Не ранее 30 сентября 1920 г.[1]

1. Общее политическое состояние

Отступление Красной армии от Варшавы, чрезвычайные усилия советско­го правительства в наикратчайшее время выполнить разверстку по всем наря­дам, поверка военнообязанных всех возрастов, генеральная чистка губернии от дезертирства, голодный год - все эти крупные события вызвали в общем среди населения губернии повышенное настроение; все как-то насторожились перед грядущим моментом в ожидании, что должно произойти что-то чрезвы­чайно важное, что окончательно решит судьбу Соввласти. В зависимости от этого чувствует себя и население. При первых тревожных признаках по губер­нии может произойти ряд волнений. ЧК усматривает это и принимает всевоз­можные меры к ликвидации всего, что может влиять на ухудшение настро­ения среди населения и распространения среди него волнений и контрреволюционной агитации.

Настроение крестьян и их отношение к Соввласти и Компартии. На­строение крестьян подавленное. Главная причина - это общее тяжелое эконо­мическое положение, всевозможные лишения и самое важное для них - не­обходимость выполнения государственной разверстки. Относительно послед­ней - крестьяне осведомлены через местные органы о тех крайних мерах, какие предполагается применить по поводу выкачки продовольствия, что де­лает настроение крестьян особенно приподнятым. С другой стороны, среди продотрядников почти нет таких, которые могли бы успешно влиять на крес­тьян соответствующей агитацией. Мобилизация коммунистов на продработу еще не закончена. Сами продорганы сознаются в этом и отмечают факты не­умелого подхода продработников к крестьянам, применение старых приемов и грубости, чем только ухудшают положение. Некоторые продработники дохо­дят до того, что даже в самых естественных вопросах к ним со стороны крес­тьян о норме, о цели нарядов видят какую-то чрезвычайную контрреволюцию, сразу грозят кр[естьян]ам, объявляют военное положение. Сильно влияет на крестьян то обстоятельство, что они взамен даваемых продуктов от продорганов почти ничего не получают, а если что и получают, то опять-таки на из­вестных условиях, так что все в один голос заявляют: «У нас только и знают, что отбирают, а нам ничего не дают».

В некоторых местах волсоветы налагают на кр[естья]н разверстку по до­ставке яиц, не считаясь с тем, у кого из кр[естья]н есть домашняя птица, так что получается, что яйца должен доставить и тот, у кого нет даже курицы, и ему приходится для выполнения разверстки покупать яйца и вносить их в продорганы.

В настоящее время в целях успешности хода продкампании большинство мельниц закрыто, что сильно нервирует кр[естья]н, некоторые, имея обмолоченную [561] рожь, сидят без хлеба. Вследствие распоряжения об обязательной до­ставке домашней птицы кр[естья]не спешат таковую уничтожить; то же явле­ние наблюдается и со скотиной старше 1 года, которую кр[естья]не стараются поскорее съесть и продать, опасаясь разверстки: «Пусть уж мы сами съедим, чем за нас кто-то скушает» - рассуждают кр[естья]не.

Из разговоров сотрудников п[олит]б[юро] с кр[естья]нами в общем выте­кают одни и те же отзывы: «Трудно становится, почти терпеть нельзя: и корма лошадям нет, сбруи, сохи, телеги побились, поправлять негде, год не урожайный, наряды и повинности одолевают; все последнее добивается; еще несколько месяцев так будет - терпеть уж будет невмоготу, ну а сейчас по привычке кое-как бьемся». В связи с голодовкой и неурожаем замечено, что многие крестьяне прямо вынуждены своих лошадей за невозможностью их со­держания продавать. Семьи кр[асноармей]цев безусловно живут еще хуже; в них остались только стар да мал; общество как-то неохотно помогает им. Во время уборки хлеба повсеместно распространилась массовая кража друг у друга снопов хлеба. По отношению к разверстке открытых волнений пока не замечается; больше стараются о том, как бы перехитрить в этом отношении власть и скрыть свои запасы, а один кулак в Саранском уезде додумался даже до того, что еще до сих пор не сжал хлеба и не косил траву, надеясь, что он этим минует выполнение разверстки. Кр[естья]не некоторых волостей продол­жают посылать делегации с просьбой снять наряды, за что райпродкомы по­сланцев арестовывают. В связи с этим в Керенском уезде были крупные наре­кания.

Крестьяне сильно недовольны войной и устали от нее, а главное, они из-за отсутствия соответствующей агитации совершенно запутались, с кем же, нако­нец, воюет Советская] Россия и долго ли ей придется воевать против «всего света». Они определенно указывают, что еще в 1917 г. хотели кончить войну, «а теперь нас обманывают и опять выкидывают лозунг «Все для войны»». Крестьяне с большим нетерпением ждут конца войны и готовы сделать все тому, кто сумеет прекратить войну. В связи с этим выясняется и отношение крестьян к дезертирам. Во время чистки губернии от дезертирства производи­лось столкновение в нескольких случаях с упорным нежеланием крестьян вы­давать дезертиров. Добровольной явки дезертиров из сел почти не замечается. Массовое недовольство среди крестьян вызывает еще то обстоятельство, что у родственников дезертиров конфискуют имущество. Крестьяне определенно того мнения, что каждый человек сам за себя отвечает и родные не виноваты, если их сын дезертировал и они его не хотят укрывать.

Сильно недовольны крестьяне гужевой и трудовой повинностью; за пос­леднее время все чаще стали появляться случаи отказа от их выполнения; так, например, только за сентябрь м[еся]ц чембарский о[тдел] управления разо­брал много дел, по которым более 70 крестьян понесли наказание (арест).

