Карамзинский (или Столяров) хронограф[1] - один из важнейших источников по истории восстания Болотникова. Главная ценность Карамзинского хронографа как источника - в богатстве конкретных фактов, сообщаемых им о восстании.

Начиная с осады Болотниковым Москвы в октябре 1606 г. (более ранние этапы восстания освещены в Карамзинском хронографе слабо) и вплоть до падения Тулы в октябре 1607 г., Карамзинский хронограф детально описывает весь ход восстания, уделяя особое внимание ходу военных действий между восставшими и правительством Шуйского.

Характер Карамзинского хронографа как источника определяется его происхождением. По вероятному предположению С. Ф. Платонова[2], автором Хронографа является современник восстания Болотникова арзамасский помещик - служилый человек Баим Болтин, описывавший события восстания со слов арзамасских помещиков - участников похода против Болотникова, частью же, возможно, и по личным впечатлениям.

Принадлежностью автора Карамзинского хронографа к господствующим классам объясняется враждебное отношение Карамзинского хронографа к восстанию, нашедшее своё выражение и в оценке действий восставших и даже в терминологии (обозначение восставших термином «воры» и т. д.). Характером происхождения Карамзинского хронографа следует объяснить и имеющиеся в нём фактические неточности и ошибки - результат недостаточной осведомлённости автора.

Карамзинский хронограф опубликован по списку Государственной Публичной библиотеки в издании: «А. Попов. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции, М. 1869». Это издание, остающееся единственным до настоящего времени, однако, совершенно неудовлетворительно. Текст Хронографа издан с многочисленными ошибками, пропусками, неверными чтениями слов (например, стр. 331 издания

A. Н. Попова: «Никиты Зарайского» вместо «Николы Зарайского»; стр. 332: «смолняне» вместо «смоляне»; стр. 333: «безопасны» вместо «беззапасны»; стр. 334: «назарее» вместо «назавтрее», «со князем... Хилковым были воеводы» вместо «со князем... Голицыным» и т. д.; стр. 335: «народ» вместо «наряд»; стр. 336: «грудна» вместо «грязна»; стр. 337: «секлил с» вместо «секли лес»; стр. 338: «Ондрея Васильевича Телятевскова» вместо «Ондрея Телятевскова» и др.); не отмечена позднейшая вставка в текст (о судьбе Болотникова). Кроме того, А. Н. Попов не привлёк к изданию другой список Хронографа, хранящийся в Рукописном отделении Всесоюзной библиотеки имени B. И. Ленина.

В настоящем издании текст печатается по двум спискам: 1) Рукописного отделения Государственной Публичной библиотеки имени М. Е. Салтыкова-Щедрина, шифр: F. IV. 595 (лл. 532 об.-541) и 2) Рукописного отделения Всесоюзной библиотеки имени В. И. Ленина, рукопись «Общества истории и древностей Российских», № 183 ,(лл. 237-245).

За основу принят список ГПБ, варианты - по списку ЛБ.

