Положение рабочих на фабрике Торнтона систематически ухудшалось в течение ряда лет. В 1892 г. на фабрике произошел пожар, после которого была сбавлена расценка, а также повышена вдвое плата за гаморки в казарме: номинальный заработок понизился за это время, считая и повышение квартирной платы, - на 26,8 %. Даже фабричная инспекция в течение всего 1895 г. заносила в фабричную книгу ряд указаний на непорядки на фабрике. Так, 23 января 1895 г. фабричный инспектор Н. Шевалев осматривал квартиры рабочих и нашел в верхних этажах казармы наружные стены в такой степени «крайне сырыми», что предложил впредь до ремонта перевести жильцов крайних каморок в другие помещения. 26 июля тот же Шевалев нашел, что в расчетных книжках поденных рабочих не записывают их поденного заработка, а в расчетных книжках ткачей не вписывают сбавки, которую производят вследствие каких-либо недостатков в товаре. Наконец, посетив фабрику накануне стачки, Шевалев 4 ноября записал, что заработок в расчетных книжках вписывается карандашем, а надписи делаются па английском языке.

5 ноября на фабрике были вывешены новые расценки. Расценки были вновь уменьшены на 18-30 коп., и они должны были вступить в силу с 18 ноября. Расценки касались ткачей, которые стали требовать в свою очередь прибавки по 2 коп. на кусок и 6 ноября днем, в 3 часа, забастовали. Ночью было арестовано 13 ткачей, а 7 ноября после убеждений фабричного инспектора и обещаний, что требования рабочих будут удовлетворены, рабочие стали на работу.

Группа «стариков» имела связи с торнтоновскими рабочими. В кружке рабочих за Невской заставой, собиравшихся на квартире рабочего Порфирия Михайлова, участвовали торнтоновские рабочие; руководил этим кружком Г. М. Кржижановский. По словам привлеченного к дознанию торнтоновского рабочего Афанасьева, Г. М. Кржижановский «обсуждал на сходках вопросы о порядках и работах на фабрике и сказал, что сведения о тяжелом положении рабочих на фабрике Торнтона будут описаны заграницей и распространены по всем петербурским фабрикам и заводам». Поэтому, весьма вероятно, что именно Г. М. Кржижановскому принадлежит не сохранившаяся гектографированная листовка «Чего требуют ткачи», которая излагала требования ткачей.

Однако, одною этой листовкой, написанной по всей вероятности 7 ноября (в ней уже говорится об обещании, данном инспектором 7 ноября), группа не удовлетворилась, и за дело взялся В. И. Ленин. Сохранилось несколько рассказов о том, как В. И. Ленин собирал сведения для этой листовки. Рассказ Тахтарева относится ко времени до забастовки, к общему собранию представителей разных кружков в начале ноября, когда еще только предвиделась забастовка; В. И. здесь повел опрос рабочих «мастерски, ставя вопросы очень умело, и, получая необходимые ему сведения, - он немедленно же записывал карандашом на лежавшем перед ним на столе листочке бумаги». Когда началась забастовка, было устроено собрание торнтоновских рабочих «с одним интеллигентом» (повидимому, это и был В. И.); по рассказу Бабушкина, рабочие «не хотели говорить с человеком, им неизвестным, подозревая какую-то ловушку для себя, и никакие уверения ни к чему не приводили, они просили только составить хорошее прошение к градоначальнику, к которому намеревались пойти». Тогда, по словам Бабушкина, были собраны материалы «через одного торнтоновца». Н. К. Крупская называет фамилию этого торнтоновца - Кроликов, (это был ее ученик), и сообщает, что им была принесена по плану, составленному В. И., «целая тетрадь сведений, которые были им еще устно дополнены». «Владимир Ильич на них так и накинулся», - пишет Н. К. Крупская. По данным дознания, готовый листок был передан В. В. Старковым 12 ноября рабочему Александровского сталелитейного завода Н. Меркулову (ему еще ранее В. И. передал 40 р. для семей арестованных торнтоновских рабочих); на фабрику они были затем доставлены В. А. Шелгуновым и В. М. Волынкиным (Н. К. Крупская, с, 18; К. Тахтарев, с. 46 - 47; В. Акимов-Махновец, с. 52; И. Бабушкин, с. 71; Ю. Мартов, с. 277; Доклад по делу о возникших в Петербурге в 1894-1891 г. преступных кружках, «Сборник материалов и статей», изд. Главархива, М. 1921, с. 121; Ф. Мататасова, с. 302; В. Федорова, К истории петербургского кружка социал-демократов. «Красная Летопись», 1926, № 2, с. 196; И. Милованова, К истории одной ленинской листовки. «Красная Летопись», 1928, № 3, с. 222-226; Ленинградское Областное архивное бюро, Фонд фабрики Торнтона, кн. № 313, По переписке с фабричной инспекцией, л.л. 1-3.

