Содержание | Библиотека | Новейшая история России
К началу марта 1919 г. войска Восточного фронта (командующий С. С. Каменев, члены РВС И. Н. Смирнов, И. Т. Смилга, С. И. Гусев, начальник штаба А. К. Коленковский) освободили обширную территорию Южного Урала и своим центром вышли к предгорьям Среднего Урала. В составе войск фронта насчитывалось 94,8 тыс. штыков, 8,9 тыс. сабель, 1880 пулеметов, 360 орудий[1]. Эти силы располагались на огромном, 1800-километровом, фронте - от Каспийского моря до североуральской тундры.
На нравом крыле Восточного фронта находились 4-я (командующий М. В. Фрунзе, члены РВС Б. П. Зорин, О. М. Берзин, Ф. Ф. Новицкий, начальник штаба В. С. Лазаревич) и Туркестанская (командующий Г. В. Зиновьев, член РВС М. Д. Кафиев, врио начальника штаба А. И. Митин) армии. 5 марта они были объединены в Южную группу под командованием М. В. Фрунзе и занимали рубеж от Александрова Гая, южнее Уральска, до Актюбинска. Левее Туркестанской армии на рубеже Актюбинск, Орск располагалась 1-я армия (командующий Г. Д. Гай, член РВС О. Ю. Калинин, начальник штаба Ф. П. Шафалович). Трем советским армиям противостояли Уральская и Оренбургская армии, а также Южная армейская группа генерала Г. А. Белова, подчиненная в оперативном отношении командующему Западной армией генералу М. В. Ханжину. Всего против 30 тыс. штыков и сабель противника советские войска имели 37,7 тыс. штыков и сабель[2].
В центре Восточного фронта на уфимском направлении действовала 5-я армия (командующий Ж. К. Блюмберг, члены РВС В. М. Смирнов, Б. Д. Михайлов, начальник штаба П. И. Ермолин), которая насчитывала около И тыс. штыков и всего лишь 287 сабель. Против нее находилась самая сильная армия врага - Западная, имевшая до 40 тыс. штыков и сабель. На левом крыле фронта располагались 2-я (командующий В. И. Шорин, члены РВС П. К. Штернберг, В. И. Соловьев, начальник штаба Ф. М. Афанасьев) и 3-я (командующий С. А. Меженинов, члены РВС В. А. Трифонов, Н. И. Муралов, начальник штаба М. И. Алафузо) армии. Войска 2-й армии прикрывали сарапульское и воткинское направления, а 3-й - вятско-пермское направление. Они имели в своем составе 54,8 тыс. штыков и сабель, а действовавшая против них Сибирская армия генерала Р. Гайды - 48,5 тыс. штыков и сабель.
Анализ группировки сил сторон показывает, что если на правом крыле фронта противник в 1,2 раза уступал советским войскам по численности, [47] а на левом крыле превосходил их в 1,1 раза, то в центре он сосредоточил силы, почти в 4 роза превосходившие 5-ю армию. Кроме того, противник нависал над открытым левым флангом армии, создавая большую опасность для всего Восточного фронта, войска которого были растянуты в одну линию, а в распоряжении фронтового командования не имелось сколько-нибудь значительных резервов. В резерве же колчаковского командования в районе Челябинск, Курган находился 1-й Волжский корпус генерала В. О. Каппеля, в Омске и Томске формировались три дивизии, а в Екатеринбурге - Ударный корпус.
Как уже отмечалось, в соответствии с новым планом Антанты колчаковцы должны были правым крылом наступать на Котлас, чтобы соединиться с войсками северной контрреволюции, а основными силами - к Волге, на соединение в районе Саратова с правым крылом деникинцев. Однако относительно направления нанесения главного удара среди военных представителей Антанты и высшего колчаковского командования существовали противоположные точки зрения. Английская миссия настаивала на нанесении главного удара в направлении Пермь, Вятка (Киров), Вологда, а оттуда через Ярославль на Москву силами Сибирской армии, а французские советники - силами Западной армии на Среднюю Волгу, чтобы затем совместно с деникинскими войсками ударить по Москве с востока и юга[3].
Колчак, зависевший главным образом от англо-американских империалистов, cклонялся к первому варианту. Однако продвижение советских войск в начале 1919 г. в районы Южного Урала и угроза наступления 5-й армии из района Уфы вынудили колчаковское командование обратить более пристальное внимание на юго-западное направление. Выло решено провести частную наступательную операцию против Восточного фронта, чтобы разгромить выдвинувшиеся на восток от Уфы советские войска и занять к началу апреля более выгодное оперативное положение для перехода в решительное общее наступление на жизненно важные центры Советской республики.
