ТОРЕЗ МОРИС: "В 1935 г. уровень питания более 15 миллионов англичан был ниже уровня питания трудящихся в XVIII веке".
Показав действительный характер и размеры обнищания рабочего класса, Центральный Комитет нашей партии выполнил свой долг перед трудящимися. Нет ничего неожиданного в воплях эксплуататоров, в обвинениях политиканов, пытающихся распространять новые иллюзии в экономической и социальной областях, чтобы затормозить классовую борьбу пролетариата, создание единого фронта рабочих - социалистов и коммунистов и в конечном счете объединение демократических сил.
Пьер Мендес-Франс, в частности, пытался оспаривать в одном из парижских еженедельников «так называемый закон обнищания».
Однако, не будучи уверен, как мы увидим дальше, в том, что ему удастся опровергнуть факты, касающиеся нашей страны, он ссылается главным образом, как это часто делают социал-демократические руководители, на положение английских, шведских и американских рабочих.
Конечно, довольно странно, что «факты», которые якобы «опровергают» закон обнищания рабочего класса, не являются фактами, касающимися французского рабочего класса, и что их пришлось искать так далеко от наших границ. Трудящиеся более охотно поверили бы в добродетели капитализма, если бы они были подтверждены их собственным опытом, а не блистали лишь в рассказах о путешествиях. Как сказал один старый поэт, живые примеры гораздо убедительнее. [31]
Но пойдем дальше. Легко показать, что даже в Англии, Швеции или в Америке у рабочих нет впечатления, что они баловни капиталистического строя.
НИ АНГЛИЯ, НИ ШВЕЦИЯ, НИ АМЕРИКА НЕ ЯВЛЯЮТСЯ РАЕМ ДЛЯ РАБОЧИХ
13 июня, когда были написаны эти строки, пошла четвертая неделя забастовки английских железнодорожников, парализовавшей все движение, и в то же время продолжала расширяться забастовка докеров. До этого бастовали рабочие типографий. Не находят ли в этом защитники английского капитализма кое-что, вызывающее тревогу с точки зрения их тезиса?
Но, может быть, бастующие выдвигают чрезмерные требования, может быть, они не ценят тех преимуществ, которыми пользуются?
Истина состоит в том, что машинисты на железных дорогах получают заработную плату от 40 тысяч до 60 тысяч франков в месяц и требуют ее повышения примерно на 1300 франков в месяц.
Процесс обнищания сильно затронул пролетариат Англии. Не говоря уже об отставании такой отрасли промышленности, как текстильная, которая работает для широкого потребления и послевоенное производство которой не достигло уровня 1934 - 1938 гг. - тяжелых лет массовой безработицы, можно обратиться к статистике ООН, касающейся питания английского населения. Если принять уровень потребления в 1934 - 1938 гг. за 100, можно установить, что в 1951 - 1952 гг., т. е. когда уже не существовало официального нормирования, индекс потребления сахара составлял 80, мяса - 97, пшеницы и ржи - 100, яиц - 106.
Поскольку за указанный период население увеличилось примерно на 6 %, то для того, чтобы получить цифры среднего потребления па одного жителя, нужно соответственно уменьшить эти показатели.
Следует также учитывать, что потребление зажиточных слоев намного выше потребления трудящихся масс. Понятно, почему экономист Ш. Беттельхейм пришел к выводу об относительном и абсолютном сокращении потребления рабочих. [32]
Идет ли в данном случае речь о преходящем, случайном явлении? Обратимся к книге Джона Бойд-Орра, опубликованной в Лондоне в 1943 г. под заглавием «Продовольствие и народ» («Food and the People»). Автор установил, что в 1935 г. уровень питания более 15 миллионов англичан был ниже уровня питания трудящихся в XVIII веке: в рационе питания за этот период потребление кальция сократилось с 1,2 до 0,5 грамма, железа - с 23 до 9,6 миллиграмма, витамина А - с 6600 единиц до 1200, витамина Б - с 1300 единиц до 350 и т. д. Таким образом, в 1935 г. по отношению к биологическому минимуму потребление отдельных веществ сократилось в пределах от одной трети до трех четвертей. Отметим, что сегодня питание английских трудящихся, безусловно, не лучше, чем в 1935 г.
Разве Мендес-Франсу не известно о серьезности жилищного кризиса в Англии? Или он никогда не читал статей Веры Э. Пуль, опубликованных в ноябре 1954 г. в крупной буржуазной газете «Манчестер гардиан»?
«Хотя в одном из кварталов Лондона, где я работаю,- писала она,- в местах, подвергавшихся бомбардировкам, построено несколько новых домов, мне трудно понять, почему так мало улучшены условия жизни. Иногда кажется, что скученность и грязь стали еще большими, чем раньше». (Курсив мой.- М. Т.)
Буржуазная газета, естественно, считает, что сами рабочие виноваты в своей жилищной нужде: они якобы выделяют на квартплату слишком малую долю своих доходов. На деле же статистика ООН показывает, что в Англии индекс расходов каждого жителя на квартплату в неизменных ценах (1947 год принимается за 100), составлявший в 1938 г. 89, увеличился в 1951 г. до 118; с тех пор рост квартплаты ускорился.
Однако Мендес-Франс «видит» вещи иными. Например, он «видит», что социальное обеспечение «развивается».
В Англии, разумеется, существует система социального обеспечения. Ее создание в значительной мере является результатом быстрого подъема рабочего движения после войны. Ее создание объясняется также и тем фактом, что для сохранения эксплуатации человека человеком буржуазия вынуждена была принимать некоторые меры, чтобы разрешить проблемы, которые возникали в [33] связи с сокращением рождаемости и преждевременным старением населения.
Таким образом, отвечая в той или иной мере требованиям трудящихся, английское социальное законодательство не является признаком социального прогресса: оно является прямым следствием постоянного ухудшения условий жизни рабочего класса. Оно сопутствует снижению реальной заработной платы, которая все в меньшей степени покрывает расходы рабочей семьи, в частности расходы на содержание детей и на лечение.
Отсюда ясно видно, что Мендес-Франс, ссылаясь на развитие социального обеспечения, чтобы отрицать обнищание, ставит все с ног на голову.
Для того чтобы поддержать ложь о «британском социализме», пытаются также показать, что заработная плата рабочих несколько возросла во время войны. Однако при этом забывают добавить, что за время после 1945 г. это увеличение было постепенно сведено буржуазией на нет.
Умалчивают о политике замораживания заработной платы, практиковавшейся лейбористским правительством. Обходят молчанием инфляцию, рост цен, тяжелое бремя послевоенных налогов.
Особенно скрывают удлинение рабочего дня и интенсификацию труда. Именно поэтому, в частности, Мендес-Франс может позволить себе говорить о повышении реальной заработной платы, используя подобно многим другим старый софизм, который состоит в том, чтобы отмечать то, что рабочий получает, никогда не учитывая того, что у него берут.
