Постановление о низложении Адольфа Нассауского показывает силу курфюрстов, распоряжавшихся королевским престолом.

...Хотя мы с надлежащим почтением и мягкостью неотступно настаивали и просили светлейшего господина нашего Адольфа, первейшего из светских князей, о соблюдении общего мира, о том, чтобы он сам исправился, искупил свои проступки и достойно загладил бесчинства, оный князь... подражая жестокости фараоновой и, яко аспид, затыкая уши свои, презрел с гордым упрямством и упрямой гордостью сии наши просьбы и спасительные увещания. А посему не в силах без тяжкого оскорбления Христа переносить дольше его несправедливости мы принуждены... всемерно покарать его по всей справедливости. [487]

Ведь в его царствование, чтобы умолчать о других его преступлениях, что, увы, доказывают со дня на день как очевидность дела, так и общий крик народа, поднимающийся со вздохами и слезами к небесам, в наши дни, говорим со скорбью, право, порученное охране его меча, в делах служителей церкви и государства распинается им самим и его клевретами, разнузданными донельзя; страх же божий забыт, и деяния сии являют неистовства язычников и явно оскорбляют веру христианскую. Ведь он и его приспешники, врываясь святотатственно и насильственно в разные церкви, бросали - о чем страшно подумать и на что нельзя молча, без содрогания глядеть, - бросали величайшую церкви божьей святыню, самое тело господа нашего Иисуса Христа, бросали кощунственно, схватив дарохранительницу, на землю как вещь обыденную. Даже священники, церковные люди и монахи, не говоря уже о мирянах и простых, спасающиеся в церковь божью к самому престолу, после похищения чаш и церковных украшений подвергаются и во время богослужения ограблению вплоть до нижнего платья, избиваются и порой убиваются; алтари обнажаются, баптистерии взламываются и церкви поджигаются, после того как со святотатственным дерзновением похищены вещи бедных и богатых, положенные там на сохранение; церковные судьи и светские власти за правосудие, оказанное жалобщикам, неправосудно наказываются; честные же иереи, поставленные канонически, согласно церковному обычаю, местным епископом, низлагаются, а на их место злоупотреблением светской власти ставятся нечестные, которые посвящены неизвестно кем.

...И чтобы умолчать об остальных преступлениях вышеназванного короля, он совершил нечто весьма тяжкое, чего нельзя скрыть никаким влиянием: он многократно осквернял общий земский мир, скрепленный присягой как его самого, так и жителей германского королевства, знатных и простых, неся насилие и разорение и совершенно не соблюдая присяжных договоров между ним и нами о сохранении прав нашей церкви.

Совершил также святотатство, приказывая хватать прелатов, клириков, монахов и [находящихся под охраной церкви] мирян; кроме того, много издал он статутов и ввел обычаев, направленных на подрыв церковной свободы, желая подчинить церковь рабству и государственным повинностям, от которых она вполне изъята, и, что еще тяжелее, у епископов и прелатов, добивающихся принадлежащих им прав, он исторгает большие дары мерзкой симонии... совершенно отказывает им в праве, если они наперед не дадут и не назначат ему что-либо из своего имущества и из владений своей церкви. Итак, благодаря ему, как бы главному гонителю [488] церкви, извращается церковный чин и ослабляется основа церковной дисциплины.

Также против бога и справедливости, словно сеятель несогласия, многократно пытался он без разумной причины посредством хитростей, обмана и неких дьявольских козней лишить званий, почестей, имущества и прав князей Германии, как духовных. Так и светских: архиепископов, епископов, прелатов, герцогов, маркграфов, графов и баронов; и вознамерился истребить в корне князей...

...По рассмотрении и тщательном обследовании князьями и иными бывшими налицо мудрыми людьми вышеназванный король Адольф вследствие устных свидетельств очень многих честных людей и других законных данных оказался явно и доподлинно замешанным в упомянутых бесчинствах и преступлениях. Сверх того, король этот был найден неподходящим и бесполезным для столь великого правления и столь великой власти, как это доказала тяжелая, все более и более разраставшаяся по всей Германии бранная смута. Безумно вызванная им самим и его людьми, т. е. теми, которые скорее должны были ее заглушить. Посему после тщательного рассуждения с курфюрстами, епископами, прелатами, герцогами, графами, баронами и всеми мудрыми, здесь находящимися, по общему решению, воле и единодушному согласию тех, кого это касается, вышеназванного господина Адольфа, который показал себя столь недостойным королевской власти и который за свои злодейства и прочие дела отвергнут богом, мы лишаем царства - да не царствует более! И открыто заявляем, что лишил его господь, и тем самым согласно единодушно выраженному решению курфюрстов постановляем освободить от нерушимой присяги всех тех, кто связан с ним оной, накрепко запрещая кому-либо впредь повиноваться и служить ему как королю.

Дано в Майнце в год 1298...