План этой операции, изложенный в директиве Колчака от 15 февраля, предусматривал переход в наступление в начале марта на всех направлениях. Сибирской армии предстояло продвинуться на вятском направлении, разбить 2-ю армию и овладеть районом Сарапул, Боткинский и Ижевский заводы; Западной армии - разгромить 5-ю армию и занять район Бирск, Белебей, Стерлитамак, Уфа, выйти к реке Ик и ударом в тыл 1-й армии помочь Оренбургской армии овладеть Актюбинском и Оренбургом; Оренбургская армия должна была также соединиться с Уральской армией; 2-му Степному корпусу предстояло подавить Советскую власть в Семиречье.
В директиве не было определено направление сосредоточения основных усилий, но уже 3 марта Колчак указал дополнительно, что в предстоящих операциях главный удар должен быть нанесен Западной армией в целях овладения уфимским районом. Это не означало, что колчаковское командование отказалось от основного, северного стратегического направления, но при проведении частной наступательной операции направление главного удара было смещено в полосу Западной армии.
Войскам же Восточного фронта в соответствии с директивой Главкома И. И. Вацетиса от 21 февраля предстояло наступать одновременно на двух направлениях: на Урал и в сторону Туркестана. Главный удар планировалось нанести в полосе Челябинск, Екатеринбург в целях овладения этими городами. Однако, как показали дальнейшие события, эта задача не соответствовала реальному соотношению сил и складывавшейся обстановке. 17 марта это вынуждено было признать и Главное командование Красной Армии.
Противнику удалось упредить войска Восточного фронта в развертывании и подготовке к наступлению, и 4 марта его армии приступили к выполнению задачи, изложенной в директиве от 15 февраля. Главная ударная сила [48] Сибирской армии - 1-й Сибирский корпус нанес удар в стык 2-й и 3-й армий между Оханском и Осой, а часть сил 3-го Сибирского Степного корпуса вела демонстративное наступление южнее Осы. Переправившись по льду через Каму, 1-й Сибирский корпус 7 марта ворвался в Оханск, а 3-й Сибирский Степной корпус на следующий день занял Осу. После этого колчаковцы начали развивать наступление в целях выхода на железную дорогу Пермь - Глазов в районе станции Кузьма, чтобы отрезать пути отхода 29-й стрелковой дивизии (начдив В. Ф. Грушецкий, военкомы А. Л. Борчанинов и В. И. Мулин) 3-й армии, а частью сил левого фланга устремились в тыл советских войск в районе Осы. 3-й Сибирский Степной корпус повел наступление на Боткинский. Это вынудило 3-ю армию начать отход на новый рубеж, чтобы прикрыть железную дорогу на Глазов и тракты на Боткинский и Дебессы. В результате обнажался левый фланг 2-й армии. Находившаяся здесь 5-я Уральская дивизия также стала отходить, открывая воткинское направление. Несмотря на неблагоприятно сложившуюся обстановку, соединения 2-й и 3-й армий до конца марта сдерживали продвижение противника на сарапульском и воткинском направлениях.
Вслед за Сибирской армией перешла в наступление Западная армия, которая нанесла удар по открытому левому флангу 5-й армии. Соединениям 2-го Уфимского корпуса удалось 10 марта захватить Бирск, а 3-й Уральский корпус вышел на подступы к Уфе. В тот же день командующий 5-й армией, опасаясь окружения, решил отвести войска на новые рубежи и прикрыть Бугульму и Бугуруслан. Однако командование Восточного фронта на основании приказания Главкома о частичном изменении задач фронта потребовало от командарма «восстановить положение на уфимском направлении...»[4] По сделать это было уже невозможно. Штаб армии пришлось перевести из Уфы в Чишму, связь с фронтом на время переезда была прервана, управление дивизиями нарушилось, сведения о действиях противника отсутствовали. Приказом от 15 марта командование фронта потребовало от 5-й армии принять меры по выяснению местоположения подчиненных частей, перегруппировке сил и восстановлению управления. Необходимое пополнение фронтовое командование дать не могло: разрастались подготовленные контрреволюцией во фронтовом тылу, в Мелекесском, Ставропольском, Сызранском, Сенгилеевском уездах мятежи. На их подавление командование Восточного фронта в помощь местным отрядам было вынуждено выслать войска.
