Берлин

Дорогой Карл Бернгардович!

Пишу Вам по одному срочному делу как секретарю Коммунистиче­ского Интернационала. Дело касается положения, в котором очутилось рабочее движение и коммунистическая партия в Польше. Считаю, что было бы весьма целесообразно, чтобы в дело вмешался Исполнитель­ный Комитет Коминтерна, и ожидаю от такого вмешательства непосред­ственных практических результатов ввиду того, что, во-первых: польско­му правительству приходится считаться с перспективой мирных перего­воров, и во-вторых, ввиду того, что у власти оказались опять социали­сты в лице Дашинского, в роли вице-председателя Совета министров. [207]

Положение представляется в следующем виде: репрессии по отноше­нию к рабочему движению и Коммунистической партии, в частности, превзошли в последнее время всякую меру, выродившись[a] в целую систему белого террора. Этой системе сопутствует соответствующая травля в прессе всех оттенков за частичными исключениями прессы ППС. Созданная этой травлей атмосфера - при параллельной системе репрессий - сделала положение нашей партии совершенно невыносимым. До­нос на коммуниста, в котором взбесившиеся обыватели видят агента и наймита иностранного правительства, ведущего войну со страною, считается даже среди интеллигенции самым патриотическим делом. В более отравленной атмосфере и более тяжелых условиях, пожалуй, еще никог­да не приходилось работать пролетарской партии. Если до 1 июля количество арестованных по обвинению в причастности к коммунизму было не меньше 800 человек, то за последние недели это количество по мень­шей мере утроилось. Достаточно сказать, что в течение только двух дней - 20 и 21 июля - в одной Варшаве арестовано было около 600 лю­дей. Аресты приобрели характер формальных[б] razzia[б]: оцепляются вой­сками целые части городов, целые крупные здания, в которых подозре­вается бытность коммунистов, помещения профессиональных союзов, потребительских обществ, просветительно-культурных организаций и т. п., и производятся массовые аресты. Таким манером недавно был оцеплен войсками крупнейший еврейский госпиталь в Варшаве и аре­стовано в нем до 20 людей по обвинению в причастности к коммунистическому движению. О масштабе арестов свидетельствует появление в газетах телеграммы официального агентства вроде следующей (приво­жу для примера): «Лодзь, Польское тел[еграфное] аг[ентство]. Здешние газеты сообщают, что на территории всего округа произведены обыски в квартирах главных руководителей коммунистического движения. Взя­то много нелегальной литературы, экземпляры партийного устава, отче­ты о деятельности и т. п. Обыск произведен у 150 лиц, из которых аре­стовано около 90». (Помещено во всех галицийских газетах от дня 19 июля). Фактически аресты последних недель, произведенные букваль­но по всей стране вплоть до самых глухих закоулков, причем как в бывшей русской Польше, так и в Галиции, привели к полной ликвида­ции нашей партии[1].

В особенности гонениям, связанным с арестами в отдельных случаях полного состава правления, почти во всех случаях - председателей и секретарей, подверглись уже в начале июля почти все главные социа­листические профессиональные союзы. Разгромлены почти полностью Текстильный союз (в Варшаве арестовано все правление), Союз метал­листов (арестована часть правления) и многие другие. В Домбровском угольном бассейне, где союзы были могущественно развиты, все бук­вально разгромлено, помещения союзов опечатаны, книги уничтожены и т. п. В Сосновце просветительно-культурное общество «Wiedza Robotnicza» было обставлено во время обыска пулеметами и все его дви­жимое имущество буквально подвергнуто дикому погрому. Той же судь­бе еще в конце июня были подвергнуты и бундовские союзы, причем при [208] обыске взрывались даже полы. В последние дни полицейские и военные власти набросились и на Бунд. О количестве арестованных бундовцев свидетельствует факт, что в жалком провинциальном городишке Домбе (Dabie) сидит несколько десятков бундовцев. В Кракове 17 июля по­лиция опечатала помещения всех без исключения еврейских профессио­нальных союзов. Во Львове арестованы даже руководители еврейского потребительского общества, присяжные поверенные: Фелль, Остер, Эйненглер, не говоря о всех руководителях профессиональных союзов и редакторе бундовской газеты «Наш голос» - Вассермане[2].

