Значительная часть прений была заполнена перечислением хозяйстненных непорядков, и должен сказать, что картина, которая была нарисована, представляется довольно печальной. Значительная часть этих непорядков объясняется и оправдывается наличными объективными условиями, исправить которые в короткий срок не в наших руках и которые будут исправлены, когда мы ликвидируем гражданскую войну и перейдем к мирному хозяйству и к культурному строительству, когда, конечно, нужде в командных курсах будет меньшая. Но тем не менее в числе перечисленных недостатков и недочетов, весьма вопиющих, есть такие, за которые вина ложится целиком на соответственные хозяйственные органы, в частности и в особенности, на квартирное управление. Что наши власти, ведающие квартирным довольствием, никуда не годятся, это не было для меня секретом уже давно. Что здесь у нас под носом наше квартирное управление не могло устроить курсов, это сегодня подтвердилось, и я думаю, что мы тут нарядим серьезнейшую инспекцию, чтобы проверить, как размещаются московские курсы и курсанты, почему они размещены плохо, кто не предпринял необходимых мер, чтобы их разместить лучше в мере нормальной возможности. Мы создадим тут комиссию из представителей Гувуза, Комитета Обороны, военной инспекции, Госкона и М. Ч. К. Тут жаловались на М. Ч. К., что она разрушает курсы, но в этом смысле она поможет созданию курсов, притянувши к суровой ответственности всех тех, кто не предпринял необходимых мер, чтобы установить минимальные условия, дающие возможность нормальной работы.

Относительно учебников, мы возложим, как это раньше сделали в отношении Военной Академии, принятие необходимых мер на Цус; необходимо мобилизовать все учебники, какие имеются, и взять либо в свои руки доставку учебников, либо передать это дело Гувузу, но передать не на бумаге, а снабдив всеми необходимыми рессурсами.

Относительно пайка и фуража все вопросы практически разрешаются в виду перевода Москвы в некотором смысле на положение укрепленного района. Продовольственное положение обещает стать лучше для всей страны, потому что на Волге и далее, за Уралом, где Колчак господствовал в течение продолжительного времени, крестьянство в высшей степени щедро [70] на ссыпку хлеба, и осенняя хлебная операция Наркомпрода увенчалась успехом, превзошедшим все ожидания, так что есть надежда на то, что продовольственное положение улучшится.

Величайшим скандалом является задержка денежных выдач. Мы поднимали этот вопрос не раз. И здесь надлежит произнести инспекционно-уголовную оценку, для привлечения виновных к ответственности. Это безобразие дальше не может быть терпимо. Что в Москве курсы не могут получить своевременно деньги и что задерживается работа из за этого, - это совершенно нетерпимое положение.

В отношении хозяйственной части это все, но Цусу мы вменим в обязанность проверить серьезнейшим образом все решительно потребности курсов, московских в первую голову, и удовлетворить их всем чем можно, иначе нам незачем огород городить, незачем создавать курсы, которые не способны работать. Строить телегу и не иметь четвертого колеса, значит не иметь телеги.

Вопрос о личном персонале курсов и преподавателях здесь подвергался освещению, и тут мы обнаружили чрезвычайные недохватки. Мобилизациями было переведено на фронт значительное количество персонала, необходимого курсам; конечно, этот перевод вызывался тяжелым положением, но он был все же несомненной ошибкой. Сейчас нам нужно произвести работу обратного порядка, т. е. разыскать нужных лиц на фронте. Это нужно сделать совместно со Всероглавштабом и Полевым Штабом, нужно разыскать уставших, раневых, выздоровевших, но неспособных для непосредственных боевых командных постов, опытных командиров, прошедших через огонь и воду гражданской войны, чтобы дать им надлежащее место и возложить на них надлежащую ответственность на наших командных курсах.

В отношении комиссаров думаю, что надо сейчас при содействии т. Курского, которого мы попросим проверить комиссарский состав на курсах, выделить тех, которые на опыте показали, что они способны справиться с ответственной задачей, фиксировать их курсами, не гонять с одних курсов на другие, из чего, разумеется, кроме тренировки физической не получается ничего.

Относительно самих курсов, их укомплектования, а думаю, что здесь было правильно указано, что нам пора отказаться от привлечения на курсы товарищей с военным делом совершенно не знакомых. Нужно, чтобы они раньше пожили красноармейцами и прошли элементарную выучку. Сейчас достаточное количество добровольцев пошло в Красную Армию из передовых рабочих Москвы и Петрограда. Среди них есть не мало сознательных и даже старых борцов, революционеров, и вот их-то, побывших некоторое время в армии, и следует привлекать на курсы, но не свеже мобилизованных рабочих и крестьян, которые являются балластом для общего хода курсовых занятий.

