Товарищи!

Царское правительство отдало под суд Совет Рабочих Депутатов. Каторга, поселение, тюрьма ждут тех, кому пролетариат поручил защиту своих интересов. В лице наших избранников на скамье сидит весь петербургский пролетариат; мало того, в их лице царское правительство судит весь рабочий класс России, поднявшийся на борьбу с насилием и произволом. И рабочие не будут отказываться от этой круговой поруки: они не отрекутся от своих депутатов. То, что делал Совет Рабочих Депутатов, он делал от имени рабочих, для рабочих, в интересах рабочих. Его дела - это дела петербургского пролетариата. Его вина - это вина петербургского пролетариата.

Но каковы же эти «преступные» дела, за которые судят рабочих депутатов, какова их вина?

Вспомните, товарищи, славные месяцы октябрь и ноябрь прошлого года. Могучей волной поднялся рабочий класс Петербурга и всей России и, как река в половодье, снес всю грязь и мерзость царского самодержавия. 17-го октября сдались исконные палачи русского народа и издали «Манифест», обещающий вольности. Победоносный рабочий класс открыл всему русскому народу двери на свободу - и в этом было его первое великое дело. А побежденное царское правительство назвало это дело первой виною рабочего класса!

Рабочий класс начал организовываться. Он выбрал на фабриках и заводах своих представителей и послал их в Совет Рабочих Депутатов. Рабочий класс Петербурга был победителем, и Совет его депутатов был как бы вторым правительством рядом с сохранившимся старым царским правительством. Царские министры и градоначальники должны были признать власть Рабочего Совета. И Совет пользовался своей властью для защиты интересов рабочего класса. Это было его второе великое дело. А царское правительство не могло забыть своего позора и унижения и назвало это дело второю виною рабочего класса!

Совет Рабочих Депутатов боролся за свободу слова, за свободу печати, собраний и союзов для рабочего класса. Он организовал профессиональные союзы для защиты рабочих интересов, он охранял право стачек, он добивался 8-часового рабочего дня. И это было третье великое дело его, а правительство записало за ним третью вину!

Жизнь показала, что победоносный народ сделал ошибку. В первые дни свободы, когда царское правительство думало, что наступила его окончательная гибель, народ предался ликованию, поспешил воспользоваться добытой свободой, забыв, что его враг еще живет, что он побежден, но не уничтожен. А правительство под шумок митингов, собраний союзов, манифестаций собирало разбитые силы свои, коварно готовило заговор против народа. И когда Совет Рабочих Депутатов заметил козни врага, он начал готовить рабочий класс к новой борьбе. [427] Это было четвертое великое дело, а правительство записало за ним четвертую вину!

Но было уже поздно. Уверенный в победе рабочий класс не мог собрать расстроенные ряды, а правительство было готово. Оно наводнило город войсками, оно напало на Совет Рабочих Депутатов, оно закрыло все лучшие газеты, разогнало союзы, запретило собрания, оно вернулось опять к прежним порядкам. И то же повторилось по всей России. Петербургские рабочие утратили свою организацию, они были разрознены и не могли заступиться за своих депутатов. Правда, в Москве, в Донецком округе, в Самаре революционный народ поднялся с оружием в руках против насильников, но правительство было лучше подготовлено к борьбе и потопило народную свободу в крови борцов.

Прошло около года, и вот наш Совет Рабочих Депутатов, наши вожди-избранники предстали перед царским судом. Мы увидим гнусную комедию суда. Победившее царское правительство вынесет побежденному им пока рабочему классу суровый приговор. Рука продажных судей не дрогнет, подписывая этот приговор, вперед заготовленный в охранном отделении. Они нас засудят, товарищи!

Но иначе и не может быгь. Между царским правительством и рабочим классом нет мира, не может быть мира, не должно быть мира. Кровавая река 9-го января навсегда разделила их, и в этой крови утонула последняя вера слепых и доверчивых, видевших в царе отца народа. Нет больше отца, нет больше доверчивых детей. Есть только хищный изверг, кровожадное чудовище, со своей сворой слуг, упитанных кровью народной. Каждый день им нужны десятки казней, сотни изнывающих в тюрьме жертв, бесконечные потоки слез и крови. Они отведали крови народной и не могут уж жить без этой кровавой пищи. А против них стоит угнетенная народная масса, миллионы рабочих и крестьян, рвущихся к свету и свободе. И стоят они друг против друга, как непримиримые, кровавые враги. И нет между ними мира, есть только неумолимая война на жизнь и смерть, война, в которой должен пасть один из врагов. Но многомиллионный народ не может умереть. Его не в силах расстрелять все царские ружья, пулеметы и пушки. Он непобедим. Пасть должен его противник - царское правительство.

Товарищи! Сегодня день царского суда над нашими депутатами, над нами самими. Но скоро наступит грозный день окончательного народного суда над царским правительством. Готовьтесь к этому дню. Он не далек, он все ближе, само царское правительство приближает его своими зверствами. Есть предел народному долготерпению, и гнев народа будет беспощаден.

Пусть нынче царские палачи издеваются над Рабочими Депутатами, пусть торопятся загнать их на каторгу или поселение. Мы скажем своим бойцам: Мужайтесь, товарищи, завтрашний день принадлежит нам. Это будет день последнего расчета, день окончательного торжества свободы, день окончательной гибели царя и его прислужников. Мы дружно готовимся к этому дню.

Да здравствует народная республика!

Да здравствует социализм!

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 427-428.