Текст переведен по первой его публикации в «La Revue de Parie». 1910, № 7, 9. Перевод сделан с некоторыми сокращениями. Пропущены рекомендации, касающиеся финансового управления Османской империи и системы сбора налогов. На русском языке текст «Политического завещания Аали-паши» публикуется впервые. С этого же текста выполнен перевод на турецкий язык в сборнике Э. Д. Акарлы [Akarli Е. D. Belgelerle Tanzimati osmanli sadriazamlarindan Ali ve Fuad paşaların siyasî vasiyyetnâmeleri. Istanbul, 1978.].

Накануне моего ухода из мира, в котором божественной волею и Вашими повелениями, государь, мы оба, Фуад и я, посвятили большую часть нашей [243] жизни управлению государственными делами, нам осталось выполнить последний долг. Мы хотели бы оставить Вашему Величеству нечто вроде политического завещания, свидетельствующего о том, на что мы рассчитывали, и о том, что нам удалось сделать. Оно показало бы ту ситуацию, в которой находилась империя к началу нашей политической карьеры, и то состояние, которого она достигла к концу нашей жизни. Мы оставляем Вашему Величеству программу, которой следовали мы оба, Фуад и я...

В настоящее время, государь, Османская империя, достойное наследие Ваших знаменитых предков, почти в стабильном состоянии. В то время, когда мы получили власть, империя была на краю гибели. Мы твердо верим в возможность следовать политике, которая единственно соответствует сложившемуся порядку вещей. Следовательно, мы полагаем необходимым заявить, что процветание или гибель империи зависят в будущем от принятия этой же политики или отказа от нее...

Перед лицом духовного и материального прогресса наших соседей наши народы остаются отсталыми. Они умеют реализовать лишь незначительную часть материальных ресурсов, имеющихся в их распоряжении; индустрия и торговля чахнут в рутине. Нет ничего удивительного в том, что Турция стала для европейских держав объектом вожделений...

В то же время часть нашего населения вышла из оцепенения. Она восприняла некоторые новшества, в том числе касающиеся нравов и обычаев; у нее появились новые потребности. Но как это бывает в том случае, когда цивилизация есть результат иностранного экспорта, вместо того чтобы следовать внутреннему, постепенному прогрессу, наши народы восприняли больше ее пороков, чем добродетелей. Выходцы из этой среды, исполняющие обязанности примасов (здесь имеется в виду православное духовенство. - И. Ф.), мухтаров (старост, старейшин) и других, т. е. все неоплачиваемые общественные функции, цель которых блюсти интересы Ваших народов, злоупотребляют своим положением Эти недобросовестные должностные лица пользуются тысячью способов, чтобы эксплуатировать население. Они уверяют людей, что их невзгоды, иногда доходящие до мученичества, проистекают от [османских. - И. Ф.] властей. В конце концов они подстрекают население к мятежу, не имея в виду, однако, освободить его от тягот или дать ему независимость... Эта тактика обеспечивает им полный успех. Одни наши чиновники по своей неспособности, апатии или из чувства расового превосходства остаются безучастными, другие сговариваются с подстрекателями, жертвуют их интересам интересы правительства, деля шкуру побежденных.

Это изложение внешней и внутренней ситуации Вашей империи, государь, показывает, какие тяготы и какая ответственность легли на плечи Фуада и мои в тот день, когда Ваше Величество вручило нам бразды правления. Мы их не выпускали в течение почти пятнадцати лет.

Наша задача была трудной, ответственность огромной, и к тому же в нашем распоряжении было совсем немного средств улучшить положение. Управленческий персонал был в целом непригодным. Не было быстрых транспортных средств, которые нам позволили бы сообщаться с различными провинциями Вашей империи. Как узнать без задержки о злоупотреблениях чиновников, об интригах подстрекателей? Как наказать первых и остановить последних? Даже в центре империи правительственный режим нестабилен и неотрегулирован; нет ни законов, ни правил, указывающих каждому его долг. Это касается любого чиновника, который сам себе обеспечивает заработок, не имеет установленных норм поведения, избегает ответственности и живет в праздности.

Во многом мы оказались бессильными. Наиболее неотложные меры для устранения недостатков должны были быть санкционированными прежде всего великим и благородным падишахом, одаренным доброй и возвышенной душой, сердцем и умом, но пользующимся абсолютной властью и вследствие этого подверженным ошибкам и заблуждениям, которые возникают из-за пагубного влияния его окружения...

Мы обязаны напомнить Вашему Величеству, что народы не предназначены жить и работать исключительно для блага своих повелителей, они не должны также терпеть невыносимые тяготы. Мы взяли дело наших народов в свои [244] руки, чтобы защищать их перед Вашим Величеством. Увы! Наши усилия слишком часто сводились на нет окружением трона. Чтобы устранить это препятствие, мы пытались заручиться поддержкой Вашего Величества для назначения на различные придворные должности способных и достойных чиновников. Мы искали их среди людей, наиболее преданных общественному долгу, и мы предписывали им избегать всяких бесполезных расходов и разорительных фантазий. Они должны были также не поддаваться лести и стараться заслужить всемогущее содействие Вашего Величества. Если результаты не всегда отвечали нашим ожиданиям, то это проистекало из-за противоположных влиянии на Ваше Величество.

