ТИФЛИССКИЙ КОМИТЕТ КАВКАЗСКОГО СОЮЗА РСДРП: Пролетарии всех стран, соединяйтесь!.. Казаки и полиция хва­тают на улицах рабочих и производят над ними невероятные истязания. Бьют нагайками, бьют беспощадно, бьют с остервенением и каким-то упоением, бьют до потери сознания

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

КАВКАЗСКИЙ СОЮЗ РОССИЙСКОЙ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ РАБОЧЕЙ ПАРТИИ

ПОСЛЕДНИЕ СОБЫТИЯ

Товарищи!

Голицын[1] вернулся. Сиятельный сатрап долго терся около цар­ского трона, насквозь пропитанного человеческой кровью и сам взалкал крови. В угоду хозяевам-капиталистам он решил задушить всеобщую кавказскую стачку кровью мирных стачечников и слезами их осиротелых семей. Прежде всего он принялся спаивать водкой казаков и полицию. Жизнь и жилища рабочих он отдал в бесконтрольное распоряжение этой пьяной и озверевшей шайке разбойников. Кровь полилась повсюду. Казаки и полиция хва­тают на улицах рабочих и производят над ними невероятные истязания.

Бьют нагайками, бьют беспощадно, бьют с остервенением и каким-то упоением, бьют до потери сознания. В Тифлисе пьяные казаки, избив до полусмерти одного рабочего, стали резать ему руки и плечи и готовы уже были вырезать из его спины ремни, но подоспевшие солдаты вырвали из рук мучителей их жертву. Рано утром 16-го числа в Дидубе (Тифлис) произошла схватка между нарядом казаков и рабочими. Рабочие избили казаков и обратили их в бегство. Немедленно явился целый взвод казаков с офицером во главе. Нет слов описать те ужасы, которые тут произошли. На улице никого не было. Казаки бросились в дома рабочих. Ломали двери, стаскивали с постели спящих рабочих, ломали мебель и били, били, били без конца и разбора. Били женщин и детей. Плач, крики ужаса, вопли и стоны стояли в Дидубе. В од­ном доме городовой осмелился доложить казачьему офицеру, что живущие там рабочие спали и никуда не выходили. «А, мерзавец, ты за них» заорал офицер и ударил городового по шее. Избитых отвели в участок. А что делается в участках, даже трудно поверить.

Прежде чем посадить в арестантскую, каждого прогоняют сквозь строй пьяных городовых, расставленных в два ряда! Арестантская 10-го участка так переполнена, что невозможно пи сесть, ни лечь. На полу лужи крови. Раненым и изувеченным не оказывается никакой ме­дицинской помощи, - такое зверство практиковали до сих пор только турки с армянами[2]. Во всех концах Тифлиса ежедневно разыгры­вается целый ряд диких, потрясающих сцеп. Пьяная разнузданность полиции и казаков, поощряемая высшим начальством, не знает границ.

В понедельник, 14-го числа, на станции Михайлово разыгралась кровавая драма. По своей жестокости и количеству жертв она [65] далеко превзошла все ужасы, царящие в Тифлисе. Там рабочие забастовали в один день с тифлисцами. Они впервые стали под красное знамя борьбы и с криком «Долой самодержавие» обошли толпой до 500 человек все улицы местечка. Пристав во главе 25 стражников, вооруженных ружьями, сопровождал демонстрантов, но не осмели­вался остановить их до прибытия войска. В то время, как толпа приближалась к станции, показался поезд. Возбужденные первым успехом, одушевленные жаждой борьбы, рабочие бросились к поезду и остановили его. В это время прибыли 40 солдат из Сурама. При­став скомандовал стрелять. Раздались залпы стражников и солдат. Как подкошенные, свалились рабочие, и многие из них уже никогда не встанут! Нам доставлен предварительный список убитых и ра­неных. Всего названо 30 человек. Уже умерло 15 человек, а многих раненых часы сочтены.

Человек, приехавший из Михайлова, уверяет, что солдаты стре­ляли через головы толпы и все жертвы царского произвола лежат на совести полицейских разбойников.

В Тифлисской тюрьме избили одного уголовного до смерти. Тюрьма объявила голодовку. Арестантов ждет кровавая расправа прави­тельства. Царское правительство жаждет крови. На Кавказе и в России, в деревне и в городе, на свободе и за тюремной стеной - оно всюду ежедневно и ежечасно набрасывается, как дикий зверь, на свои жертвы и проливает человеческую кровь. Мирная стачка сделалась невозможной. В Баку и Тифлисе конку пустили под охраной штыков. Тифлисские газеты печатаются под защитой солдат. Бойня, фабрики и заводы наводнены казаками. С каждым днем борьба тре­бует от нас новых и новых жертв.

Что же делать нам, товарищи? Быть может, отступить и снова надеть на шею ярмо? Быть может, смириться и вернуться к работе? Нет, никогда! Баграт Галустов, трупы убитых в Михайлове товарищей лежат на пути к мастерским. Они зовут нас к борьбе, они требуют отмщения! И мы не отступим перед нашим врагом!

Братья, товарищи! Наша всеобщая кавказская стачка взволновала Россию, взволновала весь мир. Из Саратова, Киева и Одессы идут слухи о грандиозных стачках. Кавказский союз послал своих людей в Россию. Со дня на день мы ждем вестей из Ростова, Тихорецкой и Новороссийска[3]. Занимается заря новой свободной жизни! Уж близок рассвет. Товарищи! Смыкайтесь в боевые дружины. Готовь­тесь! Пока мы будем продолжать всеобщую стачку. Но лишь весть придет о восстании рабочих в России, мы кликнем клич. Наши тираны жаждут крови, и мы напоим их, но только их собственной кровью!

Падет произвол и восстанет народ,
Могучий, счастливый, свободный!

Да здравствует всеобщая кавказская стачка!

Долой самодержавие!

Долой капитализм!

Да здравствует политическая свобода!

Союзный комитет