Существо изменений, предлагаемых нэпом, - восстановление рынка, т.е. горизонтальных связей между предприятиями, что в предшествующий период было запрещено в пользу одного всеохватного социалистического предприятия. В то же время планировалось допустить содействие частной хозяйственной деятельности. Период военного коммунизма дал свидетельство от противного в пользу рыночной экономики. Нэп же - позитивное доказательство ее преимуществ. Несмотря на голод и всё ещё примитивную организацию рынка, признаки оживления можно было наблюдать сразу же после объявления нэпа. Все это производит впечатления на коммунистов. Советское  правительство стремится восстановить некоторые институты капиталистического общества. В связи с этим у многих возникает ошибочное представление, что проблема построения социалистической экономики тем самым решена. Уже в марте 1922 г., через год после объявления нэпа, Ленин провозгласил, что отступление социализма должно быть остановлено и что он должен укрепиться на командных высотах экономической жизни, т.е. в её центральных секторах. В руках советского правительства всё ещё оставались крупная промышленность, транспорт, реконструированная кредитная система и внешняя торговля. Правительство учредило также торговые организации, особо имея в виду закупки сельскохозяйственных продуктов. Были восстановлены кооперативы, и они тоже оставались под контролем советского государства, образуя лишь особую форму государственных предприятий. Все эти организации освоили определённые формы капиталистических организаций. Но этому факту не следует приписывать никакого решающего значения. Национализированные предприятия выполняли определённые задачи, поставленные им коммунистическим государством, и их деятельность определилась не перспективой получения максимально возможной прибыли, но, главным образом, политическими соображениями. Их независимость оставалась крайне ограниченной. По сути, они проявляли скорее бюрократические, чем капиталистические характеристики. Формально свободные взаимосвязи между ними...устанавливались на рынке. Вся система нэпа рассматривалась Лениным как долгосрочное предприятие. По его представлениям будущее [852] советской экономической жизни зависело от того, попадёт ли социальный сектор в зависимость к частному или, наоборот, подчинит его.

Хотя ситуация, в которой находились малые частные предприятия, никак не была благоприятной с точки зрения конкуренции с крупными и во всех других аспектах привилегированными государственными предприятиями, тем не менее, они выказывали огромную живучесть, успешно конкурируя с последними. Изменения в экономической сфере последовали со всей возможной быстротой. Это позволило Ленину отказаться от каких бы то ни было уступок в политической сфере. Всевластие лидеров партии, возникшее во время гражданской войны, всевластие, для которого система Советов служила лишь маскировкой, осталось нетронутым. В этом всевластии, по Ленину, была реализована «диктатура пролетариата»...Когда правительственная власть имеет такую природу, способность конкурировать в экономической жизни не могла иметь решающего значения для будущего частных предприятий. Даже когда в конце 1922 г. был опубликован Гражданский Кодекс, который можно было интерпретировать очень свободно, частное предпринимательство осталось без защиты против всесилия коммунистических властей. Именно отсюда шла угроза системе нэпа: её разрушение произошло скорее, чем Ленин ожидал. Отсутствие юридической, правовой безопасности частного сектора обнаружилось в конце 1923 г. Внутри партии формируется оппозиционное движение, во главе которого стоит Троцкий, после того как заболел Ленин, он становится ведущей фигурой в партии. Признавая экономический прогресс, имевший место при нэпе, Троцкий полагал, однако, что такая политика угрожает будущему социализма. Он указывает, что растет влияние крестьянства, что возникает класс крестьян, имеющих крупные хозяйства, который угрожает Советской власти. На крестьянство, таким образом,  должно быть оказано сильное давление. Эта точка зрения противоречила идее союза между рабочими и крестьянами, на котором, в соответствии с Ленинскими представлениями, основывалось ближайшее будущее советского государства. Оппозиция была подавлена, и Троцкий замолчал. И, тем не менее, его агитация оказала влияние на политику партии. В начале 1924 г. была конфискована значительная доля частного капитала, накопленного за три года после объявления новой экономической политики. Частникам запретили продавать продукцию крупной промышленности. Их место заняли громоздкие кооперативные общества, находящиеся под [853] контролем государства. Был принят ряд мер против зажиточных крестьян. И, тем не менее, прокрестьянские настроения в партии такими методами не были преодолены. В мае 1925 г. на всесоюзном съезде Советов либеральная политика празднует свои самые большие победы в том, что касается крестьянства. Представлялось, что крестьяне отдадут свой урожай правительству по самой низкой цене. Искали даже возможность уладить отношения с зажиточными крестьянами. В то же время Бухарин, теоретик партии, призвал «обогащаться». Как потом иронически отзывались оппозиционеры, в то время некоторые верили в мирное врастание кулака в социализм.

