Освободительное движение в России, начатое самоотверженным выступлением дворянских революционеров на Сенатской площади Петербурга 14 декабря 1825 г. и продолженное подвижнической деятельностью петрашевцев, революционных демократов-разночинцев и первых пролетарских революционеров, завершилось в октябре 1917 г. переходом власти в руки рабочих и крестьян.

Незабываемым событием исторических Октябрьских дней революционного 1917 года в Петрограде явился, безусловно, II Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов, открывшийся 25 октября[1] в 22 часа 40 минут в Смольном. Самые напряженные и волнующие его моменты выплеснулись несколько лет спустя в лаконичных, полных экспрессии строках Владимира Маяковского:

...А утром:
- Всем!
Всем!
Всем это -
фронтам,
кровью пьяным,
рабам
всякого рода,
в рабство
богатым отданным. -
Власть Советам!
Земля крестьянам!
Мир народам!..

Белоколонный Актовый зал Смольного собрал в те дни представителей более 400 местных Советов страны - посланцев широких масс трудящихся разных губерний и национальных [5] окраин России, делегатов армии и флота, представителей прессы. Выразительное описание обстановки съезда оставил американский журналист Джон Рид: «Пространство между колоннами уставлено рядами кресел, всего их около тысячи... Всюду вокруг: между колоннами, на подоконниках, на каждой ступеньке, ведущей на сцену, да и на краю самой сцены - публика, также состоящая из простых рабочих, простых крестьян и простых солдат. Кое-где в публике щетинятся штыки. Измученные красногвардейцы, опоясанные патронными лентами, спят на полу у колонн...»

По свидетельствам очевидцев, работа съезда, особенно его первого заседания, характеризовалась чрезвычайно напряженной атмосферой, нервным, колеблющимся настроением многих небольшевистских делегатов, отражавшим происходившую в Смольном и за его стенами величайшую историческую драму. Объявив от имени ЦИК 1-го созыва съезд открытым, один из меньшевистских лидеров Ф. И. Дан вынужден был признать его законность. Вместе с тем в своем выступлении он призвал делегатов оказать поддержку министрам-социалистам, находившимся в окруженном, но еще не взятом революционными силами Зимнем дворце. Вслед за тем съезду пришлось выдержать настоящий шквал «внеочередных» заявлений представителей партий меньшевиков и эсеров, расколовшихся на группировки. Как вспоминал член исполкома Петросовета А. Г. Шляпников, многие из этих заявлений оценивали происходившие тогда в Петрограде события как «безумный и преступный шаг» большевиков, «как удар в „спину революции", угрожавший стране военной катастрофой и контрреволюцией».

Однако процесс большевизации масс подтвердил, что они поддерживают ленинский курс на социалистическую революцию. Если на I съезде Советов в июне 1917 г. большевиков было 105 человек, или около 10% всех делегатов, то теперь - 525, или около 50% всех делегатов II съезда. Вместе с имевшими 179 мандатов левыми эсерами большевики составили решающее большинство. Но когда в соответствии с соглашением бюро фракций съезда о формировании президиума по принципу пропорционального представительства В. А. Аванесов предложил персональный состав от большевиков и левых эсеров (это обеспечивало большевикам 14 мест, эсерам - 7, меньшевикам - 3, меньшевикам-интернационалистам - 1), лидеры соглашательского блока отказались от участия в выборах президиума. Затем, после довольно длительных и ожесточенных прений и неудавшихся попыток повести за собой или хотя бы расколоть делегатов, фракции меньшевиков и правых эсеров демонстративно покинули съезд. Перед уходом их представители огласили декларации об осуждении Октябрьского переворота, неправомочности данного съезда Советов, невозможности совместной работы с большевиками и необходимости переговоров с Временным правительством для образования [6] власти, опирающейся «на все слои демократии». Как вспоминал делегат съезда от Вятской губернии, член большевистской партии с 1909 г. А. П. Спундэ, «даже среди самих меньшевиков и эсеров по этому вопросу не оказалось единства, а для нас это был решенный вопрос, ибо пропасть между нами и министрами-социалистами была уже непреодолимо велика. Но было внутренне тяжело видеть, что люди, бывшие еще недавно нашими товарищами в борьбе с царизмом, искренне считающие себя защитниками народа, уходят из блещущего огнями Смольного в темный, скупо освещенный город».

Все это определило и весь последующий ход работы съезда, и характер его решений. Под руководством большевиков, 14 представителей которых (В. И. Ленин, В. А. Антонов-Овсеенко, Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Каменев, А. М. Коллонтай, Н. В. Крыленко, А. В. Луначарский, М. К. Муранов, В. П. Ногин, Д. Б. Рязанов, А. И. Рыков, Э. М. Склянский, П. И. Стучка, Л. Д. Троцкий) вместе с лидерами левых эсеров (М. Л. Гутман, Г. Д. Закс, Б. Д. Камков, В. А. Карелин, И. К. Каховская, С. Д. Мстиславский, М. А. Спиридонова) вошли в президиум, II Всероссийский съезд Советов вступил на путь активного революционного законодательства.

Главному вопросу революции - вопросу о власти - был посвящен важнейший документ съезда, принятый перед закрытием первого его заседания, в шестом часу утра, 26 октября, после того как было сообщено о взятии Зимнего дворца и аресте министров последнего буржуазного правительства России, павшего, по образному выражению полуменьшевистской газеты «Новая жизнь», «так быстро, как падает сгоревшая спичка, превращенная в пепел». А. В. Луначарский зачитал написанное В. И. Лениным обращение «Рабочим, солдатам и крестьянам!», закреплявшее победу социалистической революции. «Опираясь на волю громадного большинства рабочих, солдат и крестьян, - торжественно звучали в напряженной тишине притихшего зала слова обращения, - опираясь на совершившееся в Петрограде победоносное восстание рабочих и гарнизона, съезд берет власть в свои руки. <...> Съезд постановляет: вся власть на местах переходит к Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов...» я[2] А вечером 26 октября - на втором и последнем заседании - съезд приступил к практическому осуществлению провозглашенной им программы.

В первую очередь был рассмотрен самый острый и жгучий вопрос - о мире. Деморализованная, голодная и разутая русская армия практически уже не существовала: потери в боях составили 1200 тыс. человек, потери ранеными и больными - 4269,5 тыс., военнопленными - 3343,9 тыс., около двух миллионов дезертировало. Большевистская партия, единственная [7] партия, с самого начала последовательно выступавшая против участия России в грабительской империалистической бойне, навлекшая на себя не только бесчисленные обвинения в антипатриотизме и измене родине, но и прямые репрессии, выражала чаяния доведенного до крайности многомиллионного населения страны.

Написанный и зачитанный В. И. Лениным проект декрета о мире был принят единогласно. В этом историческом документе содержалось предложение всем воюющим народам и правительствам немедленно начать переговоры о заключении справедливого мира - без аннексий и контрибуций, провозглашался отказ Советской России участвовать в империалистической войне. Декрет представлял собой первый практический шаг на пути к достижению всеобщего демократического мира, которого жаждали народы. Выражая миролюбивую, гуманистическую сущность нового общественного строя, ленинский декрет заложил принципиальные основы внешней политики и дипломатии первого в истории социалистического государства.

В ночь с 26 на 27 октября был разрешен и вековечный и самый насущный для русского крестьянства - подавляющей части населения России - вопрос о земле. За нее боролись, о ней мечтали миллионы безземельных и малоземельных русских крестьян, задавленных безысходной кабалой. Вот некоторые цифры. 30 тысяч помещичьих семей владели 70 миллионами десятин земли. И примерно такое же количество земли имели 10,5 млн. крестьянских дворов. В среднем на одно помещичье имение приходилось более 2300 десятин, а на один крестьянский двор - от 7 до 15 десятин. В этих цифрах политический и экономический смысл аграрного вопроса в России, где только в марте - октябре 1917 г. имели место 11 тысяч крестьянских выступлений против помещиков.

К решению этого кардинального вопроса партия большевиков приступила немедленно же. Буквально «через несколько часов после победы над буржуазией в Петрограде, - писал В. И. Ленин позднее, - победивший пролетариат издал «декрет о земле», а в этом декрете целиком и сразу, с революционной быстротой, энергией и беззаветностью, осуществил все насущнейшие экономические нужды большинства крестьян, экспроприировал полностью и без выкупа помещиков»[3].

Работа над проектом декрета о земле была закончена В. И. Лениным в ночь с 25 на 26 октября. В основу документа лег включенный полностью и без изменения раздел второй («О земле») текста «Примерного наказа», составленный эсеровской редакцией газеты «Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов» по наказам, доставленным с мест депутатами на I Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов, [8] и явившийся, по ленинскому определению, «сводкой наказов». Как известно, большевики не поддерживали содержавшуюся в эсеровской программе «социализации» земли мелкобуржуазную идею ее уравнительного раздела. Но поскольку широкие массы крестьянства России видели тогда наиболее справедливый путь разрешения аграрного вопроса именно в уравнительном землепользовании, то В. И. Ленин и большевистская партия пошли на определенную уступку, на компромиссное решение вопроса о земле. В необходимости перехода к общественным формам ведения сельского хозяйства крестьян должна была убедить сама практика революционного переустройства деревни. Помимо пункта об уравнительном землепользовании в крестьянском наказе содержалось и другое, важное для большевиков положение: право частной собственности на землю отменялось навсегда, запрещались продажа земли и любые другие способы ее отчуждения, вся земля обращалась во всенародное достояние, т. е. государственную собственность. Фактически это означало национализацию земли в стране. А осуществление этого важнейшего требования аграрной программы большевиков при наличии политической власти в руках пролетариата создавало в России вполне реальные условия для дальнейшего перехода к социалистической системе хозяйства. За принятие декрета о земле проголосовало подавляющее большинство делегатов съезда. Это имело исключительное значение для обеспечения поддержки Советской власти трудовым крестьянством России. Экономическая основа для укрепления союза рабочих и крестьян была заложена.

Строительство социалистического государства надо было начинать с создания Советского правительства. Выполняя принятое еще до победы Октябрьского вооруженного восстания решение ЦК РСДРП (б) от 21 октября, В. И. Ленин написал утром 25 октября заметки о названии, программе и структуре Советского правительства, которое должно было принципиально отличаться от всех предшествующих правительств России. Успешное наступление революционных сил предопределило принятие 26 октября ответственного решения о необходимости сформирования на Всероссийском съезде Советов нового, социалистического правительства, которое при согласии с политической платформой и декретами съезда могло быть образовано большевиками с участием представителей других демократических партий. В частности, необходимость политического контакта с левыми эсерами по вопросу об их вхождении в состав правительства была признана ЦК РСДРП(б) уже 24 октября. Данный вопрос обсуждался и на последующих заседаниях ЦК большевистской партии, в комнате № 36 первого этажа Смольного, в бурные дни Октябрьского переворота, когда, по свидетельству члена ЦК В. П. Милютина, «время в счет не шло, многие из нас не спали в течение нескольких суток». [9]

Это не было случайным - именно с поддержкой левого крыла социалистов-революционеров, особенно усилившегося после июльских событий и фактически выделившегося в сентябре - октябре в самостоятельную партию, связывалась тогда возможность дальнейшего укрепления союза победившего пролетариата с трудовым крестьянством. Шаткость и неопределенность позиции левых эсеров, оставшихся на съезде, чтобы укрепить свое влияние в крестьянских массах, но в то же время выступивших посредниками между большевиками и ушедшими со съезда правыми эсерами и меньшевиками, не позволили в те дни прийти к соглашению об их участии в Советском правительстве. «В оглашенном здесь списке членов нового правительства,- признал один из левоэсеровских лидеров В. А. Карелин, выступая на вечернем заседании съезда 26 октября,- могло бы быть и несколько левых с.-р. Но если бы мы пошли на такую комбинацию, то мы этим углубили бы существующие в рядах революционной демократии разногласия. Но наша задача заключается в том, чтобы примирить все части демократии». Три дня спустя, 29 октября, В. И. Ленин, выступая на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона, в связи с этим подчеркнул: «К участию в правительстве мы приглашали всех. <...> Здесь все знают, что эсеры и меньшевики ушли, потому что остались в меньшинстве. Петроградский гарнизон это знает. Он знает, что мы хотели советского коалиционного правительства. Мы из Совета не исключали никого. Если они не хотели совместной работы, тем хуже для них»[4].

Вечером 26 октября съезд принял написанный В. И. Лениным декрет об образовании Совета Народных Комиссаров - первого Рабочего и Крестьянского правительства России, на которое возлагалось управление страной под контролем Всероссийского съезда Советов и его Центрального Исполнительного Комитета. На должности социалистических министров - народных комиссаров - были выдвинуты одни большевики. В состав Комитета по военным и морским делам вошли наркомы В. А. Антонов-Овсеенко, Н. В. Крыленко, П. Е. Дыбенко. «Заведование отдельными отраслями государственной жизни» поручалось комиссиям во главе с народными комиссарами: по внутренним делам (А. И. Рыков), земледелия (В. П. Милютин), труда (А. Г. Шляпников), по делам торговли и промышленности (В. П. Ногин), народного просвещения (А. В. Луначарский), финансов (И. И. Скворцов-Степанов), по делам иностранным (Л. Д. Бронштейн-Троцкий), юстиции (Г. И. Оппоков-Ломов), продовольствия (И. А. Теодорович), почт и телеграфов (Н. П. Авилов-Глебов), по делам национальностей (И. В. Джугашвили-Сталин). Пост народного комиссара по делам железнодорожным был временно оставлен незамещенным, так как Исполнительный комитет Всероссийского [10] союза железнодорожников (Викжель) заявил о принятии им на себя общего руководства всем ведомством путей сообщения. Одобрив «этот список чисто большевистского правительства»[5], съезд избрал Председателем Совета Народных Комиссаров вождя пролетарской революции В. И. Ленина.