Наконец, делают вид, будто не знают, что национализация, проведенная лейбористским правительством, не принесла выгоды рабочему классу, как это показывает со всей очевидностью забастовка на национализированных железных дорогах. Наоборот, национализация способствовала оздоровлению английского капитализма. С одной стороны, она буквально освободила капиталистов в нерентабельных отраслях экономики от расходов на инвестиции, которые стали необходимыми, возложив их бремя на государственный бюджет; с другой стороны, национализация позволила получить частным владельцам значительные компенсации: владельцы железных дорог, например, получили 865 миллиардов франков! [34]
В 1950 г. английские рабочие, занятые в «национализированных» отраслях, которые были заново оснащены за счет налогоплательщиков, дали бывшим хозяевам и их правительству прибыли в сумме более 100 миллиардов франков.
«Забывая» о присвоении прибылей национализированных предприятий классом капиталистов и о некоторых других подобных фактах, Мендес-Франс позволяет себе утверждать, что доля капиталистов в национальном доходе Англии уменьшилась!
Перейдя к далекой Скандинавии, наш деятель начинает говорить еще более решительным тоном: шведский рабочий «поднял бы на смех того, кто стал бы утверждать, что он обнищал».
Коммунисты не скрывают своих сомнений насчет обогащения шведских рабочих. И тем не менее у них хватает сторонников среди горняков и лесорубов этой страны.
Нет, шведский рабочий не поднимает на смех тех, кто ему напоминает о тяжелом бремени налогов, предназначенных для финансирования огромного военного бюджета в государстве, где в течение двадцати лет у власти находится социал-демократическая партия; и это в то время, когда никто из соседей не угрожает Швеции.
Шведский рабочий не поднимает на смех тех, кто протестует против недостатка жилищ в стране, которую совсем не затронули разрушения, вызванные двумя мировыми войнами, и капиталисты которой, напротив, баснословно разбогатели за счет этих войн.
Шведский рабочий не поднимает на смех того, кто полагает, что при социалистическом правительстве расходы по социальному обеспечению не должны финансироваться (почти наполовину, как например в случае страхования по болезни) за счет взносов самого рабочего класса, а должны осуществляться за счет капиталистических предпринимателей и капиталистического государства.
Видимо, опасаясь, что «пример» Швеции после «примера» Англии не подтвердит «успеха» капиталистов в строительстве социализма, Мендес-Франс вводит в действие тяжелую артиллерию - американский пример. Рассмотрим его кратко.
Если уровень жизни американских рабочих является таким высоким, то как это увязать со словами директора [35] научно-исследовательского отдела министерства земледелия США Фреда Бейли о том, что эта страна занимает шестое место в мире по потреблению мяса на душу населения и тринадцатое по потреблению молока? Как это случилось, что за период с 1939 по 1948 г., т. е. в условиях военной конъюнктуры и минимальной безработицы, потребление маргарина удвоилось за счет сокращения потребления масла? 16 декабря 1953 г. руководитель швейцарской делегации в Америке также «с огорчением» отметил, что в США «маргарин и дешевые растительные масла» все более вытесняют масло.
Известны плачевные результаты обследования призывников, произведенного американскими призывными комиссиями. С ноября 1940 г. по август 1945 г. более одной трети лиц, подлежащих мобилизации, были объявлены непригодными к службе, несмотря на низкий уровень требований военного времени.
Если рабочий класс Америки плохо питается, возможно, он имеет лучшие жилищные условия? Автор недавно появившейся книги профессор университета Л. Л. Маттиас, противник коммунистов, которого трудно заподозрить в недоброжелательном отношении к Америке, поскольку он предпочел жить там на протяжении десяти лет, отмечает, что «дешевый американский дом ушел отныне в область преданий», так как стоимость жизни с 1939 по 1949 г. увеличилась втрое. «Поскольку нет категории рабочих, чья заработная плата возросла бы в той же пропорции, они вынуждены отказаться от мысли стать владельцами домов».
Остается роскошь - автомобиль, который, как говорят, является доступным для рабочего класса. В действительности автомобиль часто является такой необходимостью в США, как велосипед в Голландии или как все больше мотороллер в Парижском районе. Американский рабочий, покупая подержанный автомобиль, руководствуется двумя причинами: во-первых, тем, что он, как правило, работает очень далеко от своего местожительства; во-вторых, весь транспорт находится в руках частных компаний, которые больше заботятся об интересах своих акционеров, чем об интересах населения.
Согласно данным последней официальной переписи, 82% сельских домов не имеет электричества и у 90% сельских домов отсутствуют ватер-клозеты. Разве это свидетельствует [36] о более высоком уровне жизни, чем во французской деревне?
Может быть, однако, страна бизнесменов намерена блистать в первую очередь своими духовными ценностями...
Согласно американским статистическим сведениям 5 миллионов детей не посещают школу. Иначе говоря, пятая часть населения школьного возраста обречена на неграмотность. Именно этим и объясняется тот факт, что общий процент неграмотных не только не сокращается, а, напротив, возрастает.
После этого нет ничего удивительного в том, что США побили рекорд по детской преступности. Статистика показывает, что ежегодно полиция арестовывает за преступления и различные правонарушения около 2 миллионов подростков в возрасте до 18 лет. Один шестнадцатилетний подросток недавно был приговорен к казни на электрическом стуле.
Американские монополисты получают огромные прибыли, грабя другие капиталистические страны и в еще большей степени колониальные и полуколониальные страны. Крохи от этих прибылей они используют для содержания рабочей аристократии. Именно заработную плату и условия жизни этого узкого слоя привилегированных трудящихся апологеты «американского образа жизни» выставляют всегда напоказ.
Однако десятки миллионов рабочих США страдают от обнищания. Негры-трудящиеся обречены на недостойные человека условия существования, которые «оправдываются» широко распространенной расистской идеологией. Безработица принимает широкие размеры; в бюллетене документации, издаваемом канцелярией председателя совета министров Франции, в номере от 11 июня, говорилось: «Американская экономика устроена таким образом, что даже в период процветания (?) невозможно добиться полной занятости». Этот же официальный бюллетень добавляет: «Заработная плата и условия жизни в городах не позволяют больше семьям обеспечивать содержание престарелых людей». Сельское хозяйство находится в состоянии постоянного кризиса.
Классовая борьба усиливается; фильм «Соль земли» показал французским рабочим, с какой жестокостью хозяева и правительство США подавляют рабочее движенение [37] и с каким мужеством борются американские трудящиеся.
Мощный трест Форда был вынужден недавно отступить перед угрозой забастовки своих рабочих и согласиться на заключение коллективного договора, весьма неприятного для капиталистов, которые никогда не желали установления в их стране всеобщего социального страхования. По этому соглашению Форд должен был гарантировать трудящимся, в случае если они останутся без работы, выплату части их заработной платы в течение шести месяцев. Впоследствии таких же преимуществ добились 375 тысяч рабочих компании «Дженерал моторе», угрожая прекращением работы.
Еженедельник французских предпринимателей «Экономи» с горечью задавал по этому поводу 9 июня вопрос: не идет ли речь в данном случае «о поражении для капиталистической системы, для полностью свободного предпринимательства (sic)»?
Таким образом, вновь подтвердилось, что в американском «рабочем рае» условия жизни пролетариата определяются, как и в других капиталистических странах, победой и поражением, классовой борьбой!
