| Документы перед II-ой мировой войной - Документы 1937 - 1939 гг. |
В начале беседы фон Риббентроп сказал, что он рад представившейся возможности лично попрощаться и охотно использует ее для проведения беседы по общим политическим вопросам, если лорд Галифакс этого пожелает. Германия с симпатией относится к реалистической политике, проводимой британским премьер-министром Чемберленом и лордом Галифаксом. Ряд моментов, как, например, идеология Лиги наций и т. д., наносили в прошлом ущерб германо-английским отношениям. Но было бы ошибочно по идеологическим мотивам пренебрегать подлинными интересами обеих стран. Поэтому мы приветствуем, что английская внешняя политика сделала шаг на пути к более реалистическому рассмотрению вопросов. Так, например, английский премьер-министр Чемберлен заявил, что он рассматривает ось Берлин - Рим[1] как реальность и не имеет намерения на нынешних переговорах с Италией каким-либо образом помешать развитию тесных отношений между Германией и Италией. Германия, со своей стороны, приветствовала бы урегулирование отношений между Англией и Италией, и он, Риббентроп, надеется, что между Англией и Германией также постепенно будет достигнуто большее взаимопонимание и длительное примирение. Он приветствует, например, конструктивный аспект последней речи Чемберлена относительно австрийской проблемы и может с удовлетворением констатировать, что английское правительство с полным пониманием относится к необходимости самых тесных связей между Германией и Австрией. С германской точкой зрения в отношении этой проблемы лорд Галифакс мог ознакомиться из сообщения сэра Невиля Гендерсона о его беседе с фюрером[2] и германским министром иностранных дел. [70]
Затем разговор очень быстро перешел к вопросу о предстоящем плебисците в Австрии. Фон Риббентроп заявил лорду Галифаксу, что он на основе ставших уже известными подробностей дела - если они подтвердятся - должен охарактеризовать запланированный Шушнигом плебисцит как вводящий в заблуждение маневр, который направлен против духа и буквы соглашения в Берхтесгадене[3]. Прежде всего бессмысленна сама постановка вопроса, которая не допускает никакой альтернативы. Это сплошное надувательство. Основной пункт - а именно: должна ли Австрия в какой-либо форме еще теснее присоединиться к германскому рейху - оказался обойденным. Шушниг очень хорошо знает, что на прошлых плебисцитах австрийский народ в своем подавляющем большинстве голосовал за более тесное присоединение к Германии. Фон Риббентроп упомянул в этой связи решение Национального собрания Австрии в 1918 г., которое единогласно объявило Австрию частью германского рейха, затем плебисцит в Штайермарке и других частях Австрии в более поздние годы, когда от 90 до 100% голосовавших высказались за присоединение к Германии, пока великие державы путем угроз не воспрепятствовали дальнейшему проведению всеобщих опросов. Далее фон Риббентроп указал на невозможность согласиться с объявленными методами проведения голосования: увеличение возрастного ценза участвующих в голосовании до 24 лет, очень короткий срок для подготовки, отсутствие тайны голосования, избирательный бюллетень, который открыто допускает только «да» в пользу Шушнига; далее, из-за недостатка свободы выбора отсутствует гарантия справедливого обеспечения самого избирательного акта и итогов голосования, так как над ними довлеет террор со стороны исполнительных органов шушниговского режима. Создается также впечатление, что Шушниг вообще не информировал некоторых своих коллег о своих намерениях. Это тоже противоречит достигнутым договоренностям. Все эти маневры можно квалифицировать как последнюю попытку с негодными средствами, направленную на то, чтобы затормозить естественное развитие с помощью насилия и обмана. Он надеется, что Шушниг все же образумится.
Лорд Галифакс ответил, что он не информирован о деталях этого австрийского плебисцита. Он подчеркнул, что Англия не имеет намерения «блокировать Австрию». Англия признает, что здесь речь идет о проблеме, которая касается в первую очередь Германии. Но Англии небезразличны те последствия, которые эта проблема может иметь для других государств Европы, и он продолжает надеяться, что эта проблема может быть решена мирным путем.
