Совершенно неожиданно получил я твое письмо. Сколько нечаянное, столько же и приятное, оно так возбудило мою спокойную душу, что я тотчас полюбил незнакомого лично и тихо шептал: Кто даст ми криле, яко голубике? И полещу и почию (Пс. 54, 7), чтобы найти того, кого любит душа моя. Поистине на тебе исполнилось слово Господа: Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом (Мф. 8, 11). Корнилий, сотник итальянской когорты, уже тогда предызображал веру моего Люциния. Апостол Павел, писавший к римлянам: Как только предприму путь в Испанию, приду к вам. Ибо надеюсь, что, проходя, увижусь [272] с вами и что вы проводите меня туда (Рим. 15, 24), такими морскими путешествиями утвердил истину того, чего желал бы от этой провинции. В короткое время положив основание Евангелия от Иерусалима до Иллирии, в оковах вступает он в Рим, чтобы освободить окованных заблуждениями суеверия. Два года живет в наемной гостинице, чтобы создать нам вечный дом того и другого рода. Ловец человеков, забросив сеть апостольскую, между бесчисленными родами рыб извлек на берег и тебя, как самую красивую золотую рыбу. Ты оставил горькие воды, соленые пучины, расселины гор и левиафана (бегемота), царствующего на водах, и с Иисусом стремишься в пустыню, чтобы воспевать пророческую песнь: В земли пусте и непроходне, и безводне. Тако во свяпгем явихся Тебе (Пс. 62, 1-2); и еще: Се удалихся бегая, и водворихся в пустыни. Чаях Бога, спасаюгцаго мя от малодушия и от бури (Пс. 54, 8-9). Прошу и умоляю любовью Отца: оставив Содом и поспешая в горы, не оглядывайся назад, не оставляй рукояти плуга, не опускай ометов одежды Христа и власов Его, смоченных ночной росой, за которые однажды взялся; не сходи с кровли добродетелей для того, чтобы надеть прежнюю одежду, не возвращайся с поля домой, не увлекайся с Лотом долинами и роскошными садами, которые орошаются не с неба, как земля святая, а мутным потоком Иордана, после того как он свои сладкие воды изменил смешением с водами Мертвого моря.
Многие начинают, но немногие с успехом оканчивают. Бегущие па ристалище бегут все, но один получает награду. Но об вас говорится напротив: Так бегите, чтобы получить [273] (1 Кор. 9, 24). Не завидлив Подвигоположник наш, и торжеством одного Он не бесславит другого и желает увенчать всех Своих борцов. Радуется дух мой, и от величия радости я испытываю страдание. Слова (Ноемини) повергают в слезы Руфь. Закхей за обращение в один час удостоился оказать гостеприимство Спасителю. Марфа и Мария, приготовив обед, приняли Господа. Блудница омывает слезами ноги и благовониями добрых дел освящает погребение тела Господня. Симон прокаженный приглашает Учителя с учениками и не отвергается. Аврааму говорится: Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе (Быт. 12, 1). Он оставляет Халдею, оставляет Месопотамию, ищет неведомого, чтобы не потерять Того, Кого нашел. Ибо он знал, что нельзя вместе иметь и отечество, и Господа, и уже тогда исполнял на деле изречение Давида: Пресельник аз есмь у Тебе и пришлец, якоже вси отцы мои (Пс. 38, 13). Еврей, то есть περατης - прохожий, преходящий, поскольку не довольствуется настоящей добродетелью, но, забывая прошедшее, простирается в будущее, по слову: Пойдут от силы в силу (Пс. 83, 8), - он получил таинственное имя и показал тебе путь, как искать не своей пользы, а пользы других и считать родителями, братьями, ближними и сродниками тех, кто соединен с тобой во Христе. Матерь Моя, говорит Христос, и братья Мои - те, которые творят волю Отца Моего (см.: Мф. 12, 50).
Прежняя супруга по плоти, теперь у тебя супруга по духу; из жены ты имеешь в ней сестру, из женщины мужа, из подчиненной [274] равную себе, которая вместе с тобой неся одно и то же иго Христово, предваряет в Царство Небесное. Бережливое, расчетливое хозяйство не скоро растрачивается. Иосиф с туникой не мог избежать египтянки. Тот юноша, который следовал за Иисусом в погребальной одежде, сложив земной покров, остался обнаженным, когда был присоединен к служителям Господа. Илия, взятый на небо огненной колесницей, оставил милоть на земле. Елисей переменяет быков и прежнее занятие на служение Богу. Премудрый говорит: Кто прикасается к смоле, тот очернится (Сир. 13, 1). Пока мы вращаемся в делах мирских, пока душа наша связана заботой об имении и стяжаниях, тогда мы не можем свободно помышлять о Боге. Какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром? Или какое соучастие верного с неверным? (2 Кор. 6, 14-15); не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24). Презирать деньги - это дело начинающих, а не совершенных. Это делал и Кратес Фивянин, и Антисфен. Приносить самого себя в жертву Богу - вот долг христиан и апостолов, которые, со вдовицей от своей бедности принося две лепты в сокровищницу, все свое имение посвятили Христу и поэтому удостоились услышать: Сядете и вы на двенадцати престолах, судить двенадцать колен Израилевых (Мф. 19, 28).