ОППОНЕНТЫ ЗАПУТАЛИСЬ
Мендес-Франс объявляет себя сторонником «политики экономического и социального прогресса», в силу которой обнищание якобы является мифом. Однако в действительности социальный прогресс осуществляется в той мере, в какой рабочий класс добивается его от буржуазии, борясь за ограничение действия закона обнищания - врожденного порока капиталистической системы.
По правде говоря, иногда трудно представить себе, каково точное мнение нашего видного экономиста о существовании этого закона. Он не отличается последовательностью в мыслях.
Дважды в своей статье Мендес-Франс говорит о так называемом законе, о марксистской выдумке. Несколькими строчками ниже он со странной непоследовательностью обвиняет коммунистов в том, что они «систематически требуют от экономического строя больше, чем он может дать при его нынешнем состоянии» (читай: при капиталистическом строе). [38]
Иначе говоря, при капитализме имеются непреодолимые, абсолютные пределы возможных улучшений.
В начале статьи доказывается, что именно «консерватизм и непростительная неподвижность» - следовательно, присущие людям явления психологического порядка, происходящие в сознании буржуазных правителей не мендесистского толка, - помешали капиталистической экономике совершить чудеса во Франции. В середине той же статьи вина возлагается на «экономический строй» в силу его природы, в силу того, что он что-то «может» и чего-то «не может». Еще несколько строк - и мы наталкиваемся на проявление психологического волюнтаризма, читая утверждение, что виной всему - человеческая злобность, на сей раз злобность коммунистов, что она «увековечивает нездоровые условия там, где он (закон обнищания) подтверждается».
Какой клубок противоречий!
Тяжелое положение рабочего класса объясняется то объективными законами экономического строя - и вследствие этого является длительным, то оно изображается кратковременным и зависящим от субъективных намерений - от человеческой испорченности.
А эта испорченность в свою очередь состоит то в «неподвижности» «консерваторов», то в «отказе» коммунистов «дать возможность успешно осуществить реформы».
Разберись, кто может.
Жакфон в газете «Монд» соперничает в логике и ясности со своим учителем. Он способен в одной и той же статье написать следующее: «Бесспорно, действительность снабдила Всеобщую конфедерацию труда немалой долей темных цветов в палитре красок, которыми она описывает положение рабочих в 1955 г.» Ровно шестью строками ниже он пишет: «Теорию обнищания можно было бы назвать анахронизмом».
Все это доказывает лишь, что даже самому ловкому жонглеру трудно защищать ложь.
ОБНИЩАНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ФАКТОМ
Как мы уже показали четыре месяца тому назад в этом журнале, обнищание рабочего класса является фактом. С тех пор многочисленные новые данные подтвердили это. [39]
Недавно было подсчитано, что для металлурга в Париже рабочее время, необходимое для приобретения одной пары обуви, увеличилось теперь в 1,66 раза по сравнению с 1913 г. Для оплаты обеда в ресторане нужно работать в 2 раза больше, а для приобретения готового костюма хорошего качества - в 2,38 раза больше.
Некоторые комментаторы считают, что, «распространяя на всех пример с парижскими металлургами», «преувеличивают» абсолютное обнищание рабочего класса. Может быть, предпочтут пример с сельскохозяйственными рабочими? Исследование № 72 Службы документации, созданной исследовательским и экспериментальным центром механизации сельского хозяйства, дает следующую картину эволюции их покупательной способности: 1914 г.- 100, 1938 г.- 90, 1948 г.- 76, 1950 г.- 78. Каждый знает, что с тех пор произошло дальнейшее снижение.
Особенно страдает рабочая молодежь как от отсутствия работы, так и от низкой заработной платы и интенсификации труда. Подводя итоги обследованию положения 10 тыс. молодых трудящихся, представители христианских кругов, которых трудно заподозрить в сочувствии к марксистской политической экономии, приходят к следующему заключению:
«Все более значительная часть (курсив мой. - М. Т.) французской рабочей молодежи не знает человеческих условий жизни». И далее: «Все заставляет нас считать, что это положение будет ухудшаться».
Обнищание рабочего класса подтверждается также всеми последними данными, касающимися питания, жилищ, одежды, санитарных условий и т. п.
Многочисленные обследования, касающиеся питания, в частности проведенные Национальным институтом гигиены, показывают, что значительные группы населения - безработные, слабо обеспеченные в экономическом отношении группы, рабочие с низкой заработной платой, сельскохозяйственные рабочие, многие мелкие крестьяне - имеют явно недостаточный рацион питания. Эти обследования особенно подчеркивают недостаточное потребление молока, фруктов и свежих овощей, яиц и масла. Летом 1954 г. пришлось уничтожить часть молока, произведенного на Юго-Западе. В 1952 г. в рабочих кварталах Рубе - Туркуэна наблюдалось снижение на одну [40] треть потребления мяса, поскольку текстильные предприятия работали только 30 часов в неделю.
Было установлено, что в некоторых парижских предместьях потребление хлеба, вообще сильно сократившееся, уменьшается еще начиная с 20-го числа каждого месяца.
В метрополии расходы рабочего на обувь сократились на одну пятую по сравнению с довоенным периодом. Каждый третий француз имеет только один костюм и носит его четыре года.
Некоторое время назад газета предпринимателей «Нор эндюстриель» сделала важное признание: «Главная проблема, которая обусловливает деятельность наших ткацких предприятий, состоит в следующем: чтобы купить хороший шерстяной костюм, французский средний рабочий должен теперь работать почти месяц, в то время как до войны ему достаточно было работать десять дней».
Мендес-Франс, как представитель «политики экономического и социального прогресса», придерживается другого мнения. Выступая 20 мая 1952 г. в Объединении молодых предпринимателей, он говорил:
«За последние декады[1] потребление текстильных товаров сократилось, и это произошло по многим причинам, связанным с психологией населения. Рабочий класс... тратит часть своей заработной платы на оплату отпусков, на кино - никто не упрекнет его за это,- но его расходы на приобретение текстильных товаров стали относительно меньше, чем прежде. Мы можем напомнить о шкафах, в которых хранились дюжинами простыни, представлявшие традиционные семейные капиталовложения и которые теперь исчезли. Все это объясняет затруднения текстильной промышленности».
Нет больше обнищания пролетариата! Нет больше различий и противоречий между классами! Шкафы с бельем исчезли в равной мере из мансарды пролетария и из замков банкира. Все зло проистекает от «психологии»!
Объясняется ли также «психологией» тот факт, что если в Париже в 1939 г. 122 тысячи человек были [41] вынуждены жить в гостиницах, то сейчас, согласно данным Национального научно-исследовательского центра, в гостиницах живет более полумиллиона человек? Объясняет ли «психология» тот факт, что в свое время пребывание в гостинице в огромном большинстве случаев не превышало шести недель, тогда как теперь три четверти квартиросъемщиков живут в них до года, что заставляет сказать, что многие семьи могут «создать очаг», лишь обходясь без очага.