Тюрьмы, конечно, переполнены до невероятности, в особенности про­винциальные, куда почему-то стали в последнее время перевозить зна­чительные партии арестованных из столичных тюрем. В последнее время часть арестованных пришлось уже помещать вместе с военнопленными и на общих условиях в концентрационных лагерях. Об обстановке, при которой приходится сидеть тысячам людей при таких условиях, говорить не приходится. Настроение в тюрьмах нервозное, в особенности в пос­леднее время, когда из уст даже сравнительно видных представителей административных и тюремных властей, и в частности так наз. «полити­ческого дефензива», заключенным приходилось слышать угрозы, что вслучае дальнейшего продвижения большевиков «мы с вами распра­вимся»[3].

О настроении, господствующем в мелкомещанской и военной черни, и опасностях, грозящих с этой стороны нашим людям, в особенности бо­лее известным, свидетельствует тот факт, что, как детально описывают польские буржуазные и право-социалистические газеты («Сraz», «Naprzód», «Przegląd Poranny»), в Варшаве 15 июля была произведена состороны уличной толпы попытка совершить линч над партией арестован­ных коммунистов, препровождаемых из полицейского комиссариата в тюрьму. Арестованных били и толкали к фонарям, и только благодаря решительному поведению конвоя удалось в последнюю минуту спасти конвоируемых от повешения.

Считаю необходимым, чтобы Исполнительный Комитет Коминтерна обратился по поводу всех вышеперечисленных фактов с воззванием к пролетариату всех стран, в котором бы, сообщая весь фактический материал, осветил все положение рабочего движения и Коммунистической партии в Польше. Было бы важно при этом подчеркнуть следующие об­стоятельства: во-первых: Польская коммунистическия партия является не какою-нибудь маленькой подпольной сектой, но возникла из слияния двух старых, сильных рабочих партий, существующих уже около четверти столетия и сыгравших всем известную историческую роль во всем рабо­чем движении Польши, и в частности, во время первой революции 1905 года, и поныне представляющей фактически, в особенности в самой промышленной части Польши, т. е. в бывшем Царстве Польском, безус­ловно, доминирующую ветвь рабочего движения (достаточно сказать, что, несмотря на неслыханные репрессии, на полное отсутствие легаль­ной прессы, на последнем недавнем съезде профессиональных союзов, представлявшем несколько сот тысяч организованных рабочих, коммуни­сты располагали более чем третью всех голосов; но если бы отчислить фиктивные мандаты ППС и принять во внимание только представительство [209] бывшей русской Польши, то в руках коммунистов оказалось бы по­давляющее большинство мандатов; из числа избранных недавно «Ver­trauensmänner» в Домбровском бассейне оказалось около 90% комму­нистов и т. п.). Во-вторых: важно подчеркнуть, что рядом с Венгрией Польша является ныне единственной крупной европейской страной, в ко­торой целая и притом крупнейшая отрасль рабочего движения в лице Коммунистической партии поставлена фактически вне закона и лишена возможности легального существования. Следует предвидеть, что анало­гия в этом отношении с Венгрией пойдет еще дальше, поскольку новооргаиизуемые формации из добровольцев фактически представляют из себя зародыш белой контрреволюционной армии типа банд Хорти. На это указывает: а) социальный состав этих формаций: кадры доброволь­цев образовала главным образом ультра-националистически и опреде­ленно контрреволюционно настроенная буржуазная молодежь из уни­верситетов, политехнических училищ и др. высших учебных заведений, далее, разные свободные общества инженеров, адвокатов, чиновников и т. п., наконец, мобилизовавшиеся полностью «Общества общественной самопомощи» («Stowarzyszenie Samopomocy Spolecznej - SSS»)[4], обще­ства типа немецкой «Technische Nothilfe», организовавшиеся со специ­альной целью штрейкбрехерства; б) во главе этих формаций поставлен генерал Галлер и др. ему подобные близко стоящие к нац[иональной] де­мократии и еще недавно отстраненные Пилсудским от всяких активных ответственных постов в регулярной армии; в) право-националистические газеты в своей агитации определенно подчеркивают, что задачей добро­вольцев должна быть борьба с внутренним врагом наравне с внешним. По-видимому, боязнь образования новой параллельной добровольческой армии настолько широко распространилась, что правительство увидело себя вынужденным выпустить официальное успокаивающее разъяснение в том духе, что новые формации не составят новой армии, а будут вли­ваться по мере образования в старую армию. В-третьих, особенно важ­ным считаю подчеркнуть следующую мысль: кто и что спасло Польшу от дальнейших несчастий войны, от окончательного военного разгрома, похода на Варшаву со всеми его последствиями и, в частности, дальней­шими в этом случае неизбежными предательствами Антанты, которые не преминули бы проявиться в галицийском и верхнесилезском вопросе (Тешинский округ уже принципиально решено разделить, причем основ­ные угольные районы, как Карвинский, отдает конференция посланни­кам Чехии). Спасло Польшу только самообладание русской социалисти­ческой власти и твердость коммунистических принципов. И вот именно класс и партия, представляющие тот социальный фактор и те принципы, которые явились решающей силой и лучшей гарантией права на самооп­ределение и независимость теперешней Польши, в самый критический для нее момент, когда она оказалась ввергнутой в пропасть своей аван­тюристической политикой и изменнически покинутой всеми своими офи­циальными «друзьями», ставятся вне закона. Этот мотив особенно важно выпукло выразить как в воззвании, так и по возможности в прессе!