6-е и 7-ое ноября должны быть для всех нас памятными днями .. . Ткачи своим дружным отпором хозяйской прижимки доказали, что в нашей среде в трудную минуту еще находятся люди, умеющие постоять за наши общие рабочие интересы, что еще не удалось нашим добродетельным хозяевам превратить нас окончательно в жалких рабов их бездонного кошелька. Будем-же, товарищи, стойко и неуклонно вести нашу линию до конца, будем помнить, что улучшить свое положение мы можем только общими дружными усилиями. Прежде всего, товарищи, не попадайтесь в ловушку, которую так хитро подстроили гг. Торнтоны. Они разсуждают таким образом: «теперь время заминки в сбыте товаров, [6] так что при прежних условиях работы на фабрике нe получить нам нашего прежнего барыша... А на меньший мы не согласны ... Стало быть, надо будет поналечь на рабочую братию, пусть-ка они своими боками поотдуваются за плохие цены на рынке ... Только дельце это надо обстроить не кое-как, а с умением, чтобы рабочий по своей простоте и не понял, какую закуску мы ему подготовляем... Затронь всех сразу - сразу все и поднимутся, ничего с ними не поделаешь, а вот мы сначала объегорим бедняков ткачишек, тогда и прочие не увернутся... Стесняться с этими людишками мы не привыкли, да и к чему? У нас новые метлы чище метут...» Итак, заботливые о благах рабочего хозяева, потихоньку, да полегоньку хотят подготовить для рабочих всех отделений фабрики такое же будущее, которое они осуществили уже для ткачей... Поэтому, если мы все останемся безучастны к судьбе ткацкого отделения, то мы выроем своими руками яму, в которую в скором времени вышвырнут и нас. Ткачи зарабатывали в последнее время, почитай что на круг, по 3 р. 50 к. в полумесяц, в течении же этого времени они ухитрялись жить семьями в 7 человек на 5 р., семьей из мужа, жены и ребенка всего на 2 р. Они поспустили последнюю одеженку, прожили последние гроши, приобретенные адским трудом в ту пору, когда благодетели Торнтоны наращивали миллионы на свои миллионы. Но и этого всего было мало и на их глазах выкидывались за ворота все новые и новые жертвы хозяйского корыстолюбия, а прижимка росла своим чередом с самой бессердечной жестокостью. В шерсть стали валить безо всяких оговорок поллеса и кпопа, отчего страшно замедлялась выработка товара, проволочки на получение основы будто ненароком увеличились, наконец, прямо стали сбавлять рабочие часы, а теперь вводят куски из 5 шпиц вместо 9, чтобы ткач дольше и чаще возился с хлопотами по получению и заправке[1] основ, за которые, как известно, не платят ни гроша. Измором хотят извести наших ткачей, и заработок в 1 р. 62 к. в полумесяц, который уже стал появляться в расчетных книжках некоторых ткачей, может стать в скором времени общим заработком ткацкого отделения ... Товарищи, хотите ли и вы дождаться такой хозяйской ласки? А если нет, если, наконец, не совсем окаменели ваши сердца к страданию таких же, как вы, бедняков, сплотитесь дружно около [7] наших ткачей, выставим наши общие требования, и при каждом удобном случае станем отвоевывать лучшую долю у наших угнетателей. Рабочие прядильyого отделения, не самообольщайтесь устойчивостью и некоторым повышенном вашего заработка... Ведь почти 2/3 вашего брата уже расчитаны с фабрики и ваш лучший заработок куплен ценою голода выкинутых за ворота ваших же прядильщиков. Это опять таки хитрая уловка хозяев и понять ее не трудно, если только подсчитать, сколько вырабатывало все льно-прядильное отделение прежде и сколько оно вырабатывает теперь. Рабочие новой красильни... Вы вырабатываете ценою 14 с 1/4 час. ежедневного труда, пропитываемые с ног до головы убийственными испарениями красок, уже и теперь всего 12 р. в месяц, обратите внимание на наши требования, мы хотим положить в них конец и тем незаконным вычетам, которые производятся с вас за неумелость вашего мастера. Чернорабочие и вообще все не специальные рабочие фабрики! - Неужели вы надеетесь удержать свои 60- 80 коп. поденной, когда специалисту ткачу придется довольствоваться 20 коп. в сутки? Товарищи, не будьте слепы, не попадайтесь в хозяйскую ловушку, крепче стойте друг за друга, иначе всем нам плохо придется в эту зиму. Самым зорким образом следите за маневрами наших хозяев по части понижения расценок, и мы должны сопротивляться всеми силами этому гибельному для нас стремлению... Будьте глухи ко всем их отговоркам о плохих делах: для них это только меньшая прибыль на их капитал, для нас - это голодные страдания наших семейств, лишение последнего куска черствого хлеба, а разве можно положить то и другое на одни и те-же весы? Теперь жмут в первую голову ткачей, и мы должны добиваться:

1) Повышения ткацких расценок до их весенней величины, то-есть приблизительно на 6 коп. на шпиц.