Того же 114-го году[3] при державе государя царя и великого [138] князя Василья Ивановича всеа Русии в Украиных, в Польских и в Северских городех учинилася прелесть и смута, бутто вор Гришка Розстрига, которой был на Москве царем, ушел в Литву. И по городам от царя Василья отложились и целовали крест царю Дмитрею Ивановичю всеа Русии, а государь царевичь в вечном блаженстве опочивал на Углече. И в тех в Украиных, в Польских [4] и в Северских городех тамошние люди || (л. 533) по вражию наваженью бояр, и воевод, и всяких людей побивали розными смертьми, бросали с башен, а иных за наги вешали, и к городовым стенам роспинали, и многими разноличными[5] смертьми казнили и прожиточных людей грабили, а ково побивали и грабили и тех называли[6] изменники, а оне будто стоят за царя Дмитрея. И по городам побили до смерти боярина князя Петра Ивановича Буйносова, боярина князя Василья Кардануковича Черкасково, воеводу Ефима Вахромеевича Бутурлина, князя Василья Тростенсково, Петра Вердеревскова, Семена Мальцова, в Путимле убили Микиту Васильева сына Измайлова. Да в Путимль привезены в 115-м году в осени к вору Петрушке Никита Васильев сын Измайлов от Николы Зарайскова, да с Резани Прокофей Лепунов прислал в Путимль князя Гаврила князь Семенова сына Каркадинова, и те в Путимле убиты ж. И во многих городех воевод л всяких знатных людей побивали, а сами воровали будто стояли за царя Дмитрея и за племянника ево[7] Петрушку, а тово вора, ково называли царевичем Дмитреем нигде в те поры и не объявился. А Петрушка[8] родом муромца посадцкова человека сапожника сын, и был в Свияжских стрелцах в приказе у головы стрелецкова у Григорья Елагина и был[9] у нево в денщиках, а назвали ево на Терке[10] воры казаки царевичем царя Федора Ивановича сыном. И того жь году царь Василей Ивановичь всеа Русии, || (л. 533 об.) не терпя их воровства и измены, на [140] Польские и на Украиные городы посылал бояр своих и воевод по полком: в Большом полку князь Юрьи Никитичь Трубецкой да боярин Михайла Александровичь Нагой, в Передовом полку боярин князь Борис Михайловичь Лыков да князь Яков Петровичь Борятинской, в Сторожевом полку окольничей князь Григорей Петровичь Ромодановской.

115-го году[11] в осень Украиных, и Польских, и Северских городов дворяне, и дети боярские, и всякие служилые люди, и пасадцкие люди, и крестьяне собралися со всяким боем и пошли под Московское государство, а будто стоят за царя Димитрея и хотя даступить и Московское государство разорить[12], а началники у тех воров были воеводы[13]: у резаньцов воеводы Григорей Федоров сын Сунбулов, да Прокофей Петров сын Ляпунов; а с тулены, и с ко-ширяны, и с веневичи Истома Пашков, а на Веневе был сотник; а с колужены, и с олексенцы, и с-ыными городами Ивашко Болотников, князя Ондрея Телятевского холоп, и иные воры были начальники. И пришли под Москву в Коломенское и в-ыные места, в Заборское[14] стали блиско Москвы. И государь царь и великий князь Василей Ивановичь всеа Русии, прося у бога милости и у пречистыя богородицы помощи, против тех воров послал с Москвы бояр своих князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйскова и иных бояр, а с ними стольников, и стряпчих, и дворян, и жильцов, и дьяков, н подьячих, и всяких служилых людей. Да в то же время к Москве || (л. 534) из Смоленска пришли смоляне дворяне, и дети боярские, и Смоленские стрельцы, а прислал их на очищение Московскому государству боярин Михайло Борисовичь Шеин, а воевода, у них у всех был у смолян Григорей Михайлов сын Полтев да с ним были головы сотенные и стрелецкие. И милостию божиею и государя царя и великого инязя Василья Ивановича всеа Русии сщастьем бояре князь Михаила Васильевичь Скопин-Шуйской и иные бояре и воеводы воровских людей розогнали и побили. Ис-под Москвы воры побежали, а казаки в осаде в Заборье сидели, и те государю добили челом и здалися и крест целовали, что ему государю служить. А с резанцы Григорей Сунбулов и [141] Прокофей Ляпунов приехали к Москве ко царю Василью и вину свою принесли, а Истома Пашков приехал же. И Царь Василей резанцов и Истому Пашкова всех пожаловал вину им отдал, а Прокофья Ляпунова пожаловал в думные дворяне. И с тово побегу воры Ивашко Болотников с отаманы и с казаки и со всякими воры прибежал в Колугу и Колугу засел, а с ним село в Колуге всяких людей огненаго бою болши десяти тысечь, а иные всякие воры с розгрому же ис под Москвы прибежали на Тулу и селн в Туле, многие ж люди с вогненым боем.

