Воззвание написано Н. П. Огаревым в феврале 1863 г. в расчете на предполагаемое в начале 1863 г. крестьянское восстание в связи с тем. что заканчивался двухлетний срок введения в действие «Положений 19 февраля 1861 г.», и крестьяне оказывались обмануты в своих ожиданиях с этого момента «новой воли». В воззвании кратко заявлены основные программные положения революционной демократии 60-х годов. Критика «Положений 19 февраля 1861 г.» Огаревым была изложена ранее в обширной статье «Разбор нового крепостного права», опубликованной в 101 - 106-м листах «Колокола» за 1861 г., а также в его прокламациях «Что нужно народу?» и «Что нужно делать войску?», опубликованных в 102-м и 111-м листах «Колокола» за 1861 г. Воззвание «Всему народу русскому...» было опубликовано в «Общем вече» (прибавлении к «Колоколу»), № 2 за 1862 г. Здесь воспроизводится по кн.:  О г а р е в  Н. П.  Избранные социально-политические и философские произведения. М., 1956. Т. 2. С. 95-99.

Прошло два года с «Положения о выходе из крепостной зависимости».

Что же в эти два года сделано? Дана ли крестьянам земля? Дана ли воля? Дана ли та земля, которая по правде не чья иная, как крестьянская, народная? Дана ли та воля, которая по правде народу приходится?

Землю русскую заселяли не царь и не казна, не дворяне и не чиновники. Землю русскую заселял народ русский. Земля - дело, Богом народу данное, и в писании сказано: «Множитесь и заселяйте землю».

А что же в эти два года сделано? Уставные грамоты насильно и облыжно подписаны, земля у народа урезана, оброки повышены; позволен выкуп, т. е. за свою же землю крестьяне должны денежки заплатить, да еще не по своей оценке, а по чиновничьей. Сбираются заставить и государственных крестьян за свои же земли казне выкуп заплатить, знать, казна-то помещик! Нет, это не Божье дело, это насильство властей, не от Бога поставленных.

Воля народная значит, что народ должен управляться мирским согласием да своими людьми выборными, а не приказными людьми и не помещиками. Землею владеть без всякого оброка и выкупа, каждому с мирского согласия безобидно. Денежный сбор на общее дело вершить с общего согласия и по мирской раскладке, а не отдавать последнее достояние чиновникам, чтоб тратили - куда никому не известно, или попросту сказать - грабили.

Воля значит, - чтобы суд был вершим людьми выборными, которым народ верит, вершим по совести человеческой и по разуму народному, а не навязан приказными, неведомо отколь взятыми, народом не прошенным, - судящими по законам, неведомо кем и для кого писанным. [423]

Воля значит, чтобы не было насильственной рекрутчины, чтобы солдат был поставлен для охраны той области, где родился и, прослужив охотно свой год на пользу своих же кровных сел и городов, возвращался бы в свою семью, на свою землю; вдаль ходил бы только, когда война есть неминучая. А не то, что теперь: когда рекрута уводят на долгие годы в дальние места и в мирное время ставят постоем на грабеж народа да еще заставляют стрелять по крестьянам.

Воля значит - чтоб не было паспортов да стеснений; когда что надо взыскать, миром взыскивалось бы с урожая да с имущества, а человек ему чиновники пути заказывали, да на заработок не пущали, да семью в разор разоряли.

А что для этой настоящей воли народной в эти два года сделано?

Да только то, что когда народ об ней натолковал, то послали солдат пороть крестьян, по крестьянам стрелять да захваченных как преступников али собак каких расстреливать. Так было в Казани, в Пензе, в Смоленске и почитай что везде. А царь сам ездил по России, помещикам говорил, что он и сам помещик, а крестьянам объявил печатно в газетах и изустно сам своей царской речью, что другой воли народу не даст, кроме той, которую уже дал, т. е. той, где народ за свою же землю деньги заплатит, а если вздумает пенять на неправду, то быть ему битому и расстрелянному!

Хороша воля!

Нет, батюшка царь, эдак земские-то цари не поступают; это впору только заморским пришельцам да антихристам.

А ты лучше созови Земский собор из людей, народом без всякой сословной розни выбранных; пусть они и решат, и как землею владеть и как волю народную учредить. Тебе, батюшка-царь, одному с вельможами этого дела не решить. Тут надо не канцелярский приказ, секретарями писаный да князьями подписанный; тут нужен общий совет, крестьянский ум да народный толк, нужен Земский собор.

Ах, родимые, родные! Как бы не так! Даст он вам Земский собор! Не Земский собор он даст, а опять пошлет солдат пороть крестьян да расстреливать, чтобы не было другой воли, кроме той, неволи, которую русские писаря из немцев за приказным столом сочиняли.

