15 февраля 1919 г. 12 час. дня.

Присутствовали: председатель правительства республики Грузии Н . Н . Жордания, мин. ин. дел Е. П. Гегечкори, командующий британскими войсками в Закавказьи генерал Форестьер-Уоккер, глава французской военной миссии в Закавказьи полковник Шардиньи, генерал Бич, майор Кэмпбль, английский офицер интерпретер, г. Симонов, интерпретер грузинского правительства, секретарь Мачавариани.

Генерал Уоккер приветствует председателя правительства и говорит, что он просил принять его, дабы выяснить вопросы чрезвычайной важности.

Председатель правительства. Мы давно ждали вас с нетерпением.

Генерал Уоккер. Первый вопрос, которого я коснусь, - это наступление Добровольческой армии. Вы помните, что в конце прошлого месяца и начале этого я говорил вам о письме английского командования от 23 января, в котором упоминалось о неприкосновенности Грузии и о том, что войска генерала Деникина не перейдут границы, занимаемой в настоящий момент войсками Грузинской республики. Помимо этого, я заверял вас ранее, что приму все меры, чтобы деникинская армия не тревожила Грузию, и в этом отношении чувствую по отношению к грузинскому правительству определенные обязательства. Я очень огорчен всем происшедшим. Прежде чем было наступление, я послал офицера английской армии в Сочи для расследования всего происходящего там. К сожалению, снежные заносы и пурга помешали указанному офицеру достичь Сочи, и в настоящий момент он в Сухуме, но я надеюсь, что он выполнит возложенную на него задачу, и пока я не получу от него донесений, я не считаю себя особенно виноватым. Благодаря перерыву телеграфных сношений [127] я не могу дать исчерпывающего ответа на все вопросы, и как только представится возможность выслушать обе стороны, я смогу решить, кто в действительности виноват. Несмотря на все это, факт остается фактом: Добровольческая армия наступает, и я, верный своему слову, принял следующие меры. При первой возможности передвижения я посылаю английский отряд, который высадится в Сухуме или в Гаграх, откуда он пойдет к вашей границе и будет служить местным барьером. Английский отряд останется на указанном месте впредь до выяснения всех вопросов. Надеюсь, что вы против этого ничего не имеете.

Председатель правительства. Я выскажусь потом, но сейчас решительно заявляю, что, если Добровольческая армия не оставит немедленно Гагринский округ, правительство Грузии собственными силами принудит их очистить этот округ. Мы требуем категорически, чтобы граница Грузинской республики проходила у старых Гагр, и, если они сами добровольно не подчинятся этому требованию грузинского правительства, мы их прогоним. Правительство Грузии не может быть спокойно, если отряды Добровольческой армии будут стоять в пределах Грузинской республики.

Генерал Уоккер. Я хотел послать отряд английских войск не для того, чтобы заставить отступить ту или другую сторону, но для улажения конфликта. Но если правительство Грузии этого не хочет, то я их не пошлю. В этом случае я должен предупредить, что вся ответственность ложится на вас.

Председатель правительства. Если деникинцы сами не уйдут за Гагры, то английские пикеты могут не трудиться занимать ту или иную зону, и грузинское правительство собственными силами сумеет их заставить отойти от занимаемой ими в настоящий момент линии.

Генерал Уоккер. Я не имею права заставить Деникина отойти в ту или иную сторону - это зависит всецело от константинопольского командования. Посылку же английского отряда в Гагринский округ я полагал как предупредительную меру.

Председатель правительства. Мы не знаем, как быстро Деникин выполнит распоряжение константинопольского командования. Мы стоим перед голым фактом: Добровольческая армия раз уже не выполнила требований высшего британского командования. Где у нас гарантия, что деникинцы на этот раз быстро выполнят ваше предписание в настоящем случае?

Генерал Уоккер. Вы предполагаете, что деникинцы могут продолжать развивать наступление, несмотря на присутствие в означенной полосе английских пикетов?

Председатель правительства. Генерал, очевидно, не знает русских; мы же их изучили очень хорошо. Не будучи в состоянии итти на север, Добровольческая армия развивает наступление в сторону наименьшего сопротивления.

Генерал Уоккер. Неужели председатель правительства предполагает, что слабой стороной будет та, где будут английские силы? [128]

Председатель правительства. Конечно, нет, но при малейшей возможности они пойдут вперед, обманув и вас.

Генерал Уоккер. Я сейчас не знаю, какое количество я могу поставить в предполагаемых местах, но думаю, что если деникинцы позволят себе пойти даже против самых немногочисленных отрядов английского войска, то это будет объявлением войны Великобритании.

