12 ноября 1919 г., накануне освобождения Красной Армией Омска, Б. Павлу был отозван с поста уполномоченного чехословацкого правительства в России. Его место занял менее скомпрометированный сотрудничеством с Колчаком и более гибкий В. Гирса.

Иркутск

13 ноября 1919 г.

Представьте в письменном виде[1] следующий меморандум полити­ческим и военным представителям союзников. «Невыносимое положе­ние, в котором находится наша армия, вынуждает нас обратиться к союзническим державам с просьбой и за советом по поводу того, ка­ким путем чехословацкая армия могла бы обеспечить свою безопас­ность и свободное возвращение домой, о чем было принято решение с согласия всех союзнических держав. Наша армия была готова ох­ранять железную дорогу и движение на вверенном ей участке и доб­росовестно выполняла эту задачу. Однако сейчас пребывание наших войск на магистрали и ее охрана становятся невозможными как ввиду абсолютной бесцельности, так и с точки зрения самых элементарных требований справедливости и гуманности. Охраняя железную доро­гу и поддерживая порядок в стране, наша армия вынуждена против своего убеждения содействовать и поддерживать то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные военные русские органы совершают такие действия, которые поражают весь цивилизованный мир. Сожжение де­ревень, убийства мирных русских граждан, расстрелы сотен демокра­тически настроенных людей без суда, лишь по подозрению в полити­ческой нелояльности - повседневное явление, и ответственность за все это перед судом народов всего мира падает на нас за то, что мы, располагая военной силой, не воспрепятствовали этому беззаконию. Наша пассивность является прямым следствием нашего нейтралитета и невмешательства во внутренние дела русских, она же является причиной того, что мы, сохраняя полную лояльность, против своей воли становимся участниками преступлений. Сообщая это представителям союзнических держав, верными союзниками которых чехословацкий на­род и армия были, остаются и всегда будут, мы считаем необходимым [288] всеми средствами позаботиться о том, чтобы довести до сведе­ния народов всего мира, в каком трагическом, с моральной точки зрения, положении оказалась чехословацкая армия и каковы причины этого. Мы не видим иного выхода из этого положения, кроме немед­ленного возвращения из этого края, защита которого была нам пору­чена, и до нашего возвращения нам должна быть предоставлена свобо­да для предотвращения беззакония и преступлений, от кого бы они ни исходили. Павлу, д-р Гирса, № 1003».

Позаботьтесь о скорейшем опубликовании этого в иностранных и русских газетах[2].

Д-р Гирса

AMZV, Praha, fond В. Pavlů, krab. č. 9, sl.
VII/6, č. 9548.
Заверенная копия.
Перевод с чешского.

[1] В. Гирса из Иркутска передал по телеграфу текст меморандума командующему че­хословацкими войсками на Дальнем Востоке генералу С. Чечеку и заместителю упол­номоченного чехословацкого правительства во Владивостоке майору Брожу.

[2] Меморандум был опубликован через три дня («Československý deník» 16. listopadu 1919; «Телеграммы чехословацкого дневника» 16.XI 1919). Это была запоздалая по­пытка чехословацкого руководства отмежеваться от преступлений, совершенных кол­чаковцами. Опубликованный док. «Письмо уполномоченного чехословацкого правительства в России В. Гирсы министру торговли и промышленности Вре­менного Сибирского правительства Н. С. Третьякову по пово­ду чехословацкого меморандума представителям Союзных держав (29 ноября 1919) свидетельствует, что это был лишь тактический маневр, предпринятый с целью завоевания симпатий общественности в предвидении неминуемого краха колчаковского режима.

Текст воспроизведен по изданию: Документы и материалы по истории советско-чехословацких отношений. - Т. 1. - М., 1973. С. 288 - 289.