Большая часть членов Совнаркома пришла в революцию из семей рабочих и крестьян, демократической интеллигенции, широких кругов служащих и военнослужащих. Некоторые (например, А. М. Коллонтай, А. В. Луначарский, Л. Д. Троцкий) были выходцами из привилегированной буржуазно-дворянской или обеспеченной мелкобуржуазной среды. Объединив в своем составе русских и украинцев, белорусов и евреев, поляков и латышей, армян и грузин, первое Советское правительство являлось образцом подлинно интернационального союза представителей трудящихся многонациональной России. На должности наркомов и другие ответственные посты большевистская партия выдвинула юристов и медиков, журналистов и экономистов, химиков и математиков, биологов и военных, инженеров и статистиков, многие из которых учились за границей, были блестящими ораторами и публицистами. «...Первый Совет Народных Комиссаров, - писал руководитель миссии Красного Креста США в России в 1917 г., полковник Р. Робинс, - если основываться на количестве книг, написанных его членами, и языков, которыми они владели, по своей культуре и образованности был выше любого кабинета министров в мире». Но, пожалуй, главное, что, независимо от социального происхождения и национальности, возраста и образования, наиболее важно подчеркнуть, характеризуя состав первого Советского правительства, - это то, что подавляющее большинство членов Совнаркома до Октября 1917 г. были профессиональными революционерами, неоднократно арестовывались, многие годы провели в царских тюрьмах, ссылках и в эмиграции, всю свою жизнь посвятили борьбе за победу пролетарской революции.

Образовав правительство исключительно из представителей ленинской партии рабочего класса, II Всероссийский съезд Советов предоставил большевикам большинство мандатов и в советском парламенте. Из 102 членов ВЦИК 2-го созыва 62 принадлежали к большевистской партии. В их числе были В. И. Ленин, А. С. Бубнов, В. Володарский, Ф. Э. Дзержинский, Л. Б. Каменев, Н. В. Крыленко, Г. И. Петровский, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин, П. И. Стучка, Л. Д. Троцкий, М. С. Урицкий и многие другие известные всей стране революционеры.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что характерной особенностью органов власти и управления Советского государства в начальный период его существования была многопартийность. [11] Многопартийность Советов, возникших повсеместно после Февраля, предопределила и многопартийность Всероссийских съездов Советов и, соответственно, избиравшихся ими Всероссийских Центральных Исполнительных Комитетов.

Избранный на II Всероссийском съезде Советов ВЦИК - высший орган власти в стране, советский парламент - также был образован как многопартийный орган, в котором были представлены все партийные фракции съезда Советов пропорционально количеству их членов. Кроме большевиков в состав ВЦИК II созыва вошли представители партий левых эсеров, социал-демократов - интернационалистов, украинских социалистов, эсеров-максималистов. Это еще одно свидетельство того, что, став правящей партией, большевики не отказывались от сотрудничества с представителями других демократических партий при условии признания ими решений II съезда Советов.

Образование Советского правительства, передача всей полноты власти на местах Советам и, наконец, создание революционных органов Советской власти в армии - все это означало законодательное воплощение большевистского лозунга «Вся власть Советам!». Как указывал впоследствии В. И. Ленин, выступая на VII съезде РКП (б), «новая форма политической власти была наготове и нам оставалось только несколькими декретами превратить власть Советов из того эмбрионального состояния, в котором она находилась в первые месяцы революции, в форму законно признанную, утвердившуюся в Российском государстве, - в Российскую Советскую республику»[6].

Однако нормальная жизнь только что родившейся Республики была нарушена в первые же послеоктябрьские дни. В едином антибольшевистском блоке объединились, по существу, все буржуазные и мелкобуржуазные партии. Как свидетельствует находившийся тогда в Петрограде американский журналист А.-Р. Вильямс, «фабрики лжи ежедневно выпускали целые кипы газет и плакатов, предсказывавших неминуемое падение большевиков, содержавших разного рода небылицы: о бегстве Ленина в Финляндию с золотом и платиной из Государственного банка на 30 миллионов рублей, об убийствах красными женщин и детей, о том, что в Смольном распоряжаются немецкие офицеры». В неистовом стремлении максимально ускорить падение Советского правительства контрреволюция сразу же развила бешеную деятельность, используя в этих целях любые, открытые и скрытые, средства и способы борьбы, и прежде всего вооруженные мятежи и антисоветские выступления.

В то время как сначала в Пскове, а затем в Гатчине и Красном Селе беглый премьер-министр «социалист» Керенский [12] вместе с царским генералом Красновым готовили поспешно антисоветский поход на Петроград, в революционной столице в ночь на 26 октября на заседании городской думы при активном участии кадетов, меньшевиков, правых эсеров и других буржуазных партий и групп был образован так называемый «Комитет спасения родины и революции», ставший одним из основных контрреволюционных центров в Петрограде. «Комитет спасения» призвал всех граждан Российской Республики не признавать Советскую власть и объявил, что «возьмет на себя инициативу в воссоздании Временного правительства». В Гатчину к Керенскому была направлена делегация. Лидеры «Комитета спасения» в тот же день посетили английское посольство и заверили посла Бьюкенена и генерала Нокса в том, что «Керенский ведет целый корпус» и что большевики неизбежно «слетят» в течение двух ближайших дней. Ситуация серьезно обострялась неопределенной или нейтральной позицией многих воинских частей Петроградского гарнизона, которые, как вспоминал Д. Рид, «просто не могли решить, на чью сторону им стать».

Революция должна была защищаться. В кратчайший срок требовалось мобилизовать все силы. 27 октября ЦК РСДРП (б), Совнарком и Военно-революционный комитет образовали специальную комиссию во главе с В. И. Лениным для руководства обороной Петрограда от наступающего 3-го конного корпуса во главе с Керенским и Красновым, занявшего Гатчину и Царское Село. Днем 28 октября Председатель Совнаркома назначил подполковника М. А. Муравьева, примкнувшего после победы революции к левым эсерам, начальником обороны Петрограда и Петроградского района. Опираясь на поддержку Советов, профсоюзов, фабзавкомов и других массовых организаций трудящихся, срочно сформировав отряды революционных рабочих и солдат, балтийских моряков и красногвардейцев, которыми на Пулковских высотах руководил полковник старой армии Вальден, развернув агитацию среди казаков, Советское правительство сумело добиться быстрой победы. Вспыхнувший в ночь на 29 октября мятеж юнкеров в Петрограде был также подавлен через несколько часов, не успев, по сути дела, разгореться, а уже 1 ноября командующий Петроградским военным округом М. А. Муравьев послал в эфир радиограмму: «Войска Керенского разбиты. Арестован весь штаб Керенского с генералом Красновым, Войтинским во главе...

Авантюра Керенского может считаться ликвидированной. Революция торжествует».

Первая вооруженная атака контрреволюции была отброшена. Но упорные попытки меньшевистско-эсеровского блока «мирным путем» отстранить большевиков от власти не прекращались. Соглашательский Викжель, прикрываясь лозунгами нейтралитета и примирения «всей демократии», выдвинул требование о создании так называемого «однородного социалистического [13] правительства», образованного из представителей всех партий, включая отказавшихся участвовать в работе II съезда Советов меньшевиков, правых эсеров и народных социалистов. Это предложение, выдвинутое, по словам В. И. Ленина, в те дни, когда политический вопрос вплотную подходил к военному, касалось самого главного - какая партия будет у власти и политику какого класса будет выражать руководимое ею новое правительство России.

Положение осложнялось выступлением против ленинской политики ЦК РСДРП (б) и СНК группы оппозиционеров во главе с Л. Б. Каменевым и Г. Е. Зиновьевым, фактически согласившихся с тем, что писала тогда газета «Новая жизнь»: «...в России - стране крестьянской и мелкобуржуазной по преимуществу - отстаивать и углублять завоевания революции возможно лишь при активной поддержке мелкобуржуазных партий». Не подчинившись предъявленному 3 ноября письменному ультимативному требованию большинства ЦК РСДРП (б) (В. И. Ленин, А. С. Бубнов, Ф. Э. Дзержинский, А. А. Иоффе, М. К. Муранов, Я. М. Свердлов, Г. Я. Сокольников, И. В. Сталин, Л. Д. Троцкий, М. С. Урицкий) «проводить ту политику, которая сформулирована в принятой ЦК резолюции»[7], оппозиционеры (Л. Б. Каменев, Г. Е. Зиновьев, А. И. Рыков, В. П. Милютин, В. П. Ногин) вышли из состава ЦК. Трое последних и И. А. Теодорович отказались также от обязанностей наркомов. К их заявлению присоединились и несколько других советских деятелей. ЦК партии вторично обратился к Каменеву, Зиновьеву, Рязанову и Ларину 5 или 6 ноября с требованием прекратить дезорганизаторскую деятельность. В обращении говорилось: «...ЦК вынужден повторить свой ультиматум и предложить вам либо немедленно в письменной форме дать обязательство подчиняться решениям ЦК и во всех ваших выступлениях проводить его политику, либо отстраниться от всякой публичной партийной деятельности и покинуть все ответственные посты в рабочем движении, впредь до партийного съезда»[8]. Этот драматический момент нашел отражение в воспоминаниях С. С. Пестковского и А. Г. Шляпникова.

7 ноября на страницах «Правды» было опубликовано обращение ЦК РСДРП (б) ко всем членам партии и трудящимся России, в котором разъяснялось, что II Всероссийский съезд Советов «дал большинство партии большевиков. Только правительство, составленное этой партией, является поэтому Советским правительством»[9]. Смольный в эти дни был буквально затоплен хлынувшими туда делегациями, представителями фронтовых комитетов, местных Советов, петроградских [14] заводов и других организаций революционных трудящихся, выступивших в поддержку ленинской партии. На посты, покинутые оппозиционерами, СНК и ЦК, опираясь на местные парторганизации, в первую очередь Петрограда и Москвы, выдвинули испытанных большевиков. По предложению В. И. Ленина на должность председателя ЦИК вместо Л. Б. Каменева избирается Я. М. Свердлов; народным комиссаром внутренних дел вместо А. И. Рыкова - бывший член IV Государственной думы, видный большевик Г. И. Петровский, к руководящей государственной работе привлекаются опытные организаторы, известные всей стране революционеры А. С. Бубнов, Д. П. Боголепов, Ф. Э. Дзержинский, А. М. Коллонтай, В. Р. Менжинский, Н. И. Подвойский, A. Д. Цюрупа, П. И. Стучка и многие другие.

Принципиальная позиция ЦК РСДРП (б) и Совнаркома во главе с В. И. Лениным предопределила укрепление руководящей роли большевистской партии во всей политической жизни страны и явилась в дальнейшем основой успешной защиты завоеваний Октября.

Еще одним средством, с помощью которого контрреволюция надеялась отстранить ленинскую партию от власти, был саботаж чиновников и служащих государственных учреждений, вспыхнувший сразу же после победы восстания. В первые дни Советской власти в Петрограде в саботаже участвовали, по неполным данным, около 10 тыс. банковских служащих, примерно 11 тыс. почтово-телеграфных работников, 20 тыс. конторщиков и др. Особенно остро и болезненно ощущался злостный саботаж служащих банковских учреждений, поставивший в исключительно тяжелое положение абсолютно все наркоматы, правительство, саму Советскую власть. Создавшуюся ситуацию блестяще описал А.-Р. Вильямс: «Хаос был во всем, хаос и саботаж. (Шли дни и недели, а Советы все никак не могли получить деньги из банков, ни кредитов, ни наличными, для выдачи зарплаты рабочим. Финансовое положение было такое же, как во время американской революции, когда у главного квартирмейстера армии не было денег, чтобы получить на почте корреспонденцию и когда Джордж Вашингтон слал во все штаты отчаянные письма, умоляя прислать продовольствие, фураж и ром, так как все запасы уже истощились.)»

Еще 25 октября у входов и выходов Госбанка встали караулы революционных моряков-балтийцев, но это отнюдь не означало овладения главными денежными средствами страны. Советскому правительству было категорически отказано в выдаче требуемых сумм. От него не принимались никакие денежные документы. Первоначально предписания Совнаркома и переговоры его представителей с банковскими служащими не имели результата. 11 ноября в 14 часов Госбанк посетили B. Р. Менжинский, А. Е. Аксельрод, Н. И. Подвойский и C. С. Пестковский, красочно описавший этот визит в своих воспоминаниях. [15] Чиновникам-саботажникам был предъявлен ультиматум. Организаторы и активные участники контрреволюционного саботажа были арестованы или уволены со службы с лишением всех привилегий. Но лишь 17 ноября назначенному управляющим Госбанком В. В. Оболенскому-Осинскому и секретарю СНК Н. П. Горбунову удалось получить первые 5 млн. рублей, которые были доставлены в Смольный и составили первую советскую казну.

В осуществлении решительных мер по пресечению действий саботажников чрезвычайно важную роль сыграл Петроградский военно-революционный комитет. Вместе с народными комиссарами ВРК участвовал в овладении бывшими министерствами, удостоверял специальными мандатами полномочия народных комиссаров и их помощников на управление бывшими министерствами и снабжал их в необходимых случаях ордерами на арест чиновников, выделяя им в помощь своих представителей и отряды красногвардейцев, революционных солдат и матросов. Уже в ноябрьские дни члены «Комитета спасения» и так называемого «Малого совета» бывшего Временного правительства были арестованы, осуществлен роспуск старого состава Центральной городской думы Петрограда и Всероссийской комиссии по делам о выборах в Учредительное собрание. 28 ноября Совнарком утвердил декрет «Об аресте вождей гражданской войны против революции», направленный против главной руководящей силы контрреволюции - партии кадетов.

Декретами и постановлениями СHK и ВЦИК были упразднены Главный экономический комитет и совет при Временном правительстве, вся старая судебная система во главе с бывшим Правительствующим Сенатом, Канцелярия Временного правительства, Канцелярия бывшей Государственной думы, были распущены или ликвидированы милиция Временного правительства, руководящие органы министерств финансов, юстиции, земледелия и многие другие учреждения старой буржуазно-помещичьей государственной машины. Серьезным ударом для чиновничества явилось издание 12 ноября 1917 г. декрета ВЦИК и СНК «Об уничтожении сословий и гражданских чинов» и принятых месяц спустя декретов «Об уравнении всех военнослужащих в правах» и «О выборном начале в армии и об организации власти в армии», повлекших за собой отмену всех званий и чинов, преимуществ и привилегий офицерского и генеральского состава, роспуск офицерских организаций.