2) Чтобы исполняли и для ткачей закон о том, что рабочему должна быть перед началом работы объявлена величина того заработка, на который он идет. Пусть табель, подписанный фабричным инспектором, не будет только на бумаге, но и на деле, как того требует закон. Для ткацкой, напр., работы к существующей расценке должны быть добавлены указания о качестве шерсти, количестве в ней поллеса и кнопа, должно быть присчитано время, идущее на подготовительную работу.

3) Рабочее время должно быть распределено так, чтобы с нашей стороны не являлось невольных прогулов; теперь, [8] напр., подстроили так, что ткач на каждом куске теряет день на получение основы, а так как кусок станет меньше почти вдвое, то ткач и на этом будет нести, независимо от табели расценок, двойную потерю. Хочет у нас хозяин грабить заработок таким образом, так пусть идет в чистую, так, чтобы мы твердо знали, что от нас хотят отжилить.

4) Фабричный инспектор должен следить за тем, чтобы в расценках не было обмана, чтобы они не были двойными. Это значит, напр., что в табели расценок за один и тот же сорт товара, но только с различными названиями, [не должно] допускать двух различных цен. Напр., бибор мы ткали по 4 р. 32 к., а урал всего по 4 р. 14 к. - а разве по работе не одно и то же это? Еще более наглым надувательством является двойная цена работы при товаре одного наименования. Таким путем гг. Торнтоны обходили законы о штрафах, в которых сказано, что штраф можно наложить только на такую порчу работы, которая зависела от небрежности рабочего; в таком случае вычет должен заноситься в рабочую книжку под графою штрафов не позже 3-х дней со дня его наложения. Все же штрафы должны находиться на строгом отчете и сумма, из них составляемая, не может итти в карман фабриканту, а должна итти на нужды рабочих этой фабрики. А у нас - посмотри в наши книжки - чисто, нет штрафов, можно подумать, что наши хозяева изо всех хозяев предобрейшие. На самом же деле они обходят по нашему незнанию закон и легко обстраивают свои делишки ... Нас, видите ли, не штрафуют, а у нас производят вычет, платя по меньшей расценке, и пока существуют[2] две расценки - меньшая и большая - придраться к ним никак нельзя, они себе вычитают да вычитают в свой карман.

5) Вместе с введением одной расценки пусть каждый вычет заносится в графу штрафов, с обозначением, почему он произведен. Тогда нам будет видна неправильная штрафовка, меньше будет пропадать даром нашего труда и уменьшится число таких безобразий, которые творятся в настоящее время, напр., в красильной, где рабочие вырабатывали меньше по вине неумелого мастера, что по закону не может быть причиной неоплаты труда, так как тут небрежность рабочего не при чем. А мало ли у всех нас таких вычетов, в которых мы ничуть не виноваты.

6) Мы требуем, чтобы за квартиру с нас брали столько, [11] сколько брали до 91 г., то есть по 1 р. с человека и месяц, потому что платить 2 р. при иашем заработке положительно не из чего, да и за что?.. За эту грязную, вонючую, тесную и опасную в пожарном отношении конуру? Не забывайте, товарищи, что во всем Питере плата 1 р. в месяц считается достаточной; только одни наши хозяева заботливые не довольствуются ею и мы должны заставить их подсократить и здесь свою алчность. Защищая эти требования, товарищи, мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, это отняли у нас, надеясь лишь на наше неуменье отстоять свои собственные права.

Докажем же на этот раз, что наши «благодетели» ошиблись.

По подлиннику; гект., 2 стр. на развернутом листе, 31,5 X 19 см. Библиотека ИМЭЛ 45. 1895. XI. 12. - Экземпляр Государственного Музея революции в Ленинграде напечатан с того же трафарета, но на двух сторонах одного полулиста.

Автор: В. И. Ленин (Н. К. Крупская, Воспоминания о Ленине. М., 1930, вып. I, с. 18).

Основание датировки: общепринятая дата - 10 ноября указана В. Акимовым-Махновцем, Очерк развития социал-демократии в России. Спб., 1906, стр. 52.

Напечатано:  П е т е р б у р ж е ц,  Очерк петербургского рабочего движения 90-х годов. Лондон, 1902, стр. 92-95 (и во всех последующих изданиях, вплоть до последнего:  К.  Т а х т а р е в,  Рабочее движение в Петербурге. 1893-1901. Ленинград, 1924, стр. 48-51);  В.  И.  Л е н и н,  Собрание сочинений, изд. 1, т. I, стр. 289-292 (изд. 2 и 3, стр. 449-452);  М.  Ш а г и н я н,  Фабрика Торнтон. М.-Л., 1925, стр. 50-54;  Б.  С т р у м и л л о,  Старая гвардия. Ленинград, 1926, стр. 245-248;  Н.  Л е б е д е в,  Русский текстильщик в революционном движении. М. 1928, ч. II, стр. 189-193.

[1] В подлиннике: получении и заправки.

[2] В подлиннике: существовали.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки Петербургского "Союза борьбы за освобождение рабочего класса". 1895-1897 гг. - М., 1934. С. 6 - 12.