Иркутск

Иркутский Военно-революционный комитет в лице его председате­ля тов. Ширямова и уполномоченный чехословацкого правительства д-р Благож и генерал-квартирмейстер чехословацкой армии - майор Грабчик согласились о следующем:

Представители чехословацкой армии заявляют, что разрыв перего­воров с авангардом советских войск в Тайшете[1] явился полной не­ожиданностью для уполномоченного чехословацкого правительства и противоречит с желанием чехословацкого правительства вывести свои войска из Сибири мирно и без каких-либо столкновений с существую­щей в России властью. Они надеются и желают, что эти переговоры вновь будут возобновлены, и со своей стороны примут к этому все меры и все возможное для принятия условий, выставленных в Совет­ской России, и просят Иркутский Военно-революционный комитет спо­собствовать со своей стороны выяснению происшедшего разрыва и во­зобновлению переговоров.

Иркутский Военно-революционный комитет согласен со своей сто­роны послать своих делегатов к красному командованию Советской России для выяснения возможности и условий, при которых могли бы снова возобновиться переговоры.

Чехословацкое правительство в Иркутске в лице уполномоченного д-ра Благожа и майора Грабчика во время действий этой делегации обеспечивают со стороны чеховойск соблюдение следующих условий:

1) Сохранение мирных отношений, о чем издается приказ во всех частях чехословацкой армии.

2) Сохранение в Иркутске золотого запаса России, находящегося под охраной чеховойск. Ни при каких условиях этот золотой запас не может быть продвинут восточнее Иркутска.

3) Делегаты имеют право переговоров по прямым проводам с Ир­кутским Военно-революционным комитетом.

4) Делегатам обеспечивается при всяких условиях взаимоотношений между чехами и Россией или Иркутским Военно-революционным коми­тетом полная личная неприкосновенность, защита и свободное их пере­движение по железной дороге в оба конца.

5) Чешское командование и чеховойска обязываются никакими ме­рами не препятствовать Иркутскому Военно-революционному комитету по ликвидации им остатков колчаковской армии, передвижению воен­ных сил Иркутского Военно-революционного комитета по железной до­роге и в «полосе отчуждения» и передаче комитету всех могущих ока­заться в чешских эшелонах русских контрреволюционеров и лиц колча­ковского командования.

Председатель Иркутского
Военно-революционного комитета Ширямов [306]

К 3) прибавляются слова: «под общим контролем». Подписали: Чле­ны Иркутского Военно-революционного комитета[2]:

Уполномоченный чехословацкого правительства в Иркутске
д-р Благож

генерал-квартирмейстер штаба чеховойск
майор Грабчик

AMZV, Praha, fond dr. V. Girsy, krab.
č. 33, sl. II/11-19, č. j. 3643.
Заверенная копия.

[1] 4 января 1920 г. в руках восставших рабочих, солдат и подоспевших к ним на помощь партизан оказался г. Красноярск. Вслед за этим взбунтовавшиеся солдаты польской дивизии и сербского полка, перебив офицеров, сдались передовым частям Красной Армии, которые 8 января вступили в город. Арьергард чехословацкого корпуса, на­ходившийся восточнее Красноярска, оказался в непосредственном соприкосновении с авангардом Красной Армии. 11 января по инициативе чехословацкой стороны на­чались переговоры о заключении перемирия. 11 января Сибревком и Реввоенсовет V армии, напомнив, что Советское правительство уже неоднократно обращалось с призывом прекратить военные действия, предложило чехословацкому командованию сложить оружие, передать представителям Советской власти Колчака, золотой за­пас и другое имущество, являющееся собственностью РСФСР. В этом случае чехо­словакам гарантировалась неприкосновенность и всемерное содействие в возвраще­нии на родину (AMZV, fond Girsy, č. 33). Чехословацкое командование не приняло этих условий и отдало приказ: «Оружие ни при каких обстоятельствах не сдавать, а в случае необходимости вступить в бой. Всеми средствами уничтожать пути и объекты, эшелоны поджигать и создавать на дороге баррикады из вагонов. Делега­ций красных на восток не пропускать, железнодорожных служащих принудить к не­сению службы силой оружия» (J. Skacel. Op. cit., str. 370). Осуществление этого при­каза могло замедлить наступление Красной Армии, осложнить политическое положе­ние в Сибири, отдалить окончательную ликвидацию колчаковщины, затруднить пе­реброску подкреплений и подвижного железнодорожного состава на запад, где воз­никла реальная угроза польской интервенции («Ленинский сборник XXIV». М., 1959, стр. 97). Одновременно советскому командованию стало известно, что чехословац­кие части вынуждены были пробиваться на восток через заслоны семеновцев, кото­рых активно поддерживали японцы, стремившиеся удержать чехословаков между собой и наступающей Красной Армией. Сибревком снял требование о разоружении чехословацких частей и в случае невозможности продвижения на восток предложилим путь на родину через Россию.

Чехословацкое командование оставило это предложение советской стороны без ответа. 21 января советское командование вновь предложило чехословацкой стороне заключить перемирие. 23 января генерал Сыровы в общем выразил согласие с условиями, предложенными советским командованием на ст. Тайшет (ЦГАОР, ф. 130, оп. 4, д. 475, л. 33). Они предусматривали беспрепятственное продвижение чехословацких частей на восток при условии выдачи Колчака и золотого запаса, а также передачи в сохранности железной дороги, мостов и других железнодорож­ных объектов и имущества. Однако, получив сведения об успешном продвижении остатков колчаковской армии под командованием генерала Каппеля к Иркутску, че­хословацкое командование 24 января прервало переговоры, сославшись на то, что условия советского командования якобы «неприемлемы и технически не выполнимы» (J. Skacel. Op. cit., str. 380). Чехословаки взорвали мост через р. Бирюсу и возобно­вили военные действия.

28-29 января передовые части Красной Армии под Нижнеудинском нанесли чехо­словацкому арьергарду жестокий удар, в результате которого он вынужден был бросить четыре бронепоезда, 118 теплушек и пешком отходить на восток (ЦГАОР, ф. 130, оп. 4, д. 475, л. 33). Стремясь спасти остатки арьергарда и выиграть время, чехословацкое руководство решило возобновить переговоры с советским командова­нием (J. Skacel. Op. cit., str. 390). 30 января Иркутский Ревком выслал свою деле­гацию к авангарду советских войск с тем, чтобы «выяснить возможность и условия возобновления переговоров на фронте» («Československý denník», l.února 1920). С этой делегацией выехал и представитель чехословацкого командования поручик Губ.

[2] Подпись неразборчива.

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. - Т. 1. - М., 1973. С. 306-307.