В то же время в самом Париже, в островках антисанитарии, как, например, в 11-м квартале, дома трудящихся до сих пор освещаются керосином, поскольку электричество не проведено. Разве это тоже вина «психологии»? Только чьей? Психологии квартиросъемщиков илп владельцев?
Что следует винить - «психологию» или обнищание, когда официальная статистика говорит о наличии более полутора миллионов больных, не имеющих средств для лечения, и о том, что по меньшей мере один француз из десяти не имеет достаточных средств для существования; когда ежегодно осуждают за «бродяжничество» десятки девочек моложе тринадцати лет и сотни девушек моложе восемнадцати лет; когда врачи полагают, что 45% стариков (старше 65 лет) умирает в результате «недостаточного питания», а это означает на хорошем французском языке, что почти половина престарелых отцов и матерей нашей страны в середине двадцатого века умирает от голода?
Известно, что Энгельс употреблял слово «обнищание», или нищета, в его точном смысле, в котором оно употребляется марксистами и сегодня, включая сюда даже физическое истощение рабочих. В статье «К критике проекта социал-демократической программы 1891 года» он писал: «Физическое вырождение входит в понятие социальной нищеты...»[2]
Нельзя не коснуться в этой связи утверждения товарища Пьера Ле Брэна[3]. По его словам, Энгельс лично «добился, чтобы слово нищета было заменено выражением необеспеченность существования».
Посмотрим то место в указанной статье Энгельса, к которому обращается Ле Брэн: ««Все больше становится [42] численность и нищета пролетариев». В такой абсолютной форме это неверно. Организация рабочих, их все растущее сопротивление, возможно, воздвигнет некоторую плотину против роста нищеты. Но что наверное возрастает, это необеспеченность существования. Это я вставил бы»
Этот текст ясен. Энгельс, как и Маркс, восставал против концепции железного закона, фатальности, тяготеющей над рабочим классом. Он призывал трудящихся к борьбе. Он протестовал против механического и смехотворного толкования закона обнищания, согласно которому пролетариат будет с каждой неделей обязательно более несчастным во вторник, чем в понедельник, а французский рабочий класс более обездоленным летом 1936 г., чем летом 1935 г.
Однако на этом заканчивается «исправление» Энгельса.
Из самого факта, что Энгельс говорит о «плотине против роста нищеты», вытекает, что он ставит на первое место как нечто не вызывающее сомнения рост нищеты: никто не стремится ограничить то, что не существует! И если Энгельс употребляет выражение «сопротивление» трудящихся, то не менее ясно, что он имел в виду в первую очередь сопротивление наступлению капитала.
У него не было мысли отрицать «абсолютный» характер обнищания, поскольку слово абсолютный характеризует обязательную историческую тенденцию капитализма осуществлять постоянное накопление нищеты на том полюсе общества, где находятся рабочие, и накопление богатства на противоположном полюсе. Когда Энгельс писал, что обнищание не должно быть подтверждено «в такой абсолютной форме», он хотел просто сказать, что в каждом данном случае степень обнищания не является неизменной и заранее установленной, а зависит от конкретной способности трудящихся к сопротивлению.
Впрочем, в окончательном издании книги «Эрфурт-ская программа» можно найти абзац, посвященный результатам капиталистического накопления и концентрации:
«Но все выгоды этого преобразования монополизируются капиталистами и крупными земельными собственниками. Для пролетариата и для опускающихся средних слоев - мещанства, крестьян - оно означает все большую [43] необеспеченность существования, рост нужды, гнета, порабощения, унижения, эксплуатации»[4].
Ясно, что Энгельс не «подменял» слово нищета понятием необеспеченность существования.
Он просто предлагал добавить, как он говорит сам, второе определение к первому.
Нужно отвергать ссылки на пресловутые «оттенки», попытки противопоставить Маркса и Энгельса некоему «упрощенному» марксизму, в котором якобы повинны те, кто показывает сегодня нищету масс: Маркс и Энгельс никогда не подвергали ревизии теорию обнищания!
ИНТЕНСИФИКАЦИЯ ТРУДА
По мнению монополистов, гонящихся за максимальными прибылями, нищета трудящихся может быть еще усилена. Они добивались этого в последние месяцы, в частности, путем нового «повышения производительности труда», которое коммунисты разоблачают и против которого ведут борьбу.
Из-за этого противники научного социализма обвиняют марксистов, как они делали еще в прошлом веке, в том, что марксисты не проводят различия между осуществлением технического прогресса и интенсификацией человеческого труда. Они приписывают марксистам ребяческое мнение: «Или сломаем машины, или согласимся с интенсификацией труда».
Однако все это намного проще: если машина, если современная техника дают капитализму материальную возможность повышать в огромных размерах напряжение труда, полностью лишая рабочего его сил, то прежде всего потому, что в этом повинен капиталист. Рабочему поэтому нужно уничтожать не машины, а социальные условия труда, которые делают его придатком машины, т. е. пужпо уничтожить господство класса капиталистов. «Требуется,- говорил Маркс, - известное время и опыт для того, чтобы рабочий научился отличать машину от ее капиталистического применения и вместе с тем переносить свои нападения с материальных средств производства на общественную форму их эксплуатации»[5]. [44]
Повседневный опыт французских рабочих полностью подтверждает выдвинутые Марксом положения относительно машинизации и крупной индустрии. Пусть это и не нравится Жакфону, для которого интенсификация труда - это только «название», которое Всеобщая конфедерация труда применяет к таким прекрасным явлениям, как «научная организация», но машина, как и указывал Маркс, в руках капитала становится постоянным «средством для того, чтобы выжать больше труда...»[6]
Что означает для трудящихся капиталистическая производительность труда», можно видеть на многих примерах. На предприятиях компании «СНЕКМА» в Булонь-Бийанкуре в 1953 г., когда производительность труда не повышалась, соотношение между массой заработной платы и всем оборотом компании составляло 18,5%. В 1954 г., когда были приняты меры для увеличения производительности труда и когда трудящиеся получили по статье повышения производительности труда 65 миллионов франков, соотношение оставалось прежним - 18,5%. Иначе говоря, премия за повышение производительности является обманом.
На предприятиях компании «Сен-Фрер» в Арондель-на-Сомме ткач, работавший раньше на шести станках, получал 150 франков в час, или по 2 франка за метр. Теперь он работает на десяти станках и получает 170 франков в час: плата за выработанный метр ткани составляет только 1 франк 36 сантимов. В результате владелец получает ежедневно 25 тысяч франков дополнительной прибыли.
На состоявшемся недавно в Париже по инициативе журнала «Экономи э политик» марксистском семинаре о производительности труда приводилось много подобных примеров.
В 1900 г. прядильщик хлопка на севере Франции зарабатывал 7 франков за 12-часовой рабочий день. В настоящее время в лучшем случае он зарабатывает 1400 франков за 10-часовой рабочий день, значительно более интенсивный и более утомительный, чем 12-часовой рабочий день полвека тому назад. Его вынуждают, как писал Маркс, «повышать напряжение рабочей силы, плотнее заполнять поры рабочего времени...»[7] И, несмотря на это, [45] на 1400 франков он сегодня может купить мяса на 47% меньше, угля на 60% меньше и намного меньше текстиля, чем в 1900 г.