Несомненно также и то, что программа нуждается в пересмотре. Программа эта создавалась на основании старого опыта и по глазомерной [71] оценке нового опыта. Сейчас у нас помимо глазомерной оценки или, так сказать, предвосхищенной оценки, есть опыт, эмпирическая оценка. И тут нужно будет созвать комиссию при участии Всероглавштаба, - мы это детально разрешим в ближайшие дни, - с привлечением туда как ответственного командного персонала действующей армии, так и некоторого числа наиболее выдающихся красных командиров, которые побывали на фронте и развернули с большим или меньшим успехом свои силы. Что им дала школа войны, чего им не хватает, на какую сторону нужно обратить высшее внимание - все это может дать только такая комиссия.

Относительно политической части Гувуза - тут необходимо прямое предписание Политуправлению Реввоенсовета. Такое предписание мы дадим. Из числа тех превосходных работников, которые сейчас мобилизуются для работы в Красной Армии, снимаются с разных постов, известная часть должна быть направлена для работы на командных курсах.

Жалобы на изобилие теории, незначительность практических занятий несомненно справедливы, ибо они подтверждаются заявлениями красных командиров, попадающих на фронт, которые не раз просят разрешения оставаться рядовыми красноармейцами, прежде чем наберутся необходимого элементарного опыта и смогут занять некоторые командные посты. Это объясняется нередко условиями материального порядка и затруднениями практического свойства, отсутствием необходимого транспорта и пр. Здесь Цус должен, под этим углом зрения, через соответственных лиц и комиссий, в кратчайший срок проверить постановку занятия с этой точки зрения, чтобы их теоретичность не вызывалась отсутствием необходимых пособий и средств.

Дальше я хочу сказать несколько слов о продолжительности срока обучения. Были жалобы вполне основательные, что курс слишком короток, что его нужно приблизительно удвоить, если не утроить. Конечно, это было бы желательно, но я думаю, что можно и в пределах короткого срока добиться лучших результатов, при лучшем использовании времени. А для того, чтобы лучше использовать время, нужны лучшие материальные условия, и нужен более строгий критерий в отношении администраторского командного и преподавательского состава, т.е. нужно выдвигать тех, которые со своей работой справляются хорошо, награждать, всячески ставить их в лучшие материальные условия и в смысле довольствия, давать им большую ответственность, давать им лучшие курсы, чтобы здесь не было лентяев, бездельников, предателей. Мы знаем, что есть и такие, по крайней мере, у нас в Кремлевских курсах арестованные преподаватели, которые сознались, что были агентами Деникина, так что тут М. Ч. К. не только не расстраивает курсов, но очищает их для пользы дела. Так что если внимательно присматриваться к командному составу с точки зрения проявляемой энергии, ревностного отношения к делу, то нужно, чтобы добросовестные и энергичные получали бы известное материальное и нравственное удовлетворение. Я всячески поддерживаю сделанное здесь предложение [72] о повышении оплаты труда преподавательскому и командному составу курсов, улучшению их материальных условий, но не уравнительно, а с известной градацией, чтобы, как я сказал, лучшие среди них и оплачивались и вознаграждались лучше. Разумеется, для этого нужна известная инспекция, надзор, необходим контроль.

Одни из товарищей говорил, что незачем непременно ставить заведывающим курсов специалиста. Я считаю, что у нас таких канонов нет. Нам нужно лицо, которое хорошо работает. Если курсы ведет хорошо специалист, со всех сторон обслуживает курсы, то мы его можем оставить даже без комиссара. Если комиссар хорошо работает, мы ему дадим специалиста в помощники, а то последнего и вовсе уберем. Пора на курсах переходить к системе единоначалия. Надо на тех курсах, где комиссар показал себя, как человек твердой руки, как организатор, сказать ему: ты будешь начальником, если тебе нужен специалист, то он будет тебе дан в помощники. Если начальник хорошо справляется со своим делом, то нужно всю власть отдать начальнику. Где они рядом работают хорошо, дополняют друг друга, там оставить обоих.

