Донесение семиреченского военного губернатора ген. Фольбаума о «беспорядках» в области, представленное им туркестанскому ген.-губ. г.-ад. А. Н. Куропаткину в конце 1916 г. и сохранившееся в архивохранилище на пл. Декабристов (б. I отд. эконом, секции) в копии с копии; взято из разрозненных, несшитых бумаг переселенческого управления за 1916 г.

О беспорядках, происшедших в Семиреченской области в связи с набором рабочих.

Где и в чем выразились беспорядки.

Недовольство киргиз, как основное настроение массы, приведшее к открытому бунту, замечалось давно.

После объявления высочайшего указа о наряде рабочих в начале июля с большой настойчивостью стал распространяться агитаторами среди киргизской массы слух о введении воинской повинности, что и послужило ближайшим поводом сначала к пассивному сопротивлению распоряжениям властей, а затем и к открытому неповиновению и беспорядкам во многих волостях, под давлением призываемых, на которых не действовал благоразумный голос старейшин. Смута и паника охватили целые волости: приграничные волости Лепсинского и Джаркентского уездов в половине июля стали уходить [68] в Китай, другие - в степи Балхаша или же в горы, бросая свои поля и зимовки. Рабочие киргизы убегали от русских, воруя лошадей и скот. Первым значительным столкновением нужно считать нападение киргиз Эмельской и Барлынской волостей 24 июля - 1 августа на Тахтинский таможенный пост и с. Пограничное в Алакульской долине, вызванное желанием киргиз прорваться в Китай. Первым же мятежным выступлением было открытое нападение, с оружием в руках, 3 августа призывных Кызылбурговской волости Верненского уезда, на уроч. Ассы, во время составления призывных списков, на почетных лиц волости и на помощника уездного начальника г. Хлыновского и его конвой, из которого был один убит и три ранено. Уже 4 августа на Ассы выступила казачья сотня, и в ближайшие затем дни Кызылбурговская волость была примерно наказана.

6 августа мятежники нескольких волостей Кастекской группы оказали вооруженное сопротивление отарскому участковому приставу около станции Самсу и напали на его конвой, а 7 августа - на небольшой охранный отряд дружины прапорщика Вяткина в с. Приторном, близ Кастекского перевала. С этого момента мятежные шайки киргиз быстро распространились в 6 ближайших волостях до Курдая, в районе станции Самсу-Отар и русских селений Сергиевского-Кастек, где 7-8 августа киргизами было убито 16 человек и уведено в плен до 35 человек, которые были ограблены, многие изранены и затем освобождены. Остальные две волости Верненского уезда, хотя и не примкнули открыто к мятежникам, но брожение и агитация значительных конспиративных групп у них наблюдалась: напр., в Джаильмышевской волости на уроч. Уш-Кунур банда бунтовщиков до 500 человек была рассеяна казачьим отрядом 13 августа под командой и. д. верненского уездного начальника подполковника Базилевского.

Через Кастекский перевал движение быстро передалось и каракиргизам Атекинской и Сарыбагишевской волостей Пишпекского уезда, где 8 августа было вооруженное нападение на почту близ ст. Джил-Арык, а затем 9-12 августа на станицу Самсоновскую и селения, расположенные по р. Чу около Токмака: Быстрорецкое, Орловское, Ново-Российское и др.; 13 августа самый Токмак был осажден громадным скопищем, до 5 т. человек, киргиз соседних волостей: Шамсинской, Байсеитовской и др. Для усмирения мятежа был отправлен отряд подъесаула Бакуревича, который, пройдя русские поселки Кастекской группы, перешел в Чуйскую долину для защиты Токмака с ближайшими селениями. Главари Сарыбагишей для обеспечения успеха своего выступления разослали послания и гонцов во все каракиргизские волости Пржевальского и Пишпекского уездов. Значительные группы их гонцов не только вели агитацию, но и применяли меры энергичного воздействия на колеблющихся и трусливых. Уже 9 августа мятежные выступления начались в Пржевальском уезде, где одновременно было сделано нападение на сел. Григорьевку (у оз. Иссык-Куля) и на с. Столыпино и Белоцарское, по долинам р. Кечкорки и Джумгола [69] Мужское население Белоцарского почти все было перебито, а женщины уведены в плен. Столыпинцы же ушли с подоспевшим из Нарына военным конвоем к Токмаку (Карабулак). Около селения Беловодского 10 августа также возникли беспорядки в соседних волостях, но быстро были подавлены.