В электропромышленности производство с 1938 г. по 1954 г. возросло на 172%. Как был достигнут этот результат? Не только за счет увеличения числа рабочих, но в особенности за счет повышения на одну треть интенсивности труда и удлинения его продолжительности на одну четверть. «...Как носительница капитала,- отмечал Маркс,- она (машина. - Ред.) становится... наиболее могущественным средством удлинения рабочего дня дальше всех естественных пределов»[8].
Вопреки огромной дополнительной затрате труда часовая реальная заработная плата сократилась на одну четверть, как это подтверждают данные самих предпринимателей. Абсолютное обнищание рабочих в этой отрасли промышленности тем более велико, что сегодня они должны были бы иметь более высокий и более обеспеченный уровень жизни, чтобы нормально существовать, выполняя гораздо более тяжелую работу.
Усталость, увеличение числа несчастных случаев, физическое истощение сопровождают адские темпы работы и длительный рабочий день. Заводы становятся, по выражению Фурье, воспроизведенному в «Капитале» Маркса, «смягченной каторгой».
На предприятиях фирмы «Николь» в городе Ломм ежедневно в среднем пять женщин падают в обморок; одна работница была уволена за то, что она два раза подряд теряла сознание.
На заводах фирмы «Сальмон» в Армантьере та же по объему, что и раньше, работа выполняется меньшим на две трети числом рабочих, и, по мнению самых старых рабочих, рабочие моложе двадцати лет не смогут выдерживать нынешние темпы работы более семи-восьми лет. Перспектива, которую сулит рабочей молодежи капитализм, - это истощение жизненных сил к тридцати годам и последующее за ним увольнение!
Согласно одному из основных законов исторического развития капитализма средняя продолжительность трудоспособности рабочего сокращается, износ рабочей силы наступает все раньше, рабочие поколения сменяют друг [46] друга все быстрее. Маркс сформулировал этот закон следующим образом: «...капитал потребляет рабочую силу так быстро, что рабочий уже в среднем возрасте оказывается более или менее одряхлевшим. Он попадает в ряды избыточных или оттесняется с высшей ступени на низшую»[9].
В США зачастую рабочие красят волосы, прежде чем пойти наниматься. Некоторые румянятся. Иные тратят 10 долларов в месяц на медикаменты, поднимающие деятельность сердца во время работы. Подобные явления начинают встречаться и во Франции.
На предприятиях компании «СНЕКМА» степень серьезности несчастных случаев непрерывно возрастает. Число несчастных случаев при поездках с завода домой после окончания рабочего дня также увеличивается по причине чрезмерного утомления рабочих. На заводе фирмы «Дассо» в Булони, где темпы работы особенно высоки, число несчастных случаев, по наблюдениям медицинского персонала, достигает максимума в цехах, где время может быть учтено наиболее строго, и там, где рабочий по характеру своей работы не может «обмануть» хронометражиста.
Крупные предприятия, где «повышение производительности труда» имеет силу закона, «с правильностью смены времен года доставляют свои промышленные бюллетени убитых и раненых»[10].
Служащие также являются жертвами методов «научной организации труда», и «кнут надсмотрщика за рабами заменяется» для них, как и для рабочих, «штрафной книгой надзирателя»[11]. На почтамтах вследствие введения усовершенствованных машин, «учета выработки», вмешательства надсмотрщиц («руководительниц») женщины и молодые девушки страдают от чрезмерного напряжения нервов. Вместе с этим унылым однообразием бесконечной муки труда, похожим па работу Сизифа[12], их охватывает постоянная, неодолимая усталость. Они жалуются на постоянный упадок духа. Психические расстройства становятся профессиональным заболеванием. [47]
Как будто всех этих невзгод мало, и для поощрения предприятий, повышающих «производительность», широко практикуются налоговые льготы. Министерский декрет от 13 января 1955 г. разрешает производить особые отчисления в размере 10% на некоторые «материалы, предназначенные для модернизации предприятий». Вслед за этой мерой в апреле были изданы декреты, освободившие капиталовложения от налогов, что отвечает почти исключительно интересам крупных капиталистических компаний.
Так, капиталистическое государство поощряет концентрацию, которая достигла уже громадного прогресса в течение последних месяцев в ряде основных отраслей. Значительные дополнительные прибыли переходят из государственной казны в кассы крупных монополий; чем больше монополии извлекают сверхприбылей из «увеличения производительности труда», тем больше они получают правительственных премий.
Что касается рабочего класса, то его собственный повседневный опыт учит, что технический прогресс в условиях господства капитала не ведет к социальному прогрессу. Прогресс техники и науки означает в капиталистическом обществе, как писал Ленин в 1913 г. в «Правде», «прогресс в искусстве выжимать пот»[13].
Маркс и Энгельс неоднократно указывали, что основные законы развития капитализма действительны не только для промышленности, но также и для сельского хозяйства. Здесь и там развитие производительных спл приводит к вытеснению мелких предприятий крупным капиталистическим производством; здесь и там оно подготовляет и обусловливает революционное преобразование капиталистического способа производства в социалистический способ производства.
Относительно механизации в сельском хозяйстве, которая делает мелкие хозяйства «архаическими», в 1882 г. Энгельс писал: «Подобно тому как механизированные прядильные и ткацкие фабрики вытеснили самопрялку [48] и ручной ткацкий станок, так и эти новые методы сельскохозяйственного производства должны беспощадно уничтожить парцеллярное мельчайшее сельское хозяйство и заменить его крупной земельной собственностью, если... если им будет дано необходимое для этого время»[14].
В 1894 г. Нантский съезд французской Рабочей партии принял аграрную программу. Критикуя эту программу, Энгельс еще раз выразил свою точку зрения относительно развития капитализма в сельском хозяйстве:
«Долг нашей партии, - писал Энгельс, - всегда и везде разъяснять крестьянам абсолютную безнадежность их положения, пока царит капитализм, абсолютную невозможность сохранить за ними их парцелльную собственность как таковую, абсолютную уверенность, что капиталистическое крупное производство так же раздавит их бессильное устарелое мелкое производство, как железнодорожный поезд - ручную тачку»[15].
Учение Маркса и Энгельса о неизбежности пролетаризации и обнищания основной массы крестьянства в условиях капитализма является теоретической основой борьбы мелкого крестьянства под руководством пролетариата за свержение капитализма и движение к социализму. Отсюда понятно, почему это учение подвергается настойчивым атакам идеологов буржуазии и ревизионистов.
Совсем недавно Жюль Мок, выдвинув полностью надуманную теорию о «деконцентрации», поведал о конце «миграции из деревень в города». Газета предпринимателей «Экономи» недавно писала о том же: «Развитие современного мира не оправдывает предсказания Маркса: закон накопления капитала не привел к уничтожению средних слоев».