Важную роль в укреплении Советской власти сыграла организованная в декабре 1917 г. Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, состоявшая в первое время всего из нескольких человек. Как свидетельствует один из ее руководителей Я. X. Петерс, «канцелярия находилась в портфеле Дзержинского, а вся казна, сперва 1000 руб., а потом 10 000 руб., которые были получены для [16] организации ВЧК, - у меня, как казначея, в ящике стола». В труднейших условиях начинало свою деятельность это учреждение, взявшее непосредственно на себя защиту завоеваний победившего Октября и образно названное впоследствии «щит и меч» революции. Здесь были собраны самые лучшие и преданные делу товарищи: как видно из материалов первой переписи советских служащих 1918 г., 50% сотрудников ВЧК являлись членами большевистской партии. Еще до создания ВЧК Советское правительство развернуло большую работу по организации новой системы судопроизводства. В то же время обеспечить безопасность граждан и порядок в условиях только начавшегося формирования правоохранительных органов было немыслимо без поддержки населения, без самоотверженности революционных трудящихся - простых рабочих, солдат, красноармейцев, которые, как вспоминал, в частности, Л. Ф. Конокотин, решительно выступили против участившихся тогда грабежей и бандитизма, пьяных погромов, анархии и спекуляции.

С первого же дня завоевания политической власти пролетариат столкнулся с проблемой нехватки квалифицированных кадров, имевших опыт государственного управления, и в первую очередь специалистов промышленности, транспорта, сельского хозяйства, военного и морского дела, науки, просвещения и т. д. 4 ноября 1917 г. газета «Новая жизнь», предрекая крах Советскому правительству, писала, что «без государственного механизма, без аппарата власти вся деятельность нового правительства похожа на машину без приводных ремней, вертеться - вертится, но работы не производит». Эта не без иронии высказанная мысль имела под собой достаточно серьезную основу. Число специалистов с высшим образованием в России составляло, по данным переписи 1913 г., менее 0,1% от общего числа населения (136 тыс. на 165 млн. чел.). Причем большинство старой интеллигенции и служащих если не оказалось сразу же в лагере откровенных контрреволюционеров, то отнеслось достаточно настороженно к «узурпации власти» большевиками. «Наше положение было трудным до чрезвычайности, - вспоминал впоследствии один из членов первого Совнаркома Г. И. Оппоков (Ломов). - Среди нас было много прекраснейших высококвалифицированных работников, было много преданнейших революционеров, исколесивших Россию по всем направлениям... Каждый из нас мог перечислить чуть ли не все тюрьмы в России с подробным описанием режима, который в них существовал. Мы знали, где бьют, как бьют, где и как сажают в карцер, но мы не умели управлять государством и не были знакомы ни с банковской техникой, ни с работой министерств».

Но партия большевиков, состоявшая к началу 1917 г. на 60% из рабочих, возросшая в период от Февраля до Октября более чем в 15 раз (с 23,6 тыс. до 350 тыс. чел.), все же сумела выдвинуть из своих рядов людей, которые, как показало [17] время, успешно справились со сложнейшей задачей строительства первой социалистической Республики.

Исключительно большой вклад в формирование состава сотрудников нового государственного аппарата внес один из передовых отрядов партии - питерские большевики. В одном из писем конца ноября 1917 г. Секретариат ЦК РСДРП (б), объясняя невозможность направить тогда в помощь местной парторганизации знающих, авторитетных и сведущих руководителей, прямо связывал это с тем, что «все теоретики и опытные работники ушли в правительственную работу, в различные комиссариаты»[10].

В создании народных комиссариатов и налаживании их деятельности активное участие приняли профессиональные революционеры-питерцы, члены городского и окружного комитетов Петроградской организации РСДРП (б) В. Н. Залежский, М. И. Калинин, М. Я. Лацис, В. И. Невский, Г. К. Орджоникидзе, П. И. Стучка, А. В. Шотман, В. В. Шмидт, видные агитаторы и пропагандисты ПК[11] А. В. Луначарский, А. М. Коллонтай, М. К. Муранов, Р. Арский, ведущие работники большинства районных парторганизаций И. А. Залкинд, Д. 3. Мануильский, Н. К. Крупская, Д. А. Лазуркина, И. Г. Егоров, А. Е. Аксельрод, В. М. Величкина, Е. М. Соловей, Н. А. Скрыпник и многие другие. Чрезвычайно важную помощь в организации деятельности советского правительственного аппарата оказали областная и городская большевистские организации Москвы, пославшие в Питер своих лучших работников. В течение ноября 1917 г. - января 1918 г. из Москвы прибыли А. Г. Шлихтер, В. В. Оболенский, Д. П. Боголепов, Г. И. Ломов (Оппоков), В. Н. Яковлева и др.

Другой доставшейся Советской власти в наследство кардинальной проблемой, разрешение которой оказалось не под силу ни царским министрам, ни сменившему их Временному правительству, была продовольственная проблема. В 1917 г. в стране было заготовлено всего 27,5 млн. пудов хлеба против 48,9 млн. пудов, заготовленных в 1916 г. Вследствие беспорядков и разрухи на транспорте 400 тыс. пудов хлеба, предназначенных для подвоза в Петроград, затерялись где-то в районе Белоозера, такое же количество хлеба застряло в тупиках, и к середине октября запасы хлеба в столице не превышали 3-4-дневной нормы. 21 октября потребление хлеба в Петрограде было сокращено до 1/2 фунта в день, и Особое присутствие по продовольствию даже наметило введение «картофельных» дней. В ноябре столица получила лишь 15% из предполагавшихся [18] к доставке хлебных продуктов. В декабре голодный паек города еще более сократился, составив 524 тыс. вместо намечавшихся 3740 тыс. пудов. Обдумывая предложение взять на себя руководство Наркомпродом, А. Г. Шлихтер впоследствии вспоминал, что он «тогда не мог предвидеть и десятой доли тех трудностей, с какими... фактически пришлось столкнуться в первые месяцы существования центрального советского продовольственного аппарата...».

Успешное решение продовольственной проблемы, как и само существование Советской власти в России, во многом зависело от того, сумеет ли ленинская партия привлечь большинство крестьян на свою сторону и укрепить союз рабочего класса и трудового крестьянства. Это не позволило бы оторвать революционные промышленные центры от более чем стомиллионного сельскохозяйственного населения страны и единственно могло обеспечить упрочение новой власти на местах.

Как уже отмечалось, начало глубочайшему аграрному перевороту в России положил принятый II Всероссийским съездом Советов декрет о земле. Руководствуясь указаниями из центра, местные Советы направляли в организованное русло извечное стремление крестьян получить помещичьи земли. Особые комиссии, образованные под руководством местных Советов, в течение ноября 1917 г. - февраля 1918 г. взяли на учет все помещичьи имения с подробными описями земельных угодий, производственных и жилых построек и пр. Конфискованная у крупных помещиков земля распределялась земельными отделами Советов в трудовое землепользование, как того желала бедняцко-середняцкая масса, на уравнительных началах. В основном соблюдался требуемый крестьянской беднотой принцип распределения по едокам.

В результате осуществления принятого Советской властью аграрного декрета трудовое крестьянское землепользование резко увеличилось, российское крестьянство было избавлено от долга Поземельному банку в размере почти 1,4 млрд. руб. золотом и освобождалось от ежегодных платежей за покупку земли и арендной платы за землю. Тем самым была заложена материальная основа союза рабочего класса с крестьянством, символ которого - скрещенные серп и молот - включен в Государственный герб и флаг Советской державы. Однако для дальнейшего упорядочения власти Советов и успешного продолжения строительства нового государства исключительное значение имело завоевание прочной поддержки трудового крестьянства. Выступавшей за объединение всех трудящихся России под руководством рабочего класса большевистской партии пришлось выдержать напряженную борьбу с мелкобуржуазными партиями за широкие массы крестьянства. Важнейшими моментами этой борьбы явились прошедшие в Петрограде в ноябре - начале декабря 1917 г. Чрезвычайный и II Всероссийский съезды Советов крестьянских депутатов, [19] завершившиеся образованием единого ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

Открывшийся 10 ноября Чрезвычайный крестьянский съезд с каждым днем становился все более представительным. 18 ноября на съезде было зарегистрировано 350 делегатов с решающим голосом (из них 195 левых эсеров и 37 большевиков), еще через несколько дней - уже 400 (из них 45 большевиков). В центре внимания были, естественно, вопросы об организации власти и о земле. Делегат съезда большевик Д. И. Гразкин вспоминал: «Все съезды тогда проходили весьма бурно, в том числе и этот съезд. Каждый пункт повестки дня, каждый вопрос вызывал отчаянные схватки... Мы, делегаты-большевики, не только толкали левых эсеров на определение более ясной позиции, но «давили» и на весь съезд. Мы ставили всех делегатов перед прямым вопросом: за то ли съезд, чтобы сами крестьяне непосредственно взяли в свои руки устройство земельных распорядков, или они вместе с правыми эсерами, перебежавшими в лагерь богачей?..»

Левые эсеры еще раз продемонстрировали свойственные им постоянные колебания и нерешительность. С одной стороны, они не могли не считаться с настроением широких крестьянских масс, которые выступали за Советскую власть и проведение провозглашенных ею декретов о мире и о земле. «Мы имели кипы наказов, - отмечал один из левоэсеровских лидеров А. М. Устинов, - которые говорили об одном и том же - это о признании Советской власти». 32 таких наказа от воинских частей и с мест было зачитано на заседании съезда 12 ноября.

С другой стороны, левые эсеры, как и прежде, продолжали попытки создать так называемое «однородное социалистическое правительство» с участием как правых эсеров, так и других соглашателей. Именно поэтому в то время как руководители левых эсеров вели переговоры с большевиками о своем вхождении в Советское правительство, левоэсеровское большинство отклонило предложение большевистской фракции заслушать на съезде доклад Совнаркома. Было решено дать слово В. И. Ленину не в качестве Председателя Совета Народных Комиссаров, а как делегату съезда от большевистской фракции.

Как по вопросу об организации власти, так и по земельному вопросу съезд принял резолюции, внесенные его левоэсеровской фракцией. Но хотя лидеры левых эсеров, продолжая играть роль «миротворцев» между большевиками и «всей демократией», внесли в предложенные ими съезду проекты резолюций пункты о необходимости создания правительства из представителей всех социалистических партий («от народных социалистов до большевиков включительно») и об отсрочке принятия закона о земле в окончательном виде до созыва Учредительного собрания (при этом объявлялось о присоединении [20] к постановлению II съезда Советов об уничтожении частной собственности на землю), главное, чего добивались большевики, было достигнуто, а именно: большинством голосов Чрезвычайный крестьянский съезд высказался за объединение Исполкома Советов крестьянских депутатов на паритетных началах с ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Съезд проголосовал также за сотрудничество левых эсеров с большевистской партией в Советском правительстве даже в случае отказа других социалистических групп войти в его состав. Соглашение об организации власти должно было быть заключено на основе признания декретов о земле, о мире и рабочем контроле над производством.

Достигнутое 14 ноября соглашение между президиумами ВЦИК и Чрезвычайного крестьянского съезда на следующий день, 15 ноября, было утверждено как ВЦИК, так и делегатами Чрезвычайного съезда, которые также избрали в соответствии с этим соглашением в члены ВЦИК 108 своих представителей. Прибывший тогда же, 14 ноября, на Чрезвычайный крестьянский съезд во главе совместной делегации ВЦИК, рабочих районов и Красной гвардии Петрограда Я. М. Свердлов, обратившись к участникам съезда с приветственной речью, подчеркнул: «Вашим соединением с Советами рабочих и солдатских депутатов вы закрепили дело всей революции».

После слияния ВЦИК с Исполнительным комитетом, избранным Чрезвычайным крестьянским съездом, левые эсеры решили участвовать в деятельности Совета Народных Комиссаров. Объясняя это решение, левоэсеровская газета «Знамя труда» указывала 19 ноября, что, пока ВЦИК имел только две секции - рабочую и солдатскую, а трудовое крестьянство в целом в нем представлено не было, левые эсеры не могли принять участия в работе нового правительства. «Сейчас положение существенно переменилось, - говорилось далее в передовой. - Состоялось слияние ЦИК всех трех секций, и этим предрешен и состав исполнительного органа Советов». Специальным постановлением ВЦИК от 17 ноября левым эсерам было передано руководство Народным комиссариатом земледелия. 24 ноября ВЦИК утвердил левого эсера А. Л. Колегаева наркомом земледелия. Представители левых эсеров вводились также во все коллегии других народных комиссариатов.

Однако полная победа над правым крылом эсеровской партии не была еще достигнута. Да и сами левые эсеры даже теперь, уже после достижения соглашения с большевиками, снова проявили свою нерешительность, не приступая фактически к работе на порученных им участках советского государственного строительства. Объяснялось это тем, что в конце ноября в связи с приездом в Петроград с мест большого числа крестьянских делегатов, не участвовавших в работе Чрезвычайного крестьянского съезда, должен был еще состояться [21] II Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов. Именно на этом съезде, отчаянно борясь за ускользавшее от них доверие крестьянства, правоэсеровскне лидеры собирались дать решительный бой большевикам и левым эсерам.

К этому времени стала очевидной полная несостоятельность попыток левых эсеров, не порывая окончательно с правым крылом своей партии, одновременно достичь соглашения с большевиками. Стремясь во что бы то ни стало не допустить такого соглашения и раз и навсегда оторвать левых эсеров от большевиков, правоэсеровский ЦК принял весьма решительные меры: из партии были исключены все, кто участвовал в «большевистской авантюре» (т. е. Октябрьском вооруженном восстании. - М. И.) и остался на II Всероссийском съезде Советов. Решением ЦК была также распущена одна из крупнейших организаций эсеровской партии - Петроградская, поддерживавшая в целом левых эсеров. Но все эти меры имели обратный эффект. 9-я и 10-я общегородские конференции социалистов-революционеров Петрограда выступили с протестом против этих действий правоэсеровского ЦК и выразили ему недоверие. В первой половине ноября совместным решением левоэсеровской фракции ВЦИК, Петроградского комитета партии эсеров и редакционного коллектива журнала левых эсеров «Наш путь» было образовано Центральное временное бюро левых социалистов-революционеров, которое и приняло постановление о созыве съезда левых эсеров.