Ты и сам понимаешь, с какой целью я говорю это, понимаешь, что я иносказательно приглашаю тебя поселиться на святых местах. Твои [275] избытки поддержали многих в нужде, чтобы и их богатство поддержало тебя в нищете. Ты обрел себе друзей от мамоны неправды, чтобы они приняли тебя в вечные обители (см.: Лк. 16, 9). Дело достохвальное и равное добродетелям времен апостольских, когда, продав имения, верующие приносили деньги и полагали их перед ногами апостолов, показывая, что должно попирать любостяжательность. Но Господь более желает душ, нежели богатства верующих. Богатством своим человек выкупает жизнь [свою], читаем в Притчах (Притч. 13, 8). Хотя под собственным богатством можно разуметь вообще богатство не чужое, не похищенное, по слову Писания: Чти Господа от имения твоего (Притч. 3, 9), но лучше то понимание, что собственным богатством мы должны считать те скрытые сокровища, которые ни вор не может подкопать, ни разбойник насильно отнять.
Мои сочинения, которые не по их достоинству, а по своей снисходительности ты выражаешь желание иметь, я дал для переписки твоим людям и видел их переписанными в бумажных книгах. Я часто просил их тщательнее сверять и выправлять, потому что сам я по множеству посетителей и путешественников не мог перечитывать столько книг и, как сами они могут засвидетельствовать, после продолжительных хлопот начал отдыхать только во время Четыредесятницы, когда они отправлялись. Поэтому, если найдешь описки или пропуски, затрудняющие для читателя понимание, то вини в этом не меня, а своих людей, [276] невежество писцов и нерадение переписчиков, которые пишут не то, что видят, а что понимают, и, стараясь исправить чужие ошибки, обнаруживают свои. Далее, до тебя дошли ложные слухи, будто книги Иосифа и сочинения святых Папия и Поликарпа переведены мною: у меня нет ни времени, ни сил выразить на другом языке с таким же искусством столь высокие произведения. Я перевел немного из сочинений Оригена и Дидима, желая отчасти показать нашим памятники греческой учености. Канон Ветхого Завета, исключая осьмикнижи[1], который имею теперь под руками, я дал твоим мальчикам и писцам для переписки. Издание семидесяти толковников, я уверен, имеешь и ты; давно уже я издал его, исправив самым тщательным образом. Новый Завет сличал с греческим подлинником, потому что как книги Ветхого Завета нужно проверять еврейским подлинником, так нормой книг Нового Завета должен быть подлинник греческий.
Относительно вопросов твоих: о субботе, нужно ли поститься в этот день, и о Евхаристии, нужно ли ежедневно принимать ее, что, говорят, соблюдает Церковь Римская и Испанская, - писал и Ипполит, ученейший муж, и отрывками на основании различных авторов рассуждали различные писатели. Но я думаю кратко сказать тебе только то, что церковные предания (в особенности те, которые не вредят вере) должно сохранять так, как они переданы предками, и что обычай одних не разрушается противоположным обыкновением других. [277] И если бы во всякое время могли мы поститься, как это делал апостол Павел и бывшие с ним верующие в дни Пятидесятницы и в день воскресный, как говорится в Деяниях апостольских! И однако их нельзя обвинять в манихейской ереси, поскольку они не предпочитали пищу телесную духовной. И Евхаристию, без осуждения нас и без упрека совести, можно всегда принимать, внимая слову псалмопевца: Вкусите и видите, яко благ Господь (Пс. 33, 9) и воспевая с ним: Отрыгну сердце мое слово благо (Пс. 44, 1). Я не говорю, что считаю нужным поститься в праздники и в день Пятидесятницы, но пусть каждая провинция исполняет свои обычаи и правила предков считает установлениями апостольскими.
Два плаща из твоей одежды и амфималл[2], которые ты прислал мне или для моего употребления, или для раздачи бедным, я получил. Тебе и сестре твоей, как знаки нищеты и символы каждодневного покаяния, послал я четыре власяницы, приспособленные к вашему обету и вашим нуждам; послал также книгу, то есть десять самых темных видений Исаии, которые недавно я объяснил историческим толкованием, чтобы каждый раз, как увидишь мои сочинения, ты вспоминал о своем искреннейшем друге и готовился к путешествию, которое ты мало-помалу откладывал. Но поскольку не в воле человека путь его (Иер. 10, 23) и от Господа направляются стопы человека, если, может быть (чего не дай Бог), встретится какое-нибудь препятствие, то прошу тебя - пусть дальность расстояния не разделяет [278] соединенных любовью, чтобы, обмениваясь письмами, я и в отсутствии чувствовал присутствие моего Люциния.
[1] То есть восемь первых книг Ветхого Завета.
[2] Верхнее двустороннее шерстяное платье.