1. Царь Михаил (1613-1645) и патриарх Филарет (1619-1633). Тяжелое положение государства. Борьба с Польшей и Швецией. Азовский вопрос. В государстве, расстроенном Смутою, юный и слабый царь Михаил мог удержаться на престоле только благодаря постоянной поддержке «всей Земли», в лице «Совета всея земли» или думского собора, который заседал почти непрерывно в течение первых 10 лет Михайлова царствования. Вместе с собором царь решил важнейшие вопросы внешней политики, по постановлению собора вводились новые налоги для организации военных сил государства и восстановления разрушенных Смутою органов государственного управления.
В 1619 г. из польского плена возвратился отец царя, митрополит Филарет, и в том же году он стал «великим государем» патриархом Московским «и всея Руси». Филарет не только назывался «государем», но и в действительности принимал ближайшее участие в управлении государством до самой своей смерти (в 1633 г.), так что в Москве образовалось своеобразное двоевластие: все важнейшие дела докладывались обоим государям и решались обоими, иностранные послы представлялись обоим вместе, мирские указы писались от имени обоих; хотя имя Михаила стояло в документах на первом месте, но фактически опытный, энергичный и твердый Филарет играл большую роль в управлении, чем его сын.
Внутреннее и внешнее положение государства в начале царствования Михаила было исключительно тяжелым. Разоренная, опустевшая и обедневшая страна медленно и с трудом восстанавливала внутренний порядок и спокойствие. Повсюду бродили шайки литовско-польских авантюристов и своих «воровских людей», которые [179] привыкли в Смутное время к грабежам, разбоям и убийствам и продолжали заниматься своим преступным ремеслом, - «и мнози от них таковому делу научишася и не хотяху от воровства престати, паки собравшеся так же деяху»; царским воеводам стоило немало трудов и усилий преследовать и ликвидировать шайки и целые отряды «воров».
Вождь «воровских» казаков Заруцкий захватил Астрахань и думал там устроить свое (воровское) царство, но ни местное население, ни донские казаки его не поддержали; он вынужден был бежать от приближавшихся московских воевод, но был пойман и казнен в Москве; с ним был казнен и малолетний сын Марины, «царевич» Иван, а сама Марина скоро умерла в тюрьме.
При столь тяжелом положении внутри страны правительство должно было еще ликвидировать две внешние войны, «унаследованные» им от Смутного времени, со Швецией и Польшей.
В 1614 г, шведский король Густав-Адольф напал на ослабевшую Московию. Он осадил Псков, но славная древняя крепость оказала шведам столь же решительный отпор, как раньше оказывала ливонским немцам, литовцам и полякам. В феврале 1617 г. между Россией и Швецией был заключен (в Столбове) договор вечного мира, по которому Швеция возвращала России Великий Новгород с его областью, Россия же навсегда уступала Швеции южное побережье Финского залива и г. Карелу с уездом.
Борьба с Литовско-Польским государством продолжалась: в 1617 и 1618 гг. королевич Владислав предпринял большой поход на Москву, чтобы взять «свое Московское государство, от Бога нам данное и от всех вас крестным целованием утвержденное» (как он возвещал в своем воззвании к русскому населению). Однако он встретил мужественное сопротивление и был отражен от Москвы. В конце 1618 воюющими сторонами было заключено в с. Деулине перемирие на 14,5 лет, по которому Польско-Литовское государство удержало за собою Смоленскую и Чернигово-Северскую области.
В 1632 г., когда в Польше умер король Сигизмунд и наступило «безкоролевье», Москва начала войну с Польшей; русское войско потерпело неудачу под Смоленском, на выручку которого явился новоизбранный король Владислав, но и поляки не могли достичь решительного успеха. Наконец, на р. Поляновке было заключено «вечное докончание», по которому Польско-Литовское государство [180] удержало за собою Смоленскую и Чернигово-Северскую земли, но Владислав отказался, наконец, от притязаний на Московский престол и признал Михаила Федоровича московским царем (1634 г.).
Вскоре после заключения Поляновского мира явилась гроза большой войны с Турцией и крымскими татарами. В 1637 г. донские казаки смелым и внезапным нападением захватили сильную турецко-татарскую крепость Азов, в устьях Дона. В 1641 г., отразив нападение турецко-татарских войск и ожидая нового нашествия неприятелей, казаки послали посольство к царю Михаилу с просьбой принять Азов под высокую государеву руку и прислать для защиты его своих государевых воевод с ратными людьми и с запасами. Положение было трудное: Москве желательно было взять Азов, но пугала тяжелая и опасная война с Турцией и Крымом, и потому царь в 1642 г. созвал земский собор, которому был предложен трудный вопрос: «...и государю царю... за Азов с Турским и с Крымским царем разрывать ли, и Азов у донских казаков принимать ли?» Служилые люди ответили: «мы тебе, Государю, рады служить, покаместа, Государь, наша мочь сяжет», но указывали на свое тяжелое положение, а также на беспорядки и злоупотребления московской администрации, от которой подданным приходилось иногда хуже, чем от «турских и крымских бусурманов». «Торговые людишки» также жаловались на худые торги, тяжесть налогов и служб, конкуренцию иноземцев и злоупотребления воевод, от которых люди по городам «обнищали и оскудели до конца». Ознакомившись с ответами выборных людей, царь отказался от мысли взять Азов и приказал казакам его покинуть.