Агитация среди крестьян ни укомами РКП, ни продорганами почти не ве­дется. Газет не имеется. Культурно-просветительные организации замерли. По сведениям п[олит]б[юро], укомы в этом отношении совершенно бездействуют. В села же и деревни посылаются агитаторы только в особенно торжественные дни и недели, да и то не во все. Все эти агитаторы пользы никакой не прино­сят, т.к. на собраниях они ограничиваются только пышной речью с заранее вызубренными словами и выражениями, причем они не могут разъяснить крестьянам вопросов - самых простых и нужных крестьянину. Связи у пар­тии коммунистов в уездах с массою почти никакой не имеется. В результате этого, видя среди местной власти только лиц, требующих, приказывающих и отбирающих, но ничего не объясняющих, крестьяне в общем сильно не любят местных властей, но зато по природному чутью они чувствуют, что правда и [562] порядок должны все-таки быть, и поэтому они с особою симпатией относятся к вождям Соввласти в Москве, как Ленину, Калинину, и часто сам приказ ими исполняется гораздо быстрее, если в нем упоминаются эти имена.

Из доклада руководителя по организации коллективного хозяйства в Чембарском уезде наблюдается небывалый подъем в пользу организации коллек­тивн[ых] хоз[яйств], и, по мнению его, к осени некоторые волости уезда це­ликом будут организованы в артели и коммуны. Чувствуется только недоста­ток нужных работников...

Дезертирство

По уездам окончилась генеральная чистка их от дезертиров. Работа про­шла успешно, и в настоящее время дезертиров в уездах почти не имеется. При работе отрядов укомдеза им в некоторых случаях приходилось вести формен­ные облавы на местах (Краснослободской у.), т.к. все дезертиры при прибли­жении отряда убегали в лес. Было несколько случаев убийств и ранений де­зертиров. При задержании дезертиров красноармейцами были допущены избиения дезертиров, а в Краснослободском уезде по этому вопросу возникло целое дело, которое ведет п[олит]б[юро]. Население под давлением отрядов и местной власти также принимало участие в облавах. На укрывателей дезерти­ров и семей бежавших налагались беспощадные контрибуции, часто на все село или волость.

Причины дезертирства - крайнее переутомление от войны и неполучение красноармейцами отпусков, кроме того, их родные в письмах упорно зовут домой для поправки хозяйства. Сознательное дезертирство распространено среди сектантов, особенно в селе Б[ольшой] Азясь Краснослободского у., ко­торые определенно заявляют, что служить в Красной армии не будут ни за что. Одно такое дело разобрано губчека и направлено в ревтрибунал для вы­несения меры наказания.

Наибольшее скопление дезертиров оказалось в местах, где сходится не­сколько губерний, особенно в Ладской вол. Саранского у.

Результаты работы по облаве и отношение к борьбе с дезертирством мест­ных властей и населения особенно характеризуются сводками районно-оперативных штабов. Так, по району уездов Н[ижне-]Ломовского, Керенского и Наровчатского за время с 18 августа по 6 сентября в целях окончательного ис­коренения дезертирства произведены следующие репрессии: 1) наказано 38 должностных лиц за бездействие, укрывательство и попустительство дезертирства; 2) население обложено штрафом на сумму 30 882 500 руб. за бездей­ствие, укрывательство и неисполнение приказа об организации пятидворных районов; 3) произведено 1004 конфискации имущества у дезертиров и укры­вателей; 4) выслано на принудительные работы 103 чел., 2 села и одна во­лость в целом; 5) 59 дел передано в ревтрибунал. В общем ни один дезертир, ни один укрыватель этого района не остался безнаказан. По отдельным свод­кам, например, по Саранскому уезду за 12 последних дней ловли поймано 253 дезертира, кроме ранее пойманных добровольно явилось 371, захвачены 3 бандита и один укрыватель, конфисковано 224 п[уда] хлеба, 3 пуда меду, 303 арш[ина] мануфактуры и разные другие вещи в большом количестве.

Но несмотря на строгую облаву и беспощадное наказание, уже спустя не­сколько дней после облавы по уездам опять появились дезертиры, и некото­рые п[олит]б[юро], как Саранское, насчитывает их уже по некоторым волос­тям десятками. Агентура выяснила, что причина проявления дезертиров объ­ясняется очень просто, а именно: дезертиры, пойманные и заключенные на га­уптвахты и в другие помещения, никем почти не охраняются, и любой желаю­щий дезертир может свободно уйти. Этим и объясняется, что в уездах за пос­леднее время появились злостные дезертиры, и в некоторых уездах необычайно [563] но развился бандитизм. Виноваты в этом всецело укомдезы и увоенкоматы, в которых, по сведениям п[олит]б[юро], опять начинает развиваться взяточни­чество. Как характерный случай того, как охраняются дезертиры, можно ви­деть из доклада Чембарского предуисполкома и пом[ощника] военкома на за­седаниях уисполкома: они в ночь на 10 сентября решили проверить караулы по городу и, между прочим, на гауптвахте; придя туда, они увидели, что на­чальник караула, несмотря на военное положение, спал; на гауптвахте име­лась масса дезертиров, помещенных в небольшой комнате, так что дезертиры могли спать только сидя, тесно прижавшись друг к другу. Вход к дезертирам и обратно был свободен.

В Чембаре по постановлению ревтрибунала расстреляны быв[ший] предукомдеза Строкин и члены Ахлестин и Каратеев (сын пристава) за взяточни­чество и укрывательство дезертиров. Кроме них, 16 человек, причастных к этому делу, понесли разное наказание, начиная с отправки на фронт и лише­ния свободы на разные сроки...

[1] Датируется по заголовку.

Текст воспроизведен по изданию: Крестьянское движение в Поволжье. 1919 - 1922 гг.: Документы и материалы. - М., 2002. С. 561 - 564.