Торгово-промышленная газета», 18 июня 1926 г.
[163] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 349.
[164] Там же, стр. 371.
[165] Там же, стр. 373.
[166] Там же, стр. 374.
[167] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д, 165, л. 240.
[168] ЦПА ИМЛ. ф. 17, оп. 4, д. 179, л. 30.
[169] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 151, л. 82, 102.
[170] См. А. Ф. Хацкевич. Солдат великих боев, стр. 417.
[171] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 13.
[172] «Торгово-промышленная газета», 21 марта 1926 г.
[173] См. «Торгово-промышленная газета», 31 марта 1926 г.
[174] См. «Торгово-промышленная газета», 17 апреля 1926 г.
[175] ЦГАНХ, ф. 3429, оп. 57, д. 320, л. 73; д. 164, л. 246-247.
[176] «Торгово-промышленная газета», 28 августа 1926 г.
[177] В. Межлаук. Ф. Э. Дзержинский в народном хозяйстве. «Экономическое обозрение», август 1926 г., стр. 5.
[178] С. С. Дзержинская. В годы великих боев, стр. 416.
[179] ЦГАНХ, ф. 4086, оп. 3, д. 42, л. 8.
[180] «Торгово-промышленная газета», 17 апреля 1926 г.
[181] Ф. Э. Дзержинский. Избранные произведения, т. 2, стр. 351.