На I Всероссийском (учредительном) съезде левых эсеров, проходившем в Петрограде с 19 по 28 ноября, и произошло их оформление в самостоятельную партию. Сам факт созыва съезда, заседавшего в Инженерном замке, свидетельствовал о непризнании левыми эсерами политики центра и правых, в основе которой было резко отрицательное отношение к ленинской партии и Советской власти. Выражая интересы наиболее радикальной части мелкобуржуазной массы, и прежде всего крестьян, левые эсеры, созвав съезд и избрав собственный ЦК (М. А. Спиридонова, Б. Д. Камков, В. А. Карелин, П. П. Прошьян и др.), пошли тем самым на открытый разрыв с правоцентристской частью эсеровской партии во главе с В. М. Черновым. В резолюции по текущему моменту очередной задачей съезд выдвинул необходимость повсеместного утверждения «трудовой демократии, воплотившейся с начала Октябрьского переворота в Советской как центральной, так и местной власти».

Последние заседания левоэсеровского съезда совпали по времени с началом работы II Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, который открылся 26 ноября в зале Петроградской городской думы и продолжался по 10 декабря 1917 г. По неполным данным, большевистская фракция на съезде насчитывала 91 человека, за левыми эсерами шло 350 делегатов, за правыми - 305, несколько десятков делегатов объявили себя беспартийными. Яркое описание обстановки, [22] в которой проходил крестьянский съезд, дал Д. Рид: «Огромный зал был набит шумной толпой. Глубокая, упорная вражда разделила делегатов на непримиримые группы. На правой стороне сверкали офицерские погоны, были видны патриархальные бородатые лица пожилых, более зажиточных крестьян, в центре было немного крестьян, унтер-офицеров и несколько солдат, слева же сидели почти исключительно рядовые солдаты. То было молодое поколение, служившее в армии».

В самом начале работы съезда правые дважды потерпели чувствительное поражение. Во-первых, председателем съезда была избрана М. А. Спиридонова, победившая кандидата правых В. М. Чернова. Во-вторых, они проиграли формально в процедурном, но по существу политическом споре о порядке повестки дня. Правым, предложившим прежде всего обсудить еще популярный в крестьянских массах вопрос об Учредительном собрании, по которому они собирались дать бой большевикам, пришлось уступить и согласиться на невыгодное для них обсуждение в первую очередь отчета о деятельности ЦИК Советов крестьянских депутатов 1-го созыва. Целых три дня в атмосфере чрезвычайного возбуждения, по свидетельству одного из участников, продолжались прения по отчетному докладу, главная цель которого заключалась в оправдании соглашательской политики министров-«социалистов» и старого ЦИК с буржуазией и кадетами. Активно поддержал исполкомовского докладчика В. М. Чернов, всячески стремившийся убедить делегатов в якобы вынужденном и временном характере такой политики правоэсеровского руководства. Слишком дорого обошелся народу ваш восьмимесячный коалиционный опыт, подчеркнул выступивший в ответ В. Володарский. Земельный вопрос так и не был решен, война продолжалась, унося тысячи жизней. Большевики за месяц сделали неизмеримо больше, чем все коалиционные министерства, вместе взятые.

В итоге съезд принял ряд важных решений, отвечавших интересам социалистической революции. Предложенная правыми эсерами резолюция, осуждавшая деятельность Совнаркома, и в частности предпринятые им меры по реализации декретов о мире и о земле, была отвергнута съездом. Влиянию этой партии в крестьянских Советах был нанесен серьезный удар, от которого она так и не смогла больше оправиться.

Особенно большое значение имело принятие съездом после бурных прений резолюции, решительно осуждавшей любую попытку Учредительного собрания противопоставить себя власти Советов: «Всякую попытку Учредительного собрания вступить, в борьбу с Советами крестьянских, рабочих и солдатских депутатов как органов революционной власти II Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов будет рассматривать как посягательство на завоевания революции и будет самым решительным образом, противодействовать ему [23] в этом». Избрав новый состав Исполкома Советов крестьянских депутатов, вошедший во ВЦИК вместо временного его состава, избранного Чрезвычайным крестьянским съездом, II Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов завершил свою работу принятием воззвания «К трудовому крестьянству», в основу которого был положен проект, написанный В. И. Лениным.

Победа на II Всероссийском крестьянском съезде выступивших в блоке с большевиками левых эсеров определила успешное завершение переговоров ЦК левоэсеровской партии с Совнаркомом, в результате которых в ночь с 9 на 10 декабря было достигнуто окончательное соглашение о вхождении семи представителей левых эсеров в состав Советского правительства. А. Л. Колегаев остался наркомом земледелия, И. 3. Штейнберг занял пост народного комиссара юстиции, П. П. Прошьян - пост народного комиссара почт и телеграфов. Представители левых эсеров встали также во главе двух новых комиссариатов - местного самоуправления и имуществ Республики. Соглашение было заключено на основе социалистической платформы большевиков, но с учетом сделанной большевиками же определенной уступки по аграрному вопросу. Лидеры левых эсеров обязались проводить в своей деятельности общую политику Совета Народных Комиссаров. После слияния ВЦИК и Исполкома II съезда крестьянских депутатов, а также пополнения его состава представителями от фронтовых армий, флота и профсоюзов к началу января 1918 г. ВЦИК увеличился до 378 человек. Имея 182 голоса, большевики сохраняли в нем ведущее положение. Вторую по значению фракцию составляли 111 левых эсеров. В конце работы ВЦИК 2-го созыва в его составе имелись также представители социал-демократов-интернационалистов, эсеров-максималистов, украинских социалистов, правых эсеров, меньшевиков, анархистов, народных социалистов, польской социалистической партии (девицы) и шестеро беспартийных.

Самой жизнью поставленные перед необходимостью сделать решительный выбор, левые эсеры, учитывая всевозраставшие симпатии крестьянских масс к большевистской партии и Советской власти, оказались вынуждены порвать с правым крылом своей партии, а также и со всем контрреволюционным лагерем и заключили правительственный блок с большевиками. Это означало успешное достижение политического компромисса между большевиками и левой мелкобуржуазной партией. Такой правительственный союз, как указывал В. И. Ленин, мог быть честной коалицией, вполне удовлетворявшей интересы рабочего класса и трудового крестьянства, и он действительно сыграл важную роль в закреплении победы Октябрьской революции.

Занимая руководящие позиции в государственном строительстве и управлении страной, правящая партия большевиков не отказывалась и от сотрудничества с представителями [24] других мелкобуржуазных партий, не занимавших непримиримую позицию в отношении Советской власти и ее декретов. Изучение материалов 1-й переписи советских служащих в августе - сентябре 1918 г. убедительно показывает, что не только после выхода левоэсеровских лидеров из Совнаркома весной 1918 г., но даже после полного краха их авантюристической попытки организовать 6 июля 1918 г. вооруженный мятеж в созданном большевиками новом государственном аппарате нашлось место и для членов партии левых эсеров, как и многих других некоммунистических партий (эсеров правых и центра, меньшевиков, анархистов, народных социалистов, трудовиков и др.).

В связи с этим необходимо особо подчеркнуть, что и в последующие годы в Советской республике довольно долго (примерно до середины 20-х гг.) совершенно легально действовали все указанные выше и другие демократические и социалистические партии, в том числе и партии, покинувшие II Всероссийский съезд Советов и выступившие против большевиков. При этом последние участвовали в выборах и имели своих представителей в местных Советах, на губернских и всероссийских съездах Советов.

Заключив правительственный блок с левыми эсерами, ленинская партия параллельно с решением аграрного вопроса приступила к коренным преобразованиям в самых различных сферах общественной и социально-экономической жизни. Среди важнейших переходных мер к социализму, предусмотренных экономической программой большевистской партии, на первом месте стоял рабочий контроль над производством и распределением.

Уже 27 октября Совет Народных Комиссаров, рассмотрев предложение совещания работников профсоюзов и фабзавкомов по вопросу о рабочем контроле, в принципе одобрил написанный В. И. Лениным проект «Положения о рабочем контроле». После его доработки и утверждения ВЦИК и СНК 14 ноября в соответствии с этим важнейшим законодательным шагом Советской власти во всех промышленных, транспортных, торговых и других предприятиях был введен рабочий контроль над производством, куплей-продажей продуктов и сырья, а также финансовой стороной деятельности предприятий. В результате удалось пресечь контрреволюционный саботаж капиталистов. По данным промышленной переписи 1918 г., проведенной по всей стране (кроме Урала и Донбасса), 64% (4348) фабзавкомов и комиссий рабочего контроля принимали непосредственное участие в управлении заводами и фабриками. Следует заметить, что введение рабочего контроля на практике оказалось весьма трудным и сложным делом. И прошел не один месяц, прежде чем этот процесс в основном охватил ведущие отрасли экономики страны.

Рабочий контроль явился школой управления производством для тысяч передовых рабочих, которые в труднейшей [25] обстановке сумели наладить деятельность многих предприятий. Вместе с тем он способствовал созданию условий для перехода от национализации отдельных промышленных предприятий и акционерных обществ к осуществленной весной - летом 1918 г. национализации сначала некоторых отраслей (сахарной, нефтяной и др.), а затем и всей крупной промышленности страны. Всего за период с ноября по декабрь 1917 г. было национализировано 298 предприятий, а в январе - марте 1918 г. - 538, что составило 25% общего числа учтенных в республике предприятий.

Практическое осуществление рабочего контроля показало, однако, недостаточность одного этого метода воздействия рабочего класса на экономику для ее социалистического преобразования. Возникла необходимость создания специального органа для руководства процессом обобществления средств производства и единого управления экономикой страны. Им стал Высший совет народного хозяйства, который должен был разрабатывать общий план и декреты, регулирующие хозяйственную жизнь, согласовывать и объединять деятельность центральных и местных органов. Так было положено начало созданию невиданного еще в истории аппарата планового централизованного управления промышленностью всей страны, который сыграл исключительную роль в строительстве социалистической системы народного хозяйства.

Важнейшим шагом по пути осуществления социалистических преобразований в экономической области явилась национализация банков.

Преодолев в ноябрьские дни ожесточенный саботаж чиновников и овладев Государственным банком, большевики не допустили повторения гибельной ошибки героических парижских коммунаров, остановившихся в нерешительности перед «святостью» буржуазных миллионов у ворот эмиссионного французского банка. Полностью взяв в свои руки Государственный банк, Советская власть получила также возможность, установив контроль за деятельностью многочисленных частных банков, приступить к подготовке полной национализации всего банковского дела.

Ранним утром 14 декабря 1917 г. из ворот Смольного вышли 28 отрядов красногвардейцев, революционных солдат и моряков. Каждый спешил по указанному адресу выполнить задание, полученное в Совнаркоме. К 3-4 часам дня операция по занятию всех частных банков Петрограда, проводившаяся под руководством В. И. Ленина, была успешно завершена. А вечером того же дня на заседании ВЦИК Советов были приняты декреты о национализации банков и ревизии их стальных сейфов.

Декрет о национализации банков от 14 декабря 1917 г. объявлял банковское дело монополией Советского государства. Все существовавшие частные акционерные банки объединялись с Государственным банком в единый Народный банк [26] РСФСР. В декрете особо оговаривалось, что интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены. Все это означало осуществление пролетарской властью такой революционной меры, которая, по выражению В. И. Ленина, оставила буржуазию «без души». Именно поэтому, определяя значение декрета о национализации банков, В. И. Ленин подчеркнул на III Всероссийском съезде Советов: «...основное нами уже сделано. Источник капиталистических богатств в их распределении подорван. Аннулирование государственных займов, свержение финансового ига было совсем легким шагом после этого»[12].

Для укрепления социалистического уклада в экономике страны чрезвычайно большое значение имела также национализация транспорта, казенных и частных железных дорог, морских и речных судов торгового флота.

Таковы были основные направления проводившейся Советской властью в условиях ожесточенной классовой борьбы экономической политики, получившей название «красногвардейской атаки на капитал». Рабочий класс под руководством ленинской партии овладел ключевыми позициями в экономике страны, подготовив этим условия для дальнейшего строительства социалистического народного хозяйства.

Установление Советской власти и ее быстрое распространение и упрочение, завоевание пролетариатом командных высот в экономике страны позволили рабоче-крестьянскому правительству при помощи первых же своих декретов приступить к проведению в жизнь важнейших мероприятий в социальной области. Уже 29 октября был принят и на следующий день опубликован декрет о восьмичасовом рабочем дне - впервые в истории стало законом одно из главных требований пролетариата в его борьбе с буржуазией. Вводилась специальная система охраны труда женщин и подростков, строго ограничивалось применение сверхурочного труда.

Последовательная защита коренных интересов трудящихся, всесторонняя забота об их жизненно важных правах - характерная особенность и многих других декретов Великого Октября. Так, 23 ноября Совнарком принимает проект декрета об отмене права частной собственности на городские недвижимости. Проект этого декрета, в котором нашли свое отражение написанные В. И. Лениным «Тезисы закона о конфискации домов с сдав[аемыми] в наем квартирами», на следующий день был передан во ВЦИК, где он и был позднее утвержден. Местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов получали право переселения трудящихся из трущоб и подвалов в квартиры домов, принадлежавших прежде буржуазии и помещикам. 16 декабря Совнарком утвердил декрет, запрещавший совершение каких бы то ни было сделок [27] по продаже, покупке, залогу и т. д. всех недвижимостей и земель в городах.

Советская власть предприняла также издание ряда декретов и постановлений по вопросам здравоохранения, социального страхования и социального обеспечения. Одним из самых первых актов новой власти в этой области явился декрет СНК от 8 ноября 1917 г. об увеличении на 100% пенсий рабочим, пострадавшим от несчастных случаев. 16 ноября был опубликован декрет Совнаркома «О бесплатной передаче больничным кассам всех лечебных учреждений предприятия или, в случае неимения таковых, о выдаче денежных ссуд на оборудование их». Принятый еще до осуществления в стране всеобщей национализации промышленности, этот декрет обязывал владельцев всех предприятий за свой счет привести в надлежащее состояние больницы и амбулатории, а там, где таковых не было, выдать больничным кассам профсоюзов рабочих и служащих средства для их создания и оборудования. Все лечебные учреждения фабрик и заводов - амбулатории, больницы, пункты первой помощи, родильные приюты - передавались больничным кассам.