Если бы Жюль Мок и капиталистические газетки были правы, если бы развитие сельского хозяйства шло по пути вытеснения крупных хозяйств мелкими, то обнаружилась бы полная невозможность социализма. В самом деле, он предполагает обобществление всех средств производства. [49]
Однако факты сильнее лживых утверждений апологетов капитализма. Напомним, что сегодня мелкие хозяйства (площадью от 1 до 10 гектаров), составляющие 52% всех хозяйств, занимают только 13% обрабатываемых земель, в то время как крупные хозяйства (свыше 50 гектаров), составляющие 4% всех хозяйств, располагают 28% земли.
Напомним также, что скудость наличных средств у мелких хозяев препятствует им производить не только сколько-нибудь значительные капиталовложения, но и текущие закупки удобрений и современного инвентаря. Крупные доходы компаний по производству удобрений за последние годы проистекают почти исключительно от капиталистического сельского хозяйства Парижского бассейна.
Социал-демократические теоретики говорят, что благодаря электричеству мелкие хозяйства, так же как и крупные, могут применять машины. Однако практика опровергает это утверждение. Происшедшее недавно некоторое снижение цен на инвентарь не имело большого значения для массы мелких хозяев, совершенно неспособных покупать его.
В этих условиях для мелкого хозяйства не только не под силу приобретать машины, но даже использовать рационально те машины, которые удается приобрести ценой очень тяжелых лишений; они не находят себе полного применения, и это значительно удорожает их работу. Профессор Рене Дюмон писал по этому поводу:
«Если запланированное («планом Моннэ») число тракторов достигнуто, то их слишком узкое использование далеко не всегда экономично. Некоторые «слишком маленькие фермы»... находятся на грани разорения после того, как они приобрели трактор».
По мнению Дюмона, для рационального использования трактора ферма должна располагать минимум 30 гектарами земли, а в пастбищных районах и того больше.
Со скотом дело обстоит так же, как с оборудованием. Качество скота в мелких хозяйствах хуже, его производительность намного меньше.
Крупное хозяйство наряду с техническим превосходством имеет также выгоды коммерческого порядка. Покупая и продавая в больших количествах, крупное хозяйство [50] добивается более выгодных цен, в то время как влияние, которое оно оказывает на государственные учреждения и кредитные организации, позволяет ему получать ссуды на гораздо более благоприятных условиях.
Не случайно, что сельскохозяйственные продукты, цены на которые в настоящее время падают, особенно молоко и мясо, являются главным источником дохода для мелкого крестьянина. В то же время государство стремится не допустить падения цен на пшеницу и свеклу, поставляемые главным образом крупными капиталистическими хозяйствами.
Воздействие капиталистической налоговой системы, где преобладают типично реакционные косвенные налоги, сочетается с деятельностью крупных посредников в торговле, против которых мелкий крестьянин беззащитен. Поэтому, например, в 1953 г. цены на мясо на месте производства упали на 35%, а снижение розничных цен составило только 10%.
Научное исследование итогов последнего сельскохозяйственного года позволяет прийти к выводу, что мелкие хозяева Центрального массива, Бретани, Эльзасских Вогезов и др. могут себе обеспечить своим трудом лишь нищенские условия жизни: доход в этих районах составляет 30-35 франков за час работы крестьянина, с учетом стоимости всех продуктов хозяйства, потребленных на месте. Более того, при установлении этой цифры не приходится учитывать какого-либо дохода на скромные капиталовложения в хозяйство. Доход мелких хозяев падает ниже физического минимума.
В этих условиях пропасть между богатым крестьянином и бедным может только увеличиваться. В первом томе «Теорий прибавочной стоимости» Маркс следующим образом обрисовал судьбу крестьянства в условиях капитализма:
«...Ремесленник - или крестьянин, - производящий при помощи своих собственных средств производства, либо мало-помалу превращается в мелкого капиталиста, уже эксплуатирующего чужой труд, либо лишается своих средств производства [чаще всего бывает последнее, хотя бы он даже и оставался номинальным собственником средств производства, как, например, крестьянин при ипотечной задолженности] и превращается в наемного рабочего. Такова тенденция развития в той общественной [51] формации, в которой преобладает капиталистический способ производства»[16].
Этот тезис Маркса в настоящее время полностью подтверждается во Франции либо превращением мелких крестьян в сельскохозяйственных рабочих, либо в большинстве случаев уходом крестьян из деревни и превращением их в городских рабочих, или, наконец, сочетанием в одном лице промышленного рабочего и хозяина крошечного земельного участка.
Таким образом, основная тенденция капитализма, тенденция вытеснения мелкого производства крупным, имеет место как в промышленности, так и в сельском хозяйстве.
На наших глазах часть ремесленников и мелких торговцев выталкивается в ряды пролетариата.
С 1946 - 1947 по 1954 - 1955 гг. отмечается сокращение числа ремесленников в производстве игрушек на 18%, в экипажном деле - на 23, в сапожном - на 26, в производстве деревянной обуви - на 72% и т. д. Парикмахерское дело переживает кризис, несмотря на рост населения. Развитие ремесленничества в авторемонтном деле и в электропромышленности, на которое часто ссылаются, далеко не может возместить это значительное сокращение. Подсчитано, что с 1947 по 1955 г. объем работ, выполняемых ремесленниками, в целом сократился на одну треть.
Концентрация усиливается и в торговле. Фирмы с многочисленными отделениями преуспевают за счет как независимых, так и кооперативных торговых предприятий. В 1954 г. в первый раз за долгое время число закрытых торговых предприятий превысило число вновь открытых: закрывались почти исключительно мелкие розничные магазины.
Ревизионисты не только отрицают вопреки фактам эту пролетаризацию средних слоев, они приписывают марксистам, чтобы лучше их «опровергнуть», упрощенное представление, что два основных класса общества, пролетарии и капиталисты, будут якобы единственными [52] классами и что не останется и следа от промежуточных слоев.
На деле марксисты далеки от этого абсурдного представления. Они констатируют даже развитие некоторой части средних слоев. Еще Маркс упрекал Рикардо за пренебрежение этим фактом. «Что он забывает подчеркнуть, это - постоянное увеличение средних классов, которые стоят посредине между рабочими с одной стороны, капиталистами и землевладельцами с другой стороны, и которые большей частью содержатся непосредственно доходом; они тяжестью ложатся на трудящуюся массу и увеличивают социальную устойчивость и силу верхних 10 тыс. человек»[17].
Маркс писал об этом также в отношении Мальтуса: «В лучшем случае он надеется на то, - и сам он это считает более или менее утопичным - что численность среднего класса растет, а пролетариат (работающий) образует все меньшую часть всего населения (если он и растет абсолютно). Это действительно имеет место в буржуазном обществе»[18].
В наши дни происходит двойной процесс: пролетаризация средних слоев, которые занимали место в производстве, продолжается; к ней примешивается тенденция к увеличению паразитических элементов общества (армии, полиции, чиновников, административного персонала в промышленности, торговле и в кредитных организациях и т. д.). Рабочий класс испытывает растущие трудности также и потому, что становится все более тяжелым лежащее на нем бремя по содержанию непроизводительных категорий общества - от пирата прессы до супрефекта и от финансового инспектора до служителя церкви.
