Товарищи! В январские дни вы показали правительству вашу силу. Но вы показали не всю вашу силу, а только часть ее; вы сделали правительству и капиталистам только намек на свое могущество, на свою власть. Вашими трудами живет Петербург, живет все общество, живет правительство. Вы прекратили работу, и буржуазия содрогнулась от [198] ужаса. Но что бы сказала буржуазия, если б забастовали действительно все производства, не исключая булочных и боен? Десятки тысяч мирных рабочих вышли на улицы, чтобы предъявить свои требования царю; правительство в страхе встретило их выстрелами. Но что бы сделало правительство, если бы рабочие были вооружены? Правительство и капиталисты чуют могучую силу рабочих и боятся ее, боятся новой вспышки рабочего движения. Но уже не мирного, а вооруженного. И правительство обманом хочет успокоить рабочих. Оно устроило фальшивую депутацию к царю, состоявшую из шпионов и хозяйских прихлебателей. Эта проделка никого однако не обманула. Теперь правительство устраивает комиссии, чтобы рассмотреть требования рабочих. Таких комиссий целых три: для рассмотрения вопроса о страховании рабочих, для рассмотрения закона о рабочем дне и других фабричных законов и комиссия сенатора Шидловского для разбора требований петербургских рабочих. Во всех комиссиях заседают те самые чиновники, которые вместе с царем и составляют русское правительство. Они всегда были врагами свободы, они наполнили тюрьмы и ссылку рабочими и революционерами, по их приказу расстреливали в Петербурге и других городах тысячи мирных граждан за то, что они добивались улучшения своего положения. И теперь этим чиновникам поручено выработать для нас законы. Вот какими шутами считает нас, товарищи, правительство. Но в комиссии Шидловского будут заседать не одни чиновники; туда приглашают также представителей фабрикантов и рабочих. Иными словами правительство хочет подделать фальшивый документ; оно хочет прикрыть свои подлые действия именем ваших представителей. Когда комиссия вынесет свои решения, которые заранее уже выработаны чиновниками и фабрикантами, правительство скажет, что на это решение согласились сами рабочие через своих представителей. Товарищи! Не поддайтесь обману, не попадитесь в ловушку, которую приготовлю для вас правительство. Как же поступить рабочим с комиссией Шидловского? Ответ ясен: всего лучше было бы, конечно, просто отказаться от выборов. Но если большинство рабочих все-таки решит выбрать, тогда чтобы не было разъединения, надо участвовать в выборах и стараться уже о том, чтобы послать в комиссию действительно своих верных и исполняющих требования рабочих людей, правильно выбранных. Надо было, чтобы представители рабочих в комиссии имели решающий голос и чтобы число их было не меньше, чем капиталистов и чиновников взятых вместе. Представители рабочих должны открыто и смело заявить свои политические и экономические требования в комиссии и твердо стоять на их удовлетворении. И если представители рабочих увидят, что в комиссии им зажимают рот или что требования их будут отклонены, они должны все уйти из этой комиссии, заявив, что решения комиссии фальшивые. А то, что в этой комиссии хотят подделать ваши мнения и обмануть вас, ясно и теперь. Почему в комиссию приглашаются представители только петербургских рабочих, хотя забастовки были также в Москве, Либаве, Риге, Ревеле, Ковно, Вильно, Саратове, Баку, Одессе, Екатеринославе, Лодзи и др. городах и везде рабочие выставили те же требования, что и в Петербурге. Ясно почему. Чтобы скрыть, что требования петербургских рабочих являются требованиями всего рабочего класса. Рабочим говорят: выбирайте представителей, но для выборов нужна свобода собраний, [199] свобода слова и печати, чтобы можно было свободно обсуждать, кого выбирать; затем, чтобы можно было выработать для депутатов требования, которые они должны заявить комиссии, и, наконец, чтобы получать от депутатов ежедневно отчет об их занятиях в комиссии. Но где рабочим собираться, когда полиция разгоняет и арестует всякие сборища? Как свободно писать, когда цензура запрещает? Как свободно писать, когда за всякое честное, свободное слово правительство тащит в тюрьму? Пробовали рабочие с этими вопросами ходить к разному начальству и к самому Шидловскому. Но каждое начальство отсылает к другому: Шидловский - к Коковцеву и Трепову, а те к нему. Точь-в-точь как посылали Христа от Понтия к Пилату. Для того, чтобы депутаты могли свободно действовать, необходима неприкосновенность личности и жилищ. Рассчитывая на темноту и глупость рабочих, правительство хочет обмануть их самих, русское общество и весь мир. Не поддайтесь же обману, товарищи! Требуйте от власти (Шидловского, Трепова, Коковцева), чтобы сейчас же были обеспечены: 1) неприкосновенность личности и жилища; 2) свобода собраний; 3) свобода слова и печати; 4) выборы представителей рабочих посредством всеобщего, разного и тайного голосования, притом голосования - прямого везде, где рабочие признают это возможным; 5) чтобы число представителей рабочих было равно числу капиталистов и чиновников вместе; б) полной свободы обсуждения в комиссии; 7) чтобы ее заседания были открыты для публики и представителей печати. Требования, которые необходимо заявить в комиссии Шидловского, мы печатаем на особом листке.

Петербургский Комитет Российской
Социал-Демократической Рабочей Партии.

Текст воспроизведен по изданию: Листовки петербургских большевиков. 1902 - 1917. - Т. I: 1902 - 1907. - [М.], 1939. С. 198-200.