Товарищи! Плохо, очень плохо положение рабочих теперь в России. Фабрика за фабрикой, завод за заводом закрываются, а в лучшем случае сокращают производство, чем значительно уменьшается число занятых рабочих. Безработица увеличивается с каждым днем. Это не может остаться без влияния на положение рабочих, имеющих работу. Все завоевания, добытые рабочими долгой и упорной борьбой, теперь берутся обратно. Попрежнему удлиняют рабочий день, попрежнему вводят штрафы, попрежнему понижают расценки, попрежнему с нашей личностью совершенно не считаются и при каждом удобном и неудобном случае нам указывают на единственный выход, имеющийся у нас: уйти с работы, если нам не нравятся условия, в которые она поставлена.

Не могли эти ухудшения, касающиеся всех рабочих России, не затронуть и нас, железнодорожных рабочих Петербургского узла Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, без различия, к какой профессии мы принадлежим. Прежде всего удлинен рабочий день. Раньше в день получки мы бросали работу за 1 час 15 минут до гудка, теперь это отменено: в день получки работай, как в любой, а если придется час-другой дожидаться получки - не беда: не велик барин. Но это только цветочки, а ягодки еще впереди. Страшно понижены расценки. Слесарям раньше платили за рессору 50 коп., теперь они получают за эту же работу только 15 коп. За переходные площадки те же слесаря раньше получали 1 рубль, теперь - только 25 коп. Раньше за подкатку новых скатов слесаря получали по 75 коп. за каждую новую штуку, теперь же - только по 15 коп. За исправление отопления вагона, т. е. за котел и трубы, тем же слесарям платили 60 руб., теперь платят только 15 руб. Таких примеров можно привести очень много. Не обойдены понижением расценок и плотники: раньше за поставку нового буферного бруса платили им 6 руб., теперь - только 3 руб.

Не забыты понижением расценок и столяры: прежде за летнюю раму столяры получали по рублю, теперь - только по полтиннику; за зимнюю раму платили по 50 коп., теперь - по 25 коп. Понижение расценок коснулось и рабочих паровозного депо: за обшивку теперь платят 50 коп., а раньше платили 85 коп.

Не упущены из виду и маляры: за окраску классного (безразлично какого) вагона прежде получали 80 руб., теперь - только [42] 50 руб. Не оставлены также без внимания и рабочие службы ремонта пути: раньше этого рода рабочие работали каждый день и получали по 60 коп. в день, теперь они работают только через два дня в третий и получают по 50 коп. в день.

Одним словом, всех коснулась заботливая рука администрации; никого она не обделила, никого не обидела, чтоб никому не завидно было. Но администрация на этом не остановилась. Она этим не удовлетворилась. Она опять вводит штрафы. Штрафуют без зазрения совести, придираясь к малейшему поводу, и штрафуют даже без всякого повода. Не угодил чем-нибудь мастеру, он ставит тебя на худшую работу, а выразил мастеру свое неудовольствие этим - штраф за «дерзость». Осмелился возразить мастеру - штраф за «грубость». Смазчик не во время опустил маршрут - штрафуют в первый раз на 50 коп., во второй раз - на рубль за «невнимательность». Отказался помощник машиниста или смазчики, или кондуктор немедленно после приезда с поездом, после двух, а иногда и трехсуточной езды, отправиться с другим поездом или на новое дежурство - штраф за «непослушание». Пропала вещь у рабочего даже не по его вине - штраф за «нерадение». Штрафы вечной угрозой висят над нашими головами, и заранее не можешь знать, к чему начальство придерется, чтобы лишить тебя нескольких рублей, заработанных тяжким трудом.

Начальство не ограничивается этим. Оно всеми силами препятствует составлению акта при происшествиях несчастного случая. За последнее время оно даже сократило размеры пенсии, которую получают рабочие на случай болезни: раньше это пособие равнялось половине заработной платы рабочего, теперь равно только одной четверти.

А мы в ответ на все эти издевательства над нами только молчим. Но чем меньше мы молчим, чем громче раздается голос протеста и возмущения, тем больше считаются с нами, тем меньше притесняют и угнетают нас. Стоит только вспомнить, что произошло в 1905 г., чтобы убедиться в правильности этого положения. Тогда все рабочие выступили, как один человек, на борьбу за улучшение своего положения. И они победили: фактически хозяином на фабрике и заводе стал рабочий. Все требования рабочих были удовлетворены. И наше положение, положение железнодорожных рабочих, значительно улучшилось, ибо мы были организованы, ибо мы были объединены.

Поняли рабочие, что для того, чтобы их борьба была успешной, им нужна полная свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек и неприкосновенность личности; и сами рабочие осуществили все это. А правительство, которое до сих пор душило свободное слово, сурово преследовало организации рабочих, разгоняло собрания, не останавливаясь и перед кровопролитием, наполняло тюрьмы и ссылки борцами за рабочее дело, должно было в то время примириться с создавшимся положением вещей. Но как только оно оправилось немного, как только оно собралось с силами, оно всеми средствами обрушилось на рабочих. Больше всего попало и попадает нам, железнодорожникам, за те страхи, которые мы им внушили. Зная, что вся наша сила в нашей [43] организации, правительство лишило нас всех тех жалких прав, которыми пользуются остальные рабочие России. Даже уродливый закон 4 марта 1906 г. об устройстве обществ и собраний не распространяется на нас, железнодорожников. Поэтому мы свои профессиональные союзы должны строить в подполье, нелегально.

За всякую попытку к улучшению нашего положения путем стачки нам угрожает военный суд. Нас окружили густой сетью шпионов, жандармов и других охранников, чтобы нам свободно шагу нельзя было сделать без ведома свыше. Так как наш хозяин является в то же время и нашим правительством, он может при малейшей попытке протеста немедленно двинуть против нас все свои военные и жандармские силы. Поэтому мы сознательнее других рабочих чувствуем, что современное правительство в корне убивает всякое поползновение наше к улучшению своего положения. И доходим до мысли, что только при осуществлении полного народовластия, т. е. когда выборные народа, избранные на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, будут вырабатывать все законы страны; при уничтожении всех этих охранников и жандармов; при замене постоянного войска народной милицией; при полной свободе слова, печати, союзов, собраний и стачек; одним словом, при демократической республике нам легче будет продолжать борьбу за окончательное уничтожение эксплуатации, всякого угнетения - за социализм.

Возьмемся же, товарищи, за дело. Сорганизуемся, объединимся в нелегальный профессиональный союз, который в тесной связи с Социал-Демократической Партией не только будет бороться против всяких попыток администрации ухудшить наше положение, но энергично поведет борьбу за лучшие условия труда. Будем помнить, что нам необходимо вступить в ряды Российской Социал-Демократической Рабочей Партии, которая, будучи единственной партией, защищающей интересы пролетариата, ведет нас к социалистическому строю.

Да здравствует Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия.

---

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. 2: 1907 - 1917. - [М.], 1939. С. 42 - 44.