[Телеграфист:] - Я - Сенгилей. По военным обстоятельствам убирайтесь все с линии Симбирск.

[Варейкис:] - Я - Симбирск: [от] комитета партии большевиков, заместитель председателя губернского исполкома Иосиф Варейкис. Кто говорит?

[Поручиков:] - Я - председатель волсовета Поручиков. Что угодно?

[Варейкис:] - Первое, дайте немедленный ответ о положении вашей волости и о настроении; второе, немедленно дайте ответ о количестве восставших кулаков и дезертиров; третье, довожу до сведения, что я прислан специально по данному контрреволюционному восстанию для следствия виновников. [127] Ввиду того, что следствие возможно вести лишь после данных определенных, предлагаю срочно Вас собрать материалы и через 2 часа выехать для личных донесений в Сенгилей. Варейкис. Все.

[Поручиков:] - У нас кулацких восстаний нет и не было. Контрреволюционеров нет. [Мы] против неправильной реквизиций хлеба и скота. Приветствуем партию большевиков и против них не идем, мы идем против насилия коммунистов. Вообще же контрреволюции нет, мы идем против неправильной реквизиции хлеба и скота. Кулацкого восстания нет, все крестьяне - трудовики. Число восставших - все села и деревни. Мы желали бы, чтобы вы сами к нам приехали, дабы вы сами видели, кто восстал. Народ просит вас самих приехать сюда, ввиду того, что народ не хочет посылать делегатов. Он просит вас самих приехать сюда. Ведь, товарищ Варейкис, мы не саботажники, нам бы хотелось с вами самим поговорить; вы сами увидите, что мы правы и народ с удовольствием выслушает вас. Ответьте сейчас же, приедете к нам или нет.

[Варейкис:] - Я пишу. Вы тут?

[Поручиков:] - Я слушаю.

[Варейкис:] - Пока что к вам не еду, потому что высланы соответствующие ораторы, то есть пушки. Второе, я, конечно, у вас буду, иначе бы не приезжал в Сенгилей. Третье, вы не правы, что заставляете нас возиться с вами, причем, применять заставляете орудия. Контрреволюционный бунт, в котором вы, Поручиков, тоже, по-видимому, являетесь участником, дает повод нам в корне на будущее время устранить всякие причины. Лично наша партия и губисполком, опирающиеся на трудящиеся крестьянские массы, должна в этом случае в дальнейшем обезопасить их. Предупреждаю, что если вы не приложите все меры к ликвидации и не выполните этого сегодня же, то тогда, когда я буду в селе вашем, то будете... (Поручиков перебил Варейкиса).

[Поручиков:] - ...Товарищ Варейкис. Мы просим нам эти вещи не говорить, а вот скажите нам: приезжайте сюда и сами узнаете, кто тут виноват. Я, Поручиков, сам не могу ничего говорить. Вот просим вас приехать, крестьяне не думают выступать против вас.

[Варейкис:] - Я тоже самое, не говорю о таких вещах, сейчас сделаю их. У вас я буду с условием, если вы сложите оружие.

[Поручиков:] - Вот что, товарищ Варейкис, но собрание решило вызвать вас, дабы поговорить с вами, и вот тогда, возможно, [конфликт] будет улажен. За целость вашу, товарищ, даем слово. Вот если сами приедете - будет лучше, чем ваши пушки. Они только озлобят народ. Если хотите - приезжайте сюда и переговорим обо всем.

[Варейкис:] - Ваших гарантий мне не нужно, потому что и без гарантий никто из тов[арищей] крестьян меня не тронет, это вполне ясно. Второе, кто лучше: пушки или я? Для меня, конечно, лучше пушки, а для вас - я. Предупреждаю, что если вы пойдете навстречу и сами успокоитесь, я всячески постараюсь со своей стороны, чтобы не было кровавых последствий. Вы это передайте крестьянам. Пока я кончил.

[Поручиков:] - Напрасно посылаете пушки, потому что они нам не страшны, а вот если вы не хотите кровопролития и идете рука об руку с нами, крестьянами, то приезжайте сами, если вы действительно справедливы, понятно? Я кончил.

[Варейкис:] - Больше никаких переговоров я не веду, а из ваших речей понял, что необходимо действовать. Варейкис.