Тут указывали на то, что не однороден состав курсантов под военным углом зрения. Есть бывшие унтер-офицеры и есть молодые рабочие, крестьяне, которые никогда не брали в руки винтовку. Но, при лучшем подборе преподавательского состава и при наиболее тщательном использовании его, прямо необходимы групповые занятия. Нужно на курсах создавать группы и давать возможность группам более успевающим оканчивать раньше, для неуспевающих же - удлинить срок. Тут необходимо предоставить развернуться инициативе начальника курсов, конечно при наличии надзора Гувуза. Конечно, нелепо заставлять боевых унтер-офицеров старой армии итти об руку с деревенским парнем 19 лет, который должен учиться азбуке военного дела. Конечно, их не приравняешь никак. И в пределах Москвы необходимо создать разверстку. На одни курсы выделить людей с боевым прошлым, на другие менее подготовленных, дать им большой срок. Тут нужна инициатива. Может быть одним нужно 5-6 месяцев, другим меньше. Если такой порядок навести, чтобы известная часть проходила курс в три месяца, что думаю, можно, если выделить людей подготовленных, то тогда можно примириться с тем, чтобы на других курсах срок был удлинен. Я думаю, что этот вопрос подлежит разработке.

Вопрос о фронтах. Тут я не могу согласиться вполне с мнением, что фронты разрушают курсы. Фронты жалуются на плохо обработанный материал, который непригоден для данных форм войны. На восточном фронте весной этого года нас шарахнули лыжниками. К этому наш командный состав совершенно не был подготовлен. На юге у нас кавалерия. На севере - дефилейная война, с огромным количеством артиллерии, с огромным применением инженерных сил и средств. Таким образом, у нас, что ни фронт, то свои особенности и такие особенности, каких в старой войне не было, потому что в старой позиционной войне все силы и средства [73] применялись на всех участках фронта. У нас же - чрезвычайное их разнообразие. У нас на северном фронте есть прекрасные командиры, но если их перевести на южный, то они сначала будут теряться. На севере такой командир привык завоевывать пядь за пядью, - у англичан установлено колоссальное количество орудий. На юге - малая война с огромным размахом. Нужно совершенно другое воспитание. Что же тут оставалось делать? Оставалось предложить командующим армиями и фронтами взять под свое руководство некоторые курсы уже организованные и внести туда те поправки, какие вытекают из условий данного фронта. Первый опыт был сделан в третьей армии, которая дралась на пермском направлении. Предложено было следующее. Курсы остаются курсами, общая программа остается неизменной, но армии дастся право вносить те изменения, какие вытекают из особенностей ее фронта. Армия делит курсантов на группы, причислив их к дивизиям, так что курсанты знают, что они входят в 3-ю армию, одна группа в такую-то дивизию, другая в другую, преподаватели время от времени выезжают со своей группой к своей дивизии. Таким образом, курсанты постепенно вростают в свою дивизию, привыкают к ней. Все красные командиры поступают в третью армию, даже в заранее намеченные дивизии. Такова была идея. Конечно нужно проверить, какое применение делают армии из этих курсов. Если армии не могут их употребить целесообразно, мы у них отнимем со срамом для них, с выговором. Но некоторые армии вносят очень большое оживление и живой творческий дух в это дело. Для проверки этого тут опять ничего не придумаешь, кроме инспекции от Гувуза, Полевого Штаба, Политуправления и Всероглавштаба. Эта комиссия должна будет рассмотреть, какое употребление сделали армии из отданных им курсов. Им был отдан приказ развернуть курсы, обеспечить всем необходимым и поставить на лучший паек, ибо фронты и армии богаче тыла. Если это не сделано, если этот переход курсов в ведение армии привел к ущербу, отнимем у армии курсы и передадим Гувузу целиком.

Еще поднимался здесь вопрос о московской бригаде. Я думаю, что сейчас нужно назначить совещание представителей Гувуза с московским Комитетом Обороны и с управлением дивизии и договориться о том, чтобы сведение курсов в одну особую бригаду и включение в состав дивизии не отражалось бы на нормальной работе курсов, строго указав, в каких пределах и кому они подчиняются. Я думаю, что путем такого совещания можно вполне достигнуть необходимых результатов. Должен сказать, что поскольку с этим будут связаны маневры, военная игра и прочее, то это будет иметь огромное воспитательное значение. Когда мы в Петрограде, на финляндской границе, свели курсы в сводный отряд, когда мы организовали военную игру на этой границе, то это имело хорошее значение. Курсанты были довольны. Особенно полезно было последовавшее за тем большое обсуждение этой игры, с участием всех курсов. Все это имело большое значение, так как здесь недостаток практики мог [74] быть отчасти возмещен. Но во всяком случае, какое употребление сделают из сводной бригады в подготовительный период позиционной московской войны, - до нее, надеюсь, дело не дойдет на практике, - можно будет уяснить путем обмена мнений, причем я всячески настаиваю на том, чтобы никакого ущерба занятиям не наносить.