Большое значение имели также положение ВЦИК и СНК от 11 декабря о страховании на случай безработицы и декрет ВЦИК от 22 декабря о страховании на случай болезни. Согласно этим актам социальное страхование по безработице и болезни распространялось на рабочих, служащих и всех других лиц, занятых по найму во всех отраслях труда на территории Российской республики. При этом они обязывали всех нанимателей рабочей силы вносить определенные суммы для выплаты соответствующих пособий и охватывали почти все случаи потери трудоспособности. Целый ряд дополнительных льгот вводился для беременных женщин и кормящих матерей.

Основные положения ленинской программы большевиков по национальному вопросу были воплощены в «Декларации прав народов России», опубликованной 3 ноября за подписями В. И. Ленина и наркома по делам национальностей И. В. Сталина. Подтвердив провозглашенное в декрете о мире право наций на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, Декларация вместе с тем сформулировала и законодательно закрепила такие важнейшие принципы деятельности социалистического государства в области национальных отношений, как полное равенство и суверенность народов, отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений, свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России, а также подчеркнула необходимость подлинно интернационального союза трудящихся всех больших и малых наций и национальностей в их борьбе против эксплуатации и угнетения.

20 ноября Совнарком принял обращение «Ко всем трудящимся мусульманам России и Востока», провозгласившее полную [28] свободу верований и обычаев, право мусульман на самостоятельное и беспрепятственное устройство своей национальной жизни. Советская власть вскоре подтвердила свое заявление актом вывода русских войск из Турции и Персии. В течение декабря 1917 г. Советское правительство официально признало право народов Украины, Польши и Финляндии на государственную независимость. «Нечего и говорить о том, - вспоминает К. Идман, член финской делегации, которой Председатель Совнаркома В. И. Ленин лично вручил в Смольном текст соответствующего декрета, - какое величайшее удовлетворение и радость испытали мы тогда, получив это первое признание независимости Финляндии. Исполнилась заветная мечта всего народа Финляндии».

29 декабря Совнарком утвердил декрет о «Турецкой Армении», который признал право населения этой части Армении на свободное самоопределение, вплоть до полной независимости. Последовательное проведение подлинно интернациональной политики помогло Советской власти завоевать искреннее доверие трудящихся масс многочисленных народов России и обеспечить их неизменную поддержку в строительстве первого в мире многонационального государства социалистического типа.

Решая политические, экономические и социальные задачи пролетарской революции, Советская власть вместе с тем решительно искореняла остатки сословного строя, старого крепостнического уклада жизни. «Наиболее глубокие корни сословности, именно: остатки феодализма и крепостничества в землевладении, вырваны нами до конца, - указывал В. И. Ленин и далее подчеркивал: - Возьмите религию или бесправие женщины или угнетение и неравноправие нерусских национальностей. Это все вопросы буржуазно-демократической революции. <...> У нас они решены законодательством Октябрьской революции до конца»[13].

Действительно, 12 ноября за подписями В. И. Ленина и Я. М. Свердлова был опубликован декрет об уничтожении сословий и гражданских чинов, навсегда упразднивший как сословные деления и гражданские чины, так и сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения. Упразднялись также всякие существовавшие прежде в России звания (дворянское, купеческое, мещанское, крестьянское) и титулы (княжеские, графские и прочие). Для всего населения страны декрет устанавливал одно общее наименование - гражданин Российской республики.

Изданные в декабре 1917 г. декреты ВЦИК и Совнаркома «О гражданском браке, о детях и о ведении книг актов состояния» и «О расторжении брака» отменили продолжавшее действовать старое царское законодательство о браке и семье, закреплявшее бесправное положение женщины. Советские декреты [29] установили полное равенство политических и гражданских прав женщины с мужчиной, равную оплату за равный труд.

Вслед за национализацией церковных и монастырских земель, отменой всех и всяких национально-религиозных привилегий и ограничений, установлением гражданского (светского) брака 11 декабря 1917 г. Совнарком принял декрет о передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Народного комиссариата просвещения. Вскоре особым постановлением Наркомпроса преподавание церковных дисциплин во всех учебных заведениях было вообще отменено, должности законоучителей упразднялись. Все эти акты Советской власти подготовили издание исторического декрета «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», тщательно отредактированного В. И. Лениным и принятого Совнаркомом 20 января 1918 г. Ликвидируя все привилегии церкви, декрет отделил ее от государства и школы, в то же время в декрете устанавливалась полная свобода совести и исповедания.

Надежно оградив от влияния церкви школу и другие учебные заведения, объявив общенародным достоянием музеи, библиотеки, театры, печать и все иные культурные ценности, Советская власть через Народный комиссариат просвещения во главе с А. В. Луначарским приступила к организации громадной работы по ликвидации тяжелейшего наследия буржуазно-помещичьего строя - неграмотности, начала строить новую, социалистическую культуру. С самого начала Совнарком, свидетельствует Н. К. Крупская, не жалел денег на народное образование: уже на 1918 г. на это было ассигновано в 9 раз больше, чем при Временном правительстве, и в 18 раз больше, чем в последний раз при царской власти. Так, попутно с проведением социалистических преобразований Советское государство, успешно осуществив чистку «авгиевых конюшен» старого общества, полностью и окончательно решило задачи, оставшиеся не выполненными буржуазно-демократической революцией.

К концу 1917 г. вопрос о том, быть или не быть Советскому государству, вновь встал во весь рост. Его решение, определявшее в конечном итоге прочность победы самой Октябрьской революции, во многом зависело от окончательной судьбы Учредительного собрания. По распространенному в стране мнению, именно оно должно было все устроить: дать землю крестьянам, примирить рабочих и капиталистов, решить вопрос о войне и мире. Однако Временное правительство, как известно, не торопилось созывать Учредительное собрание: сначала выборы были назначены на 17 сентября, а созыв - на 30 сентября, но в августе был установлен новый срок выборов и созыва - 12 и 28 ноября. Совет Народных Комиссаров 27 октября 1917 г. принял постановление о проведении выборов в Учредительное, собрание в назначенный срок - в ноябре [30] 1917 г. Такое решение было вызвано тем, что широкие массы страны сразу не могли изжить парламентские иллюзии, не могли бы правильно понять отказ от созыва Учредительного собрания.

Состоявшиеся в основном в ноябре и декабре 1917 г. выборы проходили в исключительно сложной и напряженной обстановке. Всего по стране в голосовании, по данным 67 округов, участвовало около 44,5 млн. избирателей (всего было 79 округов, в них 90 млн. избирателей). В целом новые подсчеты по 67 округам, осуществленные советскими историками Е. Н. Городецким, Л. М. Спириным и О. Н. Знаменским на основе введения в научный оборот дополнительных данных, подтвердили принципиально важный вывод о соотношении партийных и классовых сил в России конца 1917 г., который В. И. Ленин сделал еще в декабре 1919 г., располагая сведениями всего по 54 избирательным округам. 59% избирателей голосовало за мелкобуржуазные, включая националистические, партии, в первую очередь за эсеров, 24% - за большевиков, 17% - за кадетов и другие буржуазно-помещичьи партии. По неполным данным сохранившихся списков лиц, избранных в Учредительное собрание, среди 715 депутатов было 175 большевиков, 86 представителей от национальных групп, 40 левых эсеров, 17 кадетов, 15 меньшевиков, 2 народных социалиста, 1 беспартийный, 370 депутатских мандатов принадлежало эсерам.

Итоги выборов в Учредительное собрание в основном отражали политическое настроение масс на время их проведения. «Как же могло произойти такое чудо, как победа большевиков, имевших 1/4 голосов, над мелкобуржуазными демократами, шедшими в союзе (коалиции) с буржуазией и вместе с ней владевшими 3/4 голосов?»[14] Ясный и обоснованный ответ на этот вопрос дал В. И. Ленин в опубликованной в декабре 1919 г. работе «Выборы в Учредительное собрание и диктатура пролетариата», содержащей образцовый, подлинно научный анализ избирательной статистики. Подавляющее большинство среди пролетариата, почти половина - в армии, подавляющий перевес сил в решающий момент в решающих пунктах, т. е. в столицах и на фронтах и флотах, близких к центру, - таковы были, как указывал В. И. Ленин, главные факторы, определившие закономерность победы социалистической революции. Большевики получили наибольшее число голосов не только на выборах в Петрограде и Москве, но и в целом по 67 губернским и областным городам страны - 36,5% из общего числа голосовавших, в то время как кадеты и эсеры получили соответственно 23,9% и 14,5%. Кандидатам ленинской партии отдали свои голоса 40,9% всех голосовавших в армии (за эсеров - 40%, за кадетов - 1,9%). За списки большевистской партии высказалось абсолютное большинство [31] моряков Балтийского флота, подавляющее большинство солдат Северного и Западного фронтов, гарнизонов обеих столиц и почти всех крупных городов России.

Вместес тем для правильного понимания общих результатов выборов необходимо также вполной мере учитывать обострение классовой борьбы и специфику положения встране. Во многих городах и особенно в сельских районах и национальных окраинах гигантской страны еще продолжался процесс установления Советской власти. Междутем в условиях стремительно нараставших событий практический ход революции опережал темпы развития политического сознания. Значительная часть населения, и прежде всего крестьяне дальних губерний, еще не имела точных сведений, а часто и не знала о принятых II Всероссийским съездом Советов декретах о мире, земле и других революционных переменах. Именно они и составили большинство тех 59% избирателей, которые поддержали списки-бюллетени эсеров и других мелкобуржуазных партий. Указанные выше обстоятельства проясняют и громадные размеры массового уклонения от участия в выборах в Учредительное собрание - около 50% избирателей не участвовало в голосовании. Немаловажное значение имело и то, что, образованный еще Временным правительством, центральный и местный аппарат комиссии по выборам в Учредительное собрание состоял в основном из меньшевиков, кадетов и правых эсеров.

Наконец, представившая единые списки и получившая по ним большинство голосов партия эсеров, как известно, уже в ноябре 1917 г., еще до созыва Учредительного собрания, раскололась. Многие местные эсеровские организации (Петроградская, Воронежскаяи др.), пользовавшиеся поддержкой крестьянства этих губерний, стояли на позициях левых эсеров, выступавших в этот момент, хотя и с колебаниями, в блоке с большевиками. Как указывала 24 декабря 1917 г. «Правда», «...каждый политически грамотный человек знает, что суть дела именно в этом. Не требуется никаких особых выдумок, чтобы объяснить, почему трудовое крестьянство при отсутствии особых списков левых эсеров, конкурирующих со списками правых, голосовало за единый имевшийся в обороте избирательной кампании список „земли и воли"».

Учитывая происшедшие со времени победы Октябрьской революции значительные изменения в расстановке классовых сил в стране и, главное, значительное полевение основной массы трудящихся, большевики во главе с В. И. Лениным видели лишь одну возможность безболезненного разрешения вопроса об Учредительном собрании. Оно должно было признать власть Советов и одобрить политику Совета Народных Комиссаров и ВЦИК, выраженную в важнейших советских декретах.

В этих целях 21 ноября ВЦИК Советов принял попредложению В. И. Ленина написанный им декрет «О праве отзыва [32] делегатов», согласно которому избиратели получили право отзыва своих представителей из любых выборных учреждений (в том числе и из Учредительного собрания), если они не окажутся подлинными выразителями интересов трудящихся. Используя предоставленное декретом право отзыва контрреволюционно настроенных делегатов, местные Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов отозвали из состава Учредительного собрания ряд эсеро-меньшевистских лидеров - Н. Д. Авксентьева, Е. К. Брешко-Брешковскую, А. Р. Гоца и других.

В связи с тем что в некоторых губерниях и городах выборы в Учредительное собрание затянулись, стала очевидной невозможность открыть его в ранее назначенный срок - 28 ноября. Из установленного декретом Совнаркома кворума - 400 делегатов (половина состава Учредительного собрания) - в Петроград к этому времени прибыло и зарегистрировалось всего 127 делегатов. Поэтому открытие Учредительного собрания было перенесено на 5 января 1918 г. Используя это обстоятельство в провокационных целях, контрреволюция выступила под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!». В Петрограде и некоторых других городах 28 ноября 1917 г. состоялись организованные эсерами и меньшевиками антисоветские манифестации, приуроченные к открытию Учредительного собрания. Провал первых контрреволюционных попыток свергнуть Советскую власть в период с 25 октября 1917 г. по начало 1918 г. показал, что Советы пользуются прочной поддержкой в широких массах рабочих, солдат и крестьян.

Развязанная контрреволюционерами гражданская война исключила возможность «парламентским путем» решить вопрос о будущем государственном строе при помощи комбинирования республики Советов и Учредительного собрания, что допускалось большевиками в октябре 1917 г. Заслушав 3 января 1918 г. сообщение Я. М. Свердлова о порядке открытия Учредительного собрания, ВЦИК Советов принял написанную В. И. Лениным «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», с которой большевики должны были выступить в Учредительном собрании. На этом же заседании ВЦИК утвердил и другое постановление, согласно которому всякая попытка со стороны каких-либо лиц, организаций или учреждений присвоить себе функции государственной власти объявлялась контрреволюционной. Принятие этих важнейших актов явилось достойным завершением предупредительных мер, принятых Советской властью в ответ на очередную попытку контрреволюционных сил развязать антисоветский мятеж.

Отважиться на открытое вооруженное восстание противники Советской власти в Петрограде, как известно, не смогли: для этого явно не хватало сил. Заговорщикам поэтому пришлось ограничиться решением провести вместо вооруженного [33] мятежа антисоветскую демонстрацию. На тот случай, если демонстрация приобретет массовый характер, ЦК партии правых эсеров дал своим боевикам указание использовать ее для начала вооруженного выступления. Но организованная буржуазными и соглашательскими партиями утром 5 января демонстрация не стала массовой. В революционной столице не нашлось ни одного завода, ни одной воинской части, которые бы выступили против Советской власти. В проследовавшей по Литейному проспекту и нескольким другим улицам столицы демонстрации помимо членов партий кадетов, правых эсеров и меньшевиков участвовали только офицеры, юнкера, чиновники различных ведомств, реакционная часть студентов. Попытки привлечь в ряды демонстрантов рабочих и солдат оказались безуспешными, но в центре столицы произошло несколько столкновений и были жертвы.