День 10 августа можно считать вообще началом мятежа, вспыхнувшего в Пржевальском уезде и Нарынкольско-Чарынском участке Джаркентского уезда, где он охватил все побережье Иссык-Куля, долины Каркару и реки Текеса.

Для русского населения и администрации особенно мятеж каракиргиз Пржевальского уезда был неожиданным и коварно-предательски подготовлялся влиятельными главарями, которые накануне самого мятежа высказывали заверения в полной преданности правительству; поэтому кара-киргизам удалось причинить весьма значительные бедствия и иметь временный успех в этом отдаленном и оторванном уголке области. Банды бунтовщиков, вооруженные пиками, палками и отчасти ружьями, прежде всего набросились на хутора, заимки, станции и мелкие изолированные поселки, расположенные по берегу озера Иссык-Куля и по почтовому тракту от Пржевальска до Охотничьего.

Набеги повсюду сопровождались грабежами, пожарами, зверскими убийствами и уводом в плен женщин и девушек. Нападение было произведено сразу на все беззащитные поселки северного и южного берега озера. Население, невооруженное и неподготовленное, бросило дома и имущество и бежало; на дороге киргизы грабили и избивали, а поселки поджигали. Таким образом пострадали: 11 поселков и 16 хуторов по южному берегу, 8 поселков по северному берегу и 9 поселков с 11 хуторами по тракту на Каркару. Русское население, спасаясь от грабительских шаек, сконцентрировалось в более значительных селах, где администрация уже успела наладить самооборону путем организации местных дружин, снабжения их оружием и устройством защитных сооружений. Таким центром сосредоточения беженцев для Пржевальского уезда были: г. Пржевальск, сел. Теплоктючевское и Преображенское. Во время бегства крестьян из селений южного берега Иваницкого, Торханы и друг, к г. Пржевальску к восставшим киргизам присоединились дунгане Мариинской волости, вероломно избивавшие беженцев, перехватывая их на пути в город. Это вызвало сильное озлобление русского населения, окончившееся избиением дунган и разгромом их села.

Все селения Нарынкольско-Чарынского участка выведены подоспевшими военными отрядами 12-14 августа к г. Пржевальску, но поселки разграблены и сожжены киргизами: Таврическое, Новокиевское, Ново-Афонское, Владиславское, Красноярское, Мещанское и казачий выселок Охотничий.

Необходимо отметить, что администрация, предвидя возможность недоразумений и волнений на почве призыва рабочих, просила военной помощи из Ташкента еще в июле, а имеющиеся незначительные военные [70] силы распределила планомерно по области в определенных центрах, откуда было удобно оказывать помощь при возникновении беспорядков; поэтому на Каркаре к началу мятежа была рота дружины, под командой нарынкольско-чарынского участкового начальника ротмистра Кравченко, и скоро прибыла сотня казаков из Джаркента; этот отряд затем энергично стал восстановлять порядок в районе Иссык-Куля и Текеса.

К Нарыну прибыли войска из Андижана, а в Пишпек и Токмак - 20-21 августа из Ташкента, после чего началось усмирение мятежников военной силой и постепенное возвращение населения на свои места.

Убытки, причиненные мятежом, так огромны, что трудно поддаются учету. Особенно пострадал Пржевальский уезд и южная часть Джаркентского. По приблизительному подсчету сожжено и разрушено дворов около 2.600, пострадавших семей до 8.000.

Заявлено частных убытков до 10 миллионов. Но это не исчерпывает всего материального вреда, так как много погибло разного казенного имущества: церкви, школы, станции, мосты, сооружения и проч. Иссык-Кульская котловина не только имела запасы хлеба, но и предстояло собрать богатый урожай, большею частью погибший; оставшееся население разорено.

