Итак, товарищи, всеобщая забастовка. Таково решение выборных представителей петербургских рабочих. Таково должно быть решение рабочих всей России. С правительства сорвана маска. Оно устами малодушного, но кровожадного царя заявило сегодня в манифесте[1], что ни на какие уступки русскому народу оно не пойдет. Оно устами Шидловского заявило рабочим, что им нечего ждать какого-нибудь удовлетворения их законных и насущных потребностей до тех пор, пока царит самодержавие и произвол чиновников. Итак, товарищи, теперь нет больше сомнений: у нас один путь, это путь революции. На этот путь мы встали в памятный день 9 января. В потоках крови русские получили свое крещение, как самостоятельный политический класс. В эти кровавые дни русский рабочий класс вступил впервые, как полноправный, активный член, в международную семью рабочих всего мира. Массовые стачки и демонстрации, охватившие за последний месяц всю Россию от Невы до Черного и Каспийского морей, от Вислы до Байкала, - показали всему изумленному миру классовую, политическую зрелость русских рабочих; они показали, что против разлагающейся, мертвящей силы царского правительства рабочие сумели противопоставить свою силу, силу живого творческого единения, силу братства. На нас, товарищи, смотрит весь многострадальный русский народ, как на освободителей от гнета порабощения. На нас смотрит пролетариат всего мира, как на борцов с последним оплотом деспотизма. Но чтобы мы могли быть достойными нашей великой исторической задачи, чтобы мы могли [202] оправдать все возлагаемые на нас надежды, мы должны твердо и прямо смотреть на вещи, не тешить себя никакими обманчивыми ожиданиями каких-то подачек сверху или со стороны. Мы должны надеяться только на себя, на свои силы и твердо помнить, что освобождение рабочего класса, а вместе с ним и всех трудящихся масс, может быть делом только самих рабочих. Мы должны помнить, что всякое право опиралось до сих пор на силу и что человеческие права на свободную жизнь, которых мы добиваемся, могут быть достигнуты только силой и только борьбой.

Но в чем наша сила, где орудие нашей борьбы? История показывает, что вес до сих пор бывшие революции были баррикадными революциями, т. е. они кончались борьбой вооруженного народа с войсками на улицах. Но за последние 50 лет многое изменилось, изменились самые городские улицы, которые по своей ширине стали неудобными для баррикад, изменилась и военная техника. И если наши войска, предводимые бездарными генералами-ворами бессильны одолеть японцев, зато они достаточно сильны, чтобы по приказу начальства стрелять и побеждать безоружный народ. Выходить с голыми руками на улицу, товарищи, более нельзя. Мирные демонстрации более невозможны; необходимы вооруженные. Но для этого пока еще не настало время. Нам нужно подготовиться. И приемы уличной борьбы у нас теперь будут иные. Но, товарищи, вы должны знать, что и в других странах народ над тиранами брал верх... Рабочие и там бестрепетно умирали за свободу. Они побеждали своей смертью на баррикадах и улицах, своей самоотверженностью и своей верой в свои права, в правоту дела народного. А против такой силы не может устоять никакое войско. Сила баррикад заключалась в том, что они являлись центрами сбора, единения революционного народа. Они стягивали народ на улицах. Баррикадная борьба останавливала жизнь города, она прекращала сообщения, торговлю и производство, - она вызывала всеобщую забастовку. Сила баррикад заключалась в том, что они останавливали общественную жизнь и, делая ее при прежних условиях невозможной, заставляли правительство сдаваться. У нас, товарищи, уже теперь есть и другие средства, чтобы добиться тех же результатов. Сама жизнь, сама промышленность объединила и организовала в одно целое рабочих всей России. Массовая всеобщая забастовка - вот наше могучее орудие борьбы в настоящий момент. Товарищи, вы все знаете, какие последствия имели недавние массовые стачки в крупных центрах России. Вы знаете, что они заставили капиталистов сделать нам ряд уступок, что они побудили и буржуазию выстаннть правительству ряд общих с нами политических требований. Вы знаете далее, какой живой отклик получили наши стачки среди учащейся молодежи и их учителей, которые забастовали и бастуют до сих пор, как один человек. Вы знаете, какое замешательства вызвала в правительстве приостановка движения по железным дорогам. Вы знаете, наконец, какая паника охватила Петербург в знаменитую недельную январскую забастовку. Так бастуйте же, товарищи, бастуйте все! Пусть опять потухнет электричество и газ, пусть опять перестанут выходить газеты, пусть прекратится отход поездов, пусть не действуюг телеграфы и телефоны, пусть закроется почта, пусть не задымят фабричные трубы, пусть не загудят заводские гудки до тех иор, пока не добьемся удовлетворения наших законных прав: - «Нам не страшна [203] смерть oт голода, - сказал один товарищ выборщик, - наша жизнь и так горше смерти». Пусть трепещут тираны: мы сбрасываем цепи рабства. Итак, товарищи, всеобщая забастовка. Пусть этот клич, вырвавшийся из наболевшей груди выборных представителей рабочих Петербурга, отдастся грозным эхом во всех углах России, и пусть все русские рабочие станут грудь с грудью под революционное красное знамя Российской Социал-Демократической Рабочей Партии за свободную человеческую жизнь!

Долой самодержавие!

Долой царя-убийцу!

Да здравствует всеобщая стачка!

Да здравствует революция!

Да здравствует Учредительное Собрание!

[1] Манифест Николая II от 18 февраля 1905 г. об усилении борьбы с революционным движением «к вяшщему укреплению истинного самодержавия» (полный текст опубликован в юридической газете «Право» № 7 за 1905 г., столб. 473-474).

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 202-204.