Председатель правительства. Это очень важный вопрос, и ваше предложение мы обсудим, так как грузинское правительство категорически решило силою принудить их покинуть границы Грузии, причем я должен довести до вашего сведения, что нас интересует лишь историческая граница Грузии, и я вновь повторяю, что мы не имеем никаких притязаний на Сочинский округ, как таковой.

Генерал Уоккер. Тогда все ваши действия будут находиться под вашей ответственностью.

Председатель правительства. Нет, мы не возьмем на себя этой ответственности, так как нас ранее заверили, что со стороны Добровольческой армии не будет никаких наступательных движений. Грузинское правительство, поверив этому заявлению, отвело свои войска, и результатом этого явилось наступление Деникина.

Генерал Уоккер. В таком случае я должен заявить, что если Грузия сейчас не захочет принять посредничество Англии, то в будущем я отказываюсь от этого. Я должен сообщить председателю правительства, что, по моим сведениям, грузинские силы в Сочинском округе не были ослаблены.

Председатель правительства. Мы, конечно, принимаем посредничество Англии и верим, что Великобритания даст нам удовлетворение в этом вопросе, но я должен сообщить генералу Уоккеру, что он ошибается в отношении ослабления наших сил в Сочинском округе. Правительство Грузии приказало отвести войска на десять верст, и это приказание командующим нашим отрядом было немедленно выполнено. До последнего момента генерал Кониев был в Тифлисе и лишь случайно к моменту наступления добровольцев оказался в Сочи.

Генерал Уоккер. Я могу вас заверить, что положение в данном участке будет не всегда таким, но, к величайшему сожалению, сейчас большего я не могу сделать. Повторяю, что разрешение этого вопроса - дело константинопольского командования, и, до получения сведения от противной стороны, я не могу вам сказать, какие представления будут мною сделаны высшему командованию. Теперь я перейду к вопросам, которые считаю неприятными вещами, а именно - об официальном протесте правительства Грузии в инциденте с полк. Гедевановым. Я не могу понять, чем объясняется все то, что произошло. Я прочту председателю правительства объяснения батумского генерал-губернатора, но прежде этого хочу сказать несколько слов. Министр иностранных дел Грузии прислал на мое имя письмо несколько резкого характера; в нем говорилось об инциденте с полк. Гедевановым. Это письмо переслано мною батумскому генерал-губернатору, и он, конечно, [129] пришлет ответ по существу. Пока не получено мною ответа, мне кажется, об этом не стоило писать. Я протестую в данном случае и заявляю, что такая линия поведения не улучшает положения вещей. Прежде чем прочесть письмо батумского ген.-губернатора, я хотел бы слышать ответ, чем все это вызвано.

Председатель правительства. За время вашего отсутствия, генерал, здесь произошли некоторые изменения, о чем я сейчас доведу до вашего сведения. Я заявляю вам, что то, что будет мною передано, чувствуется всеми гражданами Грузинской республики. Так думает вся Грузия: мы объявили независимость 26 мая 1918 года и, до прихода к нам союзников, занимались исключительно строительством своей новой государственной жизни. Мы ни с кем не воевали и нигде не имели врагов. Единственной угрозой нашему благосостоянию были большевики, но мы отогнали их за Сочи, и наше государство было избавлено от этой опасности. Повторяю, что со всеми окружающими мы жили в мире. С приходом союзников картина резко изменилась: мы все время воюем. Прежде всего предательское нападение Армении, затем наступление добровольцев и, наконец, вторжение на нашу территорию турецко-татарских полчищ со стороны Ардагана на Ахалцых. Я особенно обращаю ваше внимание на последний факт. Правительство Грузии всегда считало, что Батумский и Ардаганский округа находятся под непосредственным влиянием и управлением британских военных сил, и я полагаю, что аскеры и офицеры турецкой армии с этих территорий будут удалены распоряжением английского командования. В отношении Карской области мы полагали, - и имели основание на это, - что она будет передана на законном основании Армении. Между тем на упомянутом мною пространстве образовалось новое самозванное государство, открыто заявляющее, что оно находится под непосредственным покровительством Англии.

Генерал Уоккер. Я ничего не слыхал об этом.

