Товарищи-солдаты! Для всех нас приходит страшный год призыва. Берут нас, отрывают от родной семьи. Забрили голову - прощай, родная сторона! И гнусные, бессмысленные слова оставляем мы ей на прощание. Поп говорит, а мы слово в слово должны повторять вслед за ним всю присягу. Страшными словами хотят связать нам руки, лишить нас разума - «Предай отца своего, и мать свою, и друзей своих», - так начитывает нам поп. «Положи живот свой», - тянет он слово за слово по печатной бумажке. «Борись до последнего дыхания с врагом внешним и внутренним», - так вколачивает он свои слова в наши головы.

Для чего же заставляют нас предать отца своего, и мать, и друзей своих? Для чего хотят заставить нас учинять расправу сыновними руками над нашими близкими? Разве свинья только может есть поросят своих. А разве мы не люди? Для чего же заставляют нас говорить кровожадные слова? И еще говорят вам: положи живот свой в борьбе с врагом внешним и внутренним, бейся с ним до последнего. За что же мы будем биться с ним? За веру, престол и отечество - отвечают нам.

Поразмыслим над этим, товарищи: посмотрим кругом, оглядимся.

В деревне тяжко стонет крестьянин. Нет у него ни земли, ни семян, ни рабочей скотины. На землю крепко сел помещик, плотно присосался к ней. Семена в голодные месяцы на пищу семье пошли. А скотину за подати отняли. Тяжко стонет в деревне крестьянин.

Тяжко стонет и рабочий в городе. С утра до вечера на заводах и фабриках своими руками он богачу деньги кует. Кует рабочий, кует, звякают денежки, да только в кармане хозяина. А у рабочего, точно свечка, тает здоровье, да грудь все глубже западает от чахотки. Тяжко стонет рабочий в городе.

Стоны несутся со всех краев необъятной земли русской.

А кто же веселится, товарищи?.. Кто ликует? Кто всю свою жизнь праздник празднует? Веселятся богачи, капиталисты, фабриканты, помещики. Весело пируют на Руси чиновники. Пируют они и на крестьян да на рабочих покрикивают: «Эй ты, скотина терпеливая!.. Шибче работай на нас, ленивая тварь!..» А сами пируют веселый пир.

Но скребет у них на сердце. А ну, как крестьянин земли потребует? А ну, как захочет он сбросить с плеч тяжкое бремя непосильных податей и налогов? А вдруг рабочий захочет больше платы, да меньше работать, будет труднее. Пуще огня боятся они, что рабочий с крестьянином захотят жизнь свою облегчить, у богачей и чиновников пир потревожат.

И вот тут-то хватаются богачи и чиновники за армию. Пишут они для армии обманную присягу. Пишут они ее затем, чтобы не билось [466] человеческое сердце в груди солдата, а билось бы там сердце звериное, мохнатое, безжалостное.

Бейся на смерть с врагом внешним, - говорят попы на присяге солдату. Внешний враг, говорят, это японец, немец и другие народы. А у немцев в Германии так же стонет крестьянин и так же стонет рабочий. И так же стоит около него немецкий поп и на русских натравливает. - Это враги твои!.. А какие враги нам немецкий рабочий с крестьянином? Они так же несчастны, так же бедствуют. Не мы враги с ними, а русские фабриканты, и наш, и их народ в своей стране [бедствует], некому им продать своих товаров. Приходится им товары за границу, в чужие страны сбывать, а солдат [проливает] море крови своей и чужой, чтобы фабриканты доходы нажили. И натравливают богачи и попы - их прислужники - один народ на другой, чтобы богачам жилось теплее.