Фон Риббентроп перешел затем к обсуждению вопросов германо-английских отношений и указал на важность соблюдения мира в области прессы.
Лорд Галифакс ответил, что он хочет доверительно сообщить фон Риббентропу, что он (Галифакс) несколько дней назад собрал [71]
у себя приблизительно 80 представителей печати и издателей газет и со всей серьезностью указал им на то значение, которое придается деятельности печати в области внешней политики. Лорд Галифакс полагает, что его усилия уже принесли определенный успех. Он сказал, что очень важно, чтобы мы ясно понимали британскую позицию в этом вопросе. Он уже говорил канцлеру в Берхтесгадене, что нельзя добиться прогресса, если Германия будет настаивать на том, что достижение взаимного согласия невозможно, пока в Англии существует свобода печати. Англия не может применять какие-либо меры контроля за прессой, как это практикуется в Германии. Лорд Галифакс упомянул при этом принятые британским радиообществом меры, в соответствии с которыми из радиопрограммы были вычеркнуты передачи о колониях. Он добавил, что считает просто вредным, если слишком много значения придается газетной полемике, так как в конечном счете самое важное - это позиция обоих правительств по отношению друг к другу. Английское правительство не уделяет собственной прессе чрезмерного внимания. Если Германия и Англия действительно договорятся друг с другом, то исчезнет сам предмет газетной полемики. Он во время дебатов, как фон Риббентропу известно, также настаивал на том, чтобы сделать прекращение итальянской пропаганды предварительным условием начала переговоров. Но потом пришли к выводу, что вопрос о пропаганде сам по себе будет исчерпан, если переговоры приведут к улучшению отношений. В области прессы дело обстоит аналогичным образом. Чемберлен и он, лорд Галифакс, полны решимости достигнуть договоренности с Германией, и Чемберлен, проводя эту политику соглашения по отношению к Германии и Италии, взял на себя огромную ответственность перед английским народом и одновременно пошел на большой риск.
Фон Риббентроп сказал затем примерно следующее: очень часто спрашивают, в чем состоят действительные цели германской политики. Он может дать на этот вопрос совершенно ясный ответ:
1) Германия хочет и должна быть сильной. Эта цель сегодня уже достигнута благодаря возрождению германской армии. Германия обеспечила свои границы настолько, что миллионы людей истекут кровью, прежде чем хотя бы одному чужеземному солдату удастся ступить на германскую землю. Но фюрер не имеет намерения использовать вновь обретенную германскую мощь для завоевательных войн. Германия должна быть готова для отпора в случае нападения со стороны Советского Союза. Сталин и его военный министр Ворошилов в своих последних речах снова недвусмысленно заявили о военных целях России. Германия может только надеяться, что подобного нападения со стороны Советской России не последует; но она в течение минувших лет стала осторожнее. Фюрер не хотел бы обращаться за помощью к западным державам, если случится, что революционная лавина придет в движение против Германии. [72]
Лорд Галифакс сказал, что Англия хорошо знает силу Германии и не имеет никаких возражений против нее.
2) Германия желает добиться права на самоопределение для 10 миллионов немцев, проживающих на ее восточной границе, т. е. в Австрии и Чехословакии. Никакая сила в мире не в состоянии затормозить этого неизбежного развития. В этой связи фон Риббентроп напомнил, что фюрер приветствовал проявленное лордом Галифаксом в Берхтесгадене понимание этого положения и его (Галифакса) заявление о том, что статус-кво в Восточной Европе не обязательно будет поддерживаться вечно. Германия всегда пыталась решать эти проблемы мирным путем, она будет это делать и впредь. Лучшим доказательством этого являются берхтесгаденские договоренности с Шушнигом. Здесь много говорили о каком-то давлении на австрийского федерального канцлера. Он, Риббентроп, сам присутствовавший на этой беседе, может заверить лорда Галифакса, что это «давление» состояло только в том, что фюрер четко разъяснил Шушнигу неизбежность развития в направлении тесного объединения Германии с Австрией.