Председатель правительства. Вы плохо осведомлены, генерал, но правительство Грузии обладает неоспоримым документом. Мы перехватили циркуляр главаря этого правительства Атабекова, в котором он сообщал своим единомышленникам о том, что я имел честь сейчас вам доложить. Это самочинное правительство создало регулярное войско, в котором находятся аскеры и служат офицеры как турецкие, так и русские; оно ведет с нами войну, и их войска вторглись из Ардагана в Ахалцых, и самый важный и прискорбный факт - это то, что в лагерях этих повстанцев (иначе я их не могу назвать) находились два английских офицера, проникших туда через Аджарию из Батума. Мы думали всегда, что британское командование своим веским словом не позволит им вторгнуться в пределы Грузинской республики, и на основании этого убеждения не посылали туда своих войск, но это оказалось не так, и мы вынуждены были очистить Ахалцых и в настоящий момент стоим в 25 верстах от него. Результаты налицо: кроме Сочи, мы имеем еще новый фронт. Правительство Грузии с уверенностью [130] заявляет вам, что наступления на обоих фронтах были строго согласованы. Все было задумано и сорганизовано в Батуме, и из этого источника направляются все распоряжения. Для нас совершенно очевидно, и в этом вы не можете сомневаться, что оба удара были предприняты одновременно, и в этом важнейшую роль сыграли турецкие эмиссары в Батуме. Влияние их настолько сильно, что артвинцы отказались принять начальника округа, посланного туда британским командованием.

Генерал Уоккер. Это неправда.

Председатель правительства. Мы получили сведения, что артвинцы отказались принять должностное лицо, назначенное английским генерал-губернатором, и заявили, что начальника округа им пришлет Карское правительство.

Генерал Уоккер. Вы могли получить сведения и телеграммы со всех частей мира, но я категорически утверждаю, что это неправда.

Председатель правительства. Мне очень приятно, что генерал отрицает существование этого печального факта. Но я продолжу свою мысль. После всего изложенного мною в голову каждого грузина вкрадывается неотвязчивая мысль: почему все это происходит после прихода союзников на нашу территорию. Мы вполне верим искренности телеграммы, полученной из Лондона, и вместе с тем правительство Грузии считает своим долгом заявить вам как представителю союзников, что все происходящее здесь совершенно не на руку державам Согласия. Все общественное мнение страны, все классы населения, вся пресса, все, что есть мыслящего в республике, требуют от правительства выяснить: какова политика союзников и чего они хотят от Грузии. Мы отвечали, что «единственный человек, который может дать исчерпывающий ответ, - это генерал Уоккер, но, к величайшему сожалению, он сейчас отсутствует; по его возвращении все выяснится и, без сомнения, в нашу пользу».

Генерал Уоккер. Я не вполне в этом уверен.

Министр ин. дел. Я хотел бы объяснить генералу те причины, которые вызвали со стороны правительства Грузии протест, обращенный к английскому командованию в Грузии, а именно в отношении действий Добровольческой армии и батумского генерал-губернатора. Я попутно коснусь причины их опубликования и теперь же заявляю, что не вижу в них ничего оскорбительного. Дело в том, что в отсутствие генерала произошли три прискорбных события.

Генерал Уоккер. Я касался исключительно протеста, заявленного министерством иностранных дел по поводу инцидента в Батуме с полковником Гедевановым.

Министр ин. дел. Повторяю, произошли три печальных события в вашем отсутствии, генерал. Первое - наступление добровольцев, второе - инцидент с полковником Гедевановым и третье - вмешательство английского офицера в Поти в законные распоряжения грузинских военных властей. Генералу, безусловно, известны все детали: [131] правительство Грузии не могло оставаться безучастным ко всему происшедшему, и, так как возбуждение в населении росло, мы вынуждены были опубликовать свой протест, а вслед за полученным сообщением от полковника Гедеванова, подробно доложившим обо всем происшедшем и вполне удовлетворившим правительство, мы сочли необходимым дать сведения прессе и показать народу, что работа правительства Грузии направлена в сторону защиты интересов и достоинства как всего населения республики, так и отдельных его граждан.

Генерал Уоккер. Я должен заявить председателю правительства, что печальный инцидент с английским офицером в Поти, о котором упомянул министр иностранных дел, не имел места в действительности. Я очень сожалею, что сведения грузинского правительства неверны. В действительности вот что произошло: администрация пароходов в порту Поти не хотела перевезти грузинский десант и требовала на это разрешение английских военных властей, но так как англичане не имеют никакого отношения и права вмешательства во внутренние дела Грузинской республики, то английские власти не могли дать подобного разрешения. Вот факт искажения прессой действительных событий. Я прошу господина председателя ответить: принимает ли на себя правительство Грузии ответственность за письмо-протест, посланное мне как командующему британскими войсками в Закавказьи, или это является частным выступлением министра иностранных дел?

Председатель правительства. Конечно, правительство принимает на себя всю ответственность за выступление министра иностранных дел.