Но попы нагло лгут нам, товарищи! Нет такой клятвы, нет присяги, чтобы за доходы капиталистов и чиновников чужую кровь и свою рекой проливать. Попы лгут нам. Бейся на смерть с врагом внутренним, - говорят нам еще в присяге. - Внутренний враг - это социал-демократы, интеллигенты, рабочие, бунтующие крестьяне. Бейте их смертным боем - как говорят нам попы! А чтобы наши руки не дрогнули, увозят нас с родины на чужую сторону. Ярославских в Орловскую губернию, привозят бить стариков, насиловать женщин, сжигать деревни, а Орловских везут в Ярославскую, чтобы они там проливали рекой кровь. Но кого заставляют нac бить, товарищи?

Бьем мы социал-демократов за то, что поняли они положение крестьян и рабочего класса. Бьем их за то, что они путь указали, как нам от каторжной жизни избавиться. Бьем мы рабочих за то, что они кровь свою за свои и крестьянские права, за землю и волю первые проливать пошли. Бьем мы братьев-крестьян за то, что не выдержали они вековечного стона. Бьем их за то, что поднялись они против мироедов и помещиков. Кого мы бьем, товарищи? Бьем мы своих, лучших друзей, своих заступников.

Лгут нам попы в звериной присяге! Нет, не враги это наши, а наши товарищи. И с ними нам вместе итти нога в ногу, плечо к плечу! А если мы будем бить наших заступников, как мы домой вернемся? Города и деревни пылают пожарами. Густо крестьянской да рабочей кровью залита земля. Наши жены и матери детей качают, над люльками нам проклятья поют. - Проклятье извергам! каинам! - так поют они о нас. Они поют маленьким детям о том, что мы продались чиновникам и против народа пошли. Как мы домой вернемся, товарищи? Лгут нам попы с офицерами в звериной присяге!

Как нам попы с офицерами сладко сказки рассказывают! «Идите на смерть за веру, престол и отечество!» - говорят они нам.

Какую же веру они нам подсказывают? Веру грабить, жечь и насиловать, чтобы мы задавили народ, задушили его. Они нас подталкивают, чтобы мы своими руками из рук народа вырвали землю, вырвали волю. Их завоюет народ, если мы ему поможем. Но не хотят этого богачи и чиновники. Лгут они нам в звериной присяге!

Еще говорят они нам о престоле. Где наш престол, товарищи-солдаты? Разве он там, где наши отцы, наши матери, сестры стонут от пыток в руках чиновников? Разве престол наш там, где богачи и чиновники, точно жадные псы, рвут тело народа, сосут его кровь? Разве [467] престол наш там, где народ истекает кровью от рук богачей и чиновников? Нет, товарищи! Лгут нам попы в кровожадной присяге! Наш престол будет тогда, когда свергнет народ царское правительство и свое правительство на его место выберет. Наш престол будет тогда, когда соберутся со всей России от народа депутаты. Их выбирать будут всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием. Они соберутся в Учредительное Собрание и дадут нам законы. Они дадут народу и землю и волю. Вот где будет престол наш, товарищи! Вот наш престол! За него мы готовы пойти на смерть!

И еще говорят нам попы об отечестве. Где же отечество наше, товарищи? Разве оно в золотых палатах? Разве оно там, где пьют, едят и веселятся? Разве отечество там? Нет! Оно в нищих деревнях. Оно там, где голодные. Оно в бедных кварталах. Оно там, где стонут, где плачут. Там наши друзья, наши братья. Там наше отечество! За него мы умирать пойдем! Мы вместе пойдем на борьбу за землю и волю с рабочими, с крестьянами. Лгут наши попы в звериной присяге!

Товарищи! Нужно готовиться нам на последнюю борьбу с правительством! Нужно крепко связаться нам с крестьянством и рабочими. Нужно вместе с ними свергнуть правительство. Только тогда соберем мы Учредительное Собрание! Только тогда добьемся мы земли и воли.

Долой звериную присягу!

Долой кровавое правительство!

Да здравствует революционная армия!

Да здравствует Учредительное Собрание!

Ноябрь 1906 г.

---

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 466 - 468.