Стачка на Ярославской Большой мануфактуре тов-ва Корзинкиных в г. Ярославле (1-2 августа 1890 г.)

1 августа в 8 часов пополудни начальник жандармского управления и ярославский полицеймейстер получили сведение, что на Большой мануфактуре Корзинкиных и Ко толпа рабочих до 600 человек собралась на фабрике, волнуется и грозит убить помощника директора фабрики. Доложив об этом мне, полицеймейстер с двумя частными приставами, помощниками их и отрядом в 30 человек полицейских немедленно отправился на фабрику, куда еще ранее уже выехал полковник Владимирский.

Прибыв на место и расспросив рабочих, вышеозначенные лица узнали, что ближайшею причиною неудовольствия их служит вывешенное утром в тот день по распоряжению директора фабрики объявление, что ввиду заявленной со стороны покупателей претензии на неудовлетворительность приготовляемых на фабрике изделий, администрация фабрики будет штрафовать рабочих за каждый узелок в ткани, что директором фабрики они довольны и любят его, но помощник директора очень строг и накладывает на них штрафы за каждую самую малую неисправность. [38] Желая по возможности утишить волнение удовлетворением просьбы рабочих, полковник Владимирский и полицеймейстер Боголюбский настоятельно потребовали от директора фабрики г. Джонсона объявления, что новые денежные штрафы взыскиваться не будут, и когда об этом было вывешено объявление за подписью директора, то рабочие, хотя, повидимому, и остались этим довольны, но тем не менее на работы не расходились, несмотря на уговоры полковника Владимирского и полицеймейстера Боголюбского. В десятом часу вечера директор фабрики Джонсон стал убедительно просить вышеупомянутых лиц уехать с фабрики, ручаясь, что он убедит рабочих разойтись на работы и по домам и что волнений никаких не будет, так как рабочие его любят и серьезных причин к беспорядкам он не видит. Полковник Владимирский выехал домой, полицеймейстер же хотя и ушел с фабрики, но остался близ ее для наблюдения за тем, что будет далее. В одиннадцатом часу вечера, когда происходила смена рабочих и вновь прибывшие рабочие соединились со сменными (на фабрике работает до 12 т[ысяч] народу, делящиеся на 6 смен, следовательно толпа была до 4 т[ысяч] человек), вся эта масса с криком «ура» бросилась ломать двери фабричного склада, грабить хранящиеся там товар и продукты, бить стекла в фабричных корпусах и квартирах администрации фабрики и требовать выдачи им, рабочим, помощника директора, дабы его избить. Беспорядки начали несовершеннолетние ткачи и женщины, которые кричали, что теперь войск в городе нет, а полицию надо уничтожить. Во время того буйства некоторые полицейские нижние чины получили ушибы поленьями, а директор фабрики кирпичом в грудь.

Получив о начавшемся буйстве сведение в двенадцатом часу ночи, я немедленно распорядился отправить на место происшествия роту 83 резервного батальона, которая стоит в городе, и кроме того из лагеря потребовал сводный батальон, составленный из 4 рот двух полков, расположенных в городе и ушедших в настоящее время на маневры, и вслед затем вместе с полковником Владимирским, прокурором и следователем по особо важным делам отправился на фабрику сам. Между тем пока шли рота и батальон к месту происшествия, сама фабричная администрация успела при содействии полиции организовать защиту фабрики из своих же благомыслящих и хороших рабочих, составив из них команду в 600 человек, которой совместно с полицией удалось после свалки вытеснить буйствующих за ворота фабрики. Это был уже второй час ночи. Толпа буянов, подстрекаемая фабричными женщинами и молодежью, стала ломиться в ворота. В это время появилась к фабрике рота резервного батальона, и одно появление ее сразу остановило беспорядки: буяны разбежались. [39]

Во время этих беспорядков убитых и раненых не было, но фабричный магазин разных товаров и продуктов для рабочих был совершенно разграблен, стекла выбиты как в магазине, так и в фабричных корпусах и на квартире директора. Убытку фабрика, по словам администрации, понесла до 15 т[ысяч] р. По распоряжению моему тотчас было приступлено к производству следствия и обысков по горячим следам как в фабричных корпусах, так и в слободках, где живут рабочие, причем до 5 часов утра уже было арестовано 23 грабителя с поличным, а за целый день 2 августа еще 39 человек, всего 62 человека. В 4 часа утра того же 2 августа смена рабочих произведена была в полной тишине и в порядке и работы на фабрике были возобновлены.

Оставив на месте впредь до выяснения обстоятельства одну роту пехоты, я нашел возможным сводный батальон обратить в лагерь. Весь день 2 августа прошел совершенно спокойно. Вечером в 8 ч. я снова посетил фабрику, на которой уже застал хозяина фабрики г. Игумнова и работы в полном ходу. Рота пехоты все-таки еще мною оставлена на месте. Следствие идет безостановочно.

Доводя о вышеизложенном происшествии до сведения вашего высокопревосходительства в дополнение к телеграмме моей от 2 сего августа[1], имею честь доложить, что по окончании следствия я почту своей обязанностью принять соответствующие меры к устранению всех тех причин, которые, как покажет следствие, послужили к возникновению таких крупных и притом совершенно неожиданных беспорядков на Корзинкиной фабрике.

[1] То же дело, л. 1.

Текст воспроизведен по изданию: Рабочее движение в России в XIX веке: сборник документов и материалов. - Т. III. Ч. 2. - [Москва], 1952. С. 38 - 40.