Сегодня минуло 42 года со времени освобождения крестьян. Сегодня, товарищи, великий праздник. Это вам скажут поп и чиновник и даже полицейский. Как же не праздник, если 22 миллиона крепостных рабов сделались свободными. Да, мало того что свободными, а еще и землю получили от помещиков. И все это сделал царь. И его за это прозвали освободителем. Попы призывали народ молиться за него. Чиновники призывали к повиновению ему не токмо за страх, но и за совесть. [10]

И народ долго молился. И слишком долго повиновался. Молился крестьянин, а царские войска стреляли в него. Молился, а царские чиновники разоряли его. Молился, а его, голодного, секли в волости за недоимки. Молился и, как муха, умирал с голода в неурожайные годы. И долго не спрашивал он царя: „Где та воля, о которой ты говорил в 1861 году? Правда, помещики были звери, правда, они разоряли, угнетали, оскорбляли и даже убивали нас, но чем ты и твои чиновники лучше их? Разве не ты довел нас до голодной смерти? Разве не ты порешь нас за недоимки? Разве не ты унижаешь, оскорбляешь и топчешь нас ногами? Где же воля? где?"

Крестьянин не спрашивал, он... стонал. Его разоряли, пороли, убивали. Он стонал. В страшные 91, 92, 97 и др. года цынга и голодный тиф, точно лесной пожар, охватили всю трудовую Россию. Царь и богачи со страхом ждали бунта. Амбары купцов ломились от хлеба. Крестьянин умирал с голода и стонал. Царь и его чиновники довели крестьян до нищеты, до голодной смерти своей „волей". Но они же своими руками выковали грозного мстителя. Он скоро потребует их к ответу. Из разоренной царем деревни народ толпами хлынул на заводы и фабрики - там он объединился. Там все равны, всех одинаково давит, душит хозяйская сила. Или живи, как скот, или борись с хозяевами. Рабочие решают бороться. Царю жалко рабочих, ведь их за непокорство хозяйской власти на том свете упекут в ад. Царь посылает к рабочим попов. Попы говорят им, что и бедность и богатство от бога и что грешно роптать. „Умирайте с голоду, но не ропщите." Рабочие не унимаются, царь беспокоится, посылает своих чиновников и жандармов. Они хватают не желающих умирать с голоду рабочих, сажают их в тюрьмы, ссылают в далекую Сибирь. Рабочие не унимаются. Царь шлет на них солдат, приказывает стрелять, бить нагайками, колоть штыками. „Долой царя! Долой убийцу!" гремят в ответ голоса рабочих. Они смело подставляют груди навстречу пулям и штыкам. Они требуют лучшей доли для себя и для своих братьев. Они требуют, чтобы заводы, фабрики и земли принадлежали всем трудящимся, а не кучке богачей. Они вырвут из окровавленных рук царя власть и передадут ее всему народу. Они сделают всех несчастных счастливыми. Но для этого нужны не стоны, а упорная беспощадная борьба с врагами. Борьба рабочих всего мира со всеми угнетателями. Борьба против царя, друга и защитника богатых. Против царя, убивающего рабочих и их братьев-крестьян. Царская воля - один обман. Воли нет. Есть рабство и угнетение. Есть пуля и штык, тюрьма и Сибирь! Проклятие царской воле! Да здравствует настоящая воля! Да здравствует будущее рабочее царство! Там нет ни бедных, ни богатых, там все равны. Там нет ни насилия, ни угнетения. Теперь уже по всей России гремят голоса рабочих. Скоро, скоро уже к ним присоединятся голоса их братьев-крестьян. Этот гром загремит над твоей головой, самодержец. Все, кого ты давил, душил, терзал, убивал, - все в один голос грозно потребуют у тебя ответа. Где твоя воля, самодержец? что ты им ответишь?

Текст воспроизведен по изданию: Листовки казанских большевиков 1903-1907 гг. - Казань, 1941. С. 10-11.