Предварительным следствием подтверждается, что волнение рабочих на Ярославской Большой мануфактуре было вызвано распоряжением администрации фабрики о взимании штрафов, которые хотя и ранее существовали, но в весьма умеренном размере, притом за одни пропуски (перерывы в пряже), а не за шишки, происходящие от попадающих в пряжу извне соринок, каждую из которых, как удостоверяют рабочие, они усмотреть не могут. По поводу забраковки значительного количества пряжи, вырабатываемой на фабрике, управление последней всецело приписало это обстоятельство небрежности рабочих и установило взимание с них увеличенных штрафов, причем с 18 июля 1890 года было уменьшено число рабочих в трепальном, чесальном и ленточном отделениях и, наоборот, увеличено вдвое число лиц, наблюдающих за работой в толстых, перегонных и тонких банкобросах, на обязанности которых лежало отбирать катушки с шишками и возвращать их для размотки и снимания последних рабочими, кроме того, сами банкобросцы [41] в порядке производства пряжи должны были наблюдать одни за другими, за что им предполагалось выдать награду. Все это было бы весьма целесообразно, если бы вновь поступивший на фабрику с осени прошедшего года помощник директора великобританский подданный Иван Бун не распорядился назначить штраф за каждую шишку по две копейки, последствием чего могло быть удержание [из] заработной платы от 2 до 5 рублей в две недели. Когда об этом стало известно рабочим, они еще утром 1 августа, идя на смену, стали собираться кучками на фабричном дворе и тут порешили по окончании работ в 4 часа пополудни просить директора Джонсона о сложении штрафов за шишки, и действительно в означенное время у левого корпуса фабрики, где помещается контора, собралась толпа от 300 до 400 человек, преимущественно женщин. На просьбу рабочих директор ответил, что он их не обидит, но отменить штрафы отказался, сказав, что это будет зависеть от хозяев. Между тем для увеличения толпы некоторые из рабочих стали бегать по фабрике, снимать ремни с машин и выгонять женщин до окончания смены. Впоследствии толпа увеличилась шедшими на смену в 5 и 5 1/2 часов рабочими, которые также останавливались на площади и не расходились, за исключением весьма немногих, и после того, когда по совету начальника Ярославского губернского жандармского управления и ярославского полицеймейстера, прибывших около 8 часов вечера, было вывешено объявление за подписью директора об отмене штрафов [за] шишки, но и к этому распоряжению рабочие отнеслись недоверчиво, так как в толпе слышались возгласы: «Нас обманут, пусть вывесят табели». Тем не менее директор так был уверен в успокоении рабочих, что отправился в новую фабрику, куда около 9 часов прибыл для осмотра главный фабричный инспектор Михайловский в сопровождении помощника местного инспектора Виноградова, а между тем в это именно время толпа приняла уже столь угрожающий характер, что упомянутые должностные лица должны были незаметно оставить фабрику, и, когда директор, проходя в свою квартиру, остановился и просил рабочих разойтись, кто-то из толпы бросил в него камнем. Но наибольшее ожесточение рабочих проявилось против помощника директора Буна, выдачи которого толпа требовала, чтобы расправиться с ним, и который поспешил скрыться из фабрики, отправившись куда-то по Волге. Таким образом, несмотря на вывешенное объявление, о котором, впрочем, многие из рабочих не знали, волнение между ними не только не улеглось, но, напротив, по недоверию их [и] враждебности к фабричной администрации еще более усилилось в 10 час. вечера, когда из правого крыла и других отделений старой фабрики вышли рабочие со смены. С этого времени поднялся необычайный шум, раздались [42] свистки и при криках «ура» начали бить стекла камнями в старой фабрике, а равно и в здании, в котором помещаются служащие, почему не только последние, но также полицейские чины и служители из боязни быть изувеченными спрятались, а буйство толпы достигло крайних размеров. Подстрекаемая возгласами: «Работники, идемте громить новую фабрику» или «идем к лабазу», она разбивала стекла и рамы, бросая в них не только камни и железные части машин, но даже целые ящики; подступив около 11 часов к лабазу и разбив также стекла и двери, она в течение не более двух часов растоптала ногами и расхитила в нем товара на сумму 9 037 рублей, как удостоверяет главный приказчик лабаза Ярцев. Работы на фабрике были остановлены после 10 часов вечера 1 августа собственно по распоряжению директора ввиду упомянутого буйства толпы, а не вследствие стачки между рабочими, существование которой следствием не установлено, возобновились с 4-х часов утра 2 августа и продолжались затем непрерывно. До 31 числа того же месяца к следствию привлечено в качестве обвиняемых 54 человека, из числа которых 15 заключены под стражу, за пятерых представлены залоги, двое отданы на поручительство, а остальные 32 человека состоят под особым надзором полиции; свидетелей допрошено 89 человек. Все старания следственной власти направлены теперь к тому, чтобы обнаружить главных участников разграбления лабаза и собрать против уже обнаруженных наиболее улик, что представляется весьма затруднительным как потому, что расхищение товара происходило ночью, когда газовые фонари на дворе фабрики буйствовавшею толпою были уже разбиты, так и потому, что на месте происшествия не было ни полиции, ни жандармов, ни даже фабричных смотрителей и сторожей, а от не участвовавших в буйстве и грабеже рабочих получаются по делу весьма скудные сведения не только из боязни мщения со стороны виновных, но и вследствие враждебного отношения их к бежавшему с фабрики иностранцу Буну, который из желания отличиться перед владельцами Ярославской Большой мануфактуры вздумал производить опыты над русскими рабочими, наказывая их непосильными штрафами за такие недостатки в работе, которые в большинстве случаев от самого рабочего даже и зависеть не могут, чем и вызвал описанные беспорядки на фабрике, на которой трудятся и получают пропитание всего 8 500 человек.

Комментарии

Поиск

3.26 Copyright (C) 2008 Compojoom.com / Copyright (C) 2007 Alain Georgette / Copyright (C) 2006 Frantisek Hliva. All rights reserved."