АЛЛЕМАН ЖАН: "Гул орудий, пронзительный звук митральез, треск ружей могли убедить даже глухого, что завязался решающий бой между социальной справедливостью и привилегированными, между Будущим и Прошлым".

Значительная часть города была уже в руках версальцев, которые продвигались по обоим берегам Сены, а военная делегация не умела оказать им мало-мальски серьезного сопротивления. Лавина готовилась обрушиться на нас, а большинство наших батальонов находились вне Парижа или были разбросаны по разным пунктам.

Но если Коммуна не умела действовать, зато зашевелились реакционеры; они оказывали активную помощь нападающим, осведомляли их, сеяли повсюду панику, обстреливали с тыла защитников баррикад из своих духовых ружей. Поистине, миллионы Французского банка творили чудеса против коммунаров!

Тем временем борьба продолжалась - жестокая и кровавая. Но мало кто из наших предвидел ужасные массовые казни и дикие убийства пленных, без различия возраста и пола, вплоть до детей...

Гул орудий, пронзительный звук митральез, треск ружей могли убедить даже глухого, что завязался решающий бой между социальной справедливостью и привилегированными, между Будущим и Прошлым.

Огромную помощь нападающим оказало отсутствие у нас общего плана обороны. Именно поэтому каждый действовал сам по себе, чем и объяснялась слабость сопротивления в 15-м, 7-м и 6-м округах. В понедельник 22 мая неприятель атаковал с рассветом улицу Ренн и стал с вокзала угрожать бульвару Монпарнас. Какую неравную борьбу должны были вынести мы в течение этих дней, когда горсть национальных гвардейцев и батальон добровольцев удерживали целый корпус генерала Сиссэ. Мы сражались один против шести, и все же был момент, когда почти можно было надеяться на победу; настолько неохотно шли версальские солдаты в наступление. Но сдался Мормартр, и с вершины, откуда следовало громить версальские полки, полетели снаряды в самый центр Парижа, сражающегося за социальную революцию... Обезумевшие люди подхватили и распространили среди федератов лозунг, брошенный полицией: "Каждый батальон - в свой квартал!"[1]. То было повторением маневра, который уже пытались однажды применить, чтобы отнять у народа пушки накануне 18 марта. Увы, на этот раз хитрость удалась сверх всякого ожидания: оборона Парижа была окончательно дезорганизована.

Да, это была страшная битва. Женщины дрались, словно львицы, состязаясь в геройстве с артиллеристами и национальными гвардейцами. Они старались быть впереди всех, они сражались, ухаживали за ранеными... Замечательные создания! Как подымал мужество бойцов их пример. Поистине, когда видишь, что движение вызывает такое героическое самоотречение, можно без излишнего оптимизма утверждать, что каковы бы ни были препятствия, как ни жесток эгоизм противника, победа станет для него роковой.

Аллеман Ж. С баррикад на каторгу. - М., 1933. - С. 63 - 64, 74.

[1] Ошибка Аллемана, это был приказ военного делегата Делеклюза.