Как бы мало ни помыслить об этом вопросе, можно понять, что сельское хозяйство всегда заключало в себе естественную тенденцию к совершенствованию; что только законы способ­ны ему благоприятствовать, поддерживая эту тенденцию; что в основе покровительства законов не столько стимулировать ее, сколько устранить стоящие на пути развития агрикультуры препятствия. Словом, единственная цель законов о сельском хозяйстве должна состоять в защите интересов его производителей, отмене всех преград, которые парализуют или сдержи­вают их деятельность.

Эта идея, которую Общество постарается развить далее в «Докладе...», зиждется главным образом на вечных законах природы, в особенности первом из них, продиктованном человеку [346] его всемогущим и милосердным Создателем, когда он вру­чил ему власть на земле. Утвердив человека на ней, Он осудил его жить своим трудом, дал право господствовать на земле, но и вменил в обязанность обрабатывать ее, вдохнул в него способ­ность к деятельности и любовь к жизни, чтобы, трудясь, полу­чать уверенность для своего существования. Этому священно­му интересу обязан человек сохранением своей жизни, а мир - культуры. Лишь благодаря Ему возделаны поля и расчищены горы, осушены лагуны и покорены реки, смягчен климат, при­ручены звери, отобраны и улучшены семена всевозможных рас­тений, обеспечив в итоге необычайное увеличение численности рода человеческого.

Эта же самая идея зиждется на изначальных законах со­циальности, ибо, когда названное увеличение заставило лю­дей объединиться в общество и поделить между собой власть на землю, их интерес с необходимостью обрел силу законности и с необходимостью совершенствовался, указывая каждому ин­дивидууму определенную сферу деятельности и призывая при­менять себя в ее пределах. С того времени индивидуальный ин­терес стал более активным, причем в той мере, в какой начал применяться в более близких, понятных и более соответствую­щих силам и отвечающих благу индивидуумов делах.

Люди, наученные этим интересом использовать и увеличи­вать число творений природы, все более и более сами увеличивались в числе, и тогда возник другой новый вид собствен­ности на труд. Земля, хотя и наделенная Творцом даром чудесного плодородия, открывала его только в ответ на усердие возделывателя, и если награждала обильными и доставлявши­ми наслаждение плодами трудолюбивого земледельца, не дава­ла нерадивому труженику ничего, кроме сорняков. Большим затратам труда всегда соответствовало большее количество продукции. Следовательно, нужно было соизмерять желание получить больший урожай с большими трудовыми затратами. Когда такое желание отыскало с этой целью работников, оно должно было сделать их участниками результатов труда, и с тех пор плоды земли не были уже исключительной собственностью ее владельцев, но разделялись между ними и их работниками.

Эта собственность на труд насколько была ненадежной и неопределенной в орудиях производства, настолько усердной [347] и ловкой в их применении. Имея в виду прежде всего нужды людей, а затем их капризы, владельцы таковой придумали с помощью ремесел средства удовлетворить те и другие, предостав­ляя с каждым разом все новые предметы для их удобств. При­учив людей к ним, они изобрели для них новые потребности, подчинили этим потребностям их желания, и с тех пор сфера собственности труда сделалась более распространенной, разно­образной и менее зависимой.