Начальник политического отдела военного министерства. В. И. А., д. № 222-092, л.л. 161-167.

- Пригласите к аппарату графа Толстого, просит комиссар фронта.

- Гр. Толстой ушел на несколько минут. У аппарата дежурные офицеры: подполковник Гнедич и прапорщик Богуславский. Толстой вас вызывал, чтобы знать о настроении фронта, о принятых мерах и информировать о принятых мерах и информировать о текущих событиях в Питере.

- Начинайте вы с вашей информацией, а потом я сообщу наши новости.

- Последние сведения, что правые эсэры, все меньшевики, Центр. Комитет меньшевиков и Центр. Комитет эсэров ушли из Съезда Советов и решили обратиться к пролетариату и армии с воззванием. Пришел Толстой и будет вас информировать.

- Говорит Толстой.

[В о й т и н с к и й] - Меня больше всего интересует один вопрос: каково отношение Центр. Комитета[1] вызова с фронта вооруженной силы и каковы вообще в данный момент взаимоотношения между Временным Правительством и органом демократии?

[Т о л с т о й] - Кто говорит?

- Говорит Войтинский. [150]

[Т о л с т о й] - Сейчас идет ружейная и орудийная стрельба вокруг Зимнего дворца, где собрались большинство членов Временного Правительства и штаб округа, оставивший свое помещение, которое заняли советские караулы. Отношение, вас интересующее, трудно формулировать, так как Ц. К. самостоятельно вчера и сегодня не заседает, члены его частью участвуют в Съезде, частью поехали к войскам фронта, частью в городской думе, где складывается Комитет Общественного Спасения. Врем. Правительство решило ни в коем случае мятежникам прямо не капитулировать на ультиматум, предъявление которого ожидалось и теперь состоялось. Керенский выехал навстречу войскам. Казаки здесь занимают выжидательную позицию. Юнкера несут наши караулы, в частности в Зимнем дворце, где имеется также несколько орудий. Настроение советских караулов, по моим личным впечатлениям за сегодняшний день, совсем невоинственное. Паном будет тот, кто соберет хотя бы небольшой кулак. Из зданий заняты советскими караулами снаружи телеграфная контора, телефонная станция, Мариинский дворец и теперь штаб округа, но связь пока у нас есть. На открывшемся сегодня Съезде настроение, говорят, было растерянное, и в речах Ленина и Троцкого чувствовался некоторый тактический отбой. Практически, думаю, несколько дней может быть междувластие, и крайние элементы попытаются ввести во власть эсэров и эсде, которые, однако, едва ли пойдут, а затем все дело будет за Россией и за фронтом. Завтра, вероятно, будут распространяться два обращения: от правительства о действенной поддержке против захватчиков и от Совета с объявлением о переходе власти в его руки и устранении правительства. Толстой.

- Я прошу вас сообщить мне, не означает ли назначение Пальчинского, Лихтенберга[2] вашего разрыва с демократией?

- Я об этом говорил в семь часов с Кишкиным[3], указывая на тактическую невозможность этой комбинации и введение в управление городом кандидатов из приемлемых для Ц. К., называя, в частности, Станкевича или Авксентьева; он готов был принять и осуществить всякие назначения, лишь бы были твердые люди, готовые действовать, и объяснял эти назначения тем, что утром не было связи с другими лицами, и назначения нужны были. Я получил впечатление, что Вр. Правительство может пересмотреть эти назначения, если оно может функционировать. Это должно было решиться сегодня же после моего разговора, который я вел в штабе с Кишкиным и Пальчинским за несколько минут до его занятия, состоявшегося после того, как из него все вышли. А чем вы нас поддержите и поддержите ли, ведь вы чувствуете, чем грозит безвластие, если оно продолжится несколько дней? [151]

- Отвечаю. Два батальона самокатчиков отправлены нами ночью и задержаны в 70 верстах от Петрограда; они не были никем встречены, вопреки моим указаниям, и имеются сведения, что состояние их резко переменилось к худшему. Из донских казачьих полков прошли через Псков 4 эшелона; настроение их неважное[4]. Искоборсев организует попытку останавливать все двигающиеся к Петрограду эшелоны. Псковский совет вынес постановление о приостановке движения эшелонов на сутки до выяснения положения в Петрограде специально посылаемой туда делегацией из двух человек. Намечается план установления контроля не только над аппаратами и штабом, но и над комиссариатом. В течение этого дня я вел переговоры с армиями. Наиболее решительную позицию занял Искосол XII. Он организует по собственной инициативе весьма значительный отряд, который и поведет к Петрограду. Первая армия высказалась в принципе за отправку вооруженной помощи Центр. Комитету, но вряд ли может выделить значительный отряд. V армия готовит свой особый отряд для поддержания революции в Петрограде, но эта затея большого значения не имеет. Серьезный характер может иметь лишь отряд Искосола XII. Если этот отряд будет действительно сорганизован, я не сомневаюсь, что он дойдет до места назначения, но в сегодняшних вечерних газетах имеются указания на то, что определенные фракции Съезда высказались против разрешения конфликта вооруженной силой. Этот вотум дает сему вопросу новую постановку, ибо действовать сейчас можно исключительно лишь именем Центрального Комитета. Ссылка на Времен. Правительство, как я убедился сегодня, не производит впечатления.

- Я это и указывал Кишкину и сейчас же передам ему эти ваши сведения, но все-таки скажите, эшелоны, значит, стоят и будут стоять или идут от Пскова сюда, это, во-первых? Во-вторых, нет ли у вас сведений, где Александр Федорович[5], и, в-третьих, как вы думаете насчет присылки сюда аэропланов для бомбометания, и, наконец, имейте, пожалуйста, в виду, для всеобщего осведомления, что вооруженная сила уже применяется, и сейчас как раз идет осада Зимнего дворца с орудийной, пулеметной и ружейной стрельбой.

- Отвечаю. Эшелоны пока еще идут, но, кажется, главкосев решил их остановить, считая эту попытку уже потерпевшей неудачу.

[Т о л с т о й] - Я в гкт[6]. Может быть, теперь, когда вы ему доложите мои сведения, он переменит это решение.

[В о й т и н с к и й] - Для этого необходимо иметь возможность сослаться на поддержку этой меры органами демократии или хотя бы влиятельными партиями, без этого я совершенно бессилен. Относительно Александра Федоровича никаких сведений не имею. Присылку [152] аэропланов считаю совершенной утопией, пользы от этого никакой не будет, а вред получится огромный. Наконец, что касается до применения вооруженной силы, то этот вопрос сводится опять все к тому же: является ли эта мера актом самозащиты смелых людей, группирующихся вокруг Керенского, или же здесь демократия отстаивает определенным методом свое положение от посягательств? В зависимости от решения этого основного вопроса стоит все. Если в Петрограде вы политически изолированы, то никакими усилиями не удастся создать вам поддержку на фронте.

- Изоляция не духовная, а физическая: все в разных местах. Ц. К. не заседает, и движение затруднено караулами, стрельбой, арестами и баррикадами, тем более, что автомобили перехватывают, а телефоны некоторые выключены; я все-таки полагаюсь[7] и надеюсь, что вы поддержите меня, что необходимо употребить все старания, чтобы эшелоны во что бы то ни стало прибыли, а при подходе их и для применения их силы, конечно, сотрудничество с Ц. К., тем более, что некоторые уже выехали с утра навстречу, - как-то: председатель общевойскового комитета при военмине. Можно на это рассчитывать?

- Да, можно. На этом я буду настаивать новые дальнейшие меры[8]. У вас в Петрограде находятся в настоящий момент Кучин и Хараш[9]. Отправьте их немедленно в XII армию: одного в Валк, где он сможет подготовить к отправке 17 кавалерийскую дивизию со стрелковым полком, другого в Ревель, где он возьмет одну бригаду 29 дивизии. Я думаю, что это сейчас самая надежная поддержка, которую фронт может дать Петрограду; присутствие Кучина и Хараша, если они стоят на почве необходимости вооруженной помощи Временному и[10]...

- Сейчас говорили по телефону с некоторыми членами Ц. К., городской думы, в том числе с Гомбергом; они настаивают на скорейшей присылке. В Ревель поехал Мазуренко. Кучина и Хараша не так легко отыскать, до Смольного далеко, и там ли, сейчас этого не знаю. Во всяком случае постараюсь передать Кучину о поездке в Валк, но подготовить дивизию к отправке было бы необходимо до его приезда.

- Как будто все переговорили, неправда ли? Может быть[11]...

- Сейчас получено сообщение из Комитета Безопасности при городской думе: городская дума, чтобы предотвратить кровопролитие, послала сейчас три делегации: в Зимний, в Смольный и на крейсер «Аврора», стоящий у Николаевского моста с орудиями против Зимнего дворца. На «Авроре» делегацию не приняли, и дума в полном составе направилась сама в Зимний дворец...

- Как видите, события бегут, и действия необходимы возможно скорые. Желательно, пока возможно, поддерживать с вами связь. [153] Наш дежурный всю ночь здесь, устройте у вас так же, и это распространите по комитетам и командному составу у вас и на фронте. Официальных бюллетеней некогда писать и, может, не удастся передать. Толстой.

- Ну, всего хорошего. Надеюсь в следующий раз говорить в лучшей обстановке. До свидания.

- До свидания.

[1] Так в подлиннике.

[2] Ошибка. Следует - Рутенберга.

[3] Кишкину даны были Врем. Правительством исключительные полномочия «по водворению порядка».

[4] Врем. Правительство готовилось к подавлению «мятежа» и стягивало к Петрограду войска. По приказу Керенского, первые эшелоны с северного фронта должны были появиться в столице 24 октября.

[5] Керенский.

[6] Так в подлиннике.

[7] Так в подлиннике.

[8] Так в подлиннике.

[9] Кучин - председатель, Хараш - товарищ председателя Искосола XII армии. Они принимали деятельное участие в съезде XII армии, происходившем в Вендене 28-31 октября 1917 г., руководя правым блоком делегатов. В новый Искосол не были избраны.

[10] Так в подлиннике.

[11] Так в подлиннике.

Текст воспроизведен по изданию: Октябрь на фронте // Красный Архив. - М.-Л., 1927 № 04 (23). - C. 150-154.