При отступлении от Уфы войска 5-й армии не успели взорвать железнодорожный мост через реку Белая. Это позволило противнику беспрепятственно наращивать силы наступающих. 8 марта в целях обеспечения свободы действий правого фланга Западной армии войскам Сибирской армии было приказано развернуть решительное наступление на сарапульском и красноуфимском направлениях. Вместе с тем упорное сопротивление частей 26-й (начдив М. С. Матиясевич, военкомы В. К, Путна, М. А. Гордиенко) и 27-й (начдив А. А. Яхлаков, военкомы К. И. Грюнштейн, И. И. Татаринцев, А. И. Минчук) стрелковых дивизий позволило войскам 5-й армии выйти из-под удара противника и воссоздать фронт южнее Уфы. В боях армия понесла большие потери, но, несмотря на это, как писал начальник штаба 5-го Уральского корпуса противника, «красные успели устроиться на новом фронте и начали оказывать упорное сопротивление»[5].
С 22 марта от реки Белая до Волго-Бугульминской железной дороги продолжалось оборонительное сражение. Советские войска стойко отражали все атаки превосходящих сил противника и контратаковали сами. Однако 4 апреля они оставили Стерлитамак. В тот же день был отдан приказ о перегруппировке войск правого крыла фронта для отражения натиска противника на стерлитамакском и белебейском направлениях и сдерживании его [49] продвижения в полосе 2-й и 3-й армий. Вступивший 5 апреля в командование 5-й армией М. Н. Тухачевский в первом разговоре с командующим фронтом С. С. Каменевым докладывал: «Армия вряд ли имеет 8 - 9 тыс. штыков. Большие расстояния крайне затрудняют маневрирование и быстрые перегруппировки, а вцепившийся противник делает это совсем трудно исполнимым»[6]. 5-я армия, приняв на себя всю силу удара врага, сковала свободу его действий на других направлениях. Упорство и ожесточенность борьбы нарастали. Бои южнее Уфы затормозили продвижение Западной армии и позволили, таким образом, выиграть время, необходимое для прибытия новых сил.
Противник, достигнув успеха на стыке 2-й и 5-й армий, наступал на Сарапул и Мензелинск, вел атаки на воткинском направлении. Развивая наступление, он прорвал фронт в центре и вынудил советские войска отходить на всех направлениях. Были оставлены Белебей, Бугульма, Мензелинск, Воткинск, Сарапул, войска 2-й армии отошли за Каму, 1-й армии - с Южного Урала на Оренбург, Стерлитамакский тракт. В результате отхода 5-й армии тыловые коммуникации 4-й и 1-й армий оказались под угрозой.
Учитывая тяжелое положение фронта, И. И. Вацетис принял срочные меры по восстановлению боеспособности 5-й армии и приведению в оборонительное состояние волжского стратегического рубежа на участках Казань, Сызрань, особенно пунктов, имеющих мостовые переправы.
Колчаковское командование, опьяненное достигнутыми успехами, решило продолжать наступление при сложившейся группировке сил без оперативной паузы. 12 апреля в войска была направлена новая директива. В ней говорилось: «...противник на всем фронте разбит, деморализован и отступает... Генерал Деникин начал теснить красных в Донецком каменноугольном бассейне. Генерал Юденич теснит большевиков на псковском и нарвском направлениях. Верховный правитель и верховный главнокомандующий повелел: действующим армиям уничтожить красных, оперирующих к востоку от рp. Вятки и Волги, отрезав их от мостов через эти реки»[7]. На Сибирскую армию возлагалась задача - преследуя советские войска, прижать их к реке Вятка и отрезать от мостов, выйти на рубеж Котельнич, Казань. Западной армии предстояло отбросить войска Восточного фронта от Волги на тог, в степи, продвинуться правым флангом к переправам через Волгу у Симбирска (Ульяновск) и Сызрани и соединиться с уральскими казаками. Сибирской и Западной армиям предписывалось организовать заблаговременный захват мостов через Волгу у Казани, Симбирска и Сызрани. Оренбургская армия должна была овладеть районом. Оренбург, Илецк, Актюбинск. Флотилии колчаковцев предстояло захватить устье реки Кама, а 2-му Степному корпусу - продолжать выполнять ранее поставленную задачу. В резерве колчаковского командования оставались 1-й Волжский и Сводный казачий корпуса.
Таким образом, частная наступательная операция, предпринятая вначале с ограниченной целью, постепенно перерастала в общее наступление стратегического значения, так как с подходом к реке Волга колчаковцы выходили бы на московское стратегическое направление. Вместе с тем командование противника, уверенное в скорой победе, слишком переоценивало свои силы и возможности. Оно отказалось от оперативной паузы и не предоставило, таким образом, армиям времени на подготовку к новой операции. Предстоящее наступление оно рассматривало как преследование уже полностью разбитых советских войск. В директиве не было даже определено направление главного удара, так как считалось возможным достижение волжского стратегического рубежа каждой армией в полосе ее действий без четкого взаимодействия между ними. Войскам были поставлены явно непосильные задачи. Командование не учло, что они оторваны от тылов, несут большие потери. Оно не учло и того, что сопротивление советских войск с каждым днем возрастало. [50]
Развивая достигнутый успех, войска противника продолжали наступление в общем направлении на Среднюю Волгу, на участок Симбирск - Самара (Куйбышев). После упорных боев 15 апреля они захватили Бугуруслан и вышли к реке Большой Кинель. По этому поводу премьер-министр Франции Ж. Клемансо 17 апреля телеграфировал в Омск генералу М. Жанену: «Если нынешние благоприятные условия сохранятся, я считаю возможным поход ваших основных сил в главном направлении на Москву, в то время как левый фланг обеспечит связь с Деникиным с тем, чтобы создать непрерывный русский фронт, овладеть богатыми областями на другом берегу Волги и изменить условия снабжения путем возможного создания базы на Черном море»[8].
