Обращение Хабалова к рабочим перепечатано в газетах, а в газете «Речь», рядом с этим обращением, напечатано письмо в редакцию депутата Государственной Думы Милюкова (к.-д.). Появлению этого письма в газете содействовал командующий Хабалов, к которому обращался с просьбой по этому поводу председатель Гос. Думы Родзянко 9/22 февраля. - В своем письме Милюков протестует против пользования его именем каким то неизвестным лицом, которое, называя себя членом Гос. Думы Милюковым, агитирует рабочих за выступление 14/27 февраля с требованием более решительного образа действий от Государственной Думы и с протестом против войны. Милюков считает необходимым обратить внимание рабочих на то, что «дурные и опасные советы, распространяемые в их среде таким низким средством, очевидно, исходят из самого темного источника. Последовать этим советам значит сыграть в руку врагу». Поэтому Милюков просит всех, слышавших эти советы и увещания, не принимать участия в демонстрациях 14 февраля и оставаться в этот день спокойными.

П е т е р б у p г с к и й  К о м и т е т  с.-д.  большевиков, как уже известно, призывал петербургских рабочих выступить 10/23 февраля, в связи с годовщиной суда над пятью депутатами большевиками. «Но, - по словам «Правды» (№ 1 от 6/18 марта 1917 года) - ввиду того, что 10-го часть заводов вовсе не работала, другая работала до обеда (пятница на масляной), а также в виду возникших разногласий среди передовых групп, день прошел в смысле выступления неудачно. На многих заводах состоялись митинги, на которых выступали ораторы всех течений, [19] принимались резолюции. Было распространено около 10 тысяч листовок Пет. Ком.»

В  К о л п и н е  забастовка продолжалась. Были митинги. Администрация закрыла завод с 10/23 до 15/28 февраля «по случаю ремонта».

П р е д с е д а т е л ь  Г о с.  Д у м ы  б ы л  н а  п р и е м е  у  ц а р я  и  представил ему письменный доклад, в котором он высказал свои соображения о линии возможного поведения Гос. Думы и мотивировал их.

По заявлению Родзянко, Гос. Дума последнего созыва (4-го) под влиянием войны отказалась от всяких партийных лозунгов и программ и своей единственной целью ставила объединение всех сил для успешной борьбы с врагом. Между тем правительство испугалось этого объединения, видя в нем стремление к захвату власти, и потому всячески старалось уничтожить его. Оно не только не изменило своих методов управления, но и вспомнило свою старую, уже давно отжившую систему. С прежней силой возобновились аресты, высылки, притеснения печати. Под подозрением находятся даже те элементы, на которые раньше всегда опиралось правительство, под подозрением вся Россия.

Запрещая деловые съезды всевозможных организаций, правительство вместе с тем разрешает съезды так называемых монархических организаций. Меры эти оскорбительны и являются не чем иным, как вызовом обществу, и результаты будут совершенно обратные. Нынешнее правительство все ширит пропасть между собой и народным представительством, между тем страна может быть сильна только при том условии, когда у нас будет правительство, опирающееся на народное доверие. Военный министр отказывает доложить царю просьбу членов Особого совещания по проводольственному вопросу. Министр внутренних дел распространяет слухи о том, что им помимо Думы будут разрешены и еврейский и аграрный вопросы, он арестовывает рабочую группу Военно-Промышленного Комитета, которой удается сдерживать волнения на фабриках и заводах, работающих на оборону, и опубликовывает правительственное сообщение, в котором опорочивает ее весьма полезную деятельность. Гос. Думе грозят роспуском, но ведь она в настоящее время по своей умеренности и настроениям далеко отстала от страны. Необходимо немедленно же разрешить вопрос о продлении полномочий нынешнего состава Гос. Думы вне зависимости от ее деятельности. Такую меру продления полномочий на время войны признали естественной и необходимой не только члены Гос. Думы, но и союзники. Если этого не будет сделано, то страна, изнемогая от тягот жизни, ввиду создавшихся неурядиц в управлении, может сама стать на защиту своих законных прав. Этого допустить никак нельзя, это надо всячески предотвратить. [20]