4. Быт, нравы и верования русских славян до образования Киевского государства и до принятия христианства. До расселения славянских племен по Русской равнине они, по-видимому, жили еще в формах так называемого патриархального или родового быта. Родовые старейшины имели большую власть каждый в своем роде: они разбирали и решали споры и столкновения между членами рода; если же кому-либо из родичей была нанесена обида от чужеродцев, то родичи должны были отомстить обидчику (за убийство родичи мстили убийством, так называемая «кровная месть»). Если возникали вопросы, касающиеся всего племени, особенно в случаях внешней опасности, родовые старейшины собирались на совет и иногда выбирали общих предводителей, власть которых прекращалась после того, как опасность миновала.
Однако этот примитивный патриархально-родовой быт начал быстро разлагаться по мере того, как славяне расселялись в Поднепровье и далее - на север и восток.
«В этом пустынном лесистом краю пришельцы занялись ловлей пушных зверей, лесным пчеловодством и хлебопашеством. Пространства, удобные для этих промыслов, не шли обширными сплошными полосами... Такие места являлись удаленными один от другого островками среди моря лесов и болот. На этих островках поселенцы и ставили свои одинокие дворы, окапывали их и расчищали в окрестностях поля для пашни, приспособляя в лесу борти и ловища» (Ключевский). Границы владений каждого двора определялись впоследствии стереотипным выражением: «куда топор и коса и соха ходили»... Однако трудные условия жизни и хозяйства - необходимость расчищать пашни из-под леса («поднимать новину»), охота на хищных зверей и т. д.- не допускали чрезмерного дробления [16] сил. Типичной формой славянских поселений становятся небольшие деревни - в один, два, три двора, а основной ячейкой общественной организации становятся сложные семьи во главе с домохозяином (типа югославянской «задруги»), включающие нескольких родственников, а нередко и посторонних лиц, принятых в хозяйство. Несколько таких поселков или задруг-дворищ объединились в союзы («верви» «Русской Правды»), но это были уже союзы не ровные, а территориальные, соседские, связанные экономическими интересами, а также интересами взаимной защиты.
О нравах и обычаях древних славянских племен киевский летописец (монах) отказывается весьма сурово. Он сообщает, что они «живяху в лесе, якоже всякий зверь», «живущие скотски: убиваху друг друга, ядоху вся нечисто, и брака у них не бываше, но умыкиваху (похищали) у воды девиц». Летописец-христианин осуждает обычаи кровной мести (или самосуда), употребление в пищу «зверины» и беспорядочность брачной жизни: многоженство и «умыкание» невест; впрочем, он говорит, что обычно похищали невест «с нею же кто совещаше», т. е. по обоюдному согласию. Впоследствии вместо похищения (или после похищения) жених уплачивал выкуп родным невесты.
Религиозные верования древних славян представляли собою, с одной стороны поклонение явлениям природы, с другой - культ предков. Впрочем, языческая мифология славян не представляется достаточно ясной и разработанной, и их представления о богах были, по-видимому, довольно смутными. У них не было ни храмов, ни особого сословия жрецов, хотя были отдельные волхвы, кудесники, которые почитались служителями богов и толкователями их воли.Главные боги славянского Олимпа были следующие: Дажь-бог (у других племен Хорс) был богом солнца; Перун - богом грома и молнии; Стрибог был богом ветра; Волос, или Велес, был покровителем скотоводства; небо иногда называлось Сварогом (и потому Дажь-бог был «Сварожичем», т, е. сыном неба); мать Земля-сырая тоже почиталась как некое божество. Вообще вся природа представлялась одушевленной или населенной множеством мелких духов, которые, впрочем, еще не приняли осязательного антропоморфического («человекообразного») характера. В лесах жили лешие, в реках водяные; души умерших представлялись в виде опасных для неосторожного человека русалок. [17]
Другой круг верований относился к почитанию умерших предков - рода (или щура) и рожаниц, которые признавались покровителями рода. С ослаблением родовых связей и обособлением отдельных больших семей место рода занял семейный предок - дедушка домовой, покровитель своего двора, могущий помогать или, наоборот, вредить хозяйственному благосостоянию семьи, смотря по тому, как она будет к нему относиться.