Мы стремились снискать расположение Европы, убеждая ее в том, что следуем ее советам, что ее требования полностью удовлетворены. Это лишь половина правды. Предложения Европы казались очень заманчивыми, в действительности же они были выгодны лишь ей самой; принять их для нас было бы пагубным шагом. Следовать ее советам не было возможности из-за недостатка средств у нас. Но заявить об этом было бы оплошностью. У нас не было ни служащих, ни армии, способных заставить уважать новые предписания. Другие советы также невозможно было реализовать, поскольку все, что они предполагали осуществить, ни в какой мере не согласовывалось с необходимым разрешением...

Все наши усилия были направлены на изменение порочной системы управления. Мы создали новую организацию. Мы всеми средствами боролись с протекционизмом.

Ваше Величество санкционировал предписание чиновникам, разъяснявшее, что они не служат тому или иному частному лицу либо какой-либо группировке, но что они принадлежат к администрации. Мы противились тому, чтобы глава администрации мог сместить или приказать сместить подчиненного с целью заменить его одним из своих ставленников. Чтобы действовать таким образом, нам пришлось признать плачевные последствия предыдущей системы:

1) дезорганизацию различных отраслей администрации и остановку работ, доверенных персоналу, без конца обновляемому;

2) деморализацию чиновников, мало расположенных исполнять свой долг вследствие непрочности своего положения;

3) перспективу для этих чиновников видеть, что вознаграждение их усердия зависит более или менее от влияния их покровителей; чтобы избежать нищеты, до которой их могли бы довести интриги их личных врагов, они теряют время в хлопотах и пренебрегают своей работой.

Мы запретили главам различных ведомств - и сами подали в том пример - использовать свое влияние, чтобы доверять исполнение общественных функций лицам, зависящим от их служб, даже если бы кандидаты обладали необходимыми способностями. В нашу пользу свидетельствуют многочисленные разработанные нами предписания. Если большая часть их осталась невыполненной, в том нет нашей вины. Всегда ли мы могли рассчитывать на людей, способных их выполнить? И разве мы сами не были вынуждены назначать людей, не способных их понять?

Нет, конечно, за это мы не ответственны. Чтобы убедиться в этом, достаточно напомнить, что большая часть чиновников, назначенных в начале [нашего управления. - И. Ф.] на второстепенные посты, я должен признать это, были паразитами. Другие приобрели практику ведения дел, лишенную всякого достоинства. Эти абсолютно невежественные люди, однажды получившие назначение, озабочены лишь тем, чтобы выместить на подвластном им населении унижения, некогда ими испытанные, чтобы заставить забыть их собственные низости. И вопреки собственному желанию мы доверяем подобным чиновникам функции мюдюров (управляющих, директоров), каймакамов (начальников уезда), мутасаррыфов (глав санджака) и т. д. - должности, которыми пренебрегает всякий совестливый и достойный человек по следующим соображениям: 1) из-за неуважения к этим постам вследствие конкуренции вышеупомянутых лиц; 2) из-за недостаточной оплаты.

Мы улучшали ситуацию в этом плане очень медленно, с трудом и, к несчастью, в небольшой степени. Возможно, некоторые чиновники подлинной [245] значимости могут упрекнуть нас в том, что мы сделали для них недостаточно.

Мы можем признать еще один дефект, особенно досадный для будущего. Он заключается в нашей правительственной системе и объясняется недостатками иерархии, т. е. отсутствием ступеней к занятию высших должностей. Каждый может домогаться поста великого везира без прохождения надлежащих иерархических ступеней или пройдя их слишком быстро. Каприз судьбы позволяет иногда заснуть простым кятибом (писцом), а проснуться великим везиром.

Например, если даже чиновник работает с энтузиазмом, то, достигнув определенного положения и не принимая в расчет, что ему не хватает знаний, не учитывая своих сил, он считает себя способным управлять судьбами страны, его единственные помыслы о том, как достичь высших ступеней власти. Положение страны благоприятно для подобной тенденции. Любое честолюбивое побуждение, сколь бы малообоснованным оно ни было, может быть осуществлено благодаря интригам; отсюда очевидна опасность. Даже учитывая возможность неудачи, мы считаем своим долгом постоянно предостерегать Ваше Величество, так как Вы слишком добры и снисходительны, чтобы защитить себя от интриг... Эти затруднения не единственные.