На восстановление хозяйства потребуется весьма значительная сумма. Казна и земская касса также понесли большие убытки недобором поступлений, которых и в ближайшем будущем нельзя ожидать из Пржевальского уезда.

Бунтующие волости Пишпекского уезда и южного берега Иссык-Куля Пржевальского уезда в половине октября, под давлением военных отрядов, бежали через перевалы в Кашгар, а кара-киргизы северного берега Иссык-Куля и киргизы рода Атбан Нарынкольско-Чарынского участка направились по Текесу в Кульджинский район.

Перечисленными районами ограничились главнейшие киргизские беспорядки в области: остальное население во всех уездах осталось совершенно лойяльным и выполняло беспрекословно все требования администрации: давало лошадей и юрты для нужд армии и проч. Необходимо еще упомянуть, что часть населения бунтующих волостей, терроризируемая вожаками, бежала в Прибалхашские степи, где на границе области начались грабежи аулиеатинских киргиз, но посланный отряд Полторацкого быстро усмирил грабителей.

Копальский уезд остался наружно спокойным, хотя и имелись сведения, что киргизы решили оказать сопротивление набору рабочих» и только в Лепсинском уезде, на уроч. Маканчи, 10-13 сентября, около Саратовских хуторов, возникло волнение среди призываемых киргиз, которое подавлено было силой с приходом военных отрядов из Лепсинска и Копала, действовавших под руководством помощника лепсинского уездного начальника Маслова. Убитых и раненых нет» а ограбленный у крестьян в начале беспорядков скот был затем возвращен. [71]

О причинах, вызвавших движение.

Главнейшими причинами недовольства киргиз, приведшими к открытому возмущению, надо считать:

1) изъятие за последние 10 лет в государственный фонд около 2 миллионов десятин, иногда с значительными смещениями хозяйств, и - как следствие отсюда - земельное стеснение киргиз и сокращение перекочевок, особенно с изъятием в казну огромных лесных площадей, куда киргизы стали допускаться только на особые площади по билетам; форсированное водворение и устройство до 40 тысяч самовольцев крестьян, поселившихся на лучших землях Пишпека и Пржевальска в первые годы деятельности семиреченской партии, повлекло значительный экономический ущерб для многих хозяйств киргиз в этих уездах и вызвало неприязненное отношение к крестьянам. 2) Пропаганда, проникавшая из соседнего Китая (Кульджа, Кашгар), где имеются германские агенты, действующие через дунган и китайцев, в большом числе приезжавших на Каркару и в Пржевальск. Найдены указания на причастность к беспорядкам в Семиречье китайских анархистов партии «Геляо», имевших связь с немецкими агентами. 3) В области оставалось очень мало войск для охраны огромной территории. Кроме того, русское население области было значительно ослаблено мобилизацией всего наиболее деятельного и молодого мужского элемента: домохозяевами в большинстве случаев остались женщины и старики. Имевшиеся запасы оружия и патронов также вывезены из области. 4) Непосредственная же причина недовольства - призыв рабочих; киргизы поняли это как набор в солдаты для участия в войне. Разъяснениям не верили. Всякие материальные жертвы для войны киргизы несли безропотно, но растерялись от неожиданного призыва, и многие бежали в Китай. При составлении списков и приговоров некоторые влиятельные лица и манапы[1] допускали злоупотребления, подкупы, вымогательства и проч., что, конечно, [72] также отражалось на настроении массы. При малочисленности администрации искоренить это зло невозможно.

Воспользовавшись смутным тревожным настроем киргизской массы, некоторые влиятельные киргизы, решив, под влиянием пропаганды, что Россия ослаблена войной, что в Семиречье нет охраны и что наступил удобный момент уничтожить русскую власть для создания киргизского ханства, выступили руководителями восстания. К счастью, не все население бунтующих волостей было враждебно настроено: среди них не было согласия: обычные партийные споры продолжались. Активный элемент часто силою принуждал колеблющихся примыкать к восстанию. Необходимо отметить, что степные киргизы обходились мягче со своими жертвами, тогда как кара-киргизы и особенно дунгане проявили к беззащитным русским поразительную жестокость, подвергая мучениям, прежде чем убить, выкалывали глаза, отрезали уши, груди и проч., детей разрывали на части. Но когда они встречали силу и видели опасность, то убегали, бросая имущество.

