5. Церковь. Во главе новгородской церкви стоял владыка архиепископ Великого Новгорода и Пскова. Начиная с 1156 г. кандидат на архиепископскую кафедру выбирается новгородским вечем и затем поставляется митрополитом Киевским и всея Руси. В XIII-XIV вв. в Новгороде устанавливается своеобразный порядок избрания владыки: вече избирало трех кандидатов, затем три записки с их именами клались на престол в кафедральном храме св. Софии Премудрости Божией, и жребий решал, кому быть архиепископом. Архиепископ был не только главою новгородской церкви, но обладал огромным влиянием и авторитетом в политической и социальной жизни Великого Новгорода. Кафедральный храм св. Софии был не только главною святынею новгородской земли, но вместе с тем символом свободы и независимости Великого Новгорода. Новгород со всею землею состоял под покровительством св. Софии и рассматривал свои владения как «волость св. Софии». Военные действия новгородцы начинали не иначе, как по благословению архиепископа, и, идя на войну, они [78] шли сражаться и головы свои складывали «за Святую Софию»[1].
Под управлением и юрисдикцией владыки новгородского находилось обширное общество «церковных людей» так же, как и на Руси Киевской; так же, как и там, ему принадлежал суд над всеми мирянами по делам, касающимся церкви и веры, а также по делам семейным и наследственным. Кафедре архиепископской принадлежали обширные земельные владения, население, которые также подлежали суду и управлению владыки. На церковных землях, кроме смердов, жили также «софийские» бояре и дети боярские и много военнослужилого люда. В случае военных действий они составляли особое конное войско, «владычин полк», отдельный от общего новгородского войска. Для ведения дел суда и управления при кафедре и владыки новгородского состоял обширный штат «владычиных» бояр, детей боярских и разных слуг, которые носили название «софиян».
В политической жизни Новгорода при том весьма ограниченном влиянии, которое имели новгородские князья, архиепископ был первым человеком. Он обычно председательствовал в совете господ; все важные правительственные акты издавались и все договоры с иными странами и с князьями заключались не иначе как по благословению господина преосвященного архиепископа Великого Новагорода и Пскова».В случаях, когда внутренние споры и неурядицы в Новгороде принимали слишком острый характер, делом и заботой владыки новгородского было примирение враждующих сторон и прекращение междоусобий[2]. [79]
[1] В 1398 г. новгородцы решили возвратить под власть Новгорода Двинскую землю, которая в 1397 г. была отнята у них Москвою. «И биша челом посадник... и бояри и дети боярские и житьи люди и купецкые дети и вси их вои(ны): благослови, господине отче владыко, поискати святей Софии пригородов и волостий: или паки изнайдем свою отчину к святей Софеи и к Великому Новугороду, паки ли свои головы положим за святую Софею и за своего господина за великий Новгород». И владыка Иван благослови своих детей и воеводы Новгородские и вси вои». Поход окончился возвращением Двинской области «к святей Софеи и к Великому Новугороду».
[2] Так, в 1359 г. «бысть мятеж силен в Новегороде»: две стороны, Софийская и Торговая, вооруженными стояли одна против другой, готовые сразиться; тогда владыка Алексей с высшим духовенством пришел к спорящим и обратился к своим «детям» с горячим призывом к миру: «и прияша слово его и разидошася (Новг. 1) - Под 1418 г. находим в летописи подробное описание междоусобия в Новгороде: опять поднялись одна против другой Софийская и Торговая сторона, «и начаша людие срыскивать с обою страну, аки на рать, в доспесех на мост великий»; началась перестрелка и столкновения врукопашную, стали падать убитые, «аки на рати» (как на войне). Услышав о междоусобии «промеже своими детьми», владыка Симеон «испусти слезы из очию», повелел духовенству облечься «в священные ризы» и «повеле крест Господень и пресвятые Богородицы образ взяти, иде на мост», сопровождаемый сонмом духовенства.» И пришед святитель, ста посреде мосту, и взял животворящий крест, нача благословляти обе стороны»; тогда посадники и народ опомнились, поклонились кресту и владыке, «и разидошася, ...и бысть тишина в граде».