В нескольких районах империи вспыхнули столкновения между мусульманами и христианами. Их теперешнее затишье лишь временное. Мы сознаем, что для их окончательной ликвидации надлежало бы разрушить столетиями сохранявшийся антагонизм между завоевателями и побежденными. Необходимо было согласовать друг с другом элементы столь разнородных рас и религий, которые составляют население Вашей империи. С одной стороны, нужно быстро и энергично уладить отдельные конфликты, чтобы они не переросли во всеобщий. С другой стороны, нужно действовать осторожно, считаясь своевременно с законными стремлениями. Зачастую мы опережали их желания, чтобы избежать реализации таких их требований, которые могли бы поставить под серьезный удар законную власть. В то же время мы ввели систему децентрализации (курсив наш. - И. Ф.). Мы разделили империю на вилайеты; мы организовали [Гражданские. - И. Ф.] суды, торговые палаты, технические советы и политическое управление в каждой провинции. Нами была произведена реорганизация общин, налажена телеграфная и почтовая служба, упорядочен сбор косвенных налогов, установлены маяки. Этой же эпохой датируется создание Государственного совета, Верховного суда, Кассационного суда; министерства народного образования, торговли, общественных работ были реорганизованы. Оставим в стороне многие другие полезные институты, такие, как султанский Галатасарайский лицей, метеорологическая станция и др.

Численно возросла армия, подчиненная европейской дисциплине... В течение пятнадцати лет профессиональный уровень кадров заметно вырос. Как показала военная инспекция, многое еще остается сделать в этом направлении. Мы хотели бы, впрочем, создать инспекцию для всех административных служб.

Способ взимания налогов должен быть изменен. Передача собственности, некогда столь затрудненная и материально обремененная, сделалась более удобной благодаря законам, санкционированным Вашим Величеством.

Учитывая недостаток средств связи между провинциями, мы создавали их в меру наших ресурсов. Мы вынуждены признать недостаточность собственных инженерных кадров и превосходство Европы в этом отношении. Нам было трудно преодолеть это отставание, так как жалованье у нас не соответствует тем неизбежным жертвам, которые должны приносить те, кто предназначил себя к этой карьере. Наши службы еще и сегодня, несмотря на реформы, остаются такими, какими они были, мешают друг другу и взаимно парализуют собственный прогресс. Несмотря на эти препятствия, провинции и столица получили несколько железнодорожных линий и другой общественный транспорт, в том числе трамваи, а также другие усовершенствования.

Были отменены многочисленные привилегии (имтияз[1]), пересмотрены торговые договоры, расширены права таможен, однако не в той мере, в какой [246] это надлежало бы сделать в интересах развития индустрии. В будущем заботы правительства должны быть направлены на облегчение экспорта нашей продукции и сырья и затруднение, насколько это будет возможным, импорта заграничных изделий. Мы для этого подготовили почву; нашим преемникам предстоит завершить остальное...

Надлежит сильнее укрепить наши связи с Европой. Необходимо связать ее материальные интересы с нашими. И тогда целостность империи, вместо того чтобы быть дипломатической фикцией, станет реальностью.

Заинтересовав материально непосредственным образом европейские государства в сохранении и защите нашей страны, мы придем к тому, что возрождение империи и развитие ее ресурсов станут необходимостью. Факты нас обнадеживают в этом плане. Несколько попыток нанести ущерб Турции было ликвидировано благодаря Европе. Новые законы, направленные на увеличение государственных доходов, даже тогда, когда они противоречили интересам иностранного элемента, были приняты единогласно, без каких-либо препятствий со стороны европейских государств...

Мы должны обеспечить прогресс в Румелии. Следует способствовать развитию индустрии и торговли в ее провинциях. Мы должны пойти навстречу пожеланиям и требованиям европейских держав, поскольку мы вошли в европейский концерт...

Чтобы обосновать ту программу, которой Ваше величество сможет следовать, мы затронем в изложении общеполитической европейской ситуации интересующие нас основные вопросы.

Никакая человеческая сила не способна остановить ход событий... Вследствие нашего географического положения мы зависим от судеб Европы. В последние годы она тратила все свои средства на вооружение. Ее промышленные и торговые связи с Турцией изменились. Благодаря мирной обстановке Россия и Америка составили на мировом рынке значительную конкуренцию нашей продукции.

Вот уже двадцать лет, как наше внутреннее состояние заметно изменилось. Несомненно, нас уже нельзя так легко, как прежде, эксплуатировать. Мы приобрели уважение Европы: мы занимаем почетное место в европейском концерте. Не следует возбуждать сострадание христиан Запада к их братьям, Вашим так называемым «несчастным подданным». Несколько отдельных досадных фактов, все более редких, способствовали оправданию этого сочувствия. Европа сегодня лучше информирована. Ей известно из неоднократных расследований, что элита, как и массы мусульманского населения, осуждает эти акты жестокости и угнетения...

Наши противники не могут больше подталкивать своими лживыми обещаниями наши народы к бунту.

Сознавая свои истинные интересы, они (народы. - И. Ф.) хотят все большего единства своих интересов с интересами правительства Вашего Величества, если мы и впредь будем защищать их интересы, их права и удовлетворять их законные чаяния.

Но нужно остерегаться следующего: все эти добрые намерения могут исчезнуть, если меры, необходимые для общего благосостояния, будут приниматься с небрежностью и вяло. Сейчас не то время, когда порочные люди могли добиться от правительства Вашего величества постановлений, наносивших ущерб стране и султану. Правительство Вашего Величества не пойдет больше на авантюру. Оно сознает свои права и сумеет их обеспечить. Оно усилилось и вследствие этого сможет осуществить те меры, которые считает полезными...

