Позорный плод преступной войны - царский мир с Японией увеличит силы революции, но и сконцентрирует силы правительства. С театра войны вернутся на родину свидетели преступлений - десятки и сотни тысяч вольных и невольных агитаторов: и от правительства отвернутся те наивные его пособники укрыватели, которые считали «несвоевременным» привлекать его к народному суду пред лицом «внешнего врага». Но в то же время «нынешняя война» не будет более отвлекать части внимания и сил правительства от войны внутренней. Борьба разгорится еще грандиознее, еще беспощаднее - до полного крушения царизма. Правительство сознает это, собирает силы, готовится. Оно ищет союзников, строит укрепления против натиска революции...

Организация черных сотен, таинственные переговоры царя с германским императором, любезная беседа царя с либерально-пресмыкающимися земцами, диктатура Трепова и наконец - Государственная Дума. [251]

Что такое эта Дума? «Представительство народа»? Сколько надо бесстыдства, чтобы это утверждать!

Пролетариям городов в деревенской бедноте - авангарду народа в освободительной борьбе в Думе нет места. Нет также места интеллигентскому пролетариату. Нет места женщинам. Нет места молодежи до 25 лет - самой энергичной, самой живой части населения.

Из хозяйственных крестьян избирателями являются по точному подсчету не более двух процентов - только самостоятельные домохозяева мужчины старше 25 лет, участвующие в волостных сходах.

Из остальных классов и сословий - несколько сот тысяч наиболее состоятельных.

В общем - два миллиона избирателей из 140 миллионов человек.

Выборы двухстепенные, трехстепенные и четырехстепенные: члены Думы - представители даже не этих двух миллионов избирателей, а только нескольких тысяч своих выборщиков.

При выборах - никаких гарантий свободы обсуждения, свободы политической организации, неприкосновенности личности: выборы полицейские. Наконец - сама Дума - политически бессильное «законосовещательное» собрание. Из всех ее «предположений» правительство выбирает и осуществляет только те, которые ему угодны, т. е. наиболее реакционные.

Не очевидно ли для каждого, кто не захочет закрывать глаза, что царская Дума - только новая крепость старого самодержавия? что, выдавая ее за уступку, за попытку сближения с народом, правительство может и издеваться над народом, рассчитывая на полную его политическую слепость и неразумение?

Оно должно обмануться в этом расчете. Наша партия употребит все силы и средства, чтоб разъяснить народу истинный смысл царской комедии, подлую ловушку, в которую правительство пытается заманить народ.

Нас поддержат все те партии, группы и все те сознательные граждане, которым дороги народные интересы и дело народного освобождения.

Только люди безнадежно близорукие или грубокорыстные способны помогать правительству в его военной хитрости.

Безнадежно близоруки те, кто утверждает, что царская Дума все-таки лучше голого самодержавия. Разве заслуживает особого уважения новая маска, под которой пытается скрыть свое лицо гнусный преступник? Разве новая подпорка одряхлевшего негодного здания лучше, чем само это здание? Сломать эту подпорку, сорвать эту маску - не таковы ли первые задачи всякого, кто ищет правовой жизни. Безнадежно близоруки те, кто полагает, что царская Дума нужна, как новая кафедра для политического воспитания народа. Разве народу будут они говорить с кафедры, когда его не будет в Думе, когда не будет там действительной гласности, ни свободы собраний? Разве не больше будет слышаться с этой кафедры политически развращающих, затемняющих истину речей со стороны того несомненного большинства друзей старого порядка, которое будет заседать в этой Думе? В революционную эпоху, когда всякий смелый гражданин умеет находить себе свободную кафедру для прямого обращения к народу - не позорно ли итти либерально на кафедру, выстроенную хитрым врагом? Безнадежно близоруки те, кто думает, приняв участие в выборах и проникнув в Думу, сорвать ее путем [252] предъявления правительству категорического требования о созыве Всенародного Учредительного Собрания. Разве не окажутся они при созданной правительством системе выборов бессильным меньшинством, которое своим уходом из Думы нисколько не помешает ее реакционной работе, и разве не санкционируют они таким своим участием всю царскую комедию выборов и представительства? Поддерживать правительственный обман, чтобы потом выступить с жалкими протестами против него - не смешно ли, не бессмысленно ли это? Врагами и предателями народа выдуманы эти аргументы в пользу царской Думы, политические глупцы их повторяют. Мы живем в эпоху расплаты и отмщенья, а политическая глупость - это преступление перед народом. Берегитесь же, все вольные и невольные соучастники царского обмана, и знайте, на что вы идете. Рабочий класс ценой своей крови пролагает путь к всенародному освобождению. Царские выборы в Думу, от которых он устранен, - прямое издевательство над его политической силой и сознанием, он не простит тем, кто примет участие в этом издевательстве. Крестьянство - главная жертва, которую стараются обмануть. Он не простит тем, кто помогал этой попытке. Берегитесь все, кто хочет сесть в прогнивший корабль монархии. Вас ожидает плавание от Цусимы к Цусиме.

Путь революции ясен: через народное восстание к народному правлению. Царская Дума - засада на этом пути; уничтожим эту засаду. Мы будем собирать и объединять народные силы для массового протеста, чтобы сорвать недостойную комедию выборов. Мы призываем всех честных граждан действовать в этом заодно с нами. Между старым порядком и революцией уже нет места ничему третьему. Кто не за революцию, тот против нее.

Долой преступный обман народа!

Долой самодержавие, монархию и все то, что от нее исходит!

Да здравствует Всенародное Учредительное Собрание!

Сентябрь 1905 г.

---

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 251-253.