Часть этих промежуточных слоев служит непосредственно в силу своего назначения укреплению безопасности капиталистов и их государства; все они связаны через свои паразитические функции с образом жизни крупной буржуазии; поэтому идеология капиталистов разделяется этими промежуточными слоями. Их существование, их численный рост наряду с наличием в составе населения значительной прослойки деклассированных элементов [53] (подсчитано, например, что 300 тысяч французов живут непосредственно или косвенно за счет проституции) усложняют борьбу рабочего класса и его марксистской партии.
Но как бы то ни было, не склонна ли мелкая буржуазия защищать свое социальное существование часто скорее во имя своего прошлого, чем во имя будущего? Не вносит ли она вообще в среду рабочего класса и в его организации реакционную и оппортунистическую идеологию?
Таковы сложные аспекты развития средних слоев. Еще Ленин указывал относительно вытеснения мелкого крестьянского хозяйства, что это «вытеснение нельзя понимать только в смысле немедленной экспроприации. К вытеснению относится также могущее тянуться годами и десятилетиями разорение, ухудшение условий хозяйства», проявляясь, между прочим, в «чрезмерном труде или ухудшенном питании мелкого земледельца» и в конечном счете в «застое техники хозяйства...»[19] Признаки разорения мелких земледельцев не отличаются ни простотою, ни однообразием, писал Ленин[20], и долг марксистов - вскрыть в этом процессе все аспекты, показать классовые противоречия внутри крестьянства.
Опыт диктатуры пролетариата в СССР дает неопровержимое доказательство того, что социалистический строй открывает трудящемуся крестьянству блестящие перспективы экономического расцвета: эти перспективы открыты переходом к производственному кооперативу в результате коллективизации, которая осуществляется не по принуждению и не путем «насилия», как об этом в зловещих тонах утверждается в статье Мендес-Франса, а силой примера и благодаря социальной помощи, которую пролетариат предоставляет крестьянству.
Путь социалистической кооперации является для крестьянства путем счастья и свободы. Что касается системы, которая лишает миллионы мелких крестьян всякого благосостояния и сил, которая ввергает их в нищету и отнимает у них всякую надежду, то не в этом ли заключается, г-н Мендес-Франс, «бесчеловечность», о которой вы говорили? [54]
Сознавая, что капитализм обрекает его на обнищание, трудящийся крестьянин Франции будет все больше объединяться с пролетариатом против господства буржуазии.
ПОКОНЧИТЬ С ЭКСПЛУАТАЦИЕЙ МОЖНО ТОЛЬКО ПУТЕМ УНИЧТОЖЕНИЯ КАПИТАЛИЗМА
Для трудящихся путь классовой борьбы - единственный путь, озаренный надеждой и уверенностью. Марксистское учение было бы только «учением безнадежности», выдуманным буржуазными клеветниками, если бы Маркс не показал, как при капиталистическом накоплении возрастает масса «нищеты, угнетения, рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с тем и возмущения рабочего класса...»[21] (Курсив мой.- М. Т.)
Для того чтобы добиться заработной платы, соответствующей стоимости их рабочей силы, сократить рабочий день, улучшить условия работы, ограничить эксплуатацию, пролетарии вступают в ожесточенную классовую борьбу. Они объединяются в профсоюзы, внутри которых коммунисты стремятся показать пример в защите требований, борясь в то же время против деморализующего влияния идеологии сотрудничества классов.
Маркс и Энгельс выступали против Лассаля и его сторонников, которые стремились сбить с пути рабочий класс теорией «железного закона заработной платы». Лассаль утверждал, что при капитализме рабочий класс не может добиться значительного улучшения своего положения; вследствие этого он осуждал создание профсоюзов и поддержку партией их борьбы. Маркс назвал эту доктрину переизданием теории перенаселения Мальтуса, которая изображает нищету рабочего класса основанной на законах природы. Маркс говорил, что принятие взглядов Лассаля в Готской программе означало возмутительный шаг назад.
Разве все это не известно мендес-франсам, которые обвиняют марксистов в том, что они против «эффективного действия», или, вернее, не пытаются ли мендес-франсы добиться дешевой победы над марксизмом, смешивая его с опасной и ложной теорией, против которой он всегда [55] боролся? И нужно ли этот старый обман относить за счет пресловутого обновления методов?
Не является ли это «эффективное действие» на деле политикой одной старой партии, которая была одной из опор правительства на протяжении трех четвертей века и которая не воспрепятствовала ухудшению положения трудящихся, после того как дала самые заманчивые обещания, в частности, трудящемуся крестьянству? Если бы идеи и программа партии Мендес-Франса были способны изменить в какой-либо мере нищенское положение трудящихся нашей страны, это бы давно заметили.
Не следует ли искать «обновление» и «эффективное действие» на службе народа в той платформе, которую Мендес-Франс изложил 17 октября 1952 г. на съезде партии радикалов? Наш реформатор следующим образом восхвалял реакционера Пинэ[22]: «Глава правительства поставил диагноз и определил конечную цель в выражениях, которые мы всегда одобряли и которые останутся правильными для нас, что бы ни произошло». (Курсив мой. - М. Т.)
Союз с Пинэ, «что бы ни произошло»,- таков подлинный смысл политики «прогресса в условиях порядка», провозглашенной Мендес-Франсом. Именно для того, чтобы облегчить проведение этой антирабочей и антинародной политики, ему нужно усыпить трудящихся, демобилизовать, разъединить их, расхваливая им благодеяния капитализма, заставляя их поверить, что «структурные реформы» могут сделать капитализм полностью приемлемым и удобным для пролетариата и всех трудящихся масс.
Некоторые товарищи из Всеобщей конфедерации труда также выступали для данного периода за структурные реформы, в частности за национализацию. В подтверждение этого тезиса Пьер Ле Брэн писал: «Энгельс в «Анти-Дюринге» высказывается за национализацию, когда она соответствует экономической необходимости».
Откроем «Анти-Дюринг» на указанных страницах. Энгельс пишет в отношении производства, ставшего слишком крупным для того, чтобы им могли руководить акционерные общества: «Так или иначе, с трестами или без трестов, в конце концов государство как официальный представитель капиталистического общества вынуждено взять на себя руководство производством. Эта необходимость [56] ходимость превращения в государственную собственность наступает прежде всего для крупных средств сообщения: почты, телеграфа и железных дорог»[23].
Бросается в глаза, что Энгельс не «высказывается» за это или за то, что он совершенно не высказывает предпочтения: он констатирует объективную необходимость. К этому параграфу он, впрочем, дает примечание, которое ясно определяет значение слова «вынуждено».
«Если государственная табачная монополия есть социализм, то Наполеон и Меттерних несомненно должны быть занесены в число основателей социализма. Когда бельгийское правительство, из самых обыденных политических и финансовых соображений, само взялось за постройку главных железных дорог»[24], то это ни в коем случае не было шагом к социализму.
В противном случае, добавляет Энгельс, ротные швальни в армии должны быть признаны социалистическими учреждениями.
На следующей странице Энгельс объясняет, почему превращение в государственную собственность не меняет при капитализме капиталистической сущности производительных сил: «...современное государство опять-таки есть лишь организация, которую создает себе буржуазное общество для охраны общих, внешних условий капиталистического способа производства... Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист. Чем больше производительных сил возьмет оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать. Рабочие останутся наемными рабочими, пролетариями»[25].