Изучение конституций (государственного устройства) иностранных держав позволило ему предвидеть будущий ход событий. В целом правительство в соответствии с возвышенными чувствами Вашего Величества, обеспечив целостность Вашей империи, продвигается хотя и медленно, может быть, но верно по пути прогресса.

В будущем, государь, наши соперники будут обходиться с Вашим правительством, как они обходятся друг с другом. Но произойдет непоправимое бедствие, если небо допустит, чтобы великим везиром стал человек, который разрушит наше дело. Не скроем от Вас, государь, что, сознавая значение того поста, который столь долгое время нам доверен был Вашим Величеством, мы [247] удручены даже мыслью о том, что он может быть занят преемником, лишенным осторожности и мудрости, плохо понимающим наше дело, который примет решение оставить принятый нами путь. Если это произойдет, государь, наши противники будут счастливы, и такой человек с наилучшими намерениями завершит разрушение Вашей империи. Злоупотребляя до предела добротой Вашего Величества, государь, и скрывая от Вас истинное положение страны, наши противники допускают расходы, которые истощают казну. Вступив на этот пагубный путь, правительство оттолкнет от себя своих истинных друзей, своих преданных слуг. А тогда оно не сможет сохранить престиж своей власти. Пропаганда разрушительных идей примет новый размах, что приведет ко всеобщему беспорядку, и безопасность страны будет тотчас поставлена под угрозу.

Большая часть элементов для нашего возрождения собрана. От Вашего Величества зависит, приказать ли нашим преемникам воспользоваться ими. Если они пренебрегут распоряжениями Вашего величества, эти элементы, собранные с большим трудом, будут утеряны и уже заложенные основы ничему дальнейшему не послужат. Чтобы облегчить их задачу, мы считаем своим долгом указать на то, что, по нашему мнению, заслуживает наибольшего внимания.

Ваше Величество уже признало затруднения, которые возникают вследствие того, что функции великого везира часто доверяются новым лицам. Назначение великого везира должно оправдываться признанной необходимостью придать администрации более прочное положение. Вашему Величеству должна быть вручена заранее разработанная программа. Великий везир должен строго ее придерживаться с помощью министров, которым надлежит изложить ее в письменном виде, и проследить за ее выполнением.

Тогда ответственность была бы определена, а поле деятельности правительства разграничено.

При современном же режиме великий везир должен заниматься детально всеми вопросами которые находятся в ведении различных министров. Он же несет самую большую ответственность. Правда есть еще Совет министров Вашего Величества. Но он (великий везир. - И. Ф.) может без ведома своих министров принять решение, противоречащее интересам государства, и добиться от Вашего Величества его санкции, в то время как Вы можете даже не знать, одобрил ли их Совет. Государь, способности человека ограниченны; Ваше величество, избегайте поэтому доверять только одним рукам величайшие и важнейшие интересы Вашей империи. Ваше Величество очень хорошо понимает, что этот человек может переоценить свои силы, что он может допустить ошибку и переложить на Ваше Величество свои ошибки и свои слабости. Сможет ли человек, которому Ваше Величество оказало доверие, сохранить свой почетный пост столь долго, чтобы он мог следовать путем, предначертанным его долгом и общественными интересами. Было бы справедливо, если бы каждый из Ваших подданных мог приблизиться к Вашему Величеству или к великому везиру, чтобы вручить ему свою жалобу и чтобы при этом он не рисковал быть отвергнутым без ведома Вашего Величества.

Таким образом, государь, Вы могли бы сами оценить положение страны. Тем самым Вы уподобились бы Вашим знаменитым предшественникам, которые ходили инкогнито среди народа, чтобы знать истину. Было время, государь, когда короли, подражая божеству, были невидимыми и окруженными таинственным величием. Одно лишь их имя вызывали благоговение и страх масс.

Сегодня народы хотели бы от своих владык культа, основанного на контакте с человеком, во имя которого осуществлялась бы власть. Это было бы наилучшей охраной правителей.

Если Ваше Величество, наиболее великодушный из государей, обладаете волею всевышнего абсолютной властью, то это оттого, что небо хотело бы, чтобы Ваше Величество дало доказательства величайшей мудрости. Если человек, которому Ваше Величество доверит власть, скажет Вам, как некогда министр Людовику XV: «Государь, окиньте взглядом и охватите мысленно всю империю, который Вы повелеваете; все это принадлежит Вам; это Ваше добро, Вы можете распоряжаться им по своей воле», ответьте ему: «Людовик XV [248] слушал своего министра, но едва он лег в свою королевскую могилу, как Франция, ослепленная гневом, осквернила эту королевскую гробницу кровью своих детей».

Весь мир, государь, знает благородный характер, энергию, величие души Вашего Величества. Я всегда помню слова Вашего Величества, когда я объявил Вам о том, как после капитуляции Седана Наполеон III отдал свою шпагу прусскому королю. «Но каков же человек этот государь? Не лучше ли было бы для него вскрыть себе вены ножницами, чем испытать подобное унижение?»[2] Часто Ваше Величество, должно быть, испытывали отвращение к Вашему окружению. Эти презренные куртизаны, не способные подняться до истинного величия Вашего, думают только о том, чтобы льстить Вам, государь. Такие слабости, неотделимые от человеческой природы, эксплуатируют пристрастия правителя к удовольствиям и расточительству. Именно эти люди, государь, хотят, чтобы Ваше Величество пребывали только во дворце, где сосредоточены удовольствия, роскошь и лесть. При этом они говорят, что Вы, государь, обладаете лишь этим дворцом. Вы наследник прославленных султанов, которые всегда были в седле и не знали конца своим владениям.