«Командные высоты» экономической жизни должны были формировать основы социалистической структуры. Так как государственные предприятия не были капиталистическими, они не могли функционировать без плана. Как монополистические организации они обнаруживают склонность запрашивать слишком большую цену за свою продукцию. Но поскольку руководство таких предприятий не было заинтересовано в их прибыльности, у него так же нет особых стимулов к поиску способов снижения издержек. К каким результатом может привести такое положение, показал серьезный кризис перепроизводства в крупной промышленности в начале 1924 г., когда ее производство едва достигало трети предвоенного уровня. Одна из его причин - тяжёлые потери крестьян о инфляции осенью 1923 г. Стабилизировав денежный курс в феврале 1924 г., советское правительство устранило эту причину кризиса. Но сталась другая причина -  слишком высокие цены на промышленные товары. В октябре 1923 г., индекс оптовых цен промышленных товаров составлял 2, 757 к 1913 г., в то время как для сельскохозяйственных продуктов - только 0,888. Их отношение составляет, следовательно, 3 к 10. В таких обстоятельствах крестьяне желали иметь дела не с крупной промышленностью, а с мелкими частными предприятиями. Когда последние не предлагали необходимых товаров, хозяйства оставались автаркическими. Не было оснований ожидать, что неуклюжая национализированная промышленность существенно снизит цены. Правительство должно было вмешаться. Этот и аналогичные ему эпизоды ясно показывают, что монополистические государственные предприятия без руководства сверху не способны выполнять эту работу. Правительство должно присматривать за ними, определять цены на их продукцию и таким образом заставлять их снижать издержки производства. В то время как буржуазные правительства ограничиваются [854] планированием своего бюджета, для советского правительства стало привычным делом санкционировать многочисленные планы наиболее важных отраслей промышленности. По необходимости вскоре рождается идея генерального экономического плана, без которого различные индивидуальные планы могут противоречить друг другу. Новая экономическая политика, следовательно, никоим образом не устраняла проблему генерального экономического плана. Напротив, она создала условия, в которых эта проблема, как никогда раньше, серьёзно ставилась в повестку дня. Летом 1925 г. Госплан впервые публикует наброски генерального плана. Это событие имело решающее значение для дальнейшего развития советской экономики.

Госплан, в котором лидирующую роль тогда играли беспартийные эксперты, ставил перед собой скромную цель. Разрабатываемые им контрольные цифры не должны были подменять планы отраслей: последние должны были принимать во внимание эти контрольные цифры при разработке своих планов, чтобы не вступать в противоречие с генеральной линией развития. Основная цель контрольных цифр - дать прогноз развития частного сектора и особенно крупных крестьянских хозяйств, прогрессу которых Госплан не имел желания препятствовать. Обеспечения равновесия спроса и предложения на рынке свободных связей частного и социалистического секторов общества рассматривалось Госпланом как наиболее важная задача в области экономического управления.

