Если обратиться к истокам частных монашеских владений, об­наружится, что они изначально были преимущественно собственностью дворянской знати, а не черного духовенства, и что они принадлежали скорее Государству, чем Церкви. Большая часть старинных монастырей возникла как дарственная соб­ственность дворянских семейств и была их спасительным прибежищем. Когда дворянство не знало другой профессии, кро­ме военной, которой добывало себе богатство в виде трофеев и дарений, то неспособные к ней дворяне обрекались на цели­бат и бедность, принуждая к такой же судьбе соответствующее количество дам своего класса. Чтобы обеспечить существова­ние этих жертв политического положения вещей, появилось невероятное множество монастырей, одни из которых называ­лись двойные (здесь и далее курсив Ховельяноса. - В. С), по­скольку служили приютом персонам обоего пола. Другие - на­следные, поскольку находились в собственности и наследова­нии семейств, и не только наследовались, но могли делиться, продаваться, обмениваться и переходить по договору или за­вещанию от одних к другим. Населяли их больше по необхо­димости, чем - религиозному рвению. Были они прежде все­го прибежищем нищеты, чем набожности, пока в конце концов ослабление дисциплины в них не стало причиной их постепен­ного исчезновения, а их собственность, включая строения, не объединена с собственностью церквей и свободных монасты­рей, процветание которых явилось живым укором порокам их прежних порядков.

В результате все больше и больше обогащались свободные монастыри, одновременно с тем, как развращенность и невежество белого духовенства склоняла к ним доверие и набожность людей, и это было началом их имущественного и количествен­ного роста в X, XI и XII в. Но в той же мере, как развращенность [404] белого духовенства вела к увеличению числа и богатства свободных монастырей, развращенность монахов-собственников породила большое количество монахов нищенствующих. Те, также развратившись и превратившись в собственников, дали основание для проведения реформ, в результате которых из тех и других монастырей возникло множество религиозных инсти­тутов и орденов, а также невероятное количество разных хра­мов и обителей, которые, или владея собственностью, или живя от подаяний и пожертвований, уменьшили в той же пропорции количество средств к существованию работающего народа.

Видит Бог, что Общество не хочет своим пером презреть ин­ституты, святость которых уважает и услуги которых Церкви во времена великих для нее испытаний знает и признает. Но, при­званное раскрыть зло, которое гнетет наше сельское хозяйство, как может оно умолчать об истинах, о которых столько святых и благочестивых мужей говорили? Как может не знать оно, что наше белое духовенство уже не такое невежественное и развра­щенное, как в Средние века; что его просвещенность, старание и милосердие достойны примера и что не может быть для не­го более оскорбительного, чем идея, что ему необходимо столь­ко и столь разных помощников, чтобы выполнять свои функ­ции? Пусть поэтому принадлежит власти черного духовенства все, что отвечает существованию, количеству, форме и функциям этих религиозных институтов, в то время как мы, уважая их в качестве таковых, ограничимся показать вашему высочеству то влияние, которое они, как собственники, оказывают на судь­бу сельского хозяйства.