Того ж 115-го году по зимнему по первому пути царь Василей Ивановичь всеа Русии послал с Москвы бояр || (л. 534 об.) своих и воевод под Колугу, а с ними послал наряд большей и огненные пушки: в Большом полку боярин князь Федор Ивановичь Мстиславской да боярин князь Иван Ивановичь[15] Шуйской, в Прибылом полку боярин князь Михайла Васильевичь Скопин-Шуйской да боярин Иван Никитичь Романов, в Передовом полку боярин князь Иван Васильевичь Голицын, в Сторожевом полку боярин Василей Петрович Морозов да Яков Васильевич [16] Зюзин, а з бояры и воеводы были стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и городовые дворяне, и дети боярские, стояли под Колугою блиско и Колугу осадили накрепко, и из наряду из большева и из вогненных пушек в город и в острог стреляли безпрестанно и многих людей побивали[17]. А из Колуги воры казаки на вылоски выходили безпрестанно и бои были безпрестанные и царя Васильевых ратных людей на вылосках побивали и ранили, и в осаде в Колуге был голод великой, ели лошади. И тово ж году весною с Тулы от вора от Петрушки пришел князь Ондрей Телятевской[18] со многими ратными людьми выручать Колуги. И бояре и воеводы князь Федор Ивановичь Мстиславской, и князь Иван Ивановичь, и князь Михайла Васильевичь Шуйские с товарищи послали против князя Ондрея Телятевсково на встречю воевод на три полки: в Большом полку князя Бориса Петровича Татева, в Передовом полку князя Юрья Петровича Ушатова, да Семена Олферьева, а князь Юрья прислан ис-под Олексина [142] || (л. 535) от боярина и воеводы князя Ивана Михайловича Воротынскова, а князь Юрьи Ушатой Воротынскому был товарыщ, в Сторожевом полку был воевода князь Ондрей Тюменской, да князь Михайло Борятинской. И с воровскими людьми со князем Ондреем Телятевским сошлися в селе на Пчельне, и был с воровскими людьми бой, и воровские люди царя Васильявых людей побили, и на том бою убили боярина князя Бориса Петровича Татева да князя Ондрея Тюменскова, и многих ратных людей побили. И ратные люди прибежали под Колугою к боярам в полки и не помешкав под Колугою пошли к Москве, для тово, что стали беззапасны. А которые ратные люди стояли под Колугою, а в походе не были, и оне, смотря на тех же людей, ис-под Колуги пошли, а бояр покинули. А из Колуги вор Ивашка Болотников со всеми ворами вышел на боярские станы вылоскою, и бояре и воеводы з дастальными людьми отошли отходом в Серпухов и наряд с собою отвезли в Серпухов же; а иной наряд остался под Колугою.

Того ж 115-го году от царя Василья посланы воеводы Григорей Григорьевичь Пушкин Сулемша да Сергей Григорьев сын Ододуров, а с ними ратные люди володимерцы, суздольцы, муромцы, а велено им иттн на Орзамас и на Олатарь, что те городы и с уездами были в-ызмене, от царя Василья отложилися. И Орзамас и Олатарь с уезды привели к царю Василью, а на Олатаре воеводу Ждана Степановича Сабурова алаторские воры в воду посадили, а товарища ево казанца Офонасья Степанова сына || (л. 535 об.) Нарманскова били и в тюрьму сажали, а животы их пограбили. А Нижней Новгород стоял за царя Василья, от воров от руских людей был в осаде. А стояли под Нижним руские люди, и бортники, и мордва, а с ними был за воеводы место Иван Борисов, сын Доможиров, нижегородец, да с ним выбраны два мордвина: Варгадин да Мооков. И как они уведали, что царя Василья московские люди идут на Орзамаские и на Олатырские места, ис под Нижнева воры розбежались.