Государь, избегайте политики изоляции, которая вопреки Вашим истинным интересам по недоразумению рекомендована лучшими нашими друзьями, и, с сожалением должен признать, наиболее образованными. Эта политика состоит в том, чтобы между империей и ее соседями установить возможно минимальные связи. Поистине лучше десять врагов сведущих, чем один невежда, говорит элементарный здравый смысл. Правительству Вашего Величества необходимо следить за действиями наших соседей в нашем государстве и за его пределами. Очень важно, чтобы Ваши народы не позавидовали участи соседей. Чтобы этого не случилось, надлежит внимательно относиться к заинтересованным советам, даваемым соседними государствами, изучать их административную систему и те методы, которыми они ее приводят в действие. Haдo учитывать дух этих народов, знать их нравы и то, насколько их удовлетворяет режим, которому они подчиняются. Для этого важно умножать наши связи с ними.

Отдаленные государства не могут иметь и не имеют никакой прямой или косвенной выгоды поддерживать нас или видеть нас в критической ситуации. Их отношения с нами ограничиваются их торговлей или индустрией. Мы должны принимать их советы, добиваться и даже требовать их содействия. Если действовать разумно и дальновидно, то многого можно избежать. Даже если их советы и их содействие покажутся заинтересованными, они могут быть, полезными, так как их интересы тождественны нашим и, защищая свои интересы, они защитят и наши.

Различие интересов различных народов приведет рано или поздно к расчленению империи. Государство может и должно по мере своего совершенствования стараться связать их интересы и направить их к сохранению империи. Человек стремится к благосостоянию и безопасности; его родина - именно то место, где он находит и то и другое.

Империя Вашего Величества населена различными народами, объединенными в религиозные общины. Каждая община имеет свои особенности, отличаясь от других характером, языком, нравами, устремлениями. Эти общины получили непредвиденное развитие. Им были дарованы привилегии и льготы, отсюда возникли осложнения, которым нужно положить конец. Правительство Вашего Величества должно оставить каждой общине лишь право регулировать чисто религиозные вопросы. Но оно должно своевременно подчинить их общему закону и не допускать впредь внутриобщинных конституций. Неравенство в обязанностях есть результат привилегий, которыми пользуются различные общины. Это серьезное затруднение. Мусульманская часть османского населения почти целиком поглощена государственной службой. Другие народы посвятили себя профессиям, которые могут доставить богатство. Это создало для последних реальное превосходство и пагубно сказалось на мусульманской части Ваших подданных. [249]

К этой первой причине добавилась вторая, весьма важная: налог кровью, который отягощает только мусульман. В таких условиях мусульманское население, которое сокращается в ужасающих размерах, будет быстро поглощено и вскоре составит лишь незначительное меньшинство, слабеющее со дня на день. История полна примеров, когда завоеватели были поглощены покоренными народами. Перепись населения в двух городах, мусульманском и христианском, позволила бы констатировать в первом из них ужасающее сокращение населения, во втором же - необычайный его рост даже в течение десяти лет. Просмотрите реестры эвкафа (управления вакфными имуществами. - И. Ф.) отдела махлюлят (регистрация имущества, отошедшего к эвкафу вследствие пресечения семей. - И. Ф.). Вы убедитесь в том, что может сделать человек, оторванный от своей деревни в расцвете лет, который возвращается в нее после семи или десяти лет отсутствия, проведенных в казармах, этих очагах инфекций, где он рискует получить худшие болезни.

Необходимо, чтобы мусульмане последовали примеру христиан и занялись сельским хозяйством, торговлей, индустрией, искусством. Работа - единственный прочный капитал. Только в работе, государь, мы найдем спасение! Ваше Величество, еще есть время освободить мусульманский народ от тягот, обращаемых в свою пользу христианами, которые процветают, множатся и вытесняют их. Пусть христиане доставляют правительству солдат, офицеров и чиновников пропорционально их численности, а не так, как сегодня: один на 100 тысяч. Я слышу, как наши глубокие политики возражают мне: «Как! Вооружить наши христианские народы, обучить их, чтобы в один прекрасный день они выступили против нас! Доверить им правительственные функции, не означает ли это дать им власть над собой?»

Говорить подобным образом - значит упрочить положение вещей, которое неизбежно приведет к восстанию христианских народов империи. Восстания в Боснии и Герцеговине в 1857 г., затем в Ливане, на Крите, попытки начать восстание в Болгарии в 1868 и 1869 гг. должны помешать Вам присоединиться к этому мнению. Эти пагубные советы не учитывают того, что стоили нам эти внутренние дела, стоили в людях, деньгах, престиже. Они нам обойдутся еще дороже, если мы не постараемся, насколько это возможно, удовлетворить законные чаяния этих народов. Эти советники не принимают в расчет силу народа, который требует свои права. Сегодня подчиненный силой, он завтра восстанет более сильный и более храбрый. Каждое новое восстание убеждает и его, и наших собственных единоверцев, одержимых теми же надеждами, что можно быть увлеченным подобным примером.