Что делать в этих условиях? Энгельс указывает, что «пролетариат берет государственную власть» и тем самым «он уничтожает самого себя как пролетариат...»
Энгельс никогда не менял своей точки зрения. Пятнадцать лет спустя после написания «Анти-Дюринга», в [57] социал-демократической партии Германии и написал там своей собственной рукой, что «социал-демократическая партия не имеет ничего общего с тем, что называют государственным социализмом, с системой эксплуатации государством в налоговых целях, системой, которая превращает государство в особого предпринимателя, и которая этим объединяет в одних руках силу экономической эксплуатации и политического угнетения»[26]. (Курсив мой,- М. Т.)
Идеи Энгельса и идеи, которые еще излагаются в газете «Попюлер» в номере от 11 июня, разделяет глубокая пропасть. «Попюлер» писала, что «социалистическое общество подготовляется путем проникновения в цитадель капитала, овладения все большими частями решающих элементов экономики и все более широкого контроля над ними».
Эта реформистская концепция постепенного общественного развития, незаметного перехода от капитализма к социализму изображается ее сторонниками реалистической и противопоставляется ими якобы «сомнительному» характеру завоевания власти пролетариатом, которое тем не менее уже осуществлено в странах с населением в миллиард человек.
Нет худшей иллюзии, чем подобный «реализм»! Если верно, что в условиях капитализма борьба за экономические интересы рабочих возможна и необходима, то верно также то, что нельзя уничтожить эксплуатацию, не уничтожив капитализма. Нельзя строить социализм понемногу, безболезненно, внутри самого капиталистического общества. Пролетариат является могильщиком буржуазного строя.
Марксистская партия, коммунистическая партия неустанно подготавливает рабочий класс к выполнению его исторической миссии. Вот почему каждый день она обращается ко всем источникам творческой инициативы этого класса; она вовлекает его в активное вмешательство во все общественные дела - нравится это или не нравится [58] другу Пинэ, который извращает марксизм, обвиняя его в том, что он будто бы обрекает современное поколение на «топтание на месте». Как показывает «Манифест Коммунистической партии», коммунисты сознают, что они являются представителями будущего в современном движении, но они не хотят терять ни одной возможности содействовать развитию движения.
Коммунистическая партия организует борьбу за повседневные требования рабочих. Она знает, что, как говорил Энгельс, «положение рабочего класса является действительной основой и исходным пунктом всех социальных движений современности...»[27]
Коммунистическая партия организует борьбу рабочего класса, единство действий рабочих - социалистов и коммунистов, разоблачая теории социал-демократических руководителей, по мнению которых в капиталистическом обществе положение рабочих может якобы бесконечно улучшаться, а классовые противоречия и классовая борьба якобы могут смягчаться.
Коммунистическая партия организует союз всех национальных и демократических сил, цементируя его силой единства действий рабочих. Она разоблачает как шарлатанство всякое намерение защищать и двигать вперед демократию помимо и против основной демократической силы - рабочего класса, представленного коммунистической партией.
Пролетариат повседневно на собственном опыте ощущает действие закона обнищания, закона, который ни днем ни ночыо не дает покоя Мендес-Франсу. Мендес-Франс тщетно прибегает к заклинаниям, называя этот закон на нескольких строках дважды «мнимой» истиной, дважды «пресловутым» законом. Но все его старания напрасны. Этот закон все равно действует.
Положение рабочего класса в обществе обязывает его повседневно бороться против усиления капиталистической эксплуатации. Когда рабочий класс борется за сплочение своих рядов, так же как и за союз с трудящимся крестьянством п другими элементами обедневших средних слоев, с целью добиться изменения общей политики страны, демократического прогресса, он считает, что этот [59] прогресс невозможен без улучшения материальных условий его существования.
Вот почему отныне рабочий класс намерен отметать и разоблачать все теории цель которых - помешать развертыванию его сил, замазывая факт наличия эксплуатации человека человеком.
Опубликовано в журнале
«Кайе дю коммюнисм» № 7 - 8
за 1955 год
Печатается по тексту книги
Морис Торез. «Избранные
произведения» в 2-х томах,
Госполитиздат, 1959, т, II,
стр. 249 - 277
[1] По-видимому, Мендес-Франс хочет сказать «в последние десятилетия». Будучи не в состоянии придумать что-либо новое, он по крайней мере попирает словарь и изменяет смысл слова «декада», которое всегда означало период в десять дней.
[2] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 104.
[3] Ле Брэн, Пьер (р. 1906) - французский профсоюзный деятель. По профессии инженер-путеец. В прошлом входил в радикал-социалистическую партию. В годы второй мировой войны принимал участие в Движении Сопротивления, являлся членом Руководящего комитета Национального фронта от радикал-социалистической партии. После войны вышел из радикал-социалистической партии и в 1949 г. явился одним из создателей «Союза прогрессивных республиканцев». С 1945 г.- член Бюро, а с 1946 г.- секретарь Всеобщей конфедерации труда.
[4] Цит. по кн.: Ф. Меринг. История германской социал-демократии, т. 4, изд. 2, Гиз, стр 316.
[5] К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 434.
[6] К Маркс. Капитал, т. I, стр. 417.
[7] Там же, стр. 415.
[8] К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 408.
[9] К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 647.
[10] Там же, стр. 431.
[11] Там же, стр. 430.
[12] См. там же, стр. 428.
[13] В. И. Ленин. Соч., 4 изд., т. 18, стр. 557.
[14] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 644.
[15] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 457.
[16] К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, ч. I, Госполитиздат, 1955, стр. 394.
[17] К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. II, ч. 2, Партиздат, 1936, стр. 239-240.
[18] К. Маркс. Теории прибавочной стоимости, т. III, Партиздат, 1936, стр 42.
[19] В. И. Ленин. Соч., 4 изд., т. 22, стр. 58.
[20] См. там же.
[21] К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 766.
[22] Ле Брэн, Пьер (р. 1906) - французский профсоюзный деятель. По профессии инженер-путеец. В прошлом входил в радикал-социалистическую партию. В годы второй мировой войны принимал участие в Движении Сопротивления, являлся членом Руководящего комитета Национального фронта от радикал-социалистической партии. После войны вышел из радикал-социалистической партии и в 1949 г. явился одним из создателей «Союза прогрессивных республиканцев». С 1945 г. - член Бюро, а с 1946 г.- секретарь Всеобщей конфедерации труда.
[23] Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, Госполитиздат, 1957, стр. 261 - 262.
[24] Там же, стр. 262.
[25] Там же, стр. 262 - 263.
[26] «Critique des Programmes de Gotha et d'Erfurt», Paris, Editions sociales, 1950, p. 84, note 1.
[27] «К. Маркс и Ф. Энгельс об Англии», Госполитиздат, 1953, стр. 3.
Текст воспроизведен по изданию: Торез М. Новые данные об обнищании трудящихся Франции. - М., 1959. - С. 31 - 60.
| Комментарии |
|