Первое и последнее заседание Учредительного собрания началось в 4 часа дня 5 января в присутствии не менее 410 депутатов. В их числе, по-видимому, находились все или почти все меньшевики, энесы, группа украинских эсеров, несколько мусульманских социалистов, представители объединенной еврейской социалистической партии и латвийского временного национального совета, не менее 237 эсеров, 110-120 большевиков и 30-35 левых эсеров. «Мы поднимаемся, - вспоминал Ф. Ф. Раскольников, - и запеваем «Интернационал». Все члены Учредительного собрания тоже встают, громко щелкая откидными стульями, и один за другим нестройно подхватывают пение».

Я. М. Свердлов открыл по поручению ВЦИК заседание Учредительного собрания и, торжественно огласив «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», выразил в заключение надежду, что Учредительное собрание присоединится к Декларации и одобрит провозглашенные уже декретами Советской власти в интересах трудового народа важнейшие завоевания Октябрьской революции. Их признание должно было «лечь в основу деятельности Учредительного собрания». Правоэсеровское большинство Учредительного собраниябыло, таким образом, сразу же поставлено перед необходимостью открыто заявить о своей позиции. Когда же оно после острой полемики уклонилось от обсуждения «Декларации прав», антисоветская, контрреволюционная сущность «Учредилки» стала совершенно очевидна.

После короткого перерыва большевики по предложению В. И. Ленина покинули зал заседания. Выступивший по поручению фракции Ф. Ф. Раскольников заявил об отказе большевиков участвовать в работе собрания, открыто продемонстрировавшего свою враждебность пролетарской революции, рабочим и трудящимся крестьянам. Примеру большевиков вскоре последовали левые эсеры, от имени которых аналогичное заявление сделал В. А. Карелин, затем представители мусульманской и украинской групп. И хотя оставшаяся часть (около [34] 200 снебольшим депутатов) Учредительного собрания - правые эсеры и меньшевики, - эти, по меткому определению В. И. Ленина, «люди с того света», пытались продолжать заседание, как будто ничего не произошло, призрачность «Учредилки» с каждым часом становилась все более очевидной. Оформлением ее кончины стал принятый наследующий день ВЦИК Советов декрет о роспуске Учредительного собрания. «Народ хотел созвать Учредительное собрание, - указывал В. И. Ленин, выступая 6 января на заседании ВЦИК с речью о роспуске Учредительного собрания, - и мы созвали его. Но он сейчас же почувствовал, что из себя представляет это пресловутое Учредительное собрание. И теперь мы исполнили волю народа, волю, которая гласит: вся власть Советам»[15]. Повсеместное одобрение рабочими, солдатами, крестьянами роспуска Учредительного собрания явилось прямым результатом постепенного освобождения масс от конституционных иллюзий, от доверия к эсеро-меньшевистской политике соглашательства с буржуазией. Об этом говорят, в частности, данные анкет крестьянских делегатов III Всероссийского съезда Советов, открывшегося через несколько дней. На вопрос анкеты «Как смотрите на уход большевиков и левых эсеров из Учредительного собрания?» из 422 делегатов 322 ответили положительно и только 17 отрицательно.

10 января 1918 г. со всех концов Петрограда, с рабочих окраин, с вокзалов, из пригородов, стекались в Таврический дворец люди. Все они спешили на открытие III Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. А спустя еще два дня сюда же, в Таврический, в полном составе пришли из Смольного делегаты III Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Открывшееся здесь вечером 13 января 1918 г. под председательством Я. М. Свердлова совместное заседание рабочих, крестьянских и солдатских делегатов в торжественной обстановке закрепило слияние всех Советов страны. «Вместо «общенационального» парламента со включением буржуазии и ее агентов, - писала «Правда» 10 января, - собирается красный съезд представителей всех трудящихся... Он будет, таким образом, действительным, а не подтасованным Учредительным собранием трудящихся классов. Отсюда раздастся голос, объединяющий сотни миллионов рабочих, крестьян, матросов и солдат. Буржуазное Учредительное собрание умерло. Да здравствует Учредительное собрание рабочих и крестьян - Третий съезд Советов».

На съезде были представлены широкие массы трудового народа: своих делегатов направили около 710 губернских, уездных и других местных Советов, 245 солдатских комитетов различных армий, корпусов, дивизий и полков. Многие делегаты были посланы на съезд другими массовыми организациями трудящихся. Вместе с русскими рабочими, солдатами [35] и крестьянами на съезде присутствовали также многочисленные представители трудящихся различных национальных меньшинств, входивших в состав России. Всего от национальных окраин на съезд прибыло 233 делегата, из которых 141 - большевики. В общей сложности в работе III Всероссийского съезда Советов приняло участие около 1600 делегатов с правом решающего голоса, что в два с лишним раза превышало число членов Учредительного собрания. Состав делегатов съезда явился наглядной демонстрацией громадного роста влияния большевистской партии на широкие массы трудящихся всей страны. Представителям большевиков и выступавших с ними левых эсеров принадлежало большинство голосов (правые эсеры большей частью бойкотировали выборы). Большевики составляли свыше 60% от общего числа делегатов Советов рабочих и солдатских депутатов и 40% - от делегатов Советов крестьянских депутатов.

Открыл съезд председатель В ЦИК Советов Я. М. Свердлов: «Мы должны будем здесь вынести крайне ответственные и важные решения. Акт роспуска Учредительного собрания мы должны сопоставить с созывом III Всероссийского съезда Советов - этого верховного органа, который единственно правильно отражает интересы рабочих и крестьян... Мы должны здесь окончательно решить, будет ли эта власть иметь какую-либо связь с буржуазным строем, или окончательно и бесповоротно установится диктатура рабочих и крестьян».

После выбора президиума, в который вместе с представителями большевистской и левоэсеровской фракций от блока меньшевиков, правых эсеров, объединенных социал-демократов и объединенных интернационалистов вошел Н. Суханов, съезд заслушал отчет о работе ВЦИК 2-го созыва. В заключение председатель ВЦИК. зачитал «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа» - один из самых значительных, по определению Я. М. Свердлова, документов в мировой истории. «Декларация прав» провозгласила основную историческую задачу Советской власти - уничтожение всякой эксплуатации и беспощадное подавление эксплуататоров, установление социалистической организации общества и устранение деления общества на классы. Декларацией были закреплены все важнейшие советские декреты, заложившие основы дальнейшего развития нового общественного строя.

Центральным вопросом работы съезда стал доклад В. И. Ленина о деятельности Совнаркома, вызвавший бурные прения. Представители различных течений и группировок среди меньшевиков и эсеров Б. В. Авилов, Р. А. Абрамович, Ю. О. Мартов, Н. Н. Суханов и другие всячески защищали уже скончавшееся Учредительное собрание и стремились доказать беспочвенность и бесперспективность социалистической политики Советской власти, демагогически обвиняя ее в отказе от демократии, развале экономики страны и продовольственном кризисе. Выступившие от большевиков Г, Е. Зиновьев, [36] от I Всероссийского съезда профсоюзов - М. П. Томский, от левых эсеров - Б. Д. Камков и М. А. Спиридонова, от эсеров-максималистов - Н. И. Рыбкин, а также устные и письменные заявления и протесты многих других, партийных и беспартийных, делегатов съезда убедительно опровергли меньшевистско-эсеровских критиков Советской власти. Последовательно разоблачив контрреволюционную сущность выступлений ораторов правоэсеро-меньшевистского блока, В. И. Ленин в заключительном слове подчеркнул огромное значение начатой работы по строительству основ нового общества: «Мир не видел ничего подобного тому, что происходит сейчас у нас в России... Они, эти рабочие и крестьяне, начали небывалую по своим титаническим заданиям работу и вместе с Советами сломят до конца эксплуатацию капитализма...»[16]

По предложению большевистской фракции съезд одновременно с утверждением «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа» принял резолюцию, полностью одобрившую всю политику ВЦИК и СНК. Заслушав 13 января доклад Л. Д. Троцкого и дополнившее его сообщение Л. Б. Каменева о ходе мирных переговоров, делегаты съезда также приняли предложенные фракциями большевиков и левых эсеров резолюции по вопросу о мире, которые приветствовали все шаги Советского правительства, направленные на достижение всеобщего справедливого демократического мира.

Особое внимание съезд уделил национальному вопросу (докладчик И. В. Сталин). 15 января 1918 г. было принято постановление, которое всецело одобряло национальную политику Совета Народных Комиссаров. Одновременно съезд утвердил декреты СНК и ВЦИК о предоставлении независимости Финляндии и «Турецкой Армении», выразив убеждение, что новые шаги Советской власти в этом направлении «будут способствовать превращению бывшей Российской империи, удерживавшей в своих пределах отдельные народности угнетением и насилием, в братский союз свободно соединившихся на федеративных началах советских республик России». Эти постановления съезда подвели главные итоги начальному этапу советского национально-государственного строительства и определили дальнейшее направление его развития на основе советской социалистической федерации.

Работа III Всероссийского съезда Советов продолжалась 9 дней, с 10 по 18 января 1918 г. На заключительном заседании съезда без всяких прений были приняты постановление «Об устранении из советского законодательства ссылок на Учредительное собрание» и предложение исключить из установленного ранее II Всероссийским съездом Советов наименования Советского правительства слово «временное». Столь же единодушно был принят закон о социализации земли, [37] имевший важное значение для дальнейшего расширения социальной базы пролетарской власти. Конкретизируя и развивая основные положения декрета о земле, закон закреплял осуществление такого важного пункта большевистской аграрной программы, как полная конфискация всех помещичьих земель. В то же время многое в этом законе, начиная с его названия и, главное, согласия на введение системы уравнительного землепользования, было уступкой со стороны большевиков пожеланиям крестьянской массы, а также являлось одним из условий правительственного блока с левыми эсерами, укрепления союза рабочего класса и крестьянства. Тогда же съезд утвердил избранный на объединенном заседании рабочих, солдатских и крестьянских делегатов новый состав единого ВЦИК Советов из 306 человек (большевики - 160, левые эсеры - 125, интернационалисты - 2, анархисты-коммунисты - 3, эсеры-максималисты - 7, правые эсеры - 7, меньшевики - 2).

Но при всей грандиозности не только замыслов новой власти, но и опубликованных ее декретов, направленных на созидание социалистического общества, важнейшей задачей еще долгое время оставалась непосредственная защита того, что уже было завоевано. В первые месяцы Советской власти функции ее защитника выполняла прежде всего Красная гвардия, массовое создание отрядов которой началось еще в период борьбы с корниловщиной. Это была и одна из главных сил Октябрьского вооруженного восстания. Только за несколько дней подготовки к нему (с 20 по 23 октября 1917 г.) численность красногвардейцев увеличилась вдвое (с 20 тыс. до 40 с лишним тыс. чел.). Но все же слабо обученной и малочисленной Красной гвардии невозможно было противостоять реальной угрозе интервенции регулярных армий германского империализма и усиливавшейся внутренней контрреволюции. Нужна была своя, Красная Армия, организованная на новых принципах и сознающая стоящие перед ней неотложные задачи защиты революционных завоеваний. Важнейшим шагом в ее создании явился принятый 15 января 1918 г. декрет Совнаркома об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии, разработанный при деятельном участии В. И. Ленина. Несколько позднее, 29 января, Совнарком утвердил декрет о создании Рабоче-Крестьянского Красного Флота.

Для формирования и непосредственного руководства РККА в составе Наркомвоена была учреждена особая Всероссийская коллегия, руководителями которой стали Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, Н. И. Подвойский, В. А. Трифонов и И. Ю. Юренев. Через три дня после принятия декрета о создании РККА в революционном Петрограде было начато формирование ее 1-го корпуса. В числе первых добровольцев, вступивших в ряды Красной Армии, были питерские рабочие-красногвардейцы, еще раз показавшие революционный пример трудящимся всей России. Через два месяца в 1-м корпусе [38] РККА насчитывалось более 16 тыс., а в апреле - 26 тыс. человек, из них около 10 тыс. ранее состояли в Красной гвардии Петрограда.

Начавшееся 18 февраля наступление австро-германских войск потребовало принятия экстренных мер. 22 февраля Советское правительство утвердило декрет-воззвание «Социалистическое Отечество в опасности!», призвавшее народ к отпору захватчикам. День 23 февраля, положивший начало массовому вступлению добровольцев в Красную Армию, стал днем рождения Советских Вооруженных Сил. К концу апреля 1918 г. в РККА насчитывалось уже около 200 тыс. человек. Для организации обороны страны Совнарком создал специальный орган - Высший военный совет, руководителем которого был назначен начальник штаба Ставки верховного главнокомандующего старой армии генерал М. Д. Бонч-Бруевич, а его аппарат составили в основном генералы и офицеры штаба Ставки, согласившиеся сотрудничать с Советской властью. И уже за первые весенние месяцы в ряды РККА было зачислено более 8 тыс. военных специалистов-добровольцев, 5 тыс. были призваны на службу.

С первых дней существования Советское правительство решительно и последовательно боролось за достижение мира и выход из империалистической войны. Не получив ответа от правительств стран Антанты на свои неоднократные предложения о начале мирных переговоров, Совет Народных Комиссаров, как известно, был вынужден вступить в сепаратные переговоры с кайзеровской Германией, так как вопрос о мире для молодого Советского государства являлся вопросом жизни и смерти.