Результат этого откровенного обмена мнениями в Берхтесгадене состоял в том, что Шушниг в присутствии фон Риббентропа сам заявил, что и он рассматривает тесное объединение Германии с Австрией в качестве единственно возможного решения вопроса. Между Германией и Австрией поэтому нет, собственно, никаких проблем. Итак, если австрийский вопрос и вопрос о судето-немецком меньшинстве в Чехословакии будут удовлетворительно урегулированы в духе права на самоопределение, то проблема немецкой нации на Востоке будет решена. Что же касается немецких меньшинств в Польше, то надо учитывать, что в Польше проживает большое количество немцев, а с другой стороны, значительное количество поляков рассредоточение живет в Германии. Поэтому проблема стоит здесь совершенно по-другому, чем в Австрии и Чехословакии; с Польшей Германия достигла в этом вопросе сбалансированного урегулирования.
3) Германия хочет обратно получить свои бывшие колониальные владения и надеется, что однажды эта проблема будет решена благоприятным образом. С удовлетворением Германия констатировала, что, как кажется, британское правительство в этом вопросе хочет, по всей вероятности, проявить большую инициативу. Решение этого вопроса в соответствующей форме, которая даст возможность 68-миллионному народу заняться подобающей ему колониальной деятельностью, будет соответствовать также и интересам самой Великобритании.
Подводя итоги, фон Риббентроп сказал, что он сегодня только в общих чертах изложил лорду Галифаксу свои мысли по этим проблемам. Фюрер намеревается дать по колониальному вопросу еще письменный ответ, и, можно предположить, он при этом затронет также и другие вопросы. Он, Риббентроп, не хотел бы [73]
предвосхищать окончательного ответа фюрера, но ему, однако, кажется, правильным, чтобы лорд Галифакс был в курсе этих соображений.
При упоминании вопроса о воздушных бомбардировках фон Риббентроп повторил то, что фюрер уже сказал сэру Гендерсону об отсутствии доброй воли со стороны советского руководства: если Англии все же удастся достигнуть соглашения между державами о необходимых гарантиях, то Германия не откажется дать свое одобрение подобному соглашению и будет готова сотрудничать.
Затем в беседе были затронуты вопросы, непосредственно касающиеся германо-английских отношений. Фон Риббентроп обратил внимание лорда Галифакса на последовательную политику выравнивания интересов, которую фюрер доказал не словами, а делами. На протяжении почти 19 лет фюрер постоянно выступал за англо-германское согласие, и он, Риббентроп, как об этом знает лорд Галифакс, также в течение восьми лет непрестанно работал на пользу этого согласия. Доказательством этого является германо-английское морское соглашение[4], затем - германская позиция в вопросе гарантий западных границ, т. е. заявление фюрера о том, что между Германией и Францией больше не имеется никаких территориальных вопросов, и, наконец, соглашение Германии с Бельгией.
Дальнейшим примером конструктивной германской политики мира является то, что данцигский вопрос полностью исчез из международной дискуссии. Данцигский вопрос, так же как и австрийский, искусственно муссировался некоторыми державами таким образом, что из-за этого возникла угроза миру. Политика теперешнего Верховного комиссара в Данциге показывает в сравнении с политикой господина Лестера, какими искусственными и привнесенными извне были данцигские трудности.
Во всяком случае, после решения колониального вопроса вообще больше не остается никаких проблем в отношениях между Германией и Англией, которые представляли бы какие-либо трудности. Он, фон Риббентроп, полагает, что при разумном подходе с обеих сторон вполне возможно достижение окончательного и долговременного согласия между обеими странами. Германия после решения вопроса о немцах на Востоке и после удовлетворения своих колониальных потребностей станет удовлетворенной нацией и тем самым лучшим гарантом мира в Европе. Фюрер действительно располагает огромной мощью, но он, вопреки утверждениям большевистской прессы, никогда не употребит ее для порабощения чужих народов. Это противоречило бы основным принципам национал-социалистского мировоззрения. Другое дело, когда речь идет об обороне Германии или об оборонительной борьбе против угнетения немецкого народного духа на Востоке. Здесь фюрер, если это будет нужно, приведет в движение всю немецкую нацию, которая, как знает лорд Галифакс, никогда еще [74] не была такой единой и сплоченной под руководством своего вождя, как сейчас.