Того ж году с Алатыря Григорью Пушкину да Сергею Ададурову со всеми ратными людьми велено итти под Серебреные Пруды, а в Серебреных Прудех сидели воровские люди, а под Серебряными Прудами стояли воеводы князь Ондрей Васильевичь Хилков да Богдан Матьвеев сын Глебов, а с ними ратные люди коширяне, и туленя, [143] и ярославцы, и углеченя, и Низовских городов. И Григорей Пушкин и Сергей Ододуров под Пруды пришли и под Прудами стояли вместе со князем Ондреем Васильевичем Хилковым. И к Прудам к острогу ратные люди приступали с щитами день да полуночи, и ис Прудов воровские люди многих ратных людей переранили, а иных побили. И воровские люди, видя свою погибель, что им не отсидетца, здалися и в острог пустили царя Васильевых людей и крест целовали царю Василью. И назавтрее здачи пришли многие воровские люди с Украйны на || (л. 536) выручку Серебряным Прудам, а с теми воровскими людьми были воеводы князь Иван Масальской да иноземец литвин Иван Сторовской. И царя Васильевым воеводам князю Ондрею и Григорью с товарыщы и всем ратным людем с воровскими людьми был бой от Серебряных Прудов версты за четыре. И воровских многих людей побили, и языки многие поймал и, и воровских воевод князя Ивана Масальскова и Ивана Сторовскова взяли. А к царю Василью Ивановичю[19] всеа Русии воеводы князь Ондрей[20] Васильевичь Хилков с тово дела с сеунчем коширенина Ивана Олександрова сына Колтовского Момота, а Григорей Григорьевичь Пушкин послал с сеунчом князь Ивана княж Семенова сына Путятина, арзамасца, а с языки от Григорья Пушкина и от Сергея Ододурова послан МисюрьГоловин сынСоловцов, нижегородец.

Того ж 115-го году[21] в великой пост ис-под Прудов воеводы с ратными людьми ходили под Дедилов, а в Дедилове были воровские люди. И воровские люди царя Васильевых людей розогнали и на побеге убили[22] воеводу Сергея Ододурова, а рат || (л. 536 об.) ные многие люди потонули в реке в Шату[23] . И с того розгрому воеводы и ратные люди прибежали на Коширу, а все стояли беззапасны. И на Коширу с Москвы прислан боярин князь Ондрей Васильевичь Голицын, а князю Ондрею Васильевичю Хилкову велено быти к Москве. А з боярином со князем Ондреем Васильевичем Полицыным были воеводы Григорей Пушкин да письменой голова Богдан Матвеев сын Глебов.