Наконец, думаю, следует энергично подчеркнуть, что в настоящий момент за продолжение существующего положения несут уже непосред­ственную политическую ответственность ППС-овцы, принявшие в лице Дашинского участие во власти.

От вашего воззвания жду непосредственных конкретных последствий: хотя коалиция обнимает формально все партии, но положение национал-демократов в правительстве очень трудное, на вице-председательство [210] Дашинского в Совете министров согласились только под гнетом необхо­димости, и по последним сведениям уже отозвали Дмовского из Совета национальной обороны[5]. С момента согласия России на перемирие и прекращения связанных с этим вопросом всеобщих панических настрое­ний начинает преобладать логика внутреннего положения, толкающая влево. При этом ППС-овцы проявляют некоторые следы стыдливости и даже отправляют целые миссии в Европу для умиротворения европей­ских социалистов[6]. Считаю, что первой скромной добычей, которую польское движение должно вынести из последних событий, является приобретение большой свободы движений.

Предлагаю издать обращение от имени Коминтерна, а не аналогичное от имени Совнаркома или Чичерина, по разным соображениям, но в осо­бенности считаясь с тем, что правительственное обращение по этому воп­росу, несомненно, создало бы прямо-таки грозное положение для нахо­дящихся в заключении руководящих людей с видными именами.

Жму руку ваш П. Лапинский[7]

NB. Крайне важно издать воззвание возможно скоро и переслать его нам всеми путями, дабы мы могли немедленно пустить его в прессу.

Над текстом дописано от руки: В Исп[олнительный] Ком[итет] Коммун[истического] Интернационала тов. К. Радеку.

Подлинник, машинописный текст.
AZHP, mikr. 443, kl. 6-12.

[a] Так в тексте.

[б] Razzia (итал.) - налет, облава.

[1] Не для печати: почти никто из членов ЦК, ни локальных коммунистов не уцелел. Недавно арестованы: Кошутская (Vera), по газетным сведениям много компрометирующих материалов, Эрнест (Lauer) и др., Варский сильно болен - вне пределов досягае­мости. (Прим. док.).

[2] По сообщению «Naprzód» от 18 июля Министерство внутренних дел в качестве причины арестов краковских бундовцев сослалось на факт, что Бунд на своем последнем съезде решил присоединиться к III Интернационалу! (Прим. док.).

[3] См.: «Документы внешней политики СССР», т. III, стр. 67.

[4] Речь идет об Организации общественной взаимопомощи. См. док.: Воззвание Варшавского рабочего комитета ППС-оппозиции с призывом к участию во всеобщей стачке для поддержки борьбы рабочих коммунального хозяйства и оказания давления на правительство с целью вынудить его заключить мир с Советской Россией (Польша, 17 июня 1920), прим. 2.

[5] См. док.: Обращение ЦК КРПП в связи с созданием Совета обороны государства (Польша, июль 1920).

[6] Речь идет о миссии Г. Либермана в страны Западной Европы. Об этой миссии в рапорте главной комендатуры государственной полиции от 23 июля 1920 г. сообща­лось: «Депутат Либерман, который на этих днях вернулся с Запада в Варшаву, при­держивается того мнения, что на международной арене Польша, несмотря на извест­ные декларации союзников, находится в одиночестве. Социалистический мир Запада находится под сильным влиянием коммунистической советской агитации и поэтому не­приязненно настроен по отношению к Польше, а зато благожелательно к Советам. Советская Россия, хоть у нее нет своего дипломатического представительства ни в Лон­доне, ни в Париже, имеет как в Англии, так и во Франции своих горячих защитников в лице социалистических рабочих партий». (CAMSW, Warszawa, B/I, t. I, str. 175).

[7] П. Лапиньский, Я. Левинсон (1881-1937) - один из руководящих деятелей и теоретиков ППС-левицы, впоследствии деятель КПП и ВКП(б).

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-польских отношений. - Т. III. - М., 1965. С. 207-211.