7-го и 9-го марта в Государственной Думе обсуждался и был решен вопрос об учреждении особой из членов Думы комиссии по вопросу о голоде и продовольствии голодающих крестьян. Голодом в настоящее время охвачены целых 18 губерний, причем дело доходит не только до голодного тифа, но и до того, что изголодавшиеся крестьяне продают своих жен и дочерей[1]. Понятно, как важен вопрос о помощи голодающему, доведенному до ужасов отчаяния народу, которого грабят и убивают тысячи Гурк и Лидвалей по всей России.

Два дня Дума обсуждала этот важный вопрос. Уже в самом порядке обсуждения обнаружились огромные различия между разными партиями, происходящие оттого, что различны интересы тех классов, которые представляют партии. Черносотенные крепостники-помещики во главе с Крушеваном и Пуришкевичем изо всех сил кричали, что надо поменьше говорить о народной нужде. Они упрекали социал-демократов и других левых, что они - «главный штаб революционеров» и потому говорят о голоде. Кадеты не уступали черносотенцам в стремлении зажать рот левым. Они все старались повести дело по узенькой дорожке, помягче и побезобиднее для правительства, постоянно вносили предложения о прекращении прений, об ограничении времени речей ораторов и усердно и единодушно голосовали за это. Народные социалисты, трудовики, социалисты-революционеры были гораздо искреннее и правдивее кадетов, но и они колебались и часто вместе с правыми и кадетами голосовали за сокращение прений. Одни только социал-демократы решительно и до конца стояли за то, чтобы высказались все и притом высказались бы правдиво и смело. Товарищи! наши избранники, представители пролетариата, поступили правильно. Дума должна служить главным образом для агитации, пропаганды и организации народных масс. Для этого надо пользоваться всеми средствами. И потому народ должен выслушать все, что хотели и должны были сказать о голоде его представители.

Что же говорили и какие предложения о помощи делали эти представители?

Социал-демократы ясно и твердо заявили, что надо выбрать комиссию для того, чтобы она потребовала у правительства отчет о помощи голодающим и проверила этот отчет не только по документам, по чиновничьим бумажкам, но и на деле, посылая депутатов на места, по селам и деревням. Эта же комиссия должна собирать и материал о голоде, безработице и дороговизне и опять не только по книгам, газетам и чиновничьим донесениям, а и путем расследования на местах. Пусть народные представители поедут к избравшему их народу, свяжутся с ним, помогут [503] его беде, внесут сознание причин этой беды и необходимости бороться против этих причин, - против самовластия, грабежей и насилий самодержавного правительства и помещиков, против грубой эксплоатации жадных капиталистов. Социал-демократы заявили, наконец, что в думской комиссии они будут требовать, чтобы продовольственное дело было передано местным крестьянским комитетам, избранным на основании всеобщего, прямого, равного и тайного голосования. И все, в ком тлеет искра демократизма, все, кто не боится Народа, - и народные социалисты, и трудовики, и социалисты-революционеры - также требовали контроля Думы на местах и крестьянских комитетов. Крестьяне-депутаты наперерыв друг перед другом рисовали картины ужасов нищеты и голода. Социал-демократы указывали, как офицеры и полиция сжигали сено и истребляли хлеб, усмиряя крестьянские движения. Каждый, в ком не погас огонь ненависти к крепостническому самодержавию, громко на всю Россию перед всем народом говорил правду и требовал, чтобы Государственная Дума взяла на себя действительно важное и необходимое для народа дело.

А что же говорили и предлагали «друзья народной свободы» - кадеты? О! они знают, чего они хотят! Они твердо заучили, что надо во что бы то ни стало сберечь безвластную Думу, чтобы как-нибудь сговориться с черносотенным самодержавием и получить кусочек власти для себя, презрительно отшвырнув своим барским сапогом рабочих и крестьян. Кадетский депутат Родичев предложил устроить комиссию для проверки отчетов правительства только по бумажкам, которые заблагорассудит дать ей Столыпин. А другой кадет - депутат от Петербурга Иосиф Гессен - дошел до того, что, подобно черносотенцам, закричал: караул! революция! Он прямо заявил, что послать депутатов по селам и деревням значит вызвать народное движение и подвергнуть народ расстрелам. Он дошел до такой наглости, что упрекнул социал-демократических депутатов, будто они прячутся за свою неприкосновенность, а народ подводят под пушки и пулеметы. Понятно, что Гессену хлопали не только кадеты, но и черносотенцы. Неудивительно, что Родичева черносотенец Пуришкевич назвал «товарищем» и присоединился к его предложению. И, наконец, к тому же предложению присоединился и сам представитель черносотенного самодержавия Столыпин. И беззубое, бессильное, слабое и робкое предложение кадетов было принято в Государственной Думе голосами кадетов и черносотенцев, которые дружно пошли под ручку друг с другом. Самодержавное правительство, черносотенцы и кадеты заключили союз между собою против представителей революционного народа - рабочих, крестьян и более сознательной части мелкой городской буржуазии.

Товарищи! мы, революционные социал-демократы, не удивляемся этому. Мы этого ждали, мы в этом всегда были уверены. Предательство трусливой крупной и средней буржуазии не ново для нас. И чем раньше у широких народных масс откроются глаза на то, что такое кадеты, тем лучше это будет для великого дела всенародного освобождения. Кадеты в союзе с черносотенцами и Столыпиным победили революционеров в Думе. Побольше таких побед, господа кадеты! Будьте откровенны до конца! Отбросьте все те украшения, которые вы внесли в свою программу для обольщения малосознательных масс! И чем чаще вы будете так побеждать [504] нас в Думе, тем скорее мы победим вас с вашими друзьями - самодержавием и черносотенцами - вне Думы, в стране. Товарищи! силы наши только крепнут оттого, что тайные предатели становятся явными изменниками. Бодрее же за работу, за подготовку широких народных масс к великой борьбе и желанной, светлой победе!

[1] По данным официального отчета, «с осени 1905 г. и до второй половины 1907 г. Россия переживала последствия двух исключительных по своим размерам неурожаев, причем многие местности были постигнуты неурожаем как в 1905 г., так и в 1906 г.».

Неурожай 1905 г. охватил огромную площадь - 20 губерний. Неурожай 1906 г. «явился чрезвычайным бедствием» и по сведениям Центрального статистического комитета, охватил 49 губерний и областей.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 503 - 505.