Необходимо, государь, изучить причины всех восстаний и не смешивать их воедино Те из них, которые вызваны иностранным влиянием или которые явились результатом личных амбиций зачинщиков, с трудом удаются в мудро управляемой стране. Их легко подавить с помощью тех, кого хотят устранить седодня. Разве те же самые советники откажутся признать, что христианин, который восстает, чтобы потребовать свои права, не пройдя военной подготовки, сражается без офицеров так, будто он привык к военному делу и не пренебрегал оружием? На возражение, касающееся гражданских должностей, я отвечу: «Человек, которого зовут Стефанович, Ралли, Тюбини, Камондо или Зарифи, в самом ли деле подчиненный? Разве он менее значителен, чем высшие наши сановники? Достаточное число этих последних не вынуждено ли сегодня склониться перед ними?»

Государь, достоинство чиновников измеряется их усердием и преданностью, в чем они сами должны быть заинтересованы и что обеспечивает им настоящее и будущее. Несмотря на наши усилия, нам не удалось в этом направлении сделать что-либо существенное. Наша система управления ставит их в столь жалкое положение, как если бы они были служащими плохой частной фирмы. Но последние по крайней мере защищены законом, который гарантирует им сохранность и целостность их жалованья. А разве будущность наших чиновников гарантирована? Всякий новый человек, получивший доступ к власти, присваивает себе право разрушать дело своего предшественника и окружать себя своими ставленниками. В этом случае и крупные и мелкие чиновники утрачивают доверие. Так не должен ли чиновник предвидеть немилость того, кому дано выбирать? Сановник сохраняет надежду вернуться к власти; его друзья [250] обеспечивают ему кредит; он может ждать лучших дней. Мелкий чиновник после весьма скудно вознаграждаемой службы, может быть стоившей ему лучших дней жизни, в итоге остается нищим.

Да, государь, большинство чиновников не получает ни достаточного жалованья, ни должного признания своих трудов. Грустно сказать, но речь идет о лучших и наиболее преданных работниках. В расчет принимают только тех, кто домогается милости сильных, кто льстит им. Это у нас называется служить своей стране. В итоге получается, что талантливые люди уклоняются от административной работы и ищут более престижных и выгодных средств к существованию. Правительство Вашего Величества, государь, вынуждено набирать себе персонал среди посредственностей. Все эти люди имеют единственную цель - изыскать средства к улучшению собственного непрочного положения в ущерб общественному благу.

Да, государь, большинство чиновников не получает ни достаточного жалованья, ни должного признания своих трудов. Грустно сказать, но речь идет о лучших и наиболее преданных работниках. В расчет принимают только тех, кто домогается милости сильных, кто льстит им. Это у нас называется служить своей стране. В итоге получается, что талантливые люди уклоняются от административной работы и ищут более престижных и выгодных средств к существованию. Правительство Вашего Величества, государь, вынуждено набирать себе персонал среди посредственностей. Все эти люди имеют единственную цель - изыскать средства к улучшению собственного непрочного положения в ущерб общественному благу.

Мы не сомневаемся, государь, что, даже следуя приказам Вашего Величества, правительство не старается улучшить в денежном и моральном отношении участь своих чиновников. А кроме того, нужно поднять их престиж в глазах всего общества, гарантировать им жалованье, вознаграждение и продвижение в соответствии с тщательно разработанным регламентом. Важно не допускать постоянных перемещений всех служащих, а особенно в провинциях. Чиновник, рискующий потерять свой пост, едва лишь он начинает входить в курс дела, проникнется отвращением к своей работе. Каждый, какова бы ни была его должность, обязан отвечать за свою работу и имеет право на вознаграждение за нее.

Умоляем, Ваше Величество, предусмотреть почетные отличия тем, кто преданно служит Вашему Величеству. Давать их с такой легкостью коммерсантам, банкирам и другим баловням судьбы означало бы в глазах верных слуг государства отнять у этих наград всякий престиж...

Следует признать, государь, что наши усилия улучшить администрацию, большей частью потерпели неудачу. Наш неуспех проистекает от плохого управления нашими финансами и от фаворитизма, который дает доступ к государственным делам людям, может быть, неглупым и честным, но не способным выполнять доверенные функции... Потребуйте, государь, чтобы во главе всех служб Вашей империи были поставлены умные и трудолюбивые люди с умелыми сотрудниками, которым можно было бы предоставить некоторую инициативу. С такими людьми, если воздавать им по их заслугам, число чиновников, которыми государство располагает сегодня, можно сократить в четыре раза... Параллельно финансовым реформам, государь, важно создать рационально организованную статистическую службу. Убежденные в ее необходимости, мы хотели ее сформировать, но без успеха. Главное препятствие заключалось в незначительности жалованья чиновников этой службы, недостаточного для способных людей. Следует учредить Центральное управление под руководством специалиста, которому нужно дать опытных сотрудников, набранных за границей. Следует обязать вали, чтобы они предписали мутассаррыфам, каймакамам, мюдюрам вести реестр, в котором бы указывалось название санджака, казы, нахие, городов, касаба и деревень. Сюда же следует внести имена местных жителей или иностранцев, проживающих в стране и владеющих недвижимостью, или даже тех из них, кто оказался здесь только проездом, а также обозначить их профессии, возраст и т. д. Этот реестр будет основой для гражданского общего реестра, в который в обязательном порядке будут вписаны все жители империи, постоянные или временные, независимо от их расы, религии или национальности. В таком реестре будут отмечены браки, рождения и смерти.

