Товарищи солдаты! Главнокомандующий Фролов имеет наглость объявить, что рабочие забастовки последних дней происходят на германское золото[1]. Знает генерал, что в руках провокаторов и клеветников бумага все стерпит, что бы на ней ни написали. [165]

Ко клеветник генерал забыл, что в честных руках та же бумага может вывести на свежую воду шайку насильников, клеветников, к которой принадлежит генерал Фролов.

И печать громко оповестила весь мир, где, в чьих руках германское золото. Оно в руках чинов генерального штаба Мясоедовых, того генерального штаба, в состав которых входит и генерал Фролов. Генеральный штаб русской армии оказался прикосновенным к золоту германского правительства, на чем расписался сам Фролов черной запекшейся кровью русского солдата. И кто знает, сколько там осталось еще непойманных и неповешенных Мясоедовых? и не из их ли числа сам Фролов, с такой развязностью заявляющий о подкупе рабочих? Ведь всякий знает, что лучший способ для вора скрыться - это кричать самому «держите вора»!

Ведь провокаторы, предатели отводили от себя подозрение, обвиняя честных товарищей.
Германское золото оказалось также в руках чинов департамента - Фрейната и компании. Вчерашние защитники отечества от рабочих оказались предателями этого отечества за германское золото, и кровь русского солдата на нем, видимо, не смутила этих господ.

А чья кровь на золоте, которым заплатило царское правительство ротмистру Трещенко за расстрел рабочих на ленских приисках в 1912 г., чья кровь на золотых, полученных костромской и иваново-вознесенской[2] полицией за убийство русских рабочих, русских женщин и детей летом этого года?

А чисто ли от русской рабочей крови то золото, которое получает сам глава шайки насильников Николай Кровавый? В его звоне слышатся и стоны задавленных при коронации на Ходынском поле, и стоны рабочих, расстрелянных у царского дворца 9 января 1905 г. за то, что пошли к нему с просьбой, и хрип многих тысяч повешенных рабочих и солдат-революционеров; в его блеске ярко сияет кровь расстрелянных рабочих, солдат и матросов.

И после этого Фролов имеет наглость бросать обвинение о кровавом золоте по адресу русских рабочих.

Товарищи солдаты!

В ваших руках оружие. Вы - та сила, на спине которой генералы Фроловы жиреют на золоте, покрытом русской кровью, которое притекает к ним из русского и германского казначейства.

На вас он рассчитывает, когда грозит расстреливать военно-полевым судом русских рабочих, борющихся за свободу русского народа. Он хочет, чтобы русская рабочая кровь пристала и к вашим рукам. Клевета на рабочий класс, что они бастуют на германское золото, пущена Фроловым только для того, чтобы вас одурачить: сам он, конечно, хорошо знает, что когда рабочие бастуют, то они жертвуют собой для дела свободы, что они получают не золото, а тюрьму и локауты, что их семьи в это время голодают.

Знает Фролов, что растет народное недовольство, что приближается революция и трещит трон Николая, вокруг которого Фроловым так удобно грабить, продавать Россию и солдат, что рабочий [166] класс требует свержения царской монархии, [созыва] Учредительного Собрания и [установления] Демократической республики. Будете ли вы, товарищи солдаты, стоять за эту продажную шайку насильников, пойдете ли вы против народа, в защиту господ, будете ли вы таким же братоубийцей, расстреливая рабочих по приказу Фролова?

Нет, товарищи! Вы не будете предателями и палачами народной свободы, бы с презрением отбросите гнусную клевету Фролова на рабочий народ, и в решительный час, когда рабочий класс восстанет на решительный бой с царским правительством, вы будете с нами и свое оружие обернете не на рабочую толпу, а на настоящих врагов России, генералов Фроловых, полицию, жандармов и против всей царской шайки.

Да здравствует борьба за свободу России! Да здравствует братский союз солдат и рабочих! Долой царскую монархию! Да здравствует демократическая республика!

[1] В начале сентября 1915 г. поднялась волна массовых политических забастовок. В Петрограде с 2 по 5 сентября бастовали 33 предприятия с количеством рабочих 62 221 человек. В забастовке преимущественно принимали участие рабочие металлообрабатывающих предприятий: Путиловский завод, Путиловская верфь, Петроградский металлический завод, три завода «Русского общества для изготовления снарядов и военных припасов», старый и новый заводы «Г. А. Лесснер» и др.

Царское правительство в лице начальника Петроградского военного округа генерала Фролова издало приказ (2 сентября), устанавливавший каторжные работы за участие в забастовке с преданием забастовщиков военно-полевому суду. Одновременно генерал Фролов опубликовал гнусно-клеветническое объявление, что рабочие забастовки происходят на германские деньги. 

[2] После начала войны и без того тяжелое положение рабочих на текстильных предприятиях значительно ухудшилось. 1 июня 1915 г. рабочие Костромской Большой льняной мануфактуры Коншиных предъявили требование о выдаче квартирных денег в размере: взрослым - 2 руб., подросткам - 1руб. и малолетним - 75 коп. в месяц. На предъявленные требования рабочих директор Большой льняной мануфактуры, городской голова Костромы А. В. Шевалдышев цинично заявил, что они могут быть удовлетворены при условии снижения заработной платы рабочих на 10%.

3 июня все 6 611 рабочих, работавших на мануфактуре, забастовали. 5 июня администрация мануфактуры вывесила объявление о закрытии фабрики на неопределенное время. В тот же день забастовавшие рабочие в количестве около 800 человек вышли на улицу и подошли к Зотовской мануфактуре. Там во дворе оказались скрытый отряд солдат и полиция, арестовавшая 9 молодых рабочих. Рабочие, узнав, что арестованных, запертых в каменной сторожке фабрики, избивают, потребовали от полиции немедленного их освобождения. Полиция открыла по рабочим стрельбу, 13 рабочих было убито и ранено.

10 августа в Иваново-Вознесенске вспыхнула общая забастовка. Забастовало свыше 25 тыс. рабочих. Около 7 часов 30 минут вечера многотысячная безоружная масса рабочих пошла на площадь к городской управе. Масса рабочих была встречена полицией ружейным залпом без всякого предупреждения. Рабочие бросились бежать, а полиция продолжала стрелять по бежавшим. Было убито 28 рабочих и ранено 32.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. 2: 1907 - 1917. - [М.], 1939. С. 165 - 167.