Брожение и выжидательное положение и в мирных волостях все время продолжалось до прихода войск, когда туземцы начали успокаиваться, возобновились полевые работы, торговые и хозяйственные сношения киргиз с русскими.

О мерах, последовательно и разновременно принятых к подавлению беспорядков и к успокоению населения.

Было уже указано, что еще с июля месяца имеющиеся войска были распределены по намеченному плану на случай беспорядков. При получении сведений о нападениях шаек были немедленно приняты следующие меры: призвано на службу ополчение Семиреченского казачьего войска, запряжены были два старых орудия, случайно сохранившихся в артиллерииском складе, использованы все нестроевые команды. Войска были пополнены добровольцами из горожан и отпускных нижних чинов, для вооружения которых были использованы все войсковые запасы оружия и патронов, а также реквизированы охотничьи ружья в магазинах.

Вообще, основною задачею при подавлении киргизских беспорядков была поставлена охрана жизни и имущества русского населения области. В этих видах все способное носить оружие русское население было организовано в городах порядком, как это было уже выше указано, а в деревнях крестьяне, вооруженные имевшимся огнестрельным и холодным оружием, считая в том числе и топоры, были сведены в десятки, сотни и дружины, начальствующие лица в которых были выбраны самим населением. Часть дружин была посажена на лошадей.

Во всех городах и селениях была организована ближняя и дальняя охрана как днем, так и ночью, дабы не допустить возможности внезапных нападений. Города и села, насколько возможно, были укреплены. [73]

Пришедшие в область войска направлялись для подавления беспорядков по заранее выработанному плану.

Среди туземного населения были распространены особые воззвания, приглашающие мирных киргиз возвратиться на свои стойбища, а бунтовщиков призывали к покорности с требованием выдать главарей и зачинщиков беспорядков.

К началу сентября во всех уездах области, за исключением Пржевальского и южных частей Джаркентского и Пишпекского, наступило заметное успокоение: началась уборка полей, а в частности Копальский уезд начал мобилизационную поставку лошадей для армии, которая протекала успешно.

Пржевальские и загорные пишпекские кара-киргизы, а также киргизы рода «Атбан» Джаркентского уезда, не покорялись, при чем кара-киргизы продолжали оказывать упорное сопротивление посланным против них, как со стороны Пишпека,так и со стороны Андижана и Нарына, войсковым отрядам. Атбаны и 8 волостей Пржевальского уезда, из района северного берега озера Иссык-Куля и окрестностей города Пржевальска, под натиском войск отошли и сгруппировали мятежные скопища в долинах Каркары и Текеса, вплоть до китайской границы, очевидно, намереваясь, в случае окончательной неудачи, уйти в Китай, куда они ушли в октябре; мятежные же банды районов Сонкуля и Сыртов, получив тогда же сильные удары от войск на Джумголе, Кочкорке и Улахоле, устремились в Китай, куда заблаговременно были ими отправлены семьи и скот. Негостеприимно встреченные в китайских пределах, кара-киргизы скоро прислали своих представителей в Нарын с изъявлением покорности и с просьбой разрешить вернуться в наши пределы. Такое разрешение было дано с непременным условием вернуть всех пленных, выдать оружие и главарей и поставить для нужд армии по 200 хороших лошадей от волости.

Из остатков мятежных волостей, вернувшихся из Китая, а также остатков волостей, удерживавшихся на своих кочевьях в Нарынском районе, к 1 ноября было образовано 17 волостей, общих числом до 17 тысяч кибиток.

По донесениям уездных начальников, настроение смирившихся волостей в высшей степени угнетенное, так как они, сознавая свою виновность, боятся мести русского населения и, кроме того, лишившись стад и имущества во время бегства в Китай, они разорились и во всем терпят большую нужду. Потребованные поставки рабочих, затем лошадей и юрт исполняются ими исправно.

Мирное же киргизское население, успевшее во-время убрать свой хлеб и сено, держит себя вполне лойяльно и оказывает значительную помощь при обнаружении руководителей бывшего мятежа.