Уважаемый т. редактор!

Не откажите дать место нижеследующим строкам в ответ на сообщение по моему адресу «Известий В. Ц. И. К.» за № 152, передающее в совершенно извращенном виде действительное положение вещей.

1. Неверно то, что я выехал из Петрограда после событий 3-5 июля. Я выехал из Петрограда 2-го июля в 11 час. вечера, след. до событии, не имея ни малейшего представления о подготовляемом какой бы то ни было организацией выступления. Знай я, что партией что-нибудь подготовляется, я бы, конечно, не уехал.

2. Дважды неверно то, что в Киеве должна была состояться моя лекция о февральских событиях в Петрограде. Лекция не должна была состояться, а состоялась, и не о февральских, а об июльских днях.

3. Неверно то, что я был арестован в Могилеве за агитацию. Разговор в вагоне послужил поводом только к проверке документов и затем я был немедленно освобожден комендантом станции. Арестован же я был только через 4 часа распоряжением Ставки, куда дано было знать о моем пребывании на вокзале.

4. Неверно то, что моя судьба теперь зависит от результатов расследования моей «прикосновенности» к указанным дням, - военно-судное управление уже установило полную мою «неприкосновенность» к ним. Моя ближайшая судьба, однако, уже предрешена резолюцией министра-председателя А. Ф. Керенского, на докладе в.-суд. управления: - «если же поводов (у гражданск. суд. власти) не будет, то содержать под стражей прапорщика Крыленко по моему личному приказу».

Моя судьба зависит теперь исключительно от дальнейшего развития судеб русской революции. В этом нахожу для себя единственное утешение в моей насчитывающей уже 41 день отсидке.

С товарищеским приветом пр. Крыленко.

Текст воспроизведен по изданию: Революция 1917 года: (хроника событий). - Т. 4. - Л.: 1924. С. 339.