Однако Госплан в своей деятельности подвергался давлению правящей партии. Ее цель состояла в быстром восстановлении и расширении промышленности. Средства для этого должны были дать крестьяне. Они должны были обеспечить, в обильном количестве и по низкой цене, промышленных рабочих продуктами питания, фабрики и заводы - сырьем; кроме того, они должны были отдавать излишки продуктов особенно зерна для экспорта, так как для восстановления промышленности был необходим импорт значительного количества оборудования и сырья. Госплан, основывая свои расчёты на опыте 1923/1924 г., когда цены были еще устойчивыми, был чересчур оптимистичен относительно возможности закупок зерна по низким ценам. В 1923/1924 г. советскому правительству удалось закупить зерно у крестьян по ценам в 2 - 3 раза более низким, чем довоенные, в количестве 2,7 млн. т, достаточно для экспорта с высокой прибылью, после того как были полностью удовлетворены все еще скромные запросы внутреннего рынка. Верно, что с 1924/1925 г. [855] правительство не смогло повторить свои дешевые закупки зерна и экспортировать значительное его количество, как оно надеялось сделать. Этот факт рассматривался как случайный и приписывался плохому урожаю 1924 г. В 1925 г. ожидался превосходный урожай, и Госплан надеялся, что на зерновом рынке возникнет ситуация, аналогичная ситуации 1923/1925 г. Государственные торговые организации готовились покупать зерно по ценам ниже довоенных.

Из-за значительного прогресса свободной торговли этим надеждам не суждено было осуществиться. Торговые организации вынуждены были покупать зерно по несколько более высоким ценам, чем довоенные (индекс 118,9 к 1913 г.) Вместо запланированных 13 млн. оказалось возможным закупить лишь 9,6; экспорт составил 2,1 млн. т вместо 5 - 6 ожидаемых, т.е. меньше, чем в 1923/1924 г. несмотря на давление, оказываемое мощными государственными организациями на зерновой рынок, их монопольный контроль оказался недостаточным, чтобы диктовать цену крестьянам. Но даже по таким ценам крестьяне получили примерно на 40% меньше, чем перед войной, в пересчёте на промышленные продукты.

Эта частная неудача создает трудности для советского правительства. Снова в партии набирает силу левая оппозиция. Вся ленинская старая гвардия, интеллектуалы, приходят к соглашению с Троцким. Оппозиция подавляется Сталиным, всё больше подчиняющим себе партийную организацию. Но постепенно Сталин делает программу оппозиции своей собственной.

Частичная неудача экономического плана на 1925/1926 г. не поколебала веру партии в планируемую экономику. Она не сделала даже вывод о том, что планы следует составлять более осторожно, что к крестьянам не следует предъявлять столь непомерные требования. Контрольные цифры после лета 1925 г. появляются ежегодно. Они разрабатываются всё более тщательно. Всё более подчеркивается обязательность контрольных цифр. После реконструкции старой промышленности целью планирования объявляется создание новой. Тем не менее авторы контрольных цифр все еще пытаются сохранять формально свободными связи между частными и социалистическими секторами экономики. Они все еще полагают, что наиболее важная задача экономического планирования - сохранение равновесия на рынке между спросом и предложением.

Все усилия плановой комиссии окончились неудачей: предъявляемые к крестьянству требования были чрезмерными, а советское правительство со своей стороны не было заинтересовано в том, [856] чтобы сделки совершались на свободном рынке. Оно осознало, что до тех пор, пока существует частная торговля, нельзя принудить торговать в «соответствии с планом», следовательно, оно решает упразднить частную торговлю. Прежде всего, путем административных мер оно устраняет частный капитал из межрегиональной торговли зерном. Затем посредством произвольного налогообложения и конфискации частный торговец вытесняется из сфер хозяйственной деятельности. Более того, большинство малых промышленных предприятий, конкурирующих за сырье с крупной промышленностью, закрываются под тем или иным предлогом. Эти меры достигают своей цели в том, что касается способности советского правительства настоять на предопределенных ценах. Индекс цен на зерно, закупленное государственной торговлей, упал с 118,9 в 1925/1926 г. до 105,8 в 1926/1927 г. Но в то же время рынок теряет для крестьянина значительную долю своей привлекательности. Хотя восстановление посевных площадей под зерновые культуры продолжается во всё возрастающем темпе до1926 г. оказывается очень хорошим, доля зерна, поставляемого на рынок, колеблется в 1924/1925, 1925/1926, 1926/1927 гг.  между 14 и 15%,  в то время как перед войной она достигла 22,8%. Крестьяне запасали зерно или кормили им скотину. Частная торговля все еще играет существенную роль на рынке продукции животноводства, и государственные организации должны платить за неё соответственно более высокие цены (индекс - 163,1). В 1926/27 г. экспорт составляет лишь 2,25 млн. т зерна.

