Как бы предыдущие суждения ни казались сторонними предме­ту нашего трактата, я хотел предварить его ими и задержаться на них далее, поскольку они послужат скрепляющим материалом дальнейших размышлений. Было установлено, что правильное, добротное образование - первый и самый чистый источник процветания народов. Сейчас попытаемся установить, являет­ся ли воспитание главным источником образования.

В обществе считают, что да, является, ибо, открывая семи­нарию, нельзя усмотреть в этом другой цели, кроме распростра­нения таким путем общенародного образования. Со всем тем многие (и о них сейчас пойдет речь) не соотносят образование с воспитанием. Они считают хорошо образованным не того, кто приобрел полезные знания, но кто обучился нормам социаль­ного поведения, правилам, которыми должен обладать воспи­танный человек, и, наоборот, объявляют плохо образованным [295] каждого, кто не соблюдает их, как бы ни был он насыщен многи­ми полезными знаниями. Несомненно, что эти нормы и прави­ла относятся к сфере образования. Но бедная та страна, в кото­рой оно ими ограничится! Бесполезные пустые люди опустошат ее. Благовоспитанность - красивая поверхность образования, его украшение. Она покрывает статую позолотой, но не создает ее, это делает образование. Среди всех творений только человек в настоящем смысле обучаем, поскольку лишь он наделен даром учиться. Лишь его высший Творец одарил разумом или по край­ней мере разумом, способным к совершенствованию. Поэтому обучать человека означает не что иное, как просвещать его ра­зум знаниями, которые могут совершенствовать его существо.

Обучение животных, если возможно так его называть, - дело другого рода. Некоторые из них учат детенышей летать, охотиться, остерегаться опасностей и защищаться от них. Но все это имеет отношение к их инстинкту, воспитанию у них недостающего инстинкта родителей. Такой инстинкт есть у всех без исключения. Все рождаются с умением понимать и разли­чать окружающее и необходимыми данными для сохранения и поддержания своего существования. Однако ни одна особь из мира животных не сможет обладать большим, чем дала ему природа. Если же некоторые из них кажутся способными к обу­чению, как, например, волы, которых мы учим пахать, кони - ходить по кругу, птицы - говорить или петь, и другим умениям, которые подчас представляются удивительными, что это, как не результат приложенных для этого стараний человека? Но их разум, или инстинкт, всегда один и тот же, и никакое образо­вание не может дойти до их души. Только душа человека обу­чаема, причем двуми способами: наблюдением и передачей зна­ний. Первый принадлежит, так сказать, природе; второй - об­разованию, и какая между ними разница! Рассмотрим ее.

Человек рождается вместе со множеством обязанностей, и, ведомый инстинктом справиться с ними, он начинает с наблюдения окружающих его предметов. Опыт научает его разли­чать их, а разум обратить себе на пользу. Поэтому наблюдение и опыт - первые источники человеческого знания. Но с помощью такого метода, недостаточного, к тому же крайне долго накапли­ваемого, и без наличия другого человек, находясь вне общества, не намного приподнялся бы над инстинктом животного. [296]

Иное положение, когда человек, принадлежа к обществу, действует в кругу себе подобных. В такой ситуации сверх знаний, полученных благодаря собственному наблюдению и пыту, он приобретает знания, которыми обладают те, и поскольку любая степень знания ведет к другому большему, то ясно, что тогда человек может достичь больших результатов. Это видно на примере диких народов, которые, поддерживая жизнь то сбором разного рода кореньев и плодов, то охотой или рыбной ловлей, владели множеством умений и ремесел, хотя и грубых, но вызывающих восхищение самых просве­щенных европейских народов. Со всем тем бедность и невежество тех народов лучше всего доказывают недостаточность этого метода.

Другая вещь происходит в обществах уже культурных. Нередки в них те, кто без какого-либо образования и систематической учебы обретает многие знания и выказывает боль­шие таланты. Одаренные проницательностью и основательными способностями, в обстановке грамотности и активной деятельности они за счет наблюдения и общения обогащают свой разум и просвещают душу. Именно это вводило многих в обман, заставляло считать, что образование не нужно. Но здесь достойны внимания два соображения.

