Товарищи!

Второй год уж идет, как замерла наша борьба с правительством. И все это время правительство, верное своему союзу с крупной буржуазией и дворянством, не перестает наступать, отбирая одно за другим наши завоевания.

Короткое время мы могли собираться свободно. Теперь собрания для нас - это верные казацкие нагайки.

Короткое время у нас была пролетарская печать, и мы могли слышать ее свободное слово. Теперь свобода печати осталась лишь у буржуазии.

У нас оставались от наших прежних побед лишь наши пролетарские союзы. До 1905 г. правительство не допускало никаких союзов, но наша борьба, наши забастовки вырвали у него признание права существования за нашими организациями. Оно всячески давило и стесняло их в угоду буржуазии, но не решалось прямо прекратить их существование. Кое-как союзы все же влачили свое существование, оставаясь последним, что сохранили мы с 1905 г. Но буржуазия, которая для борьбы с рабочим классом против наших союзов выдвинула свои союзы, не хотела терпеть, чтобы против ее организаций объединенных эксплоататоров стояли организации объединенных рабочих.

Наши союзы резали глаза и правительству, которое, покончив со II Думой, спешит уничтожить всякие следы своих старых уступок, своей минувшей слабости.

Мы долго молчали, товарищи, долго сносили все издевательства реакции. И это молчание правительство приняло за признак нашей слабости. Оно решилось на последний шаг и приступило к закрытию всех рабочих союзов: в Москве уже все союзы закрыты, теперь дошла очередь и до Петербурга. Один за другим все союзы подвергаются разгрому с арестами делегатов, с арестами правлений. Рука полиции уже задушила союзы рабочих печатного дела и литографов, ее пальцы сжимают уже горло союза рабочих по металлу, союза текстильщиков и др.

Товарищи!

Мы ответили молчанием на разгон Думы и на арест наших депутатов, депутатов Российской Социал-Демократической Рабочей Партии. На наше молчание правительство ответило по-своему... Мы снова смолчим, и снова из нашего молчания правительство сделает свой вывод!..

Что осталось у нас от завоеваний 1905 г., когда мы выступили на смертельный бой со старой властью, так как считали, что жить дальше по-старому, жить так, как мы раньше жили, больше нельзя? [15]

 

Ничего не осталось. Снова старые железные тиски сжали нас со всех сторон.

Ничего не осталось. И снова пора нам подумать, можем ли мы дальше оставаться в таком положении.

Мы не задумались над этим, когда арестовали наших депутатов Государственной думы. Неужели не задумаемся мы над этим и теперь, когда рука правительства преграждает всякий путь и нашей экономической борьбе?

А если задумаемся мы над этим, то ясно будет для нас, что мы слишком долго молчали, что мы слишком долго сносили издевательства реакции, что пора нам сломить печать этого молчания.

Готовьтесь же к [революции]! Так больше жить нельзя!

---

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. 2: 1907 - 1917. - [М.], 1939. С. 15 - 16.