Для закрепления успеха колчаковское командование направило 20 апреля в войска новую директиву. В ней говорилось: «1-я и 5-я большевистские армии разрозненно отходят к Волге, оказывая слабое, неорганизованное сопротивление. Отход противника совершается по трем направлениям: по Волго-Бугульминской и Самаро-Златоустовекой железным дорогам и из района Алексеевское, Гатчина, Михайловское (Шарлык). Верховный главнокомандующий приказал, продолжая энергичное преследование, отбросить противника на юг в степи и, не допуская его отхода за Волгу, перехватить важнейшие на ней переправы»[9].
Выполняя поставленную задачу. Западная армия противника вела наступление в полосе шириной до 450 км от Чистополя до Стерлитамака, чтобы, выйдя на рубеж Чистополь, Сергиевск, Бузулук, Оренбург, уничтожить отходившие советские войска. На ее левом фланге между 3-м и 6-м Уральскими корпусами образовался слабо прикрытый промежуток в 60 км. Советские войска, стремясь задержать продвижение противника, переходили в контратаки, умело маневрировали огнем и резервами. Тяжелое поражение было нанесено частям 6-го Уральского корпуса, однако положение 5-й армии Восточного фронта оставалось неустойчивым и опасным, особенно под Бугульмой и Сергиевском. На казанском направлении советские войска 13 апреля оставили Ижевск, а 25-го - Чистополь. Осложнилось положение на уральском направлении и под Оренбургом.
К 21 апреля Оренбург был почти окружен противником, имевшим четырехкратное превосходство над силами, обороняющими город. Потеря Оренбурга означала бы утрату важного политического и экономического центра юго-востока страны, связывавшего Советскую республику с Туркестаном, создала бы угрозу тылу и фронту Южной группы Восточного фронта в решающий момент ее действий.
Командующий Южной оперативной группой генерал Белов поставил войскам задачу «ликвидировать группы противника, действующие в районе города Оренбурга...»[10]. Защитники Оренбурга были полны решимости отстоять город. В ожесточенных боях на подступах к нему 21 - 26 апреля белогвардейцы понесли тяжелые потери, их планы быстрым ударом захватить Оренбург рухнули.
К концу апреля белогвардейские войска добились на всем фронте больших успехов. С начала наступления они захватили огромную территорию с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами, с населением более 5 млн. человек. Противник находился на подступах к Самаре и Казани. Активизировались действия белогвардейцев и интервентов на других фронтах. Но с каждым днем все больше проявлялся авантюризм стратегии противника. В тяжелых боях войска Восточного фронта выдержали удар врага. Их морально-политическое состояние оставалось высоким, а с прибытием пополнения, состоявшего из коммунистов и рабочих, боеспособность частей и соединений фронта еще более возросла. Все это создавало благоприятные предпосылки для нанесения противнику решительного удара и перехвата у него стратегической инициативы.[1] История отечественной артиллерии. М. - Л., 1963, т. 3, кн. 7, с. 298.
[2] Численность советских войск дана с учетом пополнений, прибывших на фронт до 7 марта, а противника - без учета его стратегического резерва.
[3] См.: История гражданской войны в СССР, т. 4, с. 52.
[4] Директивы командования фронтов Красной Армии (1917 - 1922 гг.). М., 1972, т. 2, с. 626.
[5] О г о р о д н и к о в Ф. Удар по Колчаку весной 1919 г. М., 1938, с. 116.
[6] ЦГАСА, ф. 106, оп. 3, д, 103, л. 294.
[7] Из истории гражданской войны в СССР, т. 2. с. 77.
[8] Из истории гражданской войны в СССР, т. 2, с. 41.
[9] Цит. по: О г о р о д н и к о в Ф. Удар по Колчаку весной 1919 г., с. 182.
[10] В о р о б ь е в В. Ф. Оборона Оренбурга (апрель - май 1919 г.). М-., 1938, с. 10.