Одновременно вали должны будут поручить специальным агентам составить карту вилайета, указав в ней: географическое положение, протяженность и границы, население, количество и качество водных ресурсов, расположение городов, деревень и даже ферм, площадь заселенных и обрабатываемых земель, расстояние между различными центрами, поселками, шоссе, железные дороги, свойства пахотных земель и пастбищ, объекты производства, горы, разрабатываемые либо нет лесные массивы, размеры и характер любой собственности - короче, все справки, полезные реестровой и статистической службам. [251]

Эта работа покажется колоссальной, и такова она на самом деле. Но она необходима, и затраты будут минимальными сравнительно с преимуществами, которые она дает. Европейские государства пошли на все жерты, чтобы довести до благополучного конца эту операцию. Франция работает в этом направлении уже более сорока лет и истратила более 200 миллионов (франков. - И. Ф.), но зато какие результаты она получает! Вообразите негоцианта, который из соображений плохо понятой экономии не завел инвентарного реестра, журнала, кассовой книги: такова ситуация у нас!

То, что было сделано в отношении вакфных имуществ и другой собственности империи, недостаточно. Существующее положение с собственностью, ее обесценение, невозможность для собственника извлекать из нее всю пользу свидетельствуют об этом со всей очевидностью. Причины такого бедственного положения многочисленны. Множество видов собственности, а также тех правил, которые ее регламентируют, создают настоящий лабиринт. В нем можно заблудиться. К этому следует добавить бесконечные формальности, связанные с ее передачей в случае купли или продажи. Представьте себе беспокойство купившего или продавшего ее в течение довольно длительного времени, пока завершаются формальности. Отсутствие закона (закон существует, но он обставлен столькими ограничениями, что становится иллюзорным) о залоге недвижимого имущества (ипотеке) вынуждает владельца, желающего получить под нее хотя бы минимальный залог, совершить формальную продажу. Он должен поступиться правами подлинной продажи и получает в качестве гарантии всего лишь заверение своего покупателя в том, что продажа в действительности не что иное, как ипотечная операция...

Даже по мнению утопистов, провинция не располагает еще людьми, достаточно способными, чтобы сформировать в Стамбуле представительное учреждение, предназначенное доводить до сведения правительства о нуждах населения. Следовательно, было бы вполне достаточным, чтобы Ваше величество назначило полномочных комиссаров, ум и честность которых составили бы достаточную гарантию. Сочетая в себе образованность, ум и опытность в делах, эти комиссары могли бы здраво судить о том, что было бы полезным для страны. Осуществление контроля над провинциальной администрацией помогло бы им увидеть ее недостатки, найти их причины и предложить средства их устранения. Их постоянной заботой должно стать улучшение ненадежного положения наших народов. Они должны изучить наилучшую систему налогообложения, а также основательно знать ресурсы страны, чтобы использовать их наиболее эффективным образом. Они должны быть осведомлены об отношениях между народами столь различных вероисповеданий и рас, объединенных под властью Вашего величества, чтобы предвидеть в будущем возможную причину их волнений.

В их миссию также должно входить изучение чаяний народа, своевременное оповещение об этом (правительства. - И. Ф.), чтобы эти чаяния не переросли в требования. Эти чиновники должны оповещать Ваше Величество обо всех проблемах и давать отчет только Вашему Величеству. Их жалованье должно быть высоким, пропорционально их ответственности, чтобы избавить их от всяких материальных забот.

Чтобы поднять их авторитет, не следует их смещать без какого-либо очень серьезного нарушения их функций. В последнем случае они должны быть подвергнуты Верховному суду. Расследование, обвинение, защита и осуждение должны вестись публично. Если обвинение подтвердится, то они теряют свое место и подвергаются самым суровым наказаниям. Назначение такого комиссара в каждый вилайет в очень большой степени способствовало бы реорганизации империи.