Ну! Так пеняй же, государь-батюшка Александр Николаевич, если народ и без твоего соизволения сам свою землю да волю возьмет, сам свой Земский собор созовет. Ты за нас не стоишь, видно, Бог велит нам всем самим за себя постоять. Быть воле Божией!

Кто же с нами, с народом, и кто против народа? Надо счестья.

Против народа большая часть дворян и чиновников, бояр [424] и князей, все те, которые хотят себе царя-барина, царя-помещика, а не Земского собора и не земского управления.

Но в эти два года нашлись и из дворян люди, народу преданные; они просили царя, чтобы дал всем права равные, отрешил бы льготы дворянские, уничтожил бы рознь сословную. Их царь за это в тюрьму засадил и судить велел как бунтовщиков[1].

Нашлись и офицеры, которые стали уговаривать солдат не стрелять по крестьянам, а стоять за народ. Нашлись и сочинители, которые писали в пользу народа, отстаивали его землю и волю.

Число их, может, и не больно большое, но и не малое. Да велика у них была твердость духа и вера в правоту дела народного. И вот они собрались и поклялись перед святым крестом и Евангелием послужить народу русскому, отстоять его землю и волю противу всяких немцев и вельмож и царю доказать, что дело народное - дело правое, и добиться до созвания Земского собора.

Собрались они и стали промеж себя деньги собирать на общее дело и посылать во все концы России гонцов - собирали бы людей, народу преданных, проповедовали бы землю и волю народную, офицеров и солдат повещали бы присягать, что не станут стрелять по крестьянам, а будут стоять за них твердо и пойдут на помощь делу народному.

Пускай царь называет нас бунтовщиками, сажает в крепость да ссылает на каторгу; пускай полицейские ярыжники стараются чернить нас даже в глазах народа, будто мы и изменники-то и поджигатели-то, пускай возводят на нас всякую дьявольскую ложь и клевету. На правом деле благословение Божие, и вот же - несмотря на козни супостатов - круг людей, народу преданных, растет не по дням, а по часам, умножается число, крепнет духом и силой.

Скоро, братья крестьяне, скоро услышите вы, что везде собирают ополчения, земля отдается крестьянам, учреждается свободное, мирское управление. Тогда, значит, час настал, мы готовы и вышли на дело. В ту пору мы опять вас вот таким же листком повестим. И тогда благословлясь идите с верой за свою правду народную.

А до тех пор будьте мудры, яко змии. Не портите дела вразбивку. Не восставайте отдельными селами. Вразбивку вас задавят. Мы повестим вас только тогда, когда все силы будут собраны и мы вместе можем спокойно требовать того всего, что народу по правде приходится, не боясь ни вельможеских козней, ни царских отказов.

Да еще до тех пор не забудьте, когда рекрут ставите, берите с них присягу по совести, что никогда по народу стрелять не станут и крестьян пороть не пойдут.

Сходитесь, рассуждайте, сговаривайтесь. Помечайте людей, [425] народу преданных, и давайте знать о них и сближайтесь с ними. Помечайте людей, народу враждебных, и давайте знать о них, чтобы и мы от них отстранялись: избегали их предательства и выставляли бы имена их на позор человечеству. А их будет немало - вельможи да чиновники и все те, которые нас называют бунтовщиками за то, что мы им мешаем высасывать кровь народную, терзать народ судом бессудным и управлением разбойничьим да отнятием у крестьян земли в свою боярско-чиновничью пользу; все те, которые ненавидят нас и преследуют за то, что мы с первого же шага объявляем о признании за народом земли и воли.

Но не страшны нам враги народные и не престанем мы добиваться до созвания Земского собора. На котором будет провозглашено:

1) Отдача крестьянам земли без выкупа.

2) Отрешение чиновников и замена их людьми, народом выбранными.

3) Совершенное уничтожение розог и всякого сечения.

4) Уничтожение рекрутчины и устройство народного ополчения.

5) Запрет - чтобы согласия народного Земского собора нельзя было налагать ни податей, ни пошлин и чтобы без его ведома никуда правительство денег не тратило.

6) Свобода веры.

7) Уничтожение всякой сословной розни, чтоб не было ни дворян, ни крестьян, ни мещан, а был бы только под одно народ русский.

И многое, многое еще должен рассмотреть и решить Земский собор, где бы он ни собрался, в Москве ли или где придется.

И еще раз повторяем, братья-крестьяне, готовьтесь покуда втихомолку. А придет великий, ослушной час, не выдайте правого дела. Все вместе - и солдатушек всех с собою возьмите да двинемтесь за землю и волю народную, и воскреснет Бог, и расточаться враги его.

[1] Н. П. Огарев имеет в виду посаженных в Петропавловскую крепость 13 тверских мировых посредников, подавших в феврале 1862 г. всеподданнейший адрес Александру II (текст его воспроизводится в настоящем издании).

Текст воспроизведен по изданию: Конец крепостничества в России (документы, письма, мемуары, статьи). - М., 1994. С. 423 - 426.