Доверительно

Ваше Высокопревосходительство Милостивый Государь Владимир Николаевич, Прошлая неделя ознаменовалась рядом празднеств, устроенных Токийским и Иокогамским муниципалитетами и Торговой палатой и Русско-японским обществом[1] по поводу заключения русско-японского соглашения; празднества эти заключались в торжественных обедах, данных упомянутыми учреждениями в честь русского посланника, и вручении ему адресов, общий смысл которых сводился к тому, что заключенные договоры являются благодеянием для торговли и имеют мировое значение.

Находя, что теперь представляется наиболее удобный момент для поощрения нашего вывоза в Японию, я полагал, что было бы полезно обратить на этот факт внимание японских государственных людей, имеющих известное соприкосновение с Россией, и мой выбор остановился на бароне Гото, занимающем пост президента Южно-Маньчжурской дороги; барон Гото пользуется особым доверием членов совета старейшин генро[2] как весьма опытный администратор и дипломат; до заключения мира он был известен скорее своим недружелюбным отношением к России, но с момента назначения на пост президента Южно-Маньчжурской дороги он всячески старается выказать свое к нам расположение.

В частном разговоре с бароном Гото я, отдавая должное заключенным договорам, между прочим заметил, что истинное значение их оба государства сумеют оценить лишь тогда, когда они будут проведены в практическую жизнь и когда оба государства убедятся в выгодности оных для обеих сторон, и не скрыл от него, что цитируемое японской печатью мнение известной части русской прессы имеет некоторое основание, а именно что японцы извлекут более выгод, чем русские; я заметил барону, что международные торговые сношения, как и частные, могут стать на прочную почву лишь в том случае, если они одинаково выгодны для обеих сторон, если же торговые сношения ограничатся одним лишь ввозом японских товаров в Россию, то трудно ожидать, чтобы они имели широкую будущность; необходимо позаботиться [24] и о ввозе русских товаров в Японию, и в этом отношении он в качестве президента Южно-Маньчжурской дороги мог бы много содействовать ввозу из России в Японию; в настоящее время Южно-Маньчжурская дорога прокладывает второй путь по главной линии и в ближайшем будущем начнет постройку Мукден-Антунгской ширококолейной линии или же взамен ее Антунг-Ташичао (недалеко от Ньючуанга); на постройку означенных линий потребуется большое количество рельс, и ему теперь представляется удобный случай завязать непосредственные торговые сношения с Россией и параллельно с заказами американским и английским заводам дать часть заказов русским рельсопрокатным заводам, которые выполнят заказ не хуже иностранных заводов. На это барон Гото возразил, что он вполне разделяет высказанные мною взгляды на необходимость обоюдности выгод при развитии торговых сношений, и при этом добавил, что он не имеет понятия о том, что русские заводы могут конкурировать с американскими и английскими, и просил меня дать ему имеющиеся у меня данные о русских заводах, которыми я его снабдил, и обещал дать ответ через несколько дней. Вчера он сообщил мне, что он выслушал мнение некоторых членов «генро» по этому предмету и они с ним вполне солидарны, и потому он решил приехать в Россию в конце февраля, чтобы лично ознакомиться с нашими заводами и, если условия подойдут, дать им заказы на доставку рельс как для Южно-Маньчжурской дороги, так и для японских казенных железных дорог; при этом он просил меня держать этот факт по возможности в тайне до его приезда в Россию, так как иначе это может стать достоянием иностранной прессы. Барон Гото, повидимому, находится, под свежим впечатлением нападок английской прессы и английских заводчиков, упрекавших Японию в том, что последний заем для Южно-Маньчжурской дороги она реализировала в Англии, вырученные же по займу деньги она истратила в Соединенных Штатах, отдав почти весь последний заказ американским заводчикам. О последующих действиях барона Гото по этому вопросу я не премину своевременно донести Вашему Высокопревосходительству. <...>[3] [25]

С глубоким почтением и совершенною преданностью имею честь быть Вашего Высокопревосходительства покорным слугою

Григорий Виленкин

[1] Так во всех документах этого раздела, хотя речь идет о Японско-Русском об­ществе (Нитиро кёкай); не смешивать с Русско-Японским обществом в Санкт-Петер­бурге.

[2] Генро (гэнро) - «государственные старейшины», неконституционный сове­щательный орган при императоре, состоявший из видных деятелей Мэйдзи исин: Ито Хиробуми, Ямагата Аритомо, Курода Киётака, Мацуката Масаёси, Сайго Цугимити, Ояма Ивао, Иноуэ Каору; окончательно оформился к середине 1890-х годов. Обязан­ностью гэнро было давать советы императору, в том числе о назначении нового пре­мьер-министра. В 1912 г. гэнро были назначены Кацура Таро и Сайондзи Киммоти. Институт гэнро прекратил свое существование со смертью Сайондзи в 1940 г.

[3] Опушена часть письма, не имеющая отношения к Гото (изложение беседы с министром финансов Сакатани).

Текст воспроизведен по изданию: Кацура Таро, Гото Симпэй и Россия: Сборник документов 1907 - 1929. - М., 2005. С. 24 - 26.