Свобода печати представляет опасность только для правительства, которое не желает исправить свои ошибки. Напротив, государь, она будет благом для Вашего правительства, если оно будет иметь в виду лишь благосостояние страны. Подавлять чаяния народа - значит вынудить его к поиску тайных средств, которые он обязательно найдет. Это значит способствовать заговорам и мятежам. Тогда придется прибегнуть к жестокости, и безопасность государства будет под ударом, в то время как свобода печати станет для правительства эффективной помощью в борьбе со злом и в поощрении добра. [252]

При существующем порядке пресса обеспечивает лишь очень слабую связь между османскими подданными. Общественные интересы ее мало привлекают, особенно в провинции; ее единственное занятие - частные интересы. Именно в целях укрепления этих связей, которые должны объединить всех Ваших подданных и расположить их к правительству, мы предлагаем предоставить наибольшую свободу печати и всем сочинениям в целом. Тогда пресса займется политическими вопросами, она сможет судить об актах правительства и доводить до его сведения нужды страны. Она облегчила бы деятельность генеральных комиссаров, институт которых мы предложили создать. Она могла бы временно заменить тот орган национального представительства, который повседневно рекомендуется людьми, не знающими страны. Составленная из жителей провинции, а также из обитателей столицы, такая ассамблея, в функции которой входило бы обсуждение и ведение общественных дел, очень быстро явила бы нам зрелище плачевного бессилия.

Следует действовать без спешки и ограничиться в настоящий момент тем, чтобы предоставить прессе ту свободу, которой она заслуживает, освободив ее от всех помех. Почему бы правительству не основать большую газету, которая отвечала бы на статьи местной или иностранной прессы, защищала бы истинные интересы правительства и страны, публиковала бы законы, постановления и предписания, комментировала бы их и доводила бы до сведения широкой публики назначение и суть мер, принятых правительством Тем самым недоброжелательство оказалось бы обезоруженным. Руководство этой крупной газеты должно было бы избегать лести, более фальшивой в глазах публики, нежели истина, какова бы она ни была. Правда и искренность должны стать ее девизом.

Мы советуем Вашему Величеству, государь, как в интересах самого дела, так и в общих интересах окончательно отказаться от предприятий, управляемых лицами, которые состоят на государственной службе. Государственные фабрики слишком нерентабельны и ложатся тяжелым грузом на частную индустрию, единственно способную к процветанию. Следует выпустить акции на важнейшие материалы, сооружения и машины, которые есть у нас, и доверить управление государственными фабриками частным компаниям. Вы, Ваше Величество, и Ваше правительство будете акционерами этих компаний. В каждом совете акционеров Вы имели бы право контроля и получения дивидендов.

Эти предприятия будут процветать, так как они получат превосходное оборудование, которое превзойдет все, что было использовано до сих пор...

Государь, мы изложили Вашему Величеству не все, что наше сердце хотело бы ему сообщить, а лишь несколько основных мыслей о тех мерах, которые следовало бы предпринять в интересах империи. Мы обратимся еще на миг к мерам, касающимся управления и внешней политики империи.

Правительство должно приложить все силы, чтобы завоевать признательность всех наших народов. От проявленной им мудрости будет зависеть внутреннее благосостояние и целостность империи. Не требует особых доказательств тот факт, что Европа должна сама убедиться в нашем возрождении, базирующемся на общей пользе для всех наших народов. Нельзя давать повод для обсуждения наших прав (курсив в тексте. - И. Ф.).

Следует возвратить провинциям в виде отчислений, предназначенных для обеспечения их духовного и материального благосостояния, большую часть из тех доходов, которые от них получают. Таким образом их убедят в том, что государство защищает их интересы.

Вступив на этот путь, правительство Вашего Величества придаст своей внешней политике стабильный и упорядоченный ход. Европа окажет нам свое могущественное содействие, и никто не сможет сказать, будто мы не следуем по пути прогресса. Только тогда будут упрочены узы, соединяющие Турцию с остальной Европой. Только тогда договоры, которые гарантируют целостность нашего государства, перестанут быть иллюзорными.

По воле всевышнего судьбы империи в августейших руках Вашего величества. От Вас зависит та единственная роль, которую подобает играть нашему отечеству, а именно роль, связанная с сохранением сильной оборонительной позиции. Мы полагаем, государь, что излишне было бы содержать значительную постоянную армию. Это противоречило бы также многочисленным [253] и различным интересам. К тому же в любом случае военный флот окажется недостаточным, чтобы воспрепятствовать агрессии. Гораздо более полезным было бы строительство крепостей в стратегически важных пунктах страны. Это подняло бы престиж государства в глазах населения.

Государь, мы уповаем на то, что Ваше Величество благосклонно примет наши советы. Они идут от сердца и диктуются опытом. У них нет иной цели, кроме Ваших важнейших интересов. Никто в окружении Вашего Величества не может сомневаться в наших намерениях. Для нас более не существует личного интереса, который мог бы привязывать нас к благам этого мира!

Покидая по воле всевышнего тот почетный пост, который был доверен нам высочайшей Вашей милостью, мы уносим с собой горячие сожаления, что не сможем более представить Вам в материальном выражении нашу признательность, лучшие плоды нашего труда.

[1] В тексте, по-видимому, опечатка - «интияз». Следует читать «имтияз» - «концессия», «монополия».

[2] Впоследствии убийство или самоубийство свергнутого в 1876 г султана Абдул Азиза I было осуществлено именно таким образом.

Текст воспроизведен по изданию: Фадеева И.Л. Официальные доктрины в идеологии и политике Османской империи: (османизм-панисламизм), XIX-нач. XX в. - М., 1985. C. 243-254.