Первое. В окружении тех привилегированных персон та­ланты из толпы ввергнуты из-за отсутствия образования в тем­ноту и бездействие. Ведь человек сам по себе - существо ле­нивое и равнодушное, и, хотя он одарен разумом, обычно ви­дит не видя, слышит не слыша, наблюдает, однако не вбирает полученный опыт в разум. Только стимул, определяемый необходимостью, может вырвать его из безразличия, но такой - чувство немногих в раннем возрасте. Тогда, так сказать, его не­обходимости - не его необходимости. Они - тех, кто облада­ет доверием их удовлетворять: родителей или воспитателей.

Второе. Образование, полученное таким путем случайного общения, - исключительно практическое. Никто при его помощи не сможет подняться до тех теоретических истин, кото­рые представляют настоящее знание. Никто на его основании не стал до сих пор ни геометром, ни механиком, ни астроно­мом, и вместе с тем, обладая лишь им, какие только ошибки не совершит генерал, магистрат, штурман, механик, архитектор? [297]

Могут возразить, что эти теоретические истины также бы­ли обнаружены путем наблюдения и опыта, и это так. Но однажды полученные и сведенные в определенный порядок, подчинен­ные методу и системе, т.е. однажды сформировавшись как науки, они уже не могут быть получены по-другому, кроме как путем постоянной и последовательной передачи, которую мы назовем в собственным смысле слова обучением. В этом состоит самый надежный и наиболее краткий путь получения образования, который нужен молодежи и который обеспечивает его.

Науки, с этой точки зрения, не что иное, как хранилище всех истин, которые наблюдение и опыт рода человеческого откры­ли с самых давних времен. Те, кто их создал и дал им развитие, являются великими благодетелями. Методы, которые они при­менили, облегчили понимание наук, и настолько доходчиво, что в течение немногих лет человек может постичь то, что Евклид создал в математике, Цицерон в этике, Ньютон в физике, Кассини в астрономии. Но это предполагает изучение, и им долж­но заниматься молодое поколение.

Резон здесь в том, что в жизни человека есть один возраст, предуготовленный для учебы, другой - для активной деятельности. Один период, чтобы вбирать истины, другой, чтобы со­гласно им действовать. Это должно быть целью образования вообще. В отроческие годы индивид любого сословия должен овладеть определенным родом занятий или приобрести про­фессию и посвятить себя им. Если индивид в такие годы не оза­ботится об учебе, он потом уже или не сможет этого сделать, от­давая себя выполнению обязанностей, каких требует от него его положение, или отнимет от общества, работая без образования, то, что мог бы дать ему, получив его. Поэтому детство и отро­чество - период собственно для образования.

Но скажут, путь обучения наукам долог, и едва ли хватит всей жизни, чтобы постичь хотя бы одну из них. Что ж из того? Остановиться на их изучении и потратить время на уяснение содержащихся в них истин, вместо того чтобы практиковать их? Нет, конечно. Есть образование, которое подходит для юношей, и другое - для взрослых. В науках есть определенные, простого рода истины, которые называются элементарными, потому что на них основываются и от них проистекают все остальные той или иной из них. Такие следует изучать юношеству. Необходимо [298] для этого систематическое обучение, какое должно проходить под руководством учителя и с его помощью. Другого рода ис­тины, которые составляют сущность науки, - сфера изучения и обдумывания взрослых. Первые относятся по преимуществу к теории наук; вторые - практическому их применению, ибо нет ни одной истины, которая бы такового не имела. В этом различие в обучении юношей и взрослых.

Кроме того, есть ряд наук, которые можно именовать на­уками метода, ибо они облегчают изучение всех остальных. Без логики, например, очень трудно развивать рациональную фи­лософию, равно как натуральную - без геометрии. Кто будет сомневаться, что изучение таких наук не должно быть объек­том образования?

Из сказанного придем к выводу, что под «воспитанием» мы понимаем главным образом воспитание гуманитарное. На него сейчас обращены желания Общества, и о нем пойдет речь в на­стоящем трактате. Не из-за небрежения к воспитанию физическому, но потому, что оно, имея в виду телесное состояние че­ловека, заботится о его здоровье, силе, ловкости и всегда было и будет сферой домашнего воспитания.

Предмет нашего обсуждения - все, что относится к обо­гащению разума с точки зрения применения его как там, где нужна физическая сила человека, так и там, где - его интел­лектуальные способности. В этом смысле воспитание долж­но рассматриваться изначальным источником общенародного образования. Когда мы покажем, какие предметы оно должно включать, наша мысль станет более доказательной. Но об этом впереди. А сейчас посмотрим, какое образование наиболее отвечает требованиям воспитания молодежи.