Того ж году царь и великий князь Василей Ивановичь [144] всеа Русии пошел с Москвы весною в Серпухов, а ис Серпухова итти ему, государю под Тулу, а в Туле был вор Петрушка, назывался царевичем царя Федора Ивановича всеа Русии сыном. А с ним, государем, были бояре, и окольничие, и стольники, и стряпчие, и дворяне московские, и жильцы, и головы стрелецкие с приказы, а в Серпухове ево, государя, дожидалися бояре, которые были под Колугою, князь Федор Ивановичь Мстиславской, да князь Иван Ивановичь Шуйской с товарыщи, а наряд ис-под Колуги в Серпухове ж || (л. 537) стоял. А на Москве государь оставил брата своего князя Дмитрия Ивановича Шуйскова, и Москва приказана была ему, да с ним на Москве по приказам приказные люди и дьяки и в Помесном приказе и в иных во всех приказех дела делалися[24], а Розряд весь был с царем Васильем. И с Тулы воры от Петрушки князь Ондрей Телятевской со многими воровскими людьми шел[25] на Коширу, а с ним воров было казаков Донских, и Терских и Волских, и Ейцких, и украиных людей[26] путимцов и елчан с товарыщы с тритцеть тысячь. И с Коширы против их вышли государев боярин князь Ондрей Васильевичь Голицын, а товарыщ ему был Григорей Григорьевичь Пушкин Сулемша да Богдан Матвеевич[27] Глебов, да з боярином же с Резани воеводы Федор Булгаков да Прокофей Ляпунов с резанцы, а присланы ис Переславля Резанскова от боярина от князя Бориса Михайловича Лыкова. И боярин князь Ондрей Васильевичь Голицын стоял в Коширском уезде на речке Безпуте, ждал тех воров. И к боярину князю Ондрею Васильевичю из Переславля Рязанскова пришол на помочь || с ратными людьми[28] с резанцы боярин князь Борис Михайловичь Лыков. И в девятую пятьницу по велице дни с тульскыми воры сошлися в Коширском же уезде на речке на Восме, и об речке сотнем с воры был бой[29] с утра с первова часу до пятова, и воров казаков пеших с вогненым боем перешли за речку, в боярак[30] тысеча семьсот человек, а подле боярака[31] стояли [145] с резанцы Федор Булгаков да Прокофей Ляпун. И воровские казаки из боярака[32] из ружья стреляли по резанцом, и людей ранили, и самих и лошедей побивали. И прося у бога милости, резанцы, покиня тех воров назад, скочили всем полком к речке к Восме, и сотнями, которые с воры билися, напустили единомышленно за речку за Восму на воров, и воры не устояли, побежали, а боярские полки, видя что воры побежали, полками напустили ж и воров в погоне безчислено[33] побили и живых поймали, а гоняли за ними тритцеть верст. И воры казаки в бояраке сидели два дни, и бояре и воеводы к ним посылали многижды, чтоб они царю Василью || (л. 538) Ивановичю всеа Русии добили[34] челом, и вину свою принесли, и здалися[35], из боярака вышли, а царь Василей Ивановичь их пожалует, вины им отдаст; и те злодеи воры упрямилися[36], что им помереть а не здатца. И бояря и воеводы на третей день, в воскресенья, велели всем полком и всеми ратными людьми к тем вором приступать, конным и пешим. И те воры билися на смерть, стреляли из ружья до тех мест, что у них зелья не стала. И тех воров в бояраке многих побили, а достальных всех в языках взяли и тех на завтрее всех казнили за их злодейское[37] кровопролитие, что побили государевых людей; только оставили семь человек живых по челобитью дворян и детей боярских нижегородцев да арзамасцов[38], что оне тем дворяном учинили добро: как они шли казаки[39] с Терка с вором с Петрушкою Волгою к вору к Розтриге и воротились с вором Волгою назад, и тех дворян встретили на Волге, и вор их хотел побить, и оне их не дали[40] побить. И бояря ж и воеводы князь Ондрей Васильевичь Голицын да князь Борис Михайло || (л. 538 об.) вичь Лыков с товарыщы с своими полки пошли под Тулу, а из Серпухова царь Василей Ивановичь всеа Русии послал под Тулу бояр[41] своих и воевод на три полки: в Большом [146] полку боярин князь Михаило Васильевичь Скопин-Шуйской да боярин Иван Никитичь Романов, в Передовом полку боярин князь Иван Васильевичь Голицын, в Сторожевом полку боярин Василей Петровичь Морозов да Яков Васильевичь Зюзин. И сошлися бояре и воеводы с Коширским полком за тритцеть верст до Тулы, и пошли под Тулу, и пришли на речку Воронью в десятую пятницу по велице дни. И тульские многие воры, конные и пешние, московских людей встретили за семь верст от Тулы на речке Воронен и был с ними бой. Пешие воровские люди стояли подле речки в крепостях, а речка топка и грязна и по речке[42] крепости, леса. И об речке воровские люди многое время билися[43] и милостию божиею московские люди воровских людей от речки отбили и за речку Воронью во многих местех сотни передовые [лю]ди перешли, и бояре и воеводы || (л. 539) со всеми полки перешли ж, и воровских людей учали топтать до города до Тулы, и многих побили и живых поймали, а пехоту многую ж побили и поимали. И воровские люди прибежали в город, а московские люди гнали их до городовых ворот, а человек з десять московских людей и в город въехали, и в городе их побили. А бояре и воеводы со всеми полки стали под Тулою и Тулу осадили. А по Коширской дороге, на Черленой горе стал Коширской полк боярин князь Ондрей Васильевичь Голицын с товарыщы[44], на речке на Тулке, а по Кропивинской дороге и по иным местом стали бояре и воеводы: Большой[45], и Передовой, и Сторожевой полки, а наряд большой поставили за турами[46] от Кропивенских ворот, да наряд же поставили с Коширские дороги блиско Упы реки, и у того наряду были головы Григорей Кологривов, да с луцскими стрельцы голова Григорей Леонтьев сын Волуев, да подле Коширскова ж полку по речке Тулке стояли Казанскова царства ис Казанских городов и пригородков мурзы, и татаровя, и чуваша, и черемиса многие люди, и Рамановские и Арзамаские князи и мурзы, и служивые та || (л. 539 об.) таровя, а воевода с татары был князь Петр Араслановичь[47] [147] Урусов, а головы татарские были: у Казанских Матвей Юрьев сын Пушешников, у Свияжеских Григорей Никитин[48] сын Елагин, свияженин, с Чебаксарскими Тимофей Исаев сын Есипов, Свияженинов[49], у Кузмодемьянских татар Яков Иванов сын Мунехин, муромец, и Яков[50] занемог, и на ево места велено быти Смирному Семенову сыну Мотовилову арзамасцу, а у Арзамаских мурз и у татар в Каширском полку голова Федор Васильев сын[51] Левашов. И по повеленью царя Василья тотаром и черемисе велено Украиные[52] и Северских городов уездов всяких людей воевать и в полон имать, и живот их грабить за их измену и за воровство, что они воровали, против Московскова государьства стояли и царя Васильевых людей побивали.

