Товарищи солдаты и раб[очие]. Нам в газетах все пишут, что свобода и родина в опасности, - от кого это зависит? Мы слышим, что это все на наших братьев ложится пятно, которые, 4-й год пошел, сидят в гнилых окопах, терпят голод и холод, а также и нашим семьям приходится нести холод и [141] голод в своих деревнях, а как в городах, так там и приходится и руки наложить на своих детей, а также и на себя от такого положения. На Юге хлеб берут 3 руб., а на Север везут, продают тот пуд за 25 руб. И вот эти кулаки и кричат, что родина и свобода наша на краю гибели, надо войну продолжать. А в окопы итти не хотят, потому что они за продолжение войны набивают свои карманы и живут себе припеваючи, у его всего хватает. И пойдет погулять, над его головой ни снаряд не гудит и нуля не визжит, - чего ему не жить и не кричать продолжать войну. А тому, который исстрадавши сидит в окопах 3 года 4-й, только сулят свободу, землю и равенство. Но как нам видно уже хорошо, что прошло 7 месяцев после перевороту, и нет ему ни свободы, ни земли, ни равенства, - что хотят, то командный состав и делает. Схотят продать дивизию - продают, схотят продать корпус или армию - продают, и с такими предателями носится наше временное правительство, как курица с яйцом. Такому предателю крючок на горло и на столб его повесить, а других, подобных ему, подвесть к нему и заставить их, чтобы они сами себе зацепливали эти крючки за свое тело, чтобы они скорее вздумали за тот народ, который страдал десятки тысяч лет, и тогда они скорее передадут свои богатства тому в руки, чьим горбом они их себе нажили.