Интенсивные капиталовложения в промышленность, составляющие примерно миллиард рублей, и увеличение на 25% денежной массы в обращении (с 1343,3 млн. руб. на 1 октября 1925 г. до 1670,8 млн. руб. на 1 октября 1927 г., перед войной на большей части территории обращалось 1,7 млрд. руб.) привели к инфляции, хотя пока еще в слабой форме ... Инфляция приводит к неадекватному снабжению сельских районов промышленными товарами. Крестьяне поэтому неохотно расстаются со своей продукцией. Со своей стороны, советское правительство имело соблазн экспроприировать эти продукты

В обзоре экономического развития за 1926/27 г. Институт экономических исследований предупреждает об этой опасности. «Любая попытка преодолеть противоречия рынка в смешанной натурально-рыночной экономике неэкономическими методами должна приводить в своем логическом развитии к экономическим методам военного коммунизма со всеми его характерными чертами». Институт обращал также внимание на рецидивы определенных [857] феноменов, напоминающих военно-коммунистические: движение «мешочников» из субсидируемых областей на юг в поисках «белой муки», нелегальная торговля товарами, цены на которые фиксированы, продажа дефицитных товаров в магазинах необычным способом всем покупателям, но по особым правилам, например, при предъявлении удостоверения члена кооператива или ответственного работника...; продажа в ряде случаев сырья лишь в обмен на продукты и т.д. «Это может привести к уменьшению производительной силы деревни и к резкому уменьшению рыночной доли сельскохозяйственных продуктов...» За этот обзор Институт был закрыт, но его прогноз вскоре оправдался...

В 1927 году имели место даже более жесткие преследования крестьян, практически они привели восстановление зернового хозяйства почти в тупик. В то же время урожай после двух благоприятных лет был посредственным. Частная торговля была запрещена, и на селе появились «заготовители». Крестьяне не желают продавать зерно по низким ценам, получать бумажные деньги, которым не доверяют. Тем временем правительство, расстроив частную торговлю зерном, взяло на себя тем самым всю ответственность за обеспечение население продовольствием. Поэтому в январе 1928 г. оно было вынуждено принять решение, имеющее далеко идущие последствия, - решение закрыть рынки в сельских районах и вернуться к обязательной экспроприации зерна и некоторых видов сырья. Разрушается последняя опора нэпа.

Все значение того, что произошло, было пока ещё не вполне понятно для советского правительства. Оно рассматривало это как изолированный феномен и попыталось весной оживить закупки зерна. Но поскольку во всех других отношениях принципы экономической политики оставались неизменными, оказывается невозможным получить большое количество сельскохозяйственных продуктов по фиксированным ценам. Между фиксированными и свободными ценами открылась непреодолимая пропасть. Система нэпа была мертва. Советское правительство не могло повернуть назад: оно стояло перед задачей выполнение первого пятилетнего плана.

Таким образом, еще перед пятилетним планом первые попытки планирования привели к известному разрушению частных форм экономической жизни и оживлению принудительной экспроприации сельскохозяйственных продуктов. Планируемая экономика явным образом вырождалась в экономику принуждения.

Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия по отечественной истории (1917 - 1945). - М., 1996. С. 851 - 858.