Фон Риббентроп резюмировал эту основную точку зрения фюрера так: для порабощения чужих народов не будет пролита кровь даже одного немецкого солдата, но для сохранения немецкого народного духа в Европе будет мобилизована вся немецкая нация.
[1] Ось Берлин - Рим - агрессивный военно-политический союз, заключенный фашистскими государствами - Германией и Италией в Берлине 25 октября 1936 г. По этому соглашению Германия признавала захват Эфиопии Италией; оба государства подтверждали свое признание военно-фашистского мятежного правительства Франко в Испании и наметили мероприятия по оказанию ему дальнейшей помощи; Германия и Италия договорились о разграничении сфер экономического проникновения на Балканах и в придунайских государствах. Образование оси Берлин - Рим положило начало официальному оформлению блока фашистских агрессоров и свидетельствовало, что они вступили на путь открытой подготовки второй мировой войны. Следующим шагом в этом направлении было подписание 25 ноября 1936 г. Германией и Японией так называемого «антикоминтерновского пакта». Согласно опубликованному в то время тексту пакта, его участники обязались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него совместную борьбу. Основное содержание пакта было изложено в подписанном одновременно германо-японском секретном соглашении, в котором указывалось, что в случае конфликта одного из участников пакта с СССР они «должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов». Участники соглашения обязались «без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения» (Akten zur deutschen auswartigen Politik. 1918-1945. Serie D, Bd. I, S. 600).
6 ноября 1937 г. к «антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия, 24 февраля 1939 г.- Венгрия, 27 марта 1939 г.- франкистская Испания. Впоследствии к нему присоединился также ряд других государств - союзников Германии и Японии во второй мировой войне.
[2] См. док. Запись беседы А. Гитлера с послом Великобритании в Германии Н. Гендерсоном (3 марта 1938)
[3] Имеется в виду протокол, подписанный 12 февраля 1938 г. в Берхтесгадене (резиденции Гитлера в Баварских Альпах) канцлером Германии А. Гитлером и австрийским канцлером К. Шушнигом. Протокол фактически предусматривал установление германского контроля над внешней политикой Австрии, легализацию деятельности австрийских нацистов, назначение ряда австрийских нацистов на ключевые правительственные посты.
[4] Основные пункты англо-германского морского соглашения от 18 июня 1935 г.: германский военно-морской флот не должен превышать 35% тоннажа соединенных военно-морских сил Британского содружества наций; Германия получала право на тоннаж подводных лодок, равный общему тоннажу подводного флота Британского содружества наций, но пока обязалась содержать подводный флот, не превышающий 45% британского (Documents on German Foreign Policy. 1918-1945. Series C, vol. IV, p. 323-326). Подписание англо-германского морского соглашения, в котором Англия в одностороннем порядке санкционировала нарушение Гитлером военных ограничений Версальского мирного договора, было наглядным проявлением политики нопустительства германской агрессии, проводившейся английским правительством. Предусмотренное в договоре увеличение германского флота представляло наибольшую угрозу для СССР и других стран, прилегающих к Балтийскому морю. Черчилль признает в своих воспоминаниях, что английское правительство согласилось на увеличение германского флота, с тем чтобы он мог стать «хозяином Балтийского моря» (Churchill W. The Second World War. Boston, 1948, vol. 1, p. 140).
В декабре 1938 г. Германия заявила Англии, что она будет содержать подводный флот, равный по тоннажу британскому. В апреле 1939 г. англо- германское морское соглашение было расторгнуто фашистской Германией.
Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937 - 1939. Т. 1. Ноябрь 1937 г. - дек. 1938 г. / М-во иностр. дел СССР; Редкол.: И. Н. и др. - М.: Политиздат, 1981. С. 70 - 75.
| Комментарии |
|