И того же лета царь Василий ис Серпухова пошел з бояры, и с окольничими, и стольники, и стряпчими, и з жильцы, и со всякими ратными людьми, и с ним, государем, наряд, пушки большие и огненые, и пришел || (л. 540) под город Алексин, а Олексин был в воровстве в-ызмене, а сидел в Олексине воевода Лаврентей Александров сын Кологривов, олексинец же, с олексинскими со всякими служилыми[53] и с посадцкими и с уездными людьми. И олексинцы царю Василью добили челом[54] и вину свою принесли и крест ему целовали и в город царя Васильевых людей пустили. И царь Василий Ивановичь всеа Русии пришел со всеми ратными людми под Тулу и стал от Тулы три версты. А в Туле в те поры был вор Петрушка, назывался[55] царя Федора Ивановича сын, да с ним князь Ондрей Телятевской да Ивашка Болотников, холоп Телятевскова, да Самоила Хахановской и иные многие дети боярские и Украиных городов иноземцы и многие казаки, и всяких воров сидела с вогненым боем з дватцеть тысечь. И с Тулы вылозки были на все стороны на всякой день по трожды и по четыр же[56], а все выходили пешие люди [148] с вогненым боем и многих московских люде[й] ранили и побивали. А из наряду большова с обеих сторон в Тулу || стреляли и побивали многих людей. И в государеве Розряде дьяком подал челобитную Муромец сын боярской Иван Сумин сын Кровков, что он Тулу потопит водою, реку Упу запрудит, и вода де будет в остроге и в городе, и дворы потопит, и людем будет нужа великая, и сидеть им в осаде не уметь. И царь Василей Ивановичь велел ему Тулу топить, и сын боярской Иван Кровков плотину делал, секли лес, и клали солому, и землю в мешках рогозинных, и вели плотину[57] по обе стороны реки Упы, а делали плотину всеми ратными с окладов. И плотину зделали и реку Упу загатили[58] и вода стала большая, и в острог и в город вошла, и многие места во дворех потопила, и людем от воды учала быть нужа большая, а[59] хлеб и соль у них в осаде был дорог, да и не стала. И с Тулы к царю Василью в полки учели выходить всякие люди человек по сту, и по двести, и по триста на день, а поддостоль многие люди от голоду и от воды стали выходить.

И во 116-м году перед покровом спятыя богородицы дни за три и за два учали к царю Василью Ивановичю всеа Русии тульские осадные люди присылать || (л. 541) бити челом и вину свою приносить, чтоб их пожаловал, вину им отдал, и оне вора Петрушку, Ивашка Болотникова и их[60] воров и изменьников отдадут, и в город бы Тулу прислал своих государевых воевод и ратных людей. И на самой праздник покров пречистыя[61] тульские сидельцы царю Василью Ивановичю всеа Русии добили челом и в город государевых ратных людей пустили. А в Тулу послан от царя Василья боярин Иван Федоровичь Крюк-Колычев. И с Тулы в полки прислали к царю Василью вора Петрушку, что назывался царевичем, да князь Ондрея Телятевскова, да вора Ивашка Болотникова. А тульских сидельцов привели ко крестному целованию за царя Василья. [149]

Вора Петрушку велел повесить под Даниловым монастырем по Серпуховской дороге, а Ивашка велел сослать в Каргополь и посадить в во[ду][62].