Переговоры о перемирии начались 20 ноября 1917 г. в Брест-Литовске, где размещался штаб германских войск. Советскую сторону представляли большевики А. А. Иоффе, Г. Я. Сокольников, Л. М. Карахан, левые эсеры А. А. Биценко и С. Д. Мстиславский, а также рабочий Н. А. Обухов, крестьянин Р. Н. Сташков, солдат Н. К. Беляков, матрос Ф. В. Олич и приглашенные в качестве консультантов сочувственно относившиеся к Советской власти военные специалисты - контр-адмирал В. М. Альтфатер, капитан 1-го ранга Б. И. Доливо-Добровольский и др. В основе советских предложений лежали пункты о заключении перемирия сроком на шесть месяцев при неизменном сохранении численности немецких войск на Восточном фронте. 2 декабря был подписан договор о перемирии до 3 января 1918 г. 9 января 1918 г., после очередной неудавшейся попытки Советского правительства привлечь к переговорам бывших союзников России, мирная конференция возобновила работу. Германская делегация, воспользовавшись отказом стран Антанты, потребовала заключения аннексионистского мира.

Острая борьба по этому вопросу разгорелась в ЦК партии, в СНК и во ВЦИК. Против заключения мира на предлагавшихся [39] кайзеровской военщиной грабительских условиях выступила часть партийных работников - группа «левых коммунистов» во главе с Н. И. Бухариным, считавших недопустимыми какие-либо компромиссы и соглашения с международным, и в частности с германским, империализмом.

Уверенные в гибели социалистической революции в России без немедленной поддержки западноевропейской революцией, «левые коммунисты» защищали и пропагандировали идею «революционной войны», утверждая, что немецкая армия не сможет выступить против Советской России, так как в тылу у нее вот-вот вспыхнет восстание. Они видели свой долг в том, чтобы «революционной войной» с германским империализмом подтолкнуть развитие революции в Европе. Высказываясь на совещании членов ЦК с партийными работниками 8 января 1918 г. по поводу ленинских «Тезисов по вопросу о немедленном заключении сепаратного и аннексионистского мира», сторонники «революционной войны» предлагали прервать мирные переговоры, причем этот лозунг поддержали 32 из 63 участников совещания. За предложение Л. Д. Троцкого - «ни войны, ни мира» - голосовало 16 человек, за подписание мира - 15 человек. Крайняя точка зрения была сформулирована во время дискуссии В. Н. Яковлевой: «...погибнем с честью и с высоко поднятым знаменем... Все, чтобы загорелась международная революция в Европе...»

Создалось чрезвычайно опасное положение. Вскоре оно еще более ухудшилось в результате нарушения руководителем советской делегации Л. Д. Троцким прямой ленинской директивы о необходимости подписания мирного договора в случае предъявления германской стороной ультиматума. Перед отъездом в Брест-Литовск Л. Д. Троцкий встречался с В. И. Лениным, и «было условлено, - говорил позднее об этом Председатель СНК, выступая на VII съезде РКП (б), - что мы держимся до ультиматума немцев, после ультиматума мы сдаем»[17]. 27-28 января 1918 г. переговоры велись с германской стороны в ультимативной форме, но официального ультиматума не было предъявлено, возможность затягивать переговоры в соответствии с решением ЦК партии от 11 января еще имелась. Однако Л. Д. Троцкий выступил 28 января с заявлением, что Советская Россия прекращает войну, полностью демобилизует армию, но мира не подписывает, и покинул Брест-Литовск, сорвав тем самым фактически переговоры и дав Германии предлог для разрыва перемирия и развертывания нового наступления. «...Неподписание Россией мирного договора автоматически влечет за собой прекращение перемирия», - заявил статс-секретарь германского ведомства иностранных дел Р. Кюльман. Воспользовавшись авантюристическим отказом Л. Д. Троцкого подписать мирный договор, германское [40] командование, прервав перемирие, начало наступление по всему фронту.

Решающим событием продолжавшейся около двух месяцев напряженнейшей политической борьбы, когда фактически решалась судьба революции и Советской власти, стал Экстренный VII съезд РКП (б), проходивший в Петрограде, в Таврическом дворце, 6-8 марта 1918 г. Руководивший работой съезда В. И. Ленин выступал 18 раз, подвергнув глубокому анализу и острой критике позиции «левых коммунистов» и Л. Д. Троцкого, доказывая необходимость заключения мира, неподписание которого было равносильно смертному приговору Советской власти. Это было тем более важно, что лозунг продолжения «революционной войны» первоначально встретил поддержку у многих членов партии, в том числе таких видных ее деятелей, как А. С. Бубнов, Н. И. Бухарин, В. В. Оболенский, Д. Б. Рязанов, М. С. Урицкий и другие. Но, в конечном итоге, после поистине драматического обсуждения съезд отверг несостоятельные и опасные предложения «левых коммунистов» и Л. Д. Троцкого, приняв ленинскую резолюцию по кардинальному вопросу о войне и мире 30 голосами протий 12 при 4 воздержавшихся.

На этом съезде был рассмотрен также вопрос о пересмотре Программы РСДРП, принятой на II съезде партии в 1903 г. и осуществленной в результате победы двух российских революций 1917 г. Подготовить новую программу, нацеленную на построение социализма, было поручено избранной на съезде комиссии во главе с В. И. Лениным. По его предложению съезд принял также решение именовать партию Российской Коммунистической партией (большевиков).

Ленинская тактика Совета Народных Комиссаров получила одобрение и IV Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов (14-16 марта 1918 г.), который после острых прений поименным голосованием, 784 голосами против 261 при 115 воздержавшихся, принял резолюцию о ратификации Брестского мирного договора. Социалистическая революция, не окрепшая еще республика Советов получили жизненно необходимую мирную передышку.

В связи с сохранением вполне реальной вражеской угрозы Петрограду 26 февраля 1918 г. на заседании Совета Народных Комиссаров было принято решение о перенесении столицы Советской республики в древнюю российскую столицу - Москву, крепкими узами связанную со всей страной. Подготовка и организация переезда правительства были возложены на управляющего делами Совнаркома В. Д. Бонч-Бруевича. 10 марта в 22 часа от Цветочной площадки отправился в путь специальный правительственный поезд № 4001. Так завершился «смольнинский период» деятельности ленинского Совнаркома - первые 124 дня становления Советского государства. [41]

Мерно стучат на стыках рельсов колеса, проносятся мимо еще мирно спящие русские деревни. Уже далеко за полночь. В одном из вагонов поезда горит настольная лампа. Глубоко символично, что именно, в этот тревожный и неопределенный момент глава первого в мире Рабочего и Крестьянского правительства работал над ставшей вскоре знаменитой статьей «Главная задача наших дней», проникнутой непоколебимой верой в торжество дела победившего пролетариата и уверенностью в том, что молодая Советская республика, несмотря на тяжелейшие условия Брестского мира, все же будет могучей социалистической державой. «Она может стать таковой, - писал В. И. Ленин, - ибо у нас все же достаточно осталось простора и природных богатств, чтобы снабдить всех и каждого если не обильным, то достаточным количеством средств к жизни. У нас есть материал и в природных богатствах, и в запасе человеческих сил, и в прекрасном размахе, который дала народному творчеству великая революция, - чтобы создать действительно могучую и обильную Русь»[18].

Таковы в самых общих чертах основные события, совершившиеся в период от победы вооруженного восстания в Петрограде в октябре 1917 г. до 10 марта 1918 г. - времени отъезда Советского правительства в Москву. Всего 124 дня - ничтожный по историческим меркам срок - просуществовала еще Советская власть, и столько же дней проработал в напряженнейшем ритме петроградских будней руководимый В. И. Лениным Совет Народных Комиссаров. Но в эти 124 дня спрессовалось столько событий всемирной значимости, что их хватило бы на иные десятилетия. Так или иначе, но именно в это время здесь, в Петрограде, во многом определялась дальнейшая судьба Советской России, да и не только нашей страны, на многие последующие годы.

Оценивая отдельные события и эпизоды, взвешивая все «за» и множество «против», отводя каждому факту надлежащее место в исторической цепи событий, трудно не согласиться с тем, что большевики сделали, казалось бы, невозможное. За всю 70-летнюю историю первого социалистического государства один из самых трудных экзаменов на прочность Советская власть держала, пожалуй, именно в Петрограде холодной осенью 1917-го - зимой 1918 года.

Как любой только что появившийся на свет и не набравший сил росток может погибнуть от нежданного заморозка или резкого порыва студеного ветра, так и новая власть особенно чувствительна и уязвима на первых порах своего существования. Выстояв в дни наступления контрреволюционных войск Керенского - Краснова, сломив упорный саботаж чиновников и создав новый аппарат управления страной, пройдя триумфальным маршем по всей стране, приступив к коренным социально-экономическим преобразованиям, наконец, [42] преодолев многочисленные трудности на пути к подписанию Брестского мирного договора, Советская власть, висевшая моментами буквально на волоске, завоевала столь желанную и жизненно необходимую мирную передышку для своего упрочения и дальнейшего развертывания социалистического строительства.

* * *

В советской историографии Октября и начального, «смольнинского» периода истории первого в мире рабоче-крестьянского государства получили в целом обстоятельное освещение общий процесс слома буржуазно-помещичьей политической машины и строительства пролетарской государственной системы в центре и на местах, история Всероссийских съездов Советов, Учредительного собрания, ВЦИК и Совнаркома, ВСНХ, ВЧК и народных комиссариатов, становления Советов как органов пролетарской диктатуры, борьба новой власти за заключение Брестского мира, осуществление революционных преобразований в различных областях жизни страны, огромная роль во всем этом Коммунистической партии и ее ЦК во главе с В. И. Лениным[19]. К настоящему времени опубликована и серия специальных исследований по истории блока ленинской партии рабочего класса с партией левых эсеров в первые послеоктябрьские месяцы, анализирующих процессы, происходившие в лагере буржуазных и мелкобуржуазных партий в период Октябрьской революции и установления Советской власти по всей стране[20].

За 70 лет, прошедших после победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, по истории революционного 1917 года вышло в свет множество исследований и документальных публикаций, популярных книг и брошюр, разнообразных художественных произведений. Важное место среди этого громадного книжного моря занимает мемуарная литература, являющаяся особого вида историческим источником.

Рассказы и воспоминания очевидцев и участников исторических событий Октября и первых послеоктябрьских месяцев, запечатленные на страницах газет и журналов, отдельных изданий и положившие начало советской мемуаристике, представляют непреходящую ценность и неизменно вызывают [43] всеобщий интерес. Как заметил еще в 1928 г. один из активных участников Октябрьской революции К. А. Мехоношин, «историк, пожелавший лишь по одним архивным документам изучать минувшие события, окажется в крайне затруднительном положении. Пережитая эпоха чрезвычайно характерна в том отношении, что ее наиболее яркие и подчас наиболее содержательные этапы как раз менее всего располагали к тем формам работы, которые фиксируются в письменном документе. И поэтому среди других материалов воспоминания являются также своего рода документами большой исторической ценности. Не раз, наверное, благодаря им удается связать в единое целое и понять внутренний смысл того или иного периода».

Первые воспоминания о Великом Октябре появились в печати буквально сразу же, по горячим следам событий. 8 ноября 1917 г. в «Правде» были опубликованы воспоминания Г. И. Чудновского. Чуть позже, 7 декабря 1917 г., в газете «Известия» увидели свет воспоминания одного из активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде Ф. Ф. Раскольникова. К первой годовщине Октября на страницах различных газет и журналов была напечатана целая серия воспоминаний В. Я. Чубаря, В. В. Оболенского (Н. Осинского), Ю. Ларина (М. А. Лурье), Г. И. Петровского и многих других видных советских и партийных деятелей, посвященных не только собственно революционным событиям, но и первым шагам Советской власти. С начала 20-х гг. развертывается систематическая публикация воспоминаний, большая ценность и достоверность которых определялись прежде всего тем, что время еще не успело стереть в памяти мемуаристов не только главные и решающие моменты, но и многие важные детали уходящих в прошлое событий. Такие воспоминания печатались прежде всего на страницах истпартовских журналов «Пролетарская революция», «Красная летопись», «Летопись революции», а также выпускавшихся Истпартом местных сборников.

1924 год положил начало массовым публикациям мемуаров о В. И. Ленине, освещающих различные стороны деятельности руководителя большевиков и главы первого Рабочего и Крестьянского правительства. Достаточно сказать, что одна только библиография разнообразной, в том числе обширной мемуарной, литературы о В. И. Ленине, опубликованной на русском языке за 1924-1928 гг., составила целых пять томов капитального библиографического труда, известного под названием «Лениниана» (М., 1926-1930).

Однако, как известно, с начала 30-х гг. к воспоминаниям стали предъявляться требования, не учитывающие специфику этого вида исторических источников, все большее распространение получали взгляды, относящие мемуары к жанру своеобразной популярной литературы, постепенно стало ослабевать их научное изучение. Значительно уменьшилось и число [44] публикаций воспоминаний о В. И. Ленине. После принятия постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 августа 1938 г. «О романе Мариэтты Шагинян «Билет по истории», часть 1, Семья Ульяновых», а спустя девять лет - постановления Секретариата ЦК ВКП(б) от 26 августа 1947 г. «О книжке С. Гиля «Шесть лет с В. И. Лениным» и др.» выпуск научных работ, воспоминаний и художественных произведений о В. И. Ленине вообще затормозился.

Выходившие в это время в свет воспоминания в большинстве отмечены конъюнктурными соображениями. Для исторической литературы на протяжении длительного времени стал характерен, как известно, схематизм, в силу которого в изложении истории Великого Октября и Советского государства отсутствовала необходимая конкретность, а зачастую и историческая правда. Важнейшие события изображались таким образом, что за ними далеко не всегда можно было разглядеть живых людей, творцов этих событий, тех, кто в невероятно тяжелых условиях, порожденных войной, разрухой, вражеским саботажем и собственной неопытностью в делах государственного управления, сумел все же при повседневной поддержке масс создать и пустить в ход новый аппарат пролетарской власти, приступить к осуществлению коренных социальных преобразований.

Решающую роль в исправлении создавшегося положения сыграли решения XX съезда КПСС, в соответствии с которыми были приняты меры по восстановлению ленинских норм партийной и общественной жизни, реабилитации многих замечательных революционеров, видных деятелей партии и Советского государства. Благодаря постановлениям ЦК КПСС от 11 октября 1956 г. «О порядке издания произведений о В. И. Ленине» и от 16 марта 1957 г. в связи с подготовкой к 40-летию Великого Октября резко возросло количество публиковавшихся воспоминаний, причем в обширном потоке мемуарной литературы отчетливо выдвинулись две ведущие темы: о В. И. Ленине и об Октябрьской революции. Новый импульс получили и научные исследования в этой области. На протяжении 60-70-х гг. массовыми тиражами были переизданы, хотя и далеко не всегда на должном научно-археографическом уровне, лучшие воспоминания видных революционеров, советских, партийных и государственных деятелей, опубликованные в 20-30-е гг. Разысканы и опубликованы многие мало известные ранее широкому читателю воспоминания участников величайших по своей значимости событий. Особо следует отметить осуществленные Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС сначала издание воспоминаний о В. И. Ленине в 3-х частях, а затем уже трижды переиздававшееся в последние годы собрание воспоминаний о В. И. Ленине в 5-ти томах.

Однако, как справедливо отмечалось в докладе М. С. Горбачева «Октябрь и перестройка: революция продолжается», [45] уже с 60-х гг. постепенно темпы развития советского общества серьезно замедлились, затормозилось широкое развертывание процессов демократизации, возникли многие аномальные явления в социальной и духовно-нравственной сфере[21]. Это нашло свое отражение и в отношении к мемуаристике. Вновь и вновь стали проявляться официально не санкционированные, но реально действующие запреты на те или иные исторические имена и темы. Вновь усилилась решительно осужденная, но так и оставшаяся не преодоленной порочная практика внешнего вторжения в авторский текст воспоминаний при их публикации. Порой дело доходило до абсурда. Так, даже на страницах журнала «Новый мир» при опубликовании в 1966 г. воспоминаний делегата II Всероссийского съезда Советов И. X. Бодякшина наряду с другими купюрами одна - единственная буква «т» была неоднократно заменена многозначительным отточием: «Помню заседание фракции, обсуждается наказ о земле. Оглашает его... Каменев, масса вносится поправок».

Но, как известно, в истории, правдиво отражающей прошлое и именно поэтому столь необходимой людям в настоящем и будущем, не должно быть забытых имен и белых пятен. В условиях происходящей сейчас в советском обществе глубокой, революционной по своей сути перестройки и дальнейшего развертывания социалистической демократии, упрочения мировой системы социализма, расширения сферы влияния идей марксизма-ленинизма на всех континентах нашей планеты все более повышается интерес к вопросам, относящимся к теме «политика и революция», и в особенности связанным с историческим опытом победившего в 1917 г. в России Великого Октября. Вот почему «сегодня мы обращаемся к Октябрьским дням, которые потрясли мир, ищем и находим в них и прочную духовную опору, и поучительные уроки»[22].

* * *

В настоящий том, хронологически завершающий серию «Библиотеки революционных мемуаров „Из искры возгорится пламя"», включены воспоминания о событиях, происходивших в Петрограде от Октябрьского вооруженного восстания до 10 марта 1918 г. Для подготовки сборника необходимо было решить довольно трудную задачу: из огромного количества имеющихся в различных журналах, газетах, книгах и архивных фондах воспоминаний отобрать, по возможности, яркие и наиболее полно освещающие важнейшие стороны жизни Советской [46] республики, сконцентрированной в это время прежде всего в Петрограде, деятельность Советского правительства, становление новой государственности в самых различных сферах, защиту революционных завоеваний в «период Смольного». Проблемно-хронологическое построение сборника определило во многом и принцип отбора воспоминаний, в соответствии с которым из нескольких примерно равноценных выделялись наиболее достоверные и полные мемуары. Тексты их были сверены с указанными источниками и снабжены необходимыми примечаниями.

Том открывается воспоминаниями участников II съезда Советов, положившего начало государству нового типа, - Н. К. Крупской, П. Ф. Арсентьева, И. X. Бодякшина, сумевших запечатлеть главные моменты и незабываемую атмосферу этого исторического события, показать выдающуюся роль В. И. Ленина, стоявшего у истоков советской государственности.

Одно из центральных мест в книге занимают воспоминания первых руководителей и ведущих работников народных комиссариатов и других советских ведомств. В их числе воспоминания С. С. Пестковского, М. Я. Лациса, И. А. Залкинда,
A. Г. Шляпникова, Г. И. Ломова, А. Г. Шлихтера, Я. X. Петерса, П. И. Лебедева-Полянского. В них раскрываются вопросы борьбы с саботажем, налаживания нормальной деятельности новых государственных учреждений, проблемы использования буржуазных специалистов, формирования собственных кадров и др. О создании аппарата Управления делами Совнаркома и его работе в этот период поведал один из ближайших помощников В. И. Ленина - первый секретарь Советского правительства Н. П. Горбунов, имевший постоянную возможность наблюдать громадную разностороннюю деятельность Председателя Совнаркома по руководству строительством нового государства.

Редко кто из мемуаристов, чьи воспоминания включены в данный сборник, не касается так или иначе различных сторон жизни Петрограда. На страницах воспоминаний А. М. Ит-киной, Н. А. Бухбиндера отразилась многообразная деятельность Петербургского и районных комитетов РСДРП (б), молодежных организаций города. О делах рабочей молодежи Васильевского острова рассказали Г. Ф. Петров и П. А. Лурье. Вместе с тем Петроград не является единственным местом действия. Многие мемуаристы, сами приехавшие на берега Невы из различных уголков страны, сумели показать неразрывную связь революционной столицы с Россией, Из Москвы для организации продовольственного дела по вызову

B. И. Ленина прибыл А. Г. Шлихтер; из Крыма, Ржева и Саратова - П. Ф. Арсентьев, И. X. Бодякшин и В. П. Антонов-Саратовский - делегаты II и III Всероссийских съездов Советов. События, о которых рассказывается в воспоминаниях П. Е. Дыбенко, переносят читателя в петроградские пригороды [47] - под Пулково и Красное Село, где были остановлены контрреволюционные казачьи войска Керенского - Краснова. Действие в отрывке из воспоминаний молодого рабочего И. В. Скоринко разворачивается на железнодорожном пути из Петрограда в Москву: мелькают знакомые названия станций - Чудово, Бологое и др. - этапы преследования вражеского бронепоезда, в котором, как предполагалось, находился сам бывший премьер - Керенский. Воспоминания Н. П. Горбунова включили в себя также протокольную запись рассказа о вооруженном восстании в Москве только что прибывшего оттуда В. П. Ногина.

Проблема защиты завоеваний революции, сразу же ставшая одним из ключевых вопросов послеоктябрьского времени, в разной степени отразилась в большинстве воспоминаний, собранных в томе. Она, в частности, занимает главное место в мемуарах П. Е. Дыбенко - одного из непосредственных руководителей ликвидации вооруженной авантюры Керенского - Краснова. О том, как в Петрограде рабочие отряды боролись с контрреволюционными погромами и спекуляцией, рассказал молодой рабочий Л. Ф. Конокотин. Образование Красной Армии, ее первые шаги - тема воспоминаний командующего Петроградским военным округом К. С. Еремеева. В мемуарах бывшего царского генерала М. Д. Бонч-Бруевича, кроме освещения ряда важных сторон этого процесса, поднимается один из принципиальных и весьма трудных вопросов, с которым столкнулась Советская власть, - необходимость привлечения и использования старых, в том числе военных, специалистов. Сам жизненный путь мемуариста, во многом типичный для лучших представителей русской интеллигенции, представляет собой пример мучительных поисков ответа на нелегкий вопрос о месте истинного патриота в сложнейших условиях кардинальных революционных перемен.

Полностью вошла в настоящий том глава «Контрреволюция» из книги замечательного американского публициста Джона Рида «10 дней, которые потрясли мир», написанной на основе петроградских репортерских блокнотов ее автора, сумевшего тогда побывать в самых «горячих» местах города. Содержащая яркий рассказ о пестром лагере многочисленных врагов пролетарской власти и одновременно сообщающая огромное количество сведений о жизни революционной столицы конца 1917 г., она, безусловно, привлечет внимание читателя.

В мемуарах еще одного иностранца - финского министра Карла Идмана повествуется о замечательном событии в истории как всей многонациональной России, так и особенно Финляндии - признании ее независимости Советским правительством. Этот акт, произведший на Идмана неизгладимое впечатление именно своей простотой и естественностью, явился практическим воплощением провозглашенного в одном из первых законодательных актов Советской власти - знаменитом [48] декрете о мире - праве наций на самоопределение. Поразительную силу этого ленинского документа, оказавшего, как известно, значительное воздействие на дальнейшее развитие международного права и последующую практику межгосударственных отношений, в полной мере ощутил и присутствовавший на II съезде Советов член военной миссии Франции в России Ж. Садуль, дневниковые записи которого также приведены здесь.

Для более глубокого понимания всей сложности проблем, связанных с подготовкой и проведением в Петрограде Учредительного собрания, в том включены воспоминания активного участника важнейших событий Октября Ф. Ф. Раскольникова. Они представляют собой специально посвященный «потерянному дню» - 5 января 1918 г.- очерк из книги его воспоминаний «На боевых постах», вышедшей в свет в 1964 г. и ставшей к настоящему времени библиографической редкостью. Значительный интерес в этом плане также представляют помещенные в приложениях воспоминания близкого правоэсеровскому руководству члена этой партии Н. В. Святицкого, передающие состояние и настроения противостоявшего тогда большевикам мелкобуржуазного лагеря. Откровенное повествование показывает бесперспективность, несостоятельность и трагизм политики этого течения российской революционной демократии, скатившегося в итоге на откровенно контрреволюционные позиции.

О событиях, предшествовавших 3 марта в Брест-Литовске, когда был подписан мирный договор с кайзеровской Германией, и прежде всего о последовательной борьбе В. И. Ленина и его соратников в ЦК и на VII съезде партии, обеспечившей в конце концов саму возможность существования не окрепшей еще республики Советов, рассказывают воспоминания работавшей в то время в аппарате ЦК РКП (б) жены и соратницы Я. М. Свердлова К. Т. Новгородцевой-Свердловой. Об этом же с предельной, думается, выразительностью свидетельствуют три важнейших документа того тревожного времени, приведенные в приложениях к тому: 1) декларация советской делегации, оглашенная при подписании мирного договора 3 марта 1918 г. в Брест-Литовске; 2) резолюция о войне и мире, принятая на утреннем заседании VII съезда РКП(б) 8 марта 1918 г., и, наконец, 3) тезисы о современном моменте, предложенные партийному съезду группой противников заключения мира.

Воспоминания одного из ближайших соратников В. И. Ленина - первого управляющего делами Совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевича - это отрывок из его книги «На боевых постах Февральской и Октябрьской революций». Мемуарист выразительно повествует о выполнении нелегкого и крайне ответственного задания - организации и осуществлении переезда Советского правительства из Петрограда в в Москву. [49]

Как видим, наряду с мемуарами целого ряда видных деятелей большевистской партии и Советского государства в книгу включены также воспоминания многих других участников великих событий, от активности и преданности которых революции и зависело в конечном счете воплощение в жизнь задач, выдвинутых партией победившего пролетариата.

Обращаясь к читателям своей книги «10 дней, которые потрясли мир», Д. Рид писал, что она представляет собой «сгусток истории, истории в том виде, в каком я наблюдал ее». Эту обобщенную автохарактеристику «10 дней», на наш взгляд, вполне можно распространить, по существу, на все воспоминания, помещенные в настоящем томе. Действительно, практически все они содержат единственное в своем роде мемуарное (иногда с приведением сохранившихся у их авторов подлинных документов) описание важнейших событий Великого Октября и являются одновременно ценнейшим источником по истории рождения Советского государства. При этом истории не обезличенной, не социологизированной, а густо населенной живыми людьми, непосредственными и активными участниками важнейших событий. Думается, что собранные в данной книге воспоминания помогут читателю лучше представить впечатляющую картину острой политической борьбы противоборствующих сил, динамику настроений и действий различных классов и общественных групп России в период величайших революционных перемен.

Обратившись к помещенным в настоящем томе мемуарам участников и очевидцев всколыхнувших всю планету событий Великой Октябрьской социалистической революции и первых месяцев существования пролетарской власти, читатель словно перелистает волнующие страницы героической истории Красного Петрограда. Истории, незабываемые события которой навсегда связаны со становлением в России республики Советов, рождением нового мира социализма.

[1] Все даты до 1 февраля 1918 г. указаны по старому стилю.

[2] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 11.

[3] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 40, с. 13.

[4] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 36-37.

[5] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 73.

[6] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 6.

[7] Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 - февраль 1918. М., 1958, с. 133-134.

[8] Там же, с. 137.

[9] Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 35, с. 72.

[10] Переписка Секретариата ЦК РСДРП(б) с местными партийными организациями, т. 2. Ноябрь 1917 г. - февраль 1918 г. М., 1957, с. 57.

[11] Петербургский комитет РСДРП (б). Большевики расценили переименование столицы после начала первой мировой войны в Петроград как шовинистический акт и сохранили прежнее название: Петербургский комитет.

[12] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с, 274.

[13] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 146.

[14] Ленин В. И. Полн. собр, соч., т, 40, с. 4.

[15] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с, 241.

[16] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 35, с, 284.

[17] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 30.

[18] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 36, с. 80.

[19] Подробнее см.: Очерки истории исторической науки в СССР, т. 4. М., 1966; Партия и Великий Октябрь. Историографический очерк. М., 1976; Советская историография Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1981; Городецкий Е. Н. Советская историография Великого Октября, 1917 - середина 30-х годов. М., 1981; Он же. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября. 1930-1960-е годы. М., 1982; Очерки истории исторической науки в СССР, т. 5. М., 1985; Великая Октябрьская социалистическая революция. Энциклопедия. Изд. 3-е. М., 1987.

[20] См.: Непролетарские партии России. Урок истории, М., 1984.

[21] См.: Горбачев М. С. Октябрь и перестройка: революция продолжается. Доклад на совместном торжественном заседании Центрального Комитета КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 70-летию Великой Октябрьской социалистической революции в Кремлевском Дворце съездов 2 ноября 1987 года. М., 1987, с. 28-29.

[22] Там же, с. 5.

| Содержание | Вперед >>