Генерал Уоккер. Теперь я позволю себе ознакомить вас с письмом батумского генерал-губернатора (читает письмо; содержание его следующее: полковник Гедеванов просил свидания с генерал-губернатором 7 числа сего месяца в среду в 10 часов утра. Генерал-губернатор, занятый заседанием в конференции, выразил сожаление, что не может принять его, и заявил, что следующие два дня он будет в отсутствии и вернется лишь к 10-му, когда и примет с большим удовольствием полковника Гедеванова. Несмотря на это, полковник явился на следующий день, но, конечно, ввиду отсутствия, принятым быть не мог. Как только генерал-губернатор вернулся из поездки, Гедеванов был принят в самый короткий срок).

Председатель правительства. Полковник Гедеванов сообщил нам, что оба раза, когда он ходил к генерал-губернатору, последний был у себя, но отказывался его принять. Если же, как это видно из ваших слов и письма генерал-губернатора, Гедеванов ввел нас в заблуждение, то с него будет взыскано самым строгим образом.

Генерал Уоккер. Я позволю себе заметить, что, раньше чем писать мне подобного рода протест, можно было выждать более точных разъяснений от английского командования, которые не замедлили бы быть представленными правительству Грузии, чем класть в основание своего письма разъяснения полковника Гедеванова. Я считаю, что мне, как [132] представителю Великобритании, этим была нанесена обида, и как удовлетворение прошу о смещении полковника Гедеванова с занимаемой им должности в Батуме. Правительству Грузии предоставляется полная и самая широкая свобода замещения этой вакансии тем лицом, которое оно найдет для себя подходящим.

Председатель правительства. Раз генерал-губернатор сообщает о своем действительном отсутствии в эти дни из Батума, то, конечно, желание генерала будет уважено.

Генерал Уоккер. Я заверяю вас, что генерал-губернатор Батума отсутствовал, и поэтому прошу сместить полковника Гедеванова, как лицо, введшее в заблуждение свое правительство. Я прошу также выразить по этому поводу в газетах сожаление. 11 числа в газете «Борьба» помещена была статья по поводу инцидента с полковником Гедевановым, написанная в весьма резких выражениях; в ней говорилось о том, что правительство Грузии требует удовлетворения у английского командования.

Председатель правительства. О каких резких выражениях говорит генерал?

Генерал Уоккер. Я утверждаю, что все письмо написано довольно резко, а так как английское командование не имело еще сведений по затронутому мною вопросу, то я считаю, что это является неслыханным случаем в области международного права; между тем, в газете «Борьба» была помещена эта статья, очевидно, по сведениям, полученным из министерства иностранных дел.

Председатель правительства. Правительство имеет лишь одну официальную газету, это - «Сакартвелос Республика», и несет ответственность за те сведения, которые печатаются в ее официальном отделе.

Генерал Уоккер. За этот протест ответственен сам министр иностранных дел, как лицо, официально подписавшее его.

Председатель правительства. Нет, за такую официальную подпись отвечает все правительство.

Генерал Уоккер. В таком случае, я предлагаю поместить в газетах следующее заявление (читает текст заявления, который будет на-днях передан правительству). Выражения, которые я предлагаю, самые мягкие, и я высказал их только из симпатии к Грузии и ее правительству и личной дружбы к господину Гегечкори; я надеюсь, что правительство Грузии сделает нам эту уступку.

Председатель правительства. Все, что находится в связи с инцидентом с полковником Гедевановым, по выяснении подробностей, будет исправлено в большей степени, чем этого просит генерал.

Генерал Уоккер. Ничего не может быть более удовлетворительного. Теперь я перейду дальше и коснусь тех вопросов, о которых говорил председатель. Если я не ошибаюсь, грузинский народ разочаровался в Великобритании?

Председатель правительства. Да, престиж Великобритании пошатнулся в связи с наступлением Добровольческой армии. [133]

Генерал Уоккер. Повторяю, что я больше чем кто-либо сожалею о случившемся и приму все меры для улажения этого печального инцидента. Теперь я перейду к тем причинам, в связи с которыми вы говорили об умалении престижа с [?] Арменией, и считаю долгом сказать, что, когда вспыхнула эта война, на территории Грузии не было ни одного английского солдата.

Председатель правительства. Чтобы не было недоразумений, я должен предупредить вас, что говорил только о совпадении. Я сам горячий сторонник держав Согласия и, будучи по профессии публицистом, и до войны и во время нее писал всегда в защиту Англии и Франции, но, благодаря, повторяю, этим печальным совпадениям, общественное мнение и народ все происходящие события ставят в непосредственную связь с приходом к нам союзников и требуют у своего правительства объяснения по этому вопросу.

Генерал Уоккер. Война началась до нас, и первой нашей задачей по прибытии на территорию Грузии было принятие всех мер для прекращения кровопролития. Что же касается событий в Ардаганском и Ахалцыхском округах, то английский офицер, посланный из Батума для выяснения всех обстоятельств этого печального недоразумения и прибывший оттуда с докладом ко мне, сообщает, что грузины первые перешли границу. Министр иностранных дел может переговорить с этим офицером и получить от него самые точные сведения. Недоразумения начались впервые на территории Грузии между грузинским и мусульмано-татарским населением, но я уже раньше предупреждал ваше правительство, что не беру на себя ответственности за порядок внутри прежней Тифлисской губернии. Я имею сведения, что грузинские солдаты вели себя по отношению местного населения скверно. Мне известно, что три тысячи грузинских солдат ушли от тысячи пятисот татар, оставив раненых, подобранных неприятелем и переданных англичанам. Войска не слушались генерала Мазниева. Все подробности приехавший офицер может рассказать министру иностранных дел. Что же касается газет и слухов, а также общественного мнения относительно политики британского командования в Закавказьи, то в письме, которое я имел честь вручить правительству Грузии, был определенно высказан взгляд на наши задачи в Закавказьи. Целью прихода было желание сохранить за страной покой и положение states quo ante мирной конференции. Что же касается местностей, занятых ранее турецкими войсками, то их заняли британские военные силы. Внешняя политика Англии достаточно ясно выражена по отношению к Грузии телеграммой из Лондона. Переходя к политике британского командования в Батуме, я должен довести до вашего сведения, что иной политики в настоящий момент Англия вести не может.

Председатель правительства. Правительство Грузии не сомневается в доброжелательном вашем отношении, но благодаря неосведомленности генерала происходят следующие вещи: вопрос идет о фактах, и если нас информировали неверно наши агенты, то ваши сведения [134] тоже неверны, - например, движение в Ардаганском уезде началось в Поцховском округе, и еще в то время, когда здесь еще был генерал Мильн, министр иностранных дел довел до его сведения, что там формируются дружины, которые из Ардагана собираются повести наступление на Ахалцых.

Генерал Уоккер. Как раз наоборот. У меня имеются сведения по этому поводу от полковника Рич и капитана Мани, которые, обследовав положение вещей, пришли к тому, что все произошло в Ахалцыхском уезде.

Председатель правительства. Я говорю, придерживаясь хронологии событий. Ваши офицеры прибыли сейчас, а беседа, упомянутая мною, велась еще в бытность генерала Мильн в Тифлисе. Министр иностранных дел сообщил ему об авантюре господина Атабекова, и генерал обещал даже выслать его оттуда.

Генерал Уоккер. Я согласен, что в данном случае нужно смотреть на вещи с точки зрения хронологии, и в этом отношении могу сообщить, что еще до приезда генерала Мильн мы знали, что грузины перешли в наступление именно у Ахалцыхского уезда, убили несколько человек и забрали пулеметы. Я не сомневаюсь в том, что когда две враждебные стороны стоят друг против друга, то на выступление способны в одинаковой степени как татары, так и грузины.

Председатель правительства. Нет, это не так. Еще до войны мы знали, что в Поцховском районе происходят сборы повстанцев. Генерал Макаев, командующий пограничным отрядом, просил разрешения перейти границу, взять Поцхо и этим предупредить раз навсегда могущие возникнуть там беспорядки в отношении Грузинской республики, но мы этого не разрешили и сообщили своевременно обо всем британскому командованию.

Генерал Уоккер. И все-таки, несмотря на это, один грузинский офицер перешел границу. Я упоминаю об этом факте, чтобы показать председателю правительства, что его информация неверна.

Председатель правительства. К сожалению, сведения генерала не соответствуют действительности. Я в письменной форме пришлю вам изложение всего происшедшего с неоспоримыми доказательствами того, что движение против Грузии было направлено и проведено через Ардаган.

Генерал Уоккер. Все сведения мои получены из английских источников. Что касается господина Атабекова, он совсем мне не нравится, и в бытность мою в Батуме я предупредил этого господина, что, в случае, если он позволит себе какое-либо выступление, то его попросту повесят. Насколько мне известно, в настоящее время он не позволяет бесчинствовать бекам и следит за их поведением, но я не хотел бы, чтобы правительство Грузии думало, что я его защищаю, но, наоборот, я должен сообщить, сказать вам, что зорко слежу за ним.

Председатель правительства. Я был вчера в Боржоме и знаю наверно, что Атабеков находится во главе сражающихся с нами банд. [135] Скажу даже более, он прислал к нам одного пленного грузинского офицера с ультиматумом следующего рода: так как в Тифлисе арестованы три турецких эмиссара, пропагандировавших за присоединение Ардаганского и Батумского округов к вновь образуемым мусульманским государствам, если мы их немедленно не выпустим, то всем нашим пленным будут перерезаны горла.

Генерал Уоккер. К сожалению, нам часто обещают документы в подтверждение тех или иных обстоятельств, но мы их не получаем.

Председатель правительства. Генерал может спросить о сообщенном мною факте того английского офицера, который прибыл к нам с этим же пленным, передавшим грузинскому командованию ультиматум господина Атабекова.

Генерал Уоккер. Я должен обратить внимание председателя правительства на то что, хотя и не собирался никогда вмешиваться во внутренние дела Грузии, но вынужден сообщить вам следующее: газета «Борьба» с некоторых пор на своих страницах помещает статьи по адресу союзников и Англии, в частности, которые я считаю абсолютно недопустимыми. Я должен предупредить грузинское правительство, что если оно не прикажет этой газете прекратить подобную кампанию и статьи подобного рода будут продолжаться печатанием, а правительство Грузии в этом случае не закроет «Борьбу», то я сам вынужден буду прекратить существование этой газеты, видя в статьях, помещаемых в ней, явное оскорбление держав Согласия.

Председатель правительства. Прежде всего, у нас нет предварительной цензуры, а, во-вторых, пресса Грузинской республики, являясь выразительницей общественного мнения, могла поместить, ту или иную статью, отражающую состояние взволнованного мнения граждан. Вместе с тем я хочу сказать вам, что, перечитывая все газеты, ни в одной из них не встречал оскорбления по адресу союзников или обвинения в чем-либо Англии или английского командования. Единственно, что проходит красной нитью во всех статьях, - это желание узнать, чего хотят англичане, пришедшие к нам водворять якобы порядок, тогда как страну охватывают вместе с их приходом все большая и большая разруха и беспорядки. Так что, если тон прессы и изменится, то он изменится в связи с переменой событий в стране.

Генерал Уоккер. Надеюсь.

Председатель правительства. Но если правительство увидит, что в какой-либо газете печатаются статьи, направленные против союзников, то подобных выступлений в прессе мы сами не позволим; если же в этом отношении что-нибудь, по невозможности проследить, пропустим, то я прошу известить нас об этом, и правительство примет все меры для предупреждения повторений подобного рода статей.

Генерал Уоккер. Я лично не читал, но знаю, что в «Сакартвелос» появилась статья, которая показывает, что, собственно, желательно нам видеть в печати, - конечно, в отношении союзников. Теперь я перехожу к вопросу относительно полковника Шмагайлова и русских [136] офицеров, арестованных в связи с выступлением Деникина. Полковник Шмагайлов заболел вследствие дурного обращения с ним, но если он умрет, то я должен предупредить, что вся тяжесть ответственности перед союзниками падет на Грузию. Что же касается офицеров Добровольческой армии, то я не возражаю в принципе против самого факта ареста, являющегося правом воюющей стороны, но я должен протестовать против обращения с ними, так как правительство Грузии, посадив их в тюрьму вместе с уголовными преступниками, где они содержатся в невозможных условиях, лишает их неотъемлемого права каждого военнопленного на содержание в особых концентрационных лагерях.

Председатель правительства. Прежде всего я отвечу вам по вопросу о полковнике Шмагайлове. Мы получили просьбу задержать приведение в исполнение приговора, так как он заявил, что является агентом союзников, но до сих пор правительство Грузии не имеет подтверждения в этом.

Генерал Уоккер. Это так. Но его держат в невозможных условиях, и вследствие этого он заболел.

Председатель правительства. Да, он заболел, но факт заболевания и последствия не могут быть возложены ответственностью на правительство Грузии. Уход за ним очень хороший, его посещают и наши и английские врачи. Полковнику Шмагайлову дано все, что ему угодно, и нет ничего удивительного, что, находясь в тюрьме во время эпидемии, он мог заболеть сыпным тифом, так же как болеют люди, находящиеся на свободе. Я не вижу оснований для ответственности перед союзниками правительства Грузии за то, что полковник Шмагайлов, совершив преступление, был посажен судебными властями в тюрьму.

Генерал Уоккер. Хорошо.

Председатель правительства. Полковника Шмагайлова посетили английские офицеры и после этого прислали в министерство иностранных дел сообщение, что они вполне удовлетворены тем помещением и содержанием полковника Шмагайлова, которое они могли видеть в тюрьме № 2.

Генерал Уоккер. Да, это было в госпитале, но раньше?

Председатель правительства. И там его содержали хорошо.

Генерал Уоккер. Теперь я перехожу к вопросу об арестованных офицерах Добровольческой армии.

Председатель правительства. Мы этот вопрос разрешаем так: тех из офицеров, кто просто объявлен военнопленным, высылаем в Гори и Кутаис, а тех, которые будут изобличены в организации восстания в пределах Грузинской республики, мы задержим здесь до выяснения следствием их виновности и суда над ними.

Генерал Уоккер. Какое следствие и в чем вы их обвиняете?

Председатель правительства. В том, что одновременно с наступлением со стороны Сочи они хотели поднять восстание здесь.

Генерал Уоккер. Все-таки все они - военнопленные, и их не следует сажать в уголовную тюрьму. [137]

Председатель правительства. Мы имеем военную гауптвахту, но помещения ее нехватает для арестованных. Ввиду этого мы посылаем их в Метехский замок, где они содержатся на режиме военнопленных, а не арестантов. По выяснении тех или иных обстоятельств их пересылают в Гори или Кутаис.

Генерал Уоккер. Не совсем правильное направление - ближе к деникинцам.

Председатель правительства. Ничего, их из города не выпустят. Больные же находятся в госпиталях на излечении.

Генерал Уоккер. Отчего правительство Грузии не разрешает британским офицерам посещать военнопленных?

Председатель правительства. Это происходит в связи с инцидентом в Сочи. Я указывал вам, что общественное мнение видело в наступлении деникинской армии согласие со стороны британского командования; если бы английские офицеры вслед за арестом деникинцев прлучили пропуск на свидание с ними, то общество еще более утвердилось бы в своем первоначальном предположении. Как только это уляжется, мы, конечно, сейчас же дадим пропуск.

Генерал Уоккер. Я не могу ждать перемены общественного мнения. Моя просьба обще-международна. Офицер грузинской армии может сопровождать английских офицеров при посещении военнопленных.

Председатель правительства. Мы ответственны перед обществом и не можем сейчас этого разрешить, так как оно поколебало бы веру народа в свое правительство, и, пока мы у власти, только мы распоряжаемся порядком в стране. Я ничего не имею в принципе против того международного требования, о котором вы упоминаете, но в тот момент, когда английское командование просило для своих офицеров пропуск, дать им таковой не представилось возможности в силу указанных мною ранее обстоятельств. Но тогда же английским офицерам было сообщено, что через два дня они смогут повидаться с военнопленными.

Министр ин. дел. После отказа в разрешении свидания с военнопленными ко мне зашел полковник Беллу и выразил сожаление по этому поводу; я сказал ему, что через два дня я этот вопрос улажу и выдам просимое свидетельство. Кроме того, я писал вам, что в Сочи штаб отряда Добровольческой армии хочет расстрелять несколько лиц - вполне добросовестных людей и популярных общественных деятелей, инкриминируя им сочувствие и доброжелательное отношение к республике Грузии. Я хотел бы слышать мнение генерала по затронутому мною вопросу.

Генерал Уоккер. Я уже телеграфировал штабу генерала Деникина с просьбой уважить ваше ходатайство об освобождении этих лиц и послал своего офицера для осмотра раненых и пленных. 24 января я прислал председателю правительства письмо с предложением контроля всей линии бывших Закавказских жел. дорог. Две недели спустя я получил предложение составить комиссию для выработки необходимых условий. [138]

Генерал Броуд сообщает мне, что вся железнодорожная линия находится в самом плачевном состоянии. Если бы этот вопрос касался только Грузии, я удовольствовался бы только указанием на факт разрухи, но вопрос, затронутый мною, слишком сложный и касается всего Закавказья. Для скорейшей организации этого дела я предлагаю следующее: генерал Броуд представит свой доклад об общегосударственном железнодорожном тресте. В этом проекте интересы всех республик Закавказья и, в частности, Грузии будут ограждены. Если это предложение будет принято, то железнодорожное дело будет поставлено в нормальное положение под непосредственным руководством генерала Броуда. Это предложение - деловое, а не политическое. Железные дороги стоят в тесной связи с финансовым вопросом, и союзники не будут касаться финансовых дел Закавказья до улучшения положения железных дорог.

Председатель правительства. У меня был генерал Броуд, и мы беседовали с ним по поводу этого вопроса. Я согласился в принципе в вопросе объединения всех железнодорожных линий Закавказья. Нужно выработать только детали. Генерал Броуд любезно обещал мне представить свои соображения по поводу улучшения грузинских жел. дорог в частности. Я уже предложил министру путей сообщения составить соответствующий доклад, но, если генерал Броуд пришлет свой, мы будем очень благодарны. В вопросе улучшения железнодорожного хозяйства правительство Грузии само заинтересовано.

Генерал Уоккер. Я хотел предупредить вас, что проект генерала Броуда будет наиболее нейтральным и вследствие этого наиболее приемлемым как для Грузии, так и Армении и Азербайджана. Я очень жалею, что должен коснуться того вопроса, о котором здесь упоминается. Я хочу спросить правительство Грузии, какова ее политика по отношению к Англии и союзникам? На ранее заданный вопрос вами я вам отвечаю вопросом. За мое короткое отсутствие здесь все изменилось. Грузия стоит на перепутьи, и от политики ее вождей зависит все ее будущее. Вы знаете телеграмму из Лондона. Это единственная телеграмма к вновь образовавшимся молодым державам. Грузия идет по пути самостоятельности с такой мощной поддержкой, как Великобритания, и я не думаю, чтобы Грузия от нее отказалась. Я не дипломат, я просто солдат и предложу чистосердечно ответить мне на один вопрос: является ли Грузия искренней сторонницей Англии?

Председатель правительства. Я - председатель правительства и вновь повторяю вам, что вся моя деятельность, - как государственная, так и публицистическая, - была направлена в сторону Англии и Франции. Повторяю, что мои симпатии не изменились ни во время войны, ни теперь. Что касается министра иностранных дел, руководителя нашей иностранной политики, то его деятельность и взгляды как самого искреннего сторонника держав Согласия никогда никем не скрывались и всем хорошо известны. Так что в этом вопросе не может быть никакого сомнения. Единственно в связи с происходящими событиями [139] народ мог сомневаться: правильна ли взятая нами линия поведения и доверия всецело высшему английскому командованию, и могла бояться неверного информирования его безответственными агентами[1].

Министр ин. дел. В вашем отсутствии, генерал, я говорил с генералом Бич о том, что мы, Грузия, всецело идем по пути теснейшего единения с Англией. Я говорил, что мы ждем практических результатов этого единения, но последний вопрос с наступлением Добровольческой армии несколько поколебал нашу уверенность.

Генерал Уоккер. Разве это единение расценивается исключительно в той плоскости, насколько практически мы вам поможем?

Министр ин. дел. Нет, но у нас есть связующие интересы, например, я говорил с генералом Бич о вопросах финансовых, продовольственных, промышленных и железнодорожных. Я поставил прямо вопрос: на что мы можем рассчитывать со стороны Англии?

Генерал Уоккер. Мной уже обращено внимание на финансовое состояние вашей республики, но оно тесно связано с железнодорожным делом, ибо Англия не может финансировать страны без обеспечения в этом направлении. Что же касается притока частных капиталов союзников, то, при существующей у вас социализации, капиталы союзников сюда приходить не могут.

Председатель правительства. Социализации не подлежат промышленные и торговые предприятия. Этого у нас нет.

Генерал Уоккер. Мы не имеем твердой уверенности.

Председатель правительства. Надо иметь, иначе мы были бы большевиками, а не Грузией. У вас, англичан, есть колония Новая Зеландия, она вся национализирована, у нас национализации подверглись только крупные имения и леса. Грузия богата как недрами, так и поверхностью земли, но без капиталов союзников мы не сможем эксплоа- тировать эти сокровища. Мы не хотим, чтобы сюда направились капиталы других государств, что, конечно, может иметь место.

Генерал Уоккер. Возможно.

Председатель правительства. Я хотел бы знать, что думает генерал относительно Ардаганского уезда. Мы выгоним из Ахалцыхского уезда атабековские банды, но собирается ли генерал поставить английские пикеты от границы Грузии до линии, занимаемой после ухода турок англичанами?

Генерал Уоккер. Я послал в настоящий момент в Ахалцыхский уезд английские отряды и оттуда, наверное, разошлю пикеты в другие местности. Но может ли Грузия в своих границах сохранить порядок?

Председатель правительства. Конечно, порядок никогда не будет нарушен в пределах Грузии, если не будет авантюр со стороны. Ардагана вроде последнего выступления Атабекова.

Разговор окончен в 2 часа 50 мин. дня.

[1] Так в подлиннике. (Прим. ред.)

Текст воспроизведен по изданию: «Демократическое» правительство Грузии и англ. командование // Красный Архив